***
Супружеская жизнь текла, как по маслу. Александр Юрьевич утром отвозил молодую жену на работу и ехал к себе в министерство, а вечером забирал из офиса домой. Рабочий день вице-президента крупной компании долог, иногда даже очень неприлично затягивался, и заканчивался, по словам Валерия Сергеевича, «когда рак свистнет». Валерий Сергеич настоятельно просил Александра Юрьевича повлиять на молодую жену, чтобы она бросала такую работу, на что Сашенька парировал, что придет время, и она сама сядет дома, прозрачно намекая на декретный отпуск. Валерий Сергеевич тяжко вздыхал, заводил глаза к потолку и бурчал: «Ну… Скорее бы». Сашеньке не хотелось давить на супругу. Его жена — трудоголик, и это приходилось принимать, как данность. Терпеливо ожидая Екатерину, Сашенька кокетничал на ресепшене с бабсоветом, который удивлялся такой метаморфозе некогда грозного акционера. — Александр Юрьич, вас как подменили, — однажды сказала ему Тропинкина. — А вы, оказывается, совсем не страшный! — Страшный, страшный, — отвечал Сашенька. — Только тсс! Этот имидж я выстраивал себе годами. А вообще, скажите спасибо Екатерине Валерьевне, что я пока не гоняю вас в хвост и в гриву! — Скажем, скажем, Александр Юрьич! Вообще, конечно, не стоит идти на поводу у «диких женщин», но сейчас он добрый. Пусть пользуются. Светские беседы прерывались появлением уставшей в хлам Екатерины Валерьевны, которую Сашенька моментально увозил домой. О ресторанах пришлось забыть, но верная домработница, отвоеванная у Елены Санны, теперь готовила каждый день. Маму возлюбленной Александр Юрьич очень любил, но ежевечернего присутствия тещи в своей берлоге он бы не вынес. Тревожно поглядывая на полуспящую в пассажирском кресле измотанную жену, он решил, что все же поговорит с ней по поводу продолжительности рабочего дня прямо сегодня, напомнит ей о наличии трудового кодекса. Пока она принимала душ, он сервировал стол и стал ждать появления Кати из ванной. Когда он услышал звук включившегося фена, Александр зашёл в ванную. Екатерина укладывала короткие волосы, глядя в запотевшие зеркало. — Все готово, — сказал он, пристально глядя на нее своими черным пронзительным взглядом. — Я жду тебя за столом. По-видимому, Катя не ожидала этого явления, и ее рука с прибором слегка дрогнула. — Алекс, когда ты так смотришь на меня, мне страшно. Ничего не случилось? Все в порядке? — Абсолютно! Я просто соскучился. И хотел бы поговорить об этом. Закончишь — приходи. Он прикрыл за собой дверь и стал ждать Катю за столом. Шум фена прекратился, Екатерина появилась посвежевшая, закутанная в пушистый махровый халат, на бледных впалых щеках и резко очерченных скулах даже расцвел румянец. Волосы легли красивой светло-каштановой волной. Сашенька, вволю полюбовавшись женой, разлил по бокалам вино. — О чем бы ты хотел со мной поговорить? — Сейчас, подожди. Давай я тебе порежу мясо. — Я не голодна. — В смысле, ты не голодна? Посмотри на себя, ты скоро растаешь в воздухе! Одни глаза остались! За два месяца работы на этой должности тебе пришлось менять почти весь гардероб. Что же будет дальше? Катя поставила бокал на стол: — Так… Кажется, я знаю, о чем будет наш разговор. Ты будешь уговаривать меня бросить работу. Сашеньку всегда сбивала с толку эта прозорливость. — Давай все же поедим, м? — Вообще-то у меня была встреча в ресторане с деловыми партнёрами, в шесть вечера. У нас был довольно внушительный заказ. Но, если ты так хочешь, чтобы я растолстела, то я съем немного. — Ты мне нравишься любой, а до полноты тебе, как до Луны пешком. Есть нужно, чтобы не заработать язву желудка. И потом, Антонина прекрасно готовит, особенно эти медальоны, никакие ресторанные в подметки не годятся. Так что не возражай и не спорь! Катя послушно взяла в руки приборы. — Иногда ты мне