***
Пробки! Проклятые пробки. Какое ангельское терпение нужно, чтобы не выходить из себя, когда куда-то по ним пытаешься добраться вовремя! Машины вокруг ползут со скоростью черепахи, и кажется, что в этом плену ты проведешь остаток жизни. Сашенька спешил в отель, если движение такого рода можно назвать спешкой. Хочется подальше вырваться из этого мешка из асфальта и бетона, туда, где ласковое море, пальмы и теплый песок. Они с Катей не были в отпуске уже 2 года и заслужили отдых, особенно Катерина, которая все это время вкалывала практически без выходных. Александр пощупал в кармане пиджака заветный конверт. Ничего, недолго осталось. Уже сегодня ночью они покинут этот шумный муравейник. Тащась в потоке машин, он думал о том, что если приехала Изольда — как она поладит с Катей, признается ли ей, что у них когда-то были отношения? Разумеется, она приедет работать, а не трепаться о прошлом, но все же… Не то, чтобы Сашенька стеснялся своих бывших, но считал, что Кате встречаться с ними не обязательно. И чего это Иза надумала им помогать? Что она задумала? Ее аргументы, что она хочет повысить ценность своего портфолио, показались ему неубедительными. В холле отеля царила суматоха, не то что на днях, когда он приезжал договариваться с управляющим, который каким-то непонятным финтом судьбы оказался мужем его бывшей любовницы. Александр поинтересовался на ресепшн, как пройти в конференц-зал и отправился в указанном направлении, попутно здороваясь с некоторыми иностранными «коммерсами», которые приезжали на все показы. Кроме этих людей, были ещё те, кого он не знал. Дежурная ослепительная улыбка, пара ничего не значащих фраз на английском — и вскоре Воропаев оказался в нужном месте. Охранник сверил данные водительских прав Александра Юрьевича со списком лиц, которые могут быть допущены к подготовке зала к показу и пропустил того в святая святых вечернего праздника — конференц-зал. Даа, за такой зал стоило пободаться со стоматологами! Огромный, как амфитеатр, и в то же время совершенно не массивный, уютный. В центре зала уже был сооружен подиум из металлоконструкций, как алтарь всего этого священного для любого модного дома действа. Рабочие заканчивали затягивать его специальной тканью, похожей на линолеум, но потоньше. Они раскатали этот тёмно-серый «линолеум» и ушли. С другой стороны раздался визг шуруповерта. Сашенька увидел Жданова, облаченного в футболку и какие-то мятые джинсы. Изо рта торчали шурупы, которые он ловко ввинчивал в ткань. Шуруповерт периодически издавал звук «бзз» и шурупы один за одним перекочевывали из Ждановского рта туда, где им положено быть. — А, Саня, привет, — сказал он, увидев подошедшего Воропаева. Рукава ждановской рубашки закатаны, верхние пуговицы под воротником расстегнуты, он старался прицелиться инструментом, чтобы укротить непослушное покрытие. Ткань плохо поддавалась натяжению, и Андрей тихо матерился себе под нос, выкручивая шурупы, пытаясь расправить складки и заломы, а затем снова закручивая шуруп на место. — Тебе идёт шуруповерт, — ехидно заметил Сашенька. Жданов утер пот со лба левой рукой, переложил в нее инструмент, а правую подал Воропаеву. — Катерина здесь? — Здесь. Где-то бегает. Вся на нервах, психует! Жданов сделал неопределенный жест рукой в воздухе, и шуруповерт снова начал свою трель у него в руках. — Ещё бы она не психовала! Она так долго готовилась к этому показу! А почему ты занимаешься столь благородным делом — прикручиваешь винты? — Не хватает рабочих рук. Бригада приехала поздно, по-быстрому смонтировали подиум и свалили — у них время в цейтноте. Сейчас тянут электрику, будут выставлять аппаратуру — нужно поскорее заканчивать. Сашенька оглянулся по сторонам. Кати нигде не было видно. — Вот, Андрей, скажи мне, пожалуйста, почему, когда ты берешься за что-то, все получается через задницу? Рабочие у тебя в цейтноте, чуть отель не профукал… Ладно, я помог, а если бы нет? — Ничего, справились бы без тебя, — ответил Жданов. — Я Катерине говорил, что свет клином не сошёлся на этом отеле. Провели бы показ где-нибудь ещё. Он говорил как-то мягко, беззлобно. Казалось, мыслями он где-то витал далеко отсюда. Воропаев поискал глазами Изольду. Ее тоже нигде не было видно. — Меня никто не искал? — спросил он Андрея, сбросил пиджак на стул, стоящий рядом, закатил рукава тонкой льняной рубахи, выказывая готовность помогать. — Если ты говоришь о Кате, то она не искала. — А, кроме нее, больше никто? — Нет, — коротко ответил Жданов. — Давай, я буду придерживать ткань, так будет быстрее. Андрей кивнул и они принялись за работу. Сашенька натягивал и распрямлял полотно для подиума, а Жданов привинчивал его шурупами. Дело пошло гораздо быстрее. Через какое-то время Сашенька почувствовал, как прохладные женские пальчики закрыли ему глаза. Пробежав по ними своими пальцами, он понял, что это не Катя. Руку своей жены он бы узнал и с закрытыми глазами. Сашенька напрягся. Неужели Изольда? Он сжал руку и резким движением сбросил со своего лица. Но это была родная сестра, которая сияла, как новая монета. Кира была одета в стильный брючный костюм, волосы уложены назад, и одна прядь как бы небрежно ниспадала на глаз. — Кира? Ты меня испугала! Что за привычка подкрадываться? Ненавижу это! — Прости, Саш! Я увидела тебя и решила поздороваться. А ещё я взяла тебе переодеться. Ведь твоей жене не до этого. Кира выудила из сумки видавшую виды футболку и штаны. — Где ты только раскопала этот раритет, — буркнул Воропаев. — Рубаху переодену, а брюки, извини, не буду. Эти штаны не будут гармонировать с обувью. Сашенька показал Кире вычищенный до блеска туфель. — Саша, с годами ты не меняешься! Твои туфли всегда блестят, и вещи в образцово-показательном порядке. Отец был бы доволен. — Несомненно, — сказал Сашенька. — А чего ты сияешь, как мои туфли? Настроение хорошее? — Отличное! У меня хорошие новости! — Поделишься? — А вот и нет! Мы хотели сделать сюрприз, правда, Андрюша? Объявим сегодня вечером! Андрюша расправлялся с очередным шурупом, в зубах торчал ещё один, и он просто кивнул головой. — Ну, вы работайте, мальчики, а я побежала! Мне ещё драпировку нужно выбрать. — Подожди со своей драпировкой. Сейчас приедет специалист по дизайну. Она все подберёт. — Что за специалист? — Ну, а это мой сюрприз. — О, мой брат в своем репертуаре! Он весь окутан тайной! Все равно, у меня куча дел! Пока, мальчики! Она упорхнула. — Что это у тебя за специалист по дизайну? — спросил Жданов. — Наша общая старая знакомая. Жданов вскинул на него взгляд. — Знакомая? Если я не ошибаюсь, у нас с тобой разный круг общения. — Не торопись, Андрюша. Скоро сам все узнаешь. А о каком сюрпризе говорит Кира? — Мы решили оформить наши отношения и объявить об этом сегодня вечером. — Почему я не слышу радости в твоём голосе? Жданов пожал плечами. — Мм. Не знаю. Я настолько уже привык к Кире… Такое впечатление, что женат на ней миллион лет. — Андрей, я тебя уже предупреждал и скажу ещё раз. Я Киру в обиду не дам! Если ей будет плохо — ты будешь иметь дело со мной! — Да расслабься ты, Саня. Кире хорошо со мной, она стала спокойной, перестала истерить. Что ещё нужно для счастья? — Она перестала истерить, потому что ты перестал бегать по бабам. Ведь перестал? — Перестал. Мне стало неинтересно, так что Кире ничего не грозит. — Ну, и замечательно. Но все равно, что-то ты не похож на счастливого жениха… Их разговор прервала Катя. Она была бледная, как