***
По возвращению Сашеньке сказали, что Изольда, Жданов и Кира пошли перекусить в ресторан отеля. Он заметил, что там, где стоял подиум, уже расставили стулья, организуя длинное пространство для дефиле. Уже была выставлена аппаратура, рабочие «ставили» звук. Воропаев набрал номер жены, чтобы сказать, что подготовка почти закончена, но она не брала трубку. Он отстучал СМС ку, что с подготовкой все в порядке, — чтобы Катя ни о чем не волновалась, и отправился на поиски всей троицы. Ресторан отеля ютился в небольшом зале за лифтами и работал по принципу самообслуживания. Справа стояла раздаточная стойка, можно было подходить, выбирать себе блюда на любой вкус. Вся троица сидела за столиком у окна. Жданов и Изольда болтали и смеялись, а Кира сидела с отсутствующим видом и ковыряла вилкой салат. Сашенька взял себе тарелку супа, кусок черного хлеба и попросился за столик четвертым. Изольда и Андрей вспоминали годы учебы, и ещё каких-то людей, которые лично Сашенька едва бы мог вспомнить. Он слушал их беззаботный трёп, а сам с беспокойством поглядывал на лицо сестры. Казалось, ее мысли витали где-то далеко. Сашенька расправился с супом и сославшись на некую дурную привычку, а именно желание выпить чашечку кофе с сигаретой, откланялся и пересел за соседний столик. На самом деле он хотел поговорить с Кирой. Вставая из-за стола, он тронул ее за плечо, предлагая следовать за ним. Он принес из бара кофейную чашку с крепким черным кофе без сахара и чиркнул зажигалкой. Глубоко затянулся, обдумывая начало разговора. — Кира… Я должен поговорить с тобой. Судя по твоей кислой физиономии — ты не в восторге от общения твоего будущего благоверного с Изой? Кира ничего не ответила, просто махнула рукой. — Извини, сестра, возможно, я буду резок… Но ты хорошо подумала, когда согласилась на этот брак? — Да разве дело в Изе? — А в чем же? — Это не только из-за Изы… Это вообще. Как только появляется красивая девушка на горизонте — опа! Андрюша сразу распускает свой хвост, а обо мне забывает! Сашенька сузил глаза в два тонких клинка. — Брось его. Первая. Это будет лучшая плата за все годы, убитые впустую на этого человека! Брось его публично, прямо на показе. Об этом завтра напишут все таблоиды, — и на костях Жданова попляшут все, кому не лень! Кира подняла на него красивые и грустные глаза. — Ничего ты не понимаешь, Сашка! Я люблю его! — Эх, Кирюша. Как же ты мало знаешь человека, за которого замуж собралась! Кира напряглась. — Что ты имеешь ввиду? У него кто-то есть? — Я имею ввиду то, что ему не нужна Изольда или кто-то ещё, он любит другую женщину! И это увы — не ты. И не Изольда. Уж она ему точно не нужна — она замужем, у нее сын и она счастлива в браке. Так что брось его, пока не поздно. Вот тебе мой совет старшего брата. — Саша… Скажи мне — кто она? Пусть самое страшное- но правда! Я вижу, что его что-то гложет, но поговорить со мной он не хочет. Говорит — зачем ты мне лезешь в душу? Мы поженимся, а остальное «якобы» меня волновать не должно. Кира сделала характерный жест пальцами. Александр положил руку на руку сестры. — Ты уверена, что хочешь это знать? Темные глаза смотрели печально и строго. — Да! Саша, я готова к этому! Я готова узнать имя. — Это Катя. Моя жена. Воропаеву показалось, что сестра вздохнула с облегчением. — Как Катя? И ты так спокойно об этом говоришь? — А что мне делать? Я тоже люблю ее! — И ты это точно знаешь? — Практически на сто процентов. — А она? Его тоже любит? Воропаев раскурил ещё сигарету. Пальцы еле заметно подрагивали. — Этого я не знаю. Катя очень скрытная. У них были отношения… Но мне кажется, она вышла за меня замуж, чтобы насолить ему. Она говорит, что я единственный мужчина в ее жизни, у нас все хорошо в постели, но… Я чувствую, что сердцем ее я никогда не буду владеть. Кира прижала тонкие пальцы к вискам: — Боже мой! Как мы с тобой похожи в этом! Наверное, это какое-то семейное проклятие! Как ты думаешь, а мама… Говорили, что у них с отцом Андрея что-то было… — Какая теперь разница? Мамы уже нет. — Почему же ты не подашь на развод? — Я не смогу без нее. Меня не будет. Разве что она первая захочет уйти… Я дам развод, но жить точно не буду. Кира развернула его левую руку внутренней стороной запястья, отодвинула ремешок часов. — Я этот кошмар не забуду никогда. Не хочешь это показать ей? Она мотнула головой в сторону соседнего столика. — Зачем? Наши пути давно разошлись. Это была моя ошибка. — И снова с размаху на те же грабли, Саша… — Такая судьба. Кира, подумай ещё раз. Не делай моих ошибок и не наступай на мои грабли. — У меня только одна надежда. На новом месте все начать заново. Воропаев прищурился: — На каком новом месте? Ты о чем? — Андрей предлагает уехать с ним в Питер. Он хочет там начать все сначала у Малиновского, Роман предлагает ему работу. — Хорошо, поезжай. Может, это и к лучшему. Хоть и говорят, что от себя не убежишь… в свое время мне это здорово помогло. Надеюсь, что вам удастся склеить разбитую чашку. — Спасибо, Саш… Ты всегда понимал и поддерживал меня. — В гости пригласишь? — Ну конечно! Александр встал, сжал Кирину руку. — Я пойду, Кир. Нужно Кате позвонить и посмотреть, как идёт подготовка к показу. Жду тебя в зале. Он откланялся перед Ждановым и Изой и удалился. Находясь в вестибюле, набрал снова жену. На этот раз Катя ответила, что все хорошо, она уже одевается и скоро выезжает. Приехали родители, и они отвезут ее в отель. У Сашеньки как гора свалилась с плеч. Катя под присмотром, значит, ничего плохого произойти не может. Да и голос ее звучит бодро. Горячая ванна и отдых пошли ей на пользу. Пожалуй, пора самому переодеться. Изольда показала ему комнату, где переодевается персонал. Там стояла гладильная доска, утюг, зеркало. Сашенька тщательно выгладил свою рубашку, почистил щеткой пиджак, который успел припылиться в зале, где велись работы, причесался. Он был готов к показу.***
Зал был тоже готов. Время близилось к семи, начали стекаться первые гости. Гостями занимались Кира и Жданов. Кира рассаживала гостей, кто-то общался между собой. Сновали официанты с шампанским и закусками. Сашенька выловил одного из них с подносом и взял и себе бокальчик. Шампанское выявилось превосходным. Наверняка его заказывал Андрей, уж он понимал толк в вещах такого рода. Прибыли чета Ждановых-старших и Изольда под руку со своим мужем. Мистер Фрай тепло поприветствовал всех сотрудников и акционеров «Ника-Моды», особенно господина Воропаева. Он сказал по-английски, что в его отеле никогда не проводились такого рода мероприятия и было бы любопытно поприсутствовать. Когда он волнуется, то забывает русскую речь. Сашенька моментально тоже перешел на английский. Андрей восхищенно-с-удивлением смотрел на Сашеньку и мимоходом шепнул, что Александр Юрьевич его не устает поражать. Прибыла шумная Кристина с каким-то очередным бойфрендом. