***
До показа оставались считанные дни. Подготовка шла полным ходом, и Сашенька еще реже видел Катю. Недостаток общения наверстывался единственным выходным воскресным днем, а в ящике стола лежал продолговатый конверт с путевкой на две персоны к просторам Атлантики. Вылет ночью после показа. Александр Юрьич хотел сделать любимой жене сюрприз. Он выудил из ящика стола заветный конверт, вдохнул запах типографской краски — воображение уже рисовало море, теплый песок и они бредут вдвоем по кромке воды, и больше нет ни презентаций, ни чертовой «Ника-моды», которая отбирала у него любимую женщину, ни Жданова. Воропаев бросил конверт обратно в ящик, затем оттуда же выудил ножик для вскрывания конвертов и начал просмотр корреспонденции, которую с утра предоставила Марина. В почте не было ничего важного. В почтовом ворохе попалось несколько журналов. Два он отложил в сторону вместе с конвертами, а третий стал листать. Это был свежий выпуск журнала «Личность», там должно было выйти интервью с Екатериной Валерьевной Воропаевой, президентом модного дома, который интенсивно набирал обороты после ребрендинга и просто-таки вихрем ворвался на модный рынок. Интервью занимало несколько полос. С фотографий ослепительно улыбалась президент «Ника-моды», но она была на них не одна. На снимках красовался ее вице во всей красе, а также автор новой коллекции М.В, как он себя стал называть. Сашенька пробежал глазами интервью. Достижения и планы на будущее, Катя много рассказывала о скорой презентации. Творец превзошел самого себя и коллекция будет «бомбовая». Жданов сейчас занимался связями с общественностью, и судя по его словам, на грядущем показе собирается быть рекордное число отечественных и зарубежных гостей, прессы. В числе приглашенных звезд Le Di и пару звезд поменьше рангом. — Даа, Андрюша! Ты всегда любил размах, — пробормотал Сашенька. Он стал разглядывать фотографии. Интервьюируемые находились в святая святых, где рождались самые смелые идеи — мастерской Милко. Екатерина выглядела расслабленной и уверенной в себе, хотя дома рассказывала, что у нее поджилки тряслись, все-таки публичное внимание давалось ей непросто. Она сидела за столом, старательно держа осанку и изящно скрестив стройные ножки в модных дорогих туфельках. Жданов сидел, вальяжно развалившись на диванчике. Он с улыбкой смотрел на Катю, а язык тела говорил сам за себя. Носки скрещенных в коленях ног направлены к Кате, корпус наклонен туда же, и Жданов с обожанием снизу вверх смотрел на свою начальницу. На одной из фотографий он вообще покровительственно и по-хозяйски разместил свою лапищу поверх коленки Катерины. Катя ему обворожительно улыбалась. Ни дать, ни взять — голубки! Этот тип всегда умел держаться перед камерой и прессой. Милко держался особняком и манерно позировал. Сашенька раздраженно отшвырнул журнал, но потом не удержался и снова раскрыл разворот. Фотограф явно предпочитал случайно сделанные в беседе фотографии постановочным и фотографий, на которых Катя улыбалась Жданову, было много. Его отвлек голос Марины. — А? Что? — очнулся Сашенька от созерцания глянцевых страниц. — Я просто хотела напомнить, что через час у вас встреча с господином Балуковым, — сказала секретарша. — Да, я помню, — рассеянно сказал Сашенька. — Впрочем… Перезвоните ему и скажите, что я подъеду на час позже. У меня появилось неотложное дело. — Хорошо, Александр Юрьевич. Марина, тонко чувствуя настроение шефа, тихонько вышла и прикрыла за собой двустворчатую дверь. А причина переноса встречи была очень банальна. Стрелка наручных часов двигалась к двенадцати, и Сашеньке вдруг остро захотелось пообедать с любимой женой. Он позвонил ее секретарше, удостоверившись, что у Екатерины Валерьевны не возникли вдруг неотложные дела, и что она находится в офисе. Воропаев взял ключи от машины, сунул свернутое в рулон глянцевое издание во внутренний карман пиджака и через полчаса оказался на парковке бизнес-центра. Он коротко кивнул на приветствие Потапкина и поднялся на лифте в офис. Бабсовет был на «боевом посту». Женщины нестройно поздоровались и одна из «голов медузы Горгоны» сообщила прибывшему акционеру, что Катя на месте. Сашенька, перед тем, как постучать в кабинет жены, прислушался. Катя говорила по телефону. Он аккуратно постучал и с очаровательнейшей улыбкой проскользнул за дверь. Катя прикрыла трубку рукой и сказала мужу: «Присядь, я сейчас» и продолжила разговор. Сашенька уселся напротив. Ещё от двери он узрел большой букет на столе президента. Цветы были подобраны в нежнейшей розовой гамме и вносили некую игривость в строгий интерьер, который остался еще со времен правления Жданова-старшего. Сашенька разглядывал Катерину. Она, кажется похудела еще больше, лицо стало почти прозрачным, фарфоровым. Даже слой тонального крема не мог скрыть эту бледность. Остались одни глаза на пол-лица. Катя, чувствуя его пристальный взгляд, внимательно наблюдала за ним, не отрываясь от разговора. Затем попрощалась, положила трубку и посмотрела на супруга. — Здравствуй, Алекс, — улыбнулась она. — Что-нибудь случилось? Каким ветром занесло тебя в наши края? Ведь у тебя встреча какая-то важная, если я не ошибаюсь? Сашенька улыбнулся в ответ и изогнул левую бровь. На щеке лукаво играла ямочка. — Откуда у тебя цветы? — Это мне вручили в честь заключения договора. Мы заключили новый договор с издательским домом, который купил права на показ презентации. — А со старым издательским домом, я надеюсь, вы расторгнули контракт? Если они делают такие полуприличные фотографии, представляю, в каком свете они выставят новую коллекцию. Сашенька выудил из кармана журнал и небрежно бросил его на стол. Свернутые в полукруг листы затрепетали, как крылья бабочки. Катя взяла в руки издание и пролистала, нашла свое интервью и просмотрела фотографии. Сашенька внимательно наблюдал за женой. — Честно говоря, я думала, что будет хуже, но ничего. На мой взгляд, вышло довольно неплохо. Что неприличного ты увидел в этих фотографиях? — То есть, по-твоему, нормально, что рука вице удобно устроилась на коленке президента? Катя, прищурившись, посмотрела ему прямо в глаза. Внутри Сашеньки нарастало напряжение, которое тонко зудело «бззз», как натянутая струна. Какое-то время они гипнотизировали друг друга, будто играли в «гляделки». Затем Екатерина не выдержала первая и отвела взгляд. — Честно говоря, я не вижу ничего неприличного на этой фотографии. Читатели будут видеть, что обстановка в компании довольно дружественная… -… я бы сказал, даже весьма фривольная, — перебил ее Сашенька. Катя встала и обошла стол, подойдя вплотную к креслу, где сидел муж. Он тоже вскочил, как ученик, которого учитель вызвал отвечать урок. — Саш… Неужели ты до сих пор меня ревнуешь к Андрею? Она обняла мужчину за талию, прижавшись к груди щекой и заглядывая ему в лицо снизу вверх. Вторая рука накручивала на палец галстук. Разумеется, он не мог устоять перед этим взглядом и поплыл, как снег на солнце. — Ты редко меня называешь Сашей. Но, когда называешь, хочешь попросить о чем-то. Сама знаешь, что я не смогу устоять перед тобой. — Да, хочу попросить. Попросить перестать ревновать меня к Андрею. — Как я могу перестать ревновать, если он постоянно отирается около тебя? — Что значит «отирается»? Мы вместе работаем! Ты же знаешь, я не пойду против своих жизненных принципов и не буду изменять тебе, пока мы женаты! А если я полюблю другого, я попрошу развод! — Но ведь у вас были отношения, и… — Да, были. Ну и что? У всех когда-то бывают отношения, но они приходят к концу, когда встречается человек, которого ты действительно любишь. Я ответила на твой вопрос? Ее пальчики легко скользнули по щеке, губам и постепенно перебрались ему на затылок, перебирая короткие пряди волос. — Я хотел сказать, что, должно быть, трудно вот так взять и отбросить чувства, будто бы их и не было. — Да, было трудно… Но я справилась. Я твоя жена и, надеюсь, мы больше не будем возвращаться к этой теме? — Ты у меня умница! Я тоже постараюсь больше не возвращаться к этой теме. — Вот и молодец! А насчет этих фотографий… Я хотела согласовать с журналисткой, что пойдет в номер. Видимо, ей было виднее. Легкий поцелуй коснулся его губ. — Так зачем ты приехал, дорогой? У тебя же встреча! — Соскучился. Хотел пообедать с тобой. А встречу я перенес. Поцелуй возобновился в более долгий и сладостный. Внезапно распахнувшаяся дверь заставила их оторваться друг от друга. Вошедшим был Жданов. В руках у него были какие-то бумаги. Катя немедленно одернула руки, вытерла губы и отправилась за свой стол. — Тебя стучать не учили, перед тем, как войти? — недовольно пробурчал Сашенька. — Упс! Сорян, Саня! Не ожидал тебя здесь обнаружить. Простите, что прерываю, но у нас с Екатериной Валерьевной есть срочное дело! Он говорил, чеканя каждое слово и в упор глядя на Воропаева. — Алекс, подожди меня в баре! Не думаю, что это займет много времени, правда, Андрей? — Не знаю. Не уверен… Сейчас посмотришь бумаги, сама поймешь. — Ничего! Война войной, а обед по расписанию! — ответила Катерина армейской пословицей. Сашенька усмехнулся. — Я подожду, — сказал он, притворил дверь и вышел. В баре он заказал чашку крепчайшего эспрессо без сахара. Затем подумал немного и придвинул к себе блюдечко с коричневым сахаром, начал макать кусочки в кофе, глядя, как они напитываются бурой жидкостью, затем отправлял их в рот, прихлебывая из микроскопической чашечки. До него доносились обрывки разговора бабсовета. — Нет, каков букет, а? Букетище! И сам он такой загадочный явился! Только из лифта появился — и сразу шмыг в приемную с этим букетом! — Даа, бедная, бедная Кира! Опять он ей голову морочит! Интересно, зачем он это делает? — Девочки, есть у меня одно предположение! Но, боюсь, оно вам не понравится! Натянутая струна вновь завибрировала внутри Сашеньки, и он весь превратился в одно большое ухо. Но барышни перешли на полушепот, и он практически ничего больше не слышал. Струна лопнула от внезапно раздавшегося женского голоса над ухом: — Привет! Сашенька вздрогнул и обернулся. Кофе пролился на стойку. Рядом стояла Кира. Она сияла, как новая монета, обняла брата и поцеловала его в щеку. — Кира! Ты испугала меня до смерти! — Ты очень стал очень нервным, мой дорогой, — сказала сестра. — Какие-то проблемы? — Никаких проблем. — Извини, пожалуйста. Я увидела, что ты сидишь в баре и решила поздороваться. Каким ветром в «Зималетто»? Ой, извини, привычка. Каким ветром у нас в «Ника-моде?» — Я приехал к жене. Хотел вместе с ней пообедать. — А чего здесь тогда сидишь? — Катерина занята. У нее срочное дело. Сейчас она освободится, и мы поедем. — Ааа, понятно, — протянула Кира. — Сашенька, если будет время и желание — загляни ко мне! Хочется поболтать. Я очень соскучилась! — Я смотрю, ты сегодня в настроении? Хорошо, зайду! Сестра снова обняла брата за шею. Александр легонько похлопал ее по руке и Кира размашистой походкой удалилась. Воропаев снова обратил свой взор в сторону ресепшена. — Где же эта Амура? — притопнула ногой Светлана Федоровна. — Сколько можно её ждать? — Да не нервничай ты так, Свет! Ты же знаешь, какая она копуша! Сейчас выйдет! У нас же сегодня сеанс гадания «вслепую»! И