стена и очень нервничала. Сашенька встал. — Привет, дорогая! — Здравствуй, Алекс. Где твой дизайнер? Нужно расставлять столы и стулья, и выбрать драпировку для подиума. Мы и так ничего не успеваем! Она прижала пальцы к вискам. — Осрамимся, провалимся к чертовой матери! У Сашеньки сжалось сердце. Невыносимо было смотреть, как она изводит себя. Он взял ее за руку. — Перестань, любимая, — сказал он, понизив голос и краем глаза наблюдая за Андреем. Тот, казалось, не обращал на них никакого внимания, но жужжать шуруповерт перестал. — Перестань нервничать, прошу тебя. Все будет хорошо! Слышишь? Она уткнулась ему в грудь лицом, а он прижал ее к себе. — Саш! Я никудышний руководитель! У меня ничего не получается! — Ты хороший руководитель! Просто ты слишком много на себя берешь. Отпусти ситуацию, не нужно так переживать. Я сейчас перезвоню этой барышне, и узнаю, где ее носит. Мы все успеем, слышишь? Показ состоится! Мы все тебе поможем, поняла? Она кивнула головой и крепче прижалась к мужу. Правой рукой он выудил телефон из кармана брюк телефон, левой обнимая расстроенную Катерину, но к ним подошёл охранник, который бдил снаружи. — Прошу прощения. Одна дама ищет вас, Александр Юрьевич. Ее почему-то нет в списке лиц, имеющих доступ на объект. Вот её визитка. Сашенька мельком глянул на квадратик картона, зная, что за дама его ищет. В животе пополз холодок, и сердце пропустило удар, но Воропаев твердо сказал: — Она приехала. Катя, все будет хорошо. Сейчас дело пойдет быстрее. Я сейчас вернусь. Он пошел с охранником к выходу. Его колбасило не от предвкушении встречи с Изольдой. Он думал о ее встрече с Катей, и о том, в чем боялся признаться самому себе — как Катя отреагирует на встречу Изольды и Жданова. Возможно, он ее и не вспомнит и никак не отреагирует, но у Воропаева было плохое предчувствие, и поэтому он нервничал. За дверью его встретила знакомая ослепительная улыбка. Изольда была хороша, одетая в белую шёлковую блузку с небольшим воротником-стоечкой, которая подчеркивала смуглость лица, пёструю юбку и короткий, небрежно расстегнутый летний пиджак. Волосы были красиво уложены. В ушах плясали длинные серьги, а в руках у нее была черная папка. Сашенька тоже очаровательно улыбнулся, любуясь ею, затем широким жестом распахнул дверь: — Проходи. Отлично выглядишь! — Привет, Саш! Спасибо. — Привет. Щеки слегка коснулись мягкие женские губы, слегка окутав тонким ароматом духов. — Прости меня, я опоздала. Меня задержал клиент. Покажешь мне фронт работ? — Да вот он перед тобой. Сашенька кивнул вглубь зала, где суетились рабочие. — Я хорошо знаю этот зал, и позволь мне показать некоторые мои наработки, — затараторила Иза, расстегивая папку. — Всем руководит моя жена Екатерина, это ей ты должна показать свои выкладки. Но, прежде чем я представлю тебя ей, позволь мне представить тебе кого-то ещё! — Да? И кого же? — Сейчас увидишь! — Умеешь ты заинтриговать, Саша! Сашенька ничего не ответил, и потащил Изольду за руку к подиуму. Жданова не было. Катя и Кира стояли около подиума, Катерина что-то обсуждала с одним из рабочих. — Дорогие дамы, позвольте представить дизайнера, которая согласилась нам помочь подготовить зал к показу — госпожа Изольда Фрай! Ее муж является управляющим этого отеля. — Здравствуйте! Кира протянула ей изящную узкую ладонь. Изольда также поздоровалась с Катей. — Мы с вами уже где-то встречались, ведь так? — спросила президент. — Да, мы как-то летели рейсом из Нью-Йорка. Ваш муж помогал мне с ребенком. — Ах, да, точно! — вспомнила Катя. — Как ваш малыш? — Растет не по дням, а по часам! Екатерина… Как вас по отчеству? — Можно просто Катя. Отчество у меня для подчиненных. — Катя, позвольте мне представить мой план