напоминаешь Валерия Сергеевича. — Это комплимент? — Думаю, да. — Хорошо, я рад. А теперь — ешь! Когда я ем, я глух и нем. Они принялись за еду. Александр нарезал кусочками мясо в Катиной тарелке и попробовал вино. Продавец из «Азбуки Вкуса» не соврал, вино было первосотным и оставляло интересное послевкусие. — Ммм, действительно вкусно, — сказала Катя. — Мясо очень нежное. Знаешь, Саш, я решила… Добью этот контракт и… — Уйдешь из «Зималетто»? — Нет, что ты! У меня ещё Наполеоновские планы! Мне нужно закупить оборудование, пересмотреть некоторые контракты, заключить договора на поставку фурнитуры с некоторыми партнёрами… Планов громадье, как говорится. — Я очень рад, что мы работаем не вместе. Мне это все неинтересно. У меня другие планы! Не менее наполеоновские, чем твои. — Что же тебе интересно? — Постой… Поставка фурнитуры… Разве это не Ждановская «парафия»? — Да, этим занимается Андрей. Я ему помогаю. — Если я не ошибаюсь, твоя должность называется вице-президент? То есть, ты должна помогать президенту, а не каким-то там неудачникам? — Павел Олегович меня сам попросил присмотреть за Андреем. Он боится, что тот снова наделает глупостей. — Прекрасно! Как мило! Моя жена сама зашивается на работе, параллельно помогая какому-то лодырю, делая за него его работу! Нет, я, конечно понимаю Павла, на его месте я бы вообще уволил Андрея, но он сделал так, что и овцы целы, и волки сыты! Просто приставил к сыну няньку! Прекрасно! — Перестань, Алекс. Андрей сейчас буквально живёт в «Зималетто»! Ты же знаешь, в том, что случилось, есть и моя вина. Поэтому я вынуждена ему помогать, чтобы быстрее вывести фирму из кризиса. Ну, какие же твои наполеоновские планы? — поспешно перевела Катя разговор от скользкой темы. — Я хочу купить дом. Это моя давняя мечта, и я даже присмотрел неплохой вариант! К тому же я пообещал твоим родителям, что мы заберем их к себе! Катя неохотно ковыряла вилкой мясо. — А меня ты собирался посвятить в свой вариант? — Конечно, собирался! Ты не хочешь переезжать в дом? В Сашенькином голосе слышалось разочарование. — Мое место там, где мой муж! В конце концов, в доме даже лучше. Своя земля, свежий воздух… Отцу будет чем заняться. Алекс… Прости меня за этот тон! Я просто очень устала. Столько работы навалилось! И не все ладится так скоро, как хотелось бы. Обещаю тебе, как только фирма выйдет из кризиса… Я буду больше времени посвящать дому и тебе. Сашенька постарался засунуть подальше клокотавшее в груди глухое раздражение. — Я понимаю, любимая. Я совершенно не сержусь. Предлагаю на ближайшую субботу заказать просмотр. Что, невкусно? Он наблюдал за Катиными манипуляциями в тарелке. — Я же сказала, что есть не хочу. Давай спать пойдем, а? Я уже буквально падаю со стула. — Ладно. Посуду завтра уберу. Но я еще не договорил! — Продолжай, я слушаю. — Я хочу от тебя ребенка! Прямо сейчас. Катя подняла на него изумленные глаза, и, кажется, с нее даже слетело это оцепенение. — Но… но… Как? Ты в своем уме? Ну, какая из меня мать? Я не приспособлена к материнству! — Ты создана для того, чтобы рожать. У тебя телосложение идеальное для того, чтобы выносить и вскормить дитя — округлые широкие бедра, большая грудь… — И талия, которая расплывется от беременности! — Разве это важно? — Для меня — да! — Ерунду говоришь. Ты никогда не заморачивалась по поводу своей внешности. — Вот спасибо за комплимент! — Кать! Не ерничай, тебе не идёт. — Алекс, я правда, не могу… По крайней мере, сейчас. — Что, ещё не все процессы автоматизировали со Ждановым? — Не знаю. Ребенок — это большая ответственность! Сашенька положил руку на Катину, сплел пальцы обоих рук — мужской и женской — «в замок». — Не переживай за это. Я помогу тебе. Если бы я мог, я бы и рожал за тебя. Катя выглядела обескураженной. То ли ее так напугала перспектива возможного материнства, то ли то, что придется оставить свои наполеоновские планы, то ли слова мужа о том, что мог бы и сам родить. Так это не вязалось с тем человеком, которого она знала. Ей вдруг подумалось, как они мало знают друг о друге. Сашенька встал, подошёл к жене, взял ее за руку. — Пошли спать. Ты действительно очень устала. Они отправились вдвоем в супружескую спальню. Женская голова покорно склонилась к мужскому плечу, а тонкая рука обняла мужчину за талию.***