открою секрет, девочки, я хочу погадать на Жданова! Пончева прыснула. — На Жданова? Оччень любопытно! Почему именно на него? Влюбилась, что ли? А что скажет твой новый ухажер? — Ну да, влюбилась! Скажешь тоже! Очень бы хотелось знать, кому это он такие букеты таскает! И кто его новая пассия! Вскоре разговор перешёл на какого-то Амуркиного кавалера, и Сашенька потерял к нему интерес. Он допил свой кофе, сгрыз ещё пару кусочков сахара и решил поторопить по телефону Катю. — Извини, дорогой, — услышал он в трубке расстроенный голос жены. — У нас с Андреем возникли непредвиденные проблемы, требующие немедленного решения! Давай, в следующий раз пообедаем? Алекс! Почему ты молчишь? Ты очень расстроен? — Да не то чтобы… Ладно. Я пообедаю с Кирой, а потом поеду на встречу. Увидимся! Он спрятал телефон в карман и направился в кабинет сестры. Амура лихорадочно стучала по клавиатуре в ее приемной. — У себя? — осведомился он у нее о сестре. — Да, Александр Юрьевич. Проходите. В кабинете у Киры тоже красовался букет роз. Сашенька хмыкнул. — Сегодня все красивые женщины вашей конторы одарены красивыми букетами. Кира улыбнулась и дотронулась до бутона изящной рукой. — Тебе нравится, Сашенька? — Шикарно! Кто этот даритель? Я его знаю? — Это… Ответ был прерван сунувшейся головой Амуры в дверной проем. -Так я пойду, Кира Юрьевна? — Иди! С обеда не опаздывай! Ты мне будешь нужна. Сашенька вдруг тоже засобирался, осененный внезапной идеей. — Прости, дорогая сестра! Я внезапно вспомнил… об одном неотложном дельце. Увидимся позже! Он выскочил из кабинета, оставив Киру в недоумении. Бабсовет толпился у лифта. Сашенька проскользнул за ними в закрывающуюся дверь в последнюю секунду, состроил глазки Тропинкиной, улыбаясь самой очаровательной улыбкой. Маша сделала ему ручкой. Остальные барышни хихикали. Когда они высыпали гурьбой на улицу, он сделал вид, что пошел в другую сторону, а сам перешёл на противоположную сторону улицы и двигался параллельно, не теряя из виду «диких женщин». Стайка женсоветчиц скрылась в кафе с прозаическим названием «Ромашка». Сашенька перебежал дорогу в неположенном месте, рискуя быть сбитым, и следом проник внутрь. В кафе было шумно и многолюдно, офисный планктон со всей округи стекался сюда на обед. Чтобы быть поближе к женсоветчицам, Сашеньке пришлось попроситься третьим за стол к какой-то парочке. Женсовет расселся аккурат у него за спиной. Парочка любезно разрешила Сашеньке подсесть, явно недоумевая, что делает здесь этот человек в дорогом костюме. Сашенька невинно улыбнулся соседям, заказал беф-строганов, чай со льдом и чашку черного кофе без сахара, сказал «приятного аппетита, товарищи» и стал рисовать ручкой узоры на салфетке, ожидая свой заказ. Пока готовился беф-строганов, подали кофе. Сашенька закурил сигарету, предварительно вежливо спросив разрешения у парочки. Молодые люди не возражали, и акционер и чиновник в одном флаконе прихлебывал дешёвый отвратительный кофе с сигаретой, крутил зажигалку на столе, прислушиваясь к тому, что творилось у него за спиной. А за спиной творилось вот что. Барышни тоже затянулись дешёвыми сигаретами (Сашенька определил это по запаху) и извлекли колоду карт на свет божий. — И как ты собираешься гадать, Амура? Человек, на которого гадают, должен своей рукой «снять» карты! А, если он не снимет — возможны всякие отклонения и погрешности! Давай, мы сегодня не будем так гадать? Вон, Светке лучше погадай! Что за тип ее новый ухажёр? Может, очередной козел, вроде ее Захара! Сашенька мысленно выругался. Зря, что ли, протирает он штаны в этой дешёвой забегаловке, слушая бесполезное кудахтанье вместо того, чтобы присутствовать на важной встрече? Да и видно, совсем у него крыша поехала, раз он