размещения. Мне очень хорошо знаком этот зал, и я набросала себе эскизы. Если вам понравятся мои идеи, готова внедрить их под вашим руководством. Изольда расстегнула папку и вытащила бумаги. Три очаровательных головы склонились, разглядывая эскизы. Сашенька нервничал. — Куда делся Жданов, черт его дери! — воскликнул Воропаев. — Ушел и унес инструмент. Работа стоит! Девушки его не слышали. Они углубились в изучении бумаг. Жданов появился через пару минут. Он остановился, увидев троицу женщин. — А вот и наш вице-президент! Изольда, оторвись на минутку! Жданов наморщил лоб, пытаясь вспомнить, где он слышал это имя. Изольда улыбнулась и подошла к Жданову. — Добрый день, — просто сказала она, подавая ему руку. — Иза? Ты? Две головы моментально оторвались от бумаг и навострили ушки. — Господи! Неужели так бывает! Ну, здравствуй! Они тепло обнялись, и Сашеньке показалось, что обнимались гораздо дольше, чем позволяли правила приличия. Жданов даже глаза закрыл, как будто ждал этой встречи все эти годы. Кира позеленела от злости, подошла к Сашеньке и прошипела: — Саша, что это значит? А я-то думаю, что за имя знакомое! Где ты ее откопал? Я думала, это пройденный этап твоей жизни! Что, других дизайнеров больше не нашлось? Сашенька не ответил. С улыбкой Мефистофеля он наблюдал за теплой беседой старых друзей. Такое впечатление, что они забыли обо всем на свете — держались за руки, Иза смеялась, Жданов что-то говорил, спрашивал, она отвечала. Казалось, что сейчас эта парочка плюнет на показ и сбежит отсюда куда подальше. — Да, так бывает, дорогая сестра, — очнулся Сашенька. — Мир тесен. Он взглядом буравил Катю. За эти два года брака Воропаев довольно неплохо изучил ее. Появление Изольды ее задело, это было заметно. Немигающим взглядом она смотрела на Жданова, затем выдавила улыбку: — Простите, что… отвлекаю, — сказала она отрывисто, — но нам нужно работать. Изольда, я вам сейчас покажу то, что мы успели сделать… — Иза, здесь слишком много посторонних, — сказал Андрей. — Если хочешь, мы можем поговорить после показа. Где-нибудь посидим, поболтаем, ок? Всю эту реплику он произнес, не глядя на собеседницу, а почему-то смотря на Екатерину Воропаеву. Катя убийственным взглядом наградила Жданова после этой сентенции, строго поправила очки, взяла девушку под руку и отвела в сторону, где они углубились бумаги. — Саша, ты иногда бываешь невыносим! — прошипела Кира. — Только у нас с Андреем стало все налаживаться, как ты притащил эту старую знакомую! Спасибо тебе! Быстро ты, однако, все забыл! Я бы после того, что было, на пушечный выстрел больше не впустила бы ее в свою жизнь! Кира резко повернулась и куда-то пошла. Сашеньке самому стало нехорошо, он решил потом поговорить с сестрой, объяснить, какая на самом деле была причина приглашения Изольды. Лучше бы он и дальше жил в розовых очках! Только бы не видеть этот Катин взгляд на Жданова. Захотелось на воздух. Рукой машинально провел по шее, намереваясь расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки, но вспомнил, что переоделся. На улице стало немного легче. Он подошел к машине, открыл дверь, уселся на сидение, дрожащей рукой нащупал сигареты в бардачке, чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся. Как бы он старательно не делал бы вид, что все закончилось, видимо, последнюю точку в своих отношениях Катерина и Жданов так и не поставили. Нельзя больше жить в позиции страуса, и делать вид, что все хорошо. — Либо мирись, либо катись, — пробормотал Сашенька. Он решил выбрать второе — решил еще раз поговорить с Екатериной и предложить развод. Морально он готовился к этому уже давно. Табак немного привел в порядок мысли, да и на душе стало капельку легче. Как бы он