Сашенька часто вспоминал встречу с Изольдой в небе над океаном и ее любознательного сына, который внимательно разглядывал его, запах молока и чего-то ещё вкусно-детского, исходящий от него, тяжесть малыша в руках… Эти воспоминания неизменно вызывали улыбку, однако как бы он ни старался, вожделенный ангелочек к ним не спешил. Александр Юрьич грешил на недавно перенесенную свинку, на загруженность работой, жизнь в загазованном мегаполисе и постоянный стресс, но семейный врач успокаивал и говорил, что ещё слишком мало времени прошло, чтобы делать какие-то выводы. Он рекомендовал не носить тесное белье и не насиловать жену два раза в день, потому что сперматозоиды не успевают созревать. Сашенька обиделся на «насиловать» и сказал, что вообще-то они с женой любят друг друга и секс доставляет им удовольствие, тем не менее, рекомендации внял и стал реже расходовать «драгоценный ресурс». Он торопил застройщика с документами на загородный коттедж, чтобы как можно скорее начать ремонт и переехать жить за город. Но все было зря. Катин гинеколог также разводил руками и сказал, что претензий с его стороны нет и чтобы явились через полгода, если беременность не наступит. Однажды, в выходной, Сашенька проснулся от запаха чего-то подгоревшего. Он машинально провел рукой по левой половине постели, ища жену. Постель была пуста. Запах шел со стороны кухни. Сашенька накинул халат на голое тело и отправился на кухню. На подходе он услышал всхлипывания и буквально влетел туда. Катя колдовала над чадящей сизым дымом сковородой, пытаясь отодрать лопаткой нечто, больше похожее на угольки. — Катерина! Ты плачешь? Что случилось? — Я… У меня сгорели оладьи! Я хотела встать пораньше и приготовить тебе завтрак! Никудышная из меня жена… Сашеньке стало смешно, он улыбнулся. Подошёл к плите — на сковородке подгорело несколько растекшихся, плоских блинов. Он забрал у жены скребок и обнял ее. — Ну-ну, не расстраивайся так, пожалуйста! Это ещё не конец света. — Не конец? Да я вообще никогда не научусь готовить! Поразительно, как мама это делает? Катерина раздражённо вернулась к отскребанию черного нагара со сковороды. — Ну вот! Тесто испортила, ещё и сковородку испортила! Ну, что за… Она схватила салфетки и принялась растирать глаза. Слезы полились ручьем. — Эээ, Катя! Ну, перестань! Не стоит эта чертова сковорода того, чтобы так убиваться! Новую купим, подумаешь! Екатерина зло сверкнула из-под салфетки покрасневшими глазами. — Саша, ты не понимаешь! Я плохая жена! Родить тебе ребенка не могу, готовить не умею! Зачем тебе такая нужна? Сашенька забрал салфетки, ещё крепче прижал ее к себе и стал гладить по голове. — Я люблю тебя, — сказал он. — Мне все равно, как ты готовишь. Я полюбил тебя совсем за другие качества. А ребенок получится, не сомневайся. Видимо, время ещё не пришло. — Я же вижу, как ты страдаешь! Неужели ты думаешь, что я слепая? — Врач говорит, что еще очень рано, чтобы бить тревогу. Ну что ты, Кать? Будем ждать столько, сколько нужно, а если не получится — будем делать ЭКО. Не переживай так! Он поцеловал ее в макушку. Катя затихла в его объятиях и, кажется, успокоилась. — Правда? — Ну, конечно! Хочешь, давай сегодня поедем в наш новый дом, ещё раз все посмотрим. Ты не забыла, что в понедельник я буду у нотариуса