***
— Итак, расскажи мне, пожалуйста о себе, — сидя перед омегой уже в костюме, что всегда есть в машине на случай деловых переговоров, спрашивает Сан и заинтересовано облокачивается подбородком на сложенные перед собой руки. — Ой, не веди себя так, будто не выведал всю подноготную про меня. Знаю я таких как ты. Если вас кто-то заинтересовал, вы разузнаете про него все вплоть до бабушки в седьмом колене, — по-деловому выдает Уён и отправляет в рот дольку апельсина. Сан лишь смеется, и от чего-то у Уёна мурашки бегут. Его смех такой бархатный и глубокий. Альфа доказал, что способен держать слово и ни разу не прикоснулся к нему, что Уёна одновременно и радовало, и раздражало. Он привык, что клиенты с ним не сдержаны и всегда проявляют внимание ненавязчивыми, но от того не менее не приятными, прикосновениями, а этот сидит себе спокойно и даже не предпринимает попыток. Даже после того, как Уён заставил его кончить ступней. Интересный экземпляр. — Все, что я знаю о тебе — ограничивается твоим досье в этом клубе. Дальше я не копал. Я бы хотел услышать твою историю из твоих же уст, — Сан чуть наклоняет голову в бок и обольстительно улыбается. Уён почти давится соком от апельсинки и снова смотрит в глаза мужчине, ища нотки обмана. Но тот снова честен. Неужели и вправду ничего не выяснил о нем? — То есть, ты вправду не пытался узнать чуть больше? — недоверчиво переспрашивает омега. — Да, — абсолютно честно отвечают ему, и он губы поджимает в неверии. Что за, черт возьми, мужчина? Сначала он нагло домогается, вторгается в его университетскую жизнь, почти угрожает, а сейчас держит себя в руках, чтобы не напрягать Уёна и просит самостоятельно рассказать о своей жизни, а не узнает из каких-нибудь незаконных источников. Этот альфа путает его только больше. Но он сморит на то, как терпеливо Сан ждет начала рассказа и не может отказать. — Ну моя жизнь самая обычная. Я бы даже сказал посредственная. Второй ребенок в семье. Закончил школу со средним балом. Поступил в университет и в дальнейшем устроился на работу сюда, чтобы самостоятельно оплачивать учебу и не обременять родных. Есть старший брат и младший брат. Старший сейчас работает в Германии, а младший в начальной школе. Родители держат небольшую кафешку в Инчхоне. Изредка к ним езжу. Сюда я устроился не столько из-за хороших денег, сколько из-за того, что люблю танцы, — практически скороговоркой выпаливает Уён, но Сан пытается запомнить каждое слово, потому что эта жизнь Уёна. Пусть не интересная. Пусть скучная. Это история Уёна, и ему она важна. — А ты кто такой? Кем ты работаешь? Откуда столько денег? — в ответ интересуется Уён и видит, как собеседник напрягается. Сан точно не готов рассказать ему чем живет и откуда у него столько денег. — Я уже понял, что ты какой-то мафиози. Просто скажи, чем именно ты зарабатываешь, — словно читая мысли Сана, выпаливает Уён. «Какой-то мафиози» — слишком мягко сказано. За спиной Сана столько грехов, что пальцев всех, кто сейчас в этом клубе не хватит. Он не боится испортить свою репутацию перед Уёном. Парнишка бесстрашный — это Сан уже понял. Он боится, что информация, которую Уён может узнать о нем, станет опасной для самого омеги. — Того, что я мафиози тебе достаточно. Давай поговорим о тебе дальше, — очаровательно улыбнувшись, предлагает Сан и протягивает парнишке стакан с соком. Уён щурится в своей излюбленной манере и хочет продолжить допытываться до альфы, но тот всем видом показывает, что не будет продолжать этот разговор. Вздохнув, он принимает стакан и как ни в чем ни бывало начинает рассказывать о своем знакомстве с друзьями в университете.-6-
23 февраля 2022 г. в 23:00
Уён смотрит на себя в зеркало и не может понять, что не так. Подводка на глазах — есть. Блестки у висков и по линии скул — есть. Блеск на губах — есть. Все как обычно, его привычный сценический образ, но ощущение будто все равно чего-то не хватает. Он внимательней вглядывается в зеркало и на секунду залипает на своих глазах.
Сейчас это глаза самого обычного парня, что учится в университете, ходит развлекаться с друзьями в бары и мечтает в будущем найти стабильный заработок, чтобы обеспечивать себя и ни от кого не зависеть. А через секунду это уже будут глаза рокового омеги, который одним взмахом ресниц способен очаровать всех альф в этом клубе.