ни любил Катю, он больше не будет душить ее настоящие чувства своим присутствием в ее жизни. Ей было хорошо с ним и спокойно, но, видимо, сердце ее навсегда отдано другому. Возможно, Андрею удастся то, чего так и не получилось у Сашеньки — зачать ребенка… И ещё… Катя никогда ему не говорила три заветных слова, даже в порыве страсти в супружеской постели, а он очень их ждал. Внезапно мечты о вожделенном отпуске потускнели. А Жданов? Он собирается жениться на Кире, но каким обыденным тоном он это говорит! Никакой любви к Кире у него нет и в помине. Нет, Сашенька не даст благословение на этот брак! и попытается отговорить Киру, пока ещё не поздно. С этого пункта он и решил начать. Воропаев резким движением затушил окурок в пепельнице, прихватил сигареты с собой и направился обратно в отель. Но его там ждала весть, после которой он начисто забыл, о чем хотел поговорить с сестрой. В зале с видом двоечника, не выучившего урок, стоял Андрей, Екатерина Валерьевна и Изольда. Лицо Кати было покрыто красными злыми пятнами. — Это сооружение придется сломать, — с металлом в голосе сказала Сашеньке Катя, когда он вернулся. Воропаев остолбенело посмотрел на Жданова. Тот наигранно вздохнул и завел глаза к потолку. — С какого перепугу? — Саш, понимаешь, мы решили, что подиум лучше вообще не делать. Так разместится большее количество гостей и коллекция будет «ближе к народу». Когда модели дефилируют на уровне глаз, это создает иллюзию присутствия, вовлеченности, а значит — создает повышенный интерес и спрос. Воропаев снова переглянулся со Ждановым. — Послушай, Иза. Если я не ошибаюсь — это твой первый показ? С чего ты решила, что хождение моделей между гостей повысит интерес к свадебным платьям? — Я изучила еще список приглашенных, в нем в основном женщины. А женщин всегда манили свадебные платья. Свадебное платье для женщины — это элемент волшебства, сказки, и хочется быть поближе к этому волшебству. А подиум очень высок, и снизу свадебные платья смотрятся совсем по-другому. Вот так будут стоять стулья, и модели будут дефилировать прямо в этом проходе. Звучало убедительно. Мальчики не нашлись, что ответить. — Да и ваша работа — курам на смех. Это вот что такое? А это? Катерина рывком рванула кусок ткани, он оторвался в месте крепления. Шурупы, вкрученные Ждановым, разлетелись в разные стороны. — Мда, — протянул Воропаев. — Уже если обивку может сорвать хрупкая женщина, то дефиле моделей просто разнесет эту конструкцию в щепы. — Я пойду найду рабочих, чтобы разобрать это. Андрей ушел. Катя с Изольдой тоже отошли в сторонку. Сашенька наблюдал за ними — Изольда что-то говорила, жестами подкрепляя свои аргументы, Катя внимательно слушала. Андрей привел рабочих, монтировавших свет, они сорвали все, что уже было прикручено и принялись демонтировать конструкцию. Подиум разобрали быстро, как конструктор. Сашенька с Андреем помогали уносить части подиума через черный ход отеля к мусорным бакам. Машину за этими железяками обещали прислать в течении дня. Когда с подиумом управились, Сашенька посмотрел на свои руки. Они были черные, в какой-то маслянистой смазке. Воропаев решил передохнуть на деревянных ящиках, перед тем, как вернуться в зал, он удобно устроился в уголке, достал сигарету и чиркнул зажигалкой. Какое-то время он просто молча курил, наслаждаясь свободной минуткой. — Саша! — вдруг услышал он голос Изольды.