оформлять сделку? Мне, наконец, подготовили полный пакет документов. Сашенька подошёл к злополучному тесту, перемешал его ложкой. Кулинар из него тоже так себе, но ему показалось, что тесто слишком жидкое. Возможно, это и явилось причиной Катиного фиаско с оладьями. Он засунул кастрюлю с тестом в холодильник и сказал: — Давай оставим это Антонине, она разберётся, как можно исправить ситуацию. Собирайся, заедем куда-нибудь позавтракаем и ещё раз посмотрим на дом. Он с удовлетворением увидел тень улыбки на расстроенном лице жены. Через несколько часов они были на месте. Семейное гнёздышко Воропаев присмотрел в коттеджном городке в подмосковном поселке по Калужскому шоссе. Охранник на въезде выдал Сашеньке ключ от дома, и машина помчалась по территории городка. Здесь домики были разбросаны вдоль искусственно созданных улиц, и что особенно нравилось Александру Юрьевичу — ни у кого не было заборов, как в Штатах, только зелёные изгороди. Летом это смотрелось особенно уютно. Коттеджный городок находился под круглосуточной охраной и люди селились «приличные», как прокомментировала Елена Санна, когда Катя расписывала родителям новое жилье. Воропаев остановил машину около домика с табличкой «Участок №227» и по дорожке из щебня они прошли к двери. Гулкое эхо покатилось внутрь дома, когда ключ провернулся в замочной скважине и дверь распахнулась. Несмотря на довольно теплый летний день, в домике было довольно прохладно и сыро, как в погребе, пахло цементным раствором. Катя поежилась и потянула носом воздух. — Если так будет всегда, кондиционер нам не нужен, — сказала она. Двухэтажный дом имел площадь около двухсот метров, с гаражом на две машины, через который они попали внутрь. Сразу перед ними, на первом этаже раскинулось огромное помещение под кухню с вмонтированными коммуникациями, санузел и две комнаты. — Какое все огромное! — сказала Катя. — Так непривычно! Они побродили на первом этаже и по лестнице поднялись на второй этаж. — Так будет не всегда, окна выходят на юг и восток… Вот, сама посмотри. В одной из комнат были распахнуты окна, видимо, для лучшей просушки штукатурки. На стенах виднелись сырые пятна. — Что у нас здесь будет? — спросила Катя. — Не знаю, может, наша спальня, а может, мой кабинет. Здесь светло и много воздуха… Моя библиотека как раз встанет вон у той стены. А хочешь, здесь будет спальня для твоих родителей? — Не уверена насчет спальни, очень эта комната большая. Здесь действительно нужно устроить рабочий кабинет. А я люблю просыпаться с солнышком! — Заметано, — сказал Сашенька. — Я недаром выбирал домик с окнами на восток. Значит, посмотрим из тех комнат, которые рядом. — А для родителей лучше выбрать одну из комнат на первом этаже. Мама много времени будет проводить на кухне, ей неудобно будет без конца бегать по лестнице вверх. — Точно, — сказал Сашенька. — Я об этом не подумал. — Саш… А ты точно хочешь, чтобы мои родители жили с нами? — Да, конечно хочу. Почему ты вдруг усомнилась? — Просто ты не сильно жаловал моих у тебя в квартире. — Да? Я думал, ты не заметишь. То — квартира, там тесно. А здесь мы друг друга искать будем с фонарями, тем более, на разных этажах. Впрочем, какая разница? Главное, что у тебя душа будет спокойна. Они пошли дальше по коридору. — А здесь — будет детская. Катя стояла, прижавшись к Сашенькиному плечу. — У нас все получится, правда? — Несомненно. Пойдем, во дворе побродим, потому что ты совсем продрогла. Вон какие мурашки на руках, размером со слона. Осторожно переступая строительный мусор, они вышли наружу. Территория была довольно просторная. — Смотри, — сказал Сашенька, — здесь будет бассейн, а там — баня. — Алекс… Я так тебе благодарна… Он не дал ей договорить. Ее губы были слаще меда. А по возвращении домой их ждала целая гора оладьев.