Уёну нравится его работа не только за хороший заработок, позволяющий безбедно существовать, но и за возможность раскрывать его вторую личность. Ту, что грациозно извивается на шесте в пластичных движениях под красивую музыку. Ту, что ловит на себе сотни восхищенных взглядов. Ту, что желают множество посетителей этого клуба, но все что им позволено — смотреть. О да, Уён обожает изводить альф. Ему доставляет неимоверное удовольствие показывать им все, на что способен, чтобы возбудить их фантазии, а потом уходить, оставляя ни с чем и наблюдая, как те мечутся в отчаянии. Да, Уён тот ещё садист.
— Уён, чокер забыл, — появившаяся из ниоткуда девушка-администратор кидает в него этот самый чокер, и до омеги наконец доходит, чего же не хватало в его образе.
— Спасибо, нуна, — улыбается он ей и привычно фиксирует аксессуар на шее.
— Тебя уже заказали, — как-то напряженно сообщает девушка, и Уён подозрительно щурится, — На всю ночь, — заканчивает она и слышит недовольный цок.
— Наверно, вам придется вернуть деньги, — безэмоционально проговаривает Уён, раздражаясь от того, что на нем снова пытаются поживиться.
— Уён, послушай, ты не понимаешь, какие деньги теряешь…
— Нет, нуна, это ты послушай, мне пофиг какие там деньги. Я танцую вокруг шеста и оголяюсь за деньги согласно контракту, про секс за деньги там ничего не написано! Мне хватает того, что эти противные люди смотрят на меня, а потом дрочат. Чувствовать их сальные руки и вонючие члены я абсолютно не желаю, окей? — Уён кидает свой свирепый взгляд на девушку через зеркало и, в последний раз взглянув на себя, направляется к двери.
Девушка больше ничего не говорит и смотрит в след омеге, мысленно умоляя всевышнего, чтобы в их клубе не произошло убийство в следующие два часа, как минимум.
Угрожающе сведя брови к переносице, Уён ступает к VIP зоне, готовясь размазывать приставучего альфу по всевозможным поверхностям, но все слова вылетают из головы стоит встретиться с прищуренными от улыбки глазами альфы, что совсем недавно заявлялся в его университет.
— Я же обещал встречу, персик, — мужчина облокачивается бедрами о диван, на котором сидел в свой первый раз в клубе, и хлопает ладошкой по месту рядом с собой.
Уён отмирает и хочет набрать в грудь побольше воздуха для своей тирады, но вдыхает воздух, пропитанный феромоном этого альфы, и снова не может выдавить из себя ни слова. Аромат мяты вперемешку с мелиссой проникает в его организм, словно наркотик парализуя нервы и нейроны мозга, из-за чего Уён на ногах еле устоять может. Многие альфы пытались прибегать к феромонам, чтобы соблазнить его сущность омеги, вот только их запахи только раздражали Уёна. А этот…слишком притягательный. Легкий, но в то же время тягучий. Вроде и ненавязчивый, но обволакивающий душу. Тряхнув головой Уён возвращает здравый рассудок и снова принимает вид грозовой тучки.
— Если сейчас же не спрячешь свои феромоны, снова получишь по яйцам, — сквозь зубы выдавливает омега, на что Сан снисходительно улыбается, но делает то, что от него требуют.
— Персик…
— Слушай, мне пофигу сколько ты там заплатил и что тебе обещали. Я станцую для тебя ровно один танец. Ни больше. Оставишь сумму за этот танец, остальное можешь забрать, и даже не смей пытаться меня переубедить, иначе рискуешь остаться даже без этого одного танца.
Дерзко? О, да. Но Уён может себе позволить. Он знает, насколько востребован в этом клубе. Он знает себе цену. И он знает, что может помыкать всеми альфами, что к нему приходят, потому что они готовы платить даже за, чтобы просто смотреть, как он стоит.
— Ты можешь, пожалуйста, не перебивать меня хоть раз? — тяжело вздыхает Сан, устало потирая переносицу, — Я заплатил большую сумму, но не для того, о чем ты там подумал. Один танец? Хорошо. Но дальше я хочу твое время. Я за него заплатил. Мы просто посидим, поедим, попьем. Ты расскажешь мне о себе, а я обещаю не прикасаться к тебе без твоего разрешения.
Уён подозрительно щурится и смотрит прямо в глаза мужчине, пытаясь найти во взгляде напротив подвох. Безрезультатно. Тот и правда не настроен завалить Уёна на диван или стол, чтобы поиметь в усладу себе.
В данный момент его привлекает не столько перспектива большего денежного вознаграждения, сколько желание проверить на стойкость этого альфу. Он так уверен в себе, что сможет держать свои руки при себе, когда Уён будет находится рядом практически всю ночь. Звучит как бред. Но ему интересно проверить, как долго он протянет.