- Саша, ты здесь? В ее голосе было что-то такое, от чего он подскочил на месте. — Здесь я! — откликнулся он из своей норы. — Ах, вот ты где, — сказала Изольда, устраиваясь рядом на какой-то старой тумбочке из отеля. — Что-то случилось? — спросил Воропаев. — Нет вообще-то. Просто тебя искала. — Зачем? Курить будешь? Иза отказалась. Сашенька затянулся снова, выпустив сизый дым. — Я хотела поговорить о твоей жене. — Что не так с моей женой? Она не хочет с тобой работать? Ей не нравится твои идеи? Знаешь, у Кати своеобразный характер… К ней нужно найти подход. — Да нет, дело вовсе не в работе… Она согласна с моими рекомендациями. Конечно, кое-где она настаивает на своем, но хозяин — барин. — А что же тогда? — Мне кажется, что она беременна. Сашенька подавился дымом и закашлялся. — Она… Что? — Твоя жена не беременна, часом? — отчетливо спросила Изольда. — Утром еще не была. -…либо тебе не сказала. — Да с чего такие выводы, Иза? — Ну, во-первых, она не выносит резкие запахи. Только что она накричала на рабочих которые что-то стали красить в помещении, и выгнала их сюда. Вон они, видишь… Она кивнула в сторону каких-то людей, которые возились с каким-то стендом. — А во-вторых… — Во-вторых, мне кажется, ее тошнит в туалете. Вот так. — Откуда ты знаешь? — Мы пошли в туалет вместе. Мне показалось, ее там вырвало, а когда я спросила, все ли в порядке — она сказала, что все окей и что она сейчас выйдет. Сашенька резким движением выстрелил окурком в мусорный бак и встал. — Спасибо, что сказала. Я должен идти! Я хочу узнать сам. Изольда пожала плечами и тоже встала. — Возможно, я ошибаюсь… Мое дело предупредить. Саша, я пойду… Еще очень много работы. Они вместе зашли через черный ход в помещение, Сашенька отправился на поиски жены. Кира сказала, что она в женской уборной. Сашенька остался под дверью, ожидая Катю. Наконец, через время она вышла и вздрогнула, увидев мужа. Она была бледна и выглядела не очень хорошо. — Алекс, что… Что случилось? Почему ты здесь? — Тебя жду. — Зачем? — Тебе что, плохо? — Нет, с чего ты взял? — Изольда сказала, что тебя стошнило. — Ах, это… Ну да, было. Это все мамины сырники со сметаной. Говорила я ей, что она старая, но они с отцом накормили меня этой дурацкой сметаной чуть ли не силой. И вот результат! — И больше ничего? Ты уверена? — Уверена, Алекс. Сашенька стушевался. Он не был настолько посвящен в функционал женского организма, чтобы верить на слово одной из женщин. — Ты плохо выглядишь. Если ты будешь так переживать — ты сама не дотянешь до показа. Смотри, тебя шатает! — Да, ты прав. Это все нервы, и еще добавилась эта дурацкая сметана. Мне нужно выйти на воздух, я немного вдохну кислороду — и снова в бой! — Никаких боев! Я отвезу тебя домой. Ты отдохнешь, приведешь себя в порядок, а вечером приедешь на этот показ, как королева. — Но, Саша! Пока я доеду, пока обратно — это же пройдет целая вечность! Я только кататься буду полдня туда-сюда. — Ты, видимо, позабыла о нашей московской квартире. Можно отдохнуть там! — Да… Пожалуй, ты прав. Хорошо, что я взяла вечернее платье и косметичку с собой. Они поехали на старую квартиру Сашеньки. Катя прислонилась плечом к дверному косяку и взяла мужчину за руку. — Все же, Катя, надо было заехать в аптеку и купить тест. — Что нам мешает сделать это завтра? — Не знаю. Нам вечно что-то мешает. — Мы можем сделать хоть пять тестов, но я точно знаю причину сегодняшнего недомогания, и это не беременность. Увидишь — после показа все как рукой снимет. Знаешь, что — поезжай обратно, дорогой. Мне уже гораздо лучше. Сейчас я приму горячую ванну, и буду к вечеру в форме. — Ты уверена? Я могу остаться с тобой. Иза и Андрей там вдвоем справятся. — Не нужно, Алекс. Я хочу побыть одна. — А кто поможет тебе одеться, накраситься? — Возможно, маме позвоню. Все будет хорошо! Обещаю, дорогой. Лёгкий поцелуй в щеку, шепот губ «пока» — и Сашенька вернулся к машине. Возможно, Катя как раз и не хотела смотреть, как «Иза и Андрей справляются вместе», и поэтому ей и взаправду лучше будет побыть одной.***