тратит свое драгоценное время на какие-то там гадания! Но сдвинуть его с места можно было разве что бульдозером. — Нет-нет, — возразила Амура. — Хотите-верьте, хотите-нет — но у меня сегодня было видение. — Какое видение, Амурчик? Тебе явилась пресвятая богородица и заставила погадать на кого-то? — Смейтесь, дурехи! Видение… не знаю, как объяснить! Но мне было сказано — погадать на кого-то очень важного! Так что предлагайте кандидатуры! — А давайте, на Катьку погадаем? — сказала Пончева. -Нет-нет, только не на Катю. Если она узнает — нам несдобровать. «Жаль», — подумал Александр Юрьич. «Было бы весьма любопытно узнать, что творится в душе моей жены». — Давайте на Жданова! — воскликнула Света. — Очень любопытно узнать, кому это он такой букетище приволок! — Да Кире он его приволок, — сказала Амура. — Он стоит у нее в кабинете. Тоже мне — загадка века! — А тот, вчерашний? — Какой вчерашний? Тот, что у Кати? Или другой какой-то? Помнится, вчерашний был с какими-то лиловыми колокольчиками. — И это, по-твоему, нормально, что он Катерине цветы дарит? — А что здесь такого? Может один коллега подарить другой коллеге цветы? — Да, особенно, если коллега замужем! Господи, да если бы Александр Юрьич узнал — он бы в порошок стер этого Жданова! — Ну, и на кого гадать будем? У нас только две архиважных персоны — Жданов и Катька. Может, карты хоть скажут, с какой радости он двум женщинам одновременно цветы дарит! Сашенька замер, слушая этот поток слов, пока огонек сигареты не обжег ему пальцы. Ему хотелось вскочить, хорошенько встряхнуть этих клуш, чтобы они рассказали ему все-все, что видели и знают! Но он стряхнул пепел, который свесился вниз колбаской, рискуя шлепнуться на скатерть, лихорадочно загасил окурок в пепельнице и затянулся новой сигаретой, сидя на месте тихо, как мышь под веником. Принесли беф-строганов и чай в высоком стакане со льдом. Из стакана торчала соломинка. Сашенька потянул напиток и скривился. Сладкий концентрат из магазина, а не приготовленный по всем правилам холодный чай. И безо льда, а теплый его вообще пить невозможно. Но он решил довольствоваться этим, чтобы не привлекать к себе внимания. Судя по шелесту, Амура тасовала колоду. — На кого гадаем, девочки? На Жданова или Катю? — Жданов! Катя! — раздались нестройные возражения. — Так… Придется проголосовать! Кто за то, чтобы гадать на Жданова? Ясно! Кто за Катю? Отлично! Ольга Вячеславовна, вы почему не голосовали? — А я воздержалась! Я считаю, что нехорошо гадать на Катю за ее спиной! — Ольга Вячеславовна, ну, мы же несерьезно! Так, балуемся! Девчонки, бога ради, не проболтайтесь только! А то она меня четвертует! Маша, сбивай колоду! — Почему я? — Потому что ты ближе всех к своей начальнице! Раздался смех и шелест карт. — Ну, вот. Я так и подумала! Вокруг Катеньки сейчас хлопоты — большие, поменьше, и совсем мелкие, не стоящие внимания. И бабки, бабки, бабки! Куча бабла! Екатерина Валерьевна просто купается в бабках! Вот, полюбуйтесь, сплошные трефы! — Ну, это как раз понятно! Она же таким предприятием руководит! — Неет, девочки, вы не поняли! Здесь какое-то совершенно чумовое количество баблища! За олигарха замуж выйдет, что ли? Воропаев на олигарха не тянет как-то… (смешок). Бросит его к черту и тю-тю! — Че, к Жданову уйдет? Так Жданов тоже не того! На олигарха не тянет! — Ну, вот мы и подошли к самому главному вопросу! Кем занято сердце Екатерины Валерьевны! — Мужем занято ее сердце! Девочки, нехорошо это! Побаловались, и будет! Голос Ольги Вячеславовны был как глас вопиющего в пустыне. — Сердце ее занято пиковым королем, — наконец вынесла гадалка вердикт после внимательного изучения карт. — А как его зовут, там не написано? — спросила Пончева. — Ну, естественно, не написано. Скорее всего … это казенный король. Коллега, или… какой-то влиятельный человек. От его решения зависит Катькино будущее! Дамы присвистнули. — Ничего себе! Дамы, а может, это и не Воропаев и не Жданов? А кто-то еще? — Нуу, банкир, может? А вдруг какой-нибудь банкир ухлестывает за нашей Катей? — Неет, ну вряд ли банкир! Хотя… В общем, кто бы это ни был, этот человек принесет ей большие хлопоты, причем очень-очень скоро! И ее дальнейшее будущее очень зависит от этого мужчины. — Да Саша это, — сказала Ольга Вячеславовна. — Ну, от кого может зависеть замужняя женщина, как не от собственного мужа? — Вокруг Кати еще есть мужчины, рангом поменьше. Но они не менее значат для нее! Вернее, не так! Они оказывают на нее равное влияние! Вот бубновый валет и король чирвовый — это так просто… Они идут с Катей по жизни рядом, но очень близко к ней. Эти два мужчины, кстати, очень зависят друг от друга и связаны чем-то между собой! Возможно, каким-то родством. — Ну, Амурка, совсем запутала! Разве Жданов и Воропаев зависят друг от друга? А родством они тем более не связаны! — Значит, никакой связи между этими картами и нет! — А я думаю, есть! Они же акционеры и тоже связаны друг с другом! — А я вот что скажу, девочки! Это Сашенька и Валерий Сергеевич! Все-таки он с ними живет! Это «замечательное» расследование прервал какой-то женский «ох». Сашенька очнулся. Он умудрился раздавить в руке хрупкий стакан, в котором был чай. В ладонь вонзился осколок, на манжете белоснежной рубашки алели брызги крови. Соседи испуганными глазами взирали на Воропаева. Он схватил салфетку, вытащил из ладони вонзившийся осколок, бросил его в пустую тарелку, затем пробормотал: «Нормально все» и быстренько ретировался в туалет. Там он промыл порез под краном, с ненавистью глядя на себя в зеркало. — Идиот! — шипел он на себя. — Чего ты добился? Только время зря потерял! Он оторвал немного туалетной бумаги, зажал комок в кулаке и выбрался из туалета вон, оглянулся на столик, где расположился бабсовет. Но барышни по-прежнему были заняты картами. — Хорошенького понемножку, — пробормотал Сашенька и выскочил на улицу.***
— Андрей! Господи, ну как ты мог! Ты же опытный переговорщик, как так получилось, что тебе отказали? Еще и аванс внес! Катя стояла у окна, согнув плечи. Горло сжимали спазмы, из глаз вот-вот были готовы политься, как весенние ручьи — слезы. Она почувствовала сильные руки мужские на своих плечах. — Катюша… Кать! Прости меня! Я не мог знать, что отель отдали конгрессу стоматологов! Это форс-мажор, вообще-то! По договору мы сможем отсудить у них и свой аванс, и моральный ущерб! — Да что мне этот моральный ущерб! У нас огромная презентация срывается! Уже через несколько дней в этот отель должны были привезти оборудование, установить подиум, заселиться все эти гости, которых ты пригласил! (При этих словах Катя взяла в руки альманах, потрясла им в воздухе и снова бросила на стол). А теперь нам нужно найти новый отель, подписать с ними договор, перезаселить гостей — а это, на минуточку, 250 мест, смонтировать сцену, ну, и все остальное! Нет, в таком случае лучше вообще не браться! — Я не узнаю вас, Екатерина Валерьевна! Вы всегда боролись до конца, дрались до последней капли крови! Перед вами преклонялись великие банкиры! Что за пессимизм в голосе? А как же ваше жизненное кредо — никогда не сдаваться? — Андрей! Прошу тебя, не паясничай! Мне совсем не смешно! Изо всех сил сдерживаемые слезы наконец, прорвались. Худые плечи затряслись от рыданий. — Катенька! Катюша! Господи, ну ты что? Я вовсе не паясничаю! Ну, перестань, родная моя! Екатерина рыдала, закрыв лицо руками. Жданов схватил Катю за плечи, развернул ее к себе и крепко прижал к своей груди. — Кать! Ну, не убивайся ты так! Все поправимо! Поверь, это не конец света и, тем более- не стоит твоих слез! Ведь мы ещё и не такое переживали! Она схватила его за лацканы пиджака и спрятала на груди свое лицо. Андрей гладил ее по голове, шептал успокаивающие слова на ухо. Постепенно она перестала всхлипывать и подняла на него мокрое от слез, опухшее лицо. — Вот! — сказал он, лукаво улыбаясь. Совсем другое дело! А то прям водопад в кабинете президента! — Ты, видимо, не до конца понимаешь масштаб этого предприятия. От нее все зависит, вся дальнейшая судьба «Ника-моды»! Тебе ли этого не знать… И так бездарно все провалить. Видимо, это моя вина! Я что-то где-то упустила! — Катюша! Ну, как мне ещё тебя убедить, что ничьей вины здесь нет? Да пойми ты, что не сошёлся свет клином на этом отеле! Можно арендовать торговый центр. Можно найти какой-то бизнес-центр с большим залом. Вариантов масса! — Торговый центр нам не подойдёт. У нас очень много гостей! Звёзд ты селить в торговом центре будешь? Зал в одном месте, а отель в другом конце Москвы. Бизнес-центр тоже не вариант, по той же причине. Этот отель устраивал всем требованиям! В нем как раз такое количество мест, как нам нужно! — Почему в другом конце… Катя! Я клянусь тебе! Если тебе нужен именно этот чертов отель — я завтра же всё исправлю! Я пойду к управляющему этого и упаду ему в ноги! Буду валяться там, пока он не подпишет все, что нужно! Договор будет у тебя. Ты мне веришь? Она не ответила. — Ты мне веришь? — внятно повторил он. — Да… Я всегда тебе верила, Андрей! Голова покоилась на его груди, а мужская сильная рука обнимала слабые женские плечи, которые тащили на себе такой огромный груз. — Как жаль… что все так получилось… мы бы могли начать все сначала. — Прошу тебя, не начинай, — глухо сказала Екатерина. — Не могу! Я все ещё не могу забыть тебя! Извини, не получается! До сих пор не могу поверить, что так сложилось! Ты же вышла замуж мне назло, и ты сама об этом знаешь! — Андрей! Это бесполезный разговор! Все уже сказано-пересказано тысячу раз! — Но ведь и ты все ещё любишь меня! Я же вижу! — Ты ошибаешься! — А что ты скажешь вот на это? Он приник к ее губам. Катерина сопротивлялась, но поцелуй становился все настойчивей и жёстче, и она сдалась. Потом упёрлась руками мужчине в грудь и оттолкнула его. — Жданов! — сказала она, задыхаясь. — Не мучай ни меня, ни себя! Пожалуйста! Мне и так тяжело! Я жутко устала! — Зачем ты бежишь от себя? И прячешь от меня свои истинные чувства? — Я принадлежу другому мужчине, — с металлом в голосе ответила Катя. — Я не стану его обманывать! — Но можно же развестись! Как ты не понимаешь? Ты принадлежишь мне и только мне! — Я не буду этого делать, Андрей… прости. — Ты не любишь его, Катя! — Он мой муж! И любит меня! Это разобьёт ему сердце! — Да ты уже разбила ему сердце, связав себя этими узами! А ты… Жданов зло сузил глаза. — А ты сама его любишь? — Да… -твердо сказала Катя. Глаза ее снова наполнились слезами. — Прости, Андрей, я не могу! Мне нужно отдохнуть и подумать! Пожалуй, я поеду домой… До завтра! Она схватила сумку, бросила туда ключи от машины и быстро направилась к двери. — Катя, подожди! Она остановилась. Затем недобрым взглядом посмотрела на оппонента. — А как же Кира, Жданов? Ты о ее сердце подумал? — Да если бы только мне дала хоть малейшую надежду, я бы немедленно распрощался с Кирой! — Это исключено. Мы оставим все, как есть! А с Кирой разбирайся сам. Меня это больше не касается! Всего хорошего! Она рванула на себя ручку двери. — Катя! — крикнул Жданов. — Обещаю тебе, что договор с отелем будет подписан! Она слегка улыбнулась и прикрыла за собой дверь. Жданов долго смотрел ей вслед, а потом взял трубку телефона.***