— Я согласен, — не скрывая хитрой улыбки, отвечает омега и направляется в стереосистеме, включая свою музыку.
Соблазнительной походкой под бит он подходит к шесту и тягуче медленно проводит по нему кончиками пальцев, немного прогибаясь в пояснице, тем самым выпячивая зад, обтянутый латексом шорт. Схватив шест руками, он делает оборот и запрыгивает на него, обхватывая ногами и выгибаясь назад с разведенными руками. Сан с нескрываемым восхищением наблюдает за сладкой пыткой и ловит каждое движение омеги, стараясь запомнить это совершенство с каждого ракурса. Запомнить томный взгляд из-под тёмный ресниц. Юркий кончик языка, скользящий по пухлым губам. Запомнить закинутую на этот проклятый шест ножку. И как руки омеги скользят по шее к ключицам и ниже.
Сан приказывает своему члену не реагировать, но тут надо быть импотентом, чтобы тот оставался спокойным, поэтому уже к концу танца, Сан чувствует нереальный дискомфорт в штанах. И судя по торжествующему взгляду омеги, этот «дискомфорт» слишком заметен.
Уён идет прямо к нему и садится на стол, точно так же, как и в прошлый раз. Он смотрит сверху вниз на альфу и победно улыбается, когда тот тянет руки к нему, но быстро отдергивает себя.
— Ну и как ты собираешься сдерживать себя, если спустя три минуты у тебя уже каменный стояк, м? — издевательски тянет омега и чуть наклоняется вперед, подпирая подбородок ладошкой.
— Я справлюсь, — выдавливает из себя Сан и впивается руками в собственные колени.
— Конечно, — Уён дьявольски улыбается и медленно заводит руки назад, — Мы договаривались, что ты ко мне не можешь прикасаться без моего разрешения, так? — дождавшись кивка со стороны собеседника, он продолжает, — Но ничего не говорилось о том, что я не могу тебя касаться.
И в подтверждение своим словам, он носочком скидывает ладошку Сана с одной из коленок и ставит на неё свою ступню. Альфа во все глаза смотрит сначала на смуглую ступню на своей коленке, а затем на омегу, что кажется сейчас самим порождением ада.
— Так не честно, — скулит Сан, умирая от того, как больно ткань джинс стискивает его член, и от этого парня.
Уён смотрит высокомерно, а внутри все трепещет от такого тона альфы. Ему безумно нравится наблюдать за метаниями этого мужчины, чья ширинка вот-вот лопнет от желания. Его нога начинает скользить вдоль бедра выше, и, кажется, он слышит задушенный стон.
— Об этом речи не шло, так что все честно, — не без удовольствия тянет Уён и, когда его носочек достигает до ширинки, надавливает им сильней.
Из груди Сана вырывается протяжный стон, в последствии превращающийся в задушенный скулеж, и эти звуки словно музыка для ушей Уёна. Он конченный садист. С таким наслаждением измываться над альфой, который сейчас на грани, но даже так продолжает держать руки подальше от него. Это не может не подстегивать Уёна продолжить свою пытку.
Он скользит носочком по ширинке своего клиента, иногда сжимая пальцами основание, и слушает полузадушенные всхлипы вперемешку со стонами. От подобных звуков и вида альфы, что склонил голову, получая удовольствие только от его ноги на члене через одежду, Уён и сам начинает возбуждаться. Власть над кем-то вроде альфы перед ним пьянит и заводит, и Уён дальше остановиться уже не может, быстрее надрачивая ему ногой. Чувствуя, как тело перед ним начинает дрожать в предоргазменной судороге, он хватает Сана за подбородок и поднимает его голову, заставляя смотреть на себя, пока он пачкает спермой трусы и джинсы. Его глаза лихорадочно блестят, щеки горят румянцем, а губы опухли от частых прикусов. Восхитительно.
Сан в свою очередь пытается отойти от одного из самых ярких оргазмов за свою жизнь и фокусирует зрение на того, кто сидит перед ним. Этот омега невероятный. Сан с каждой встречей убеждается в этом. Он хочет этого омегу. Полностью. И он готов стерпеть от него любые унижения лишь бы снова увидеть этот взгляд на себе.
— Вау, да ты кремень, — хихикает Уён и слезает со стола, краем глаза наблюдая, как мужчина встряхивает занемевшие от перенапряжения руки и смотрит на свой пах, оценивая масштаб катастрофы.
— Я сейчас переоденусь, и мы с тобой продолжим наш ужин, — уже ровным тоном говорит он и выходит из помещения, оставляя Уёна наедине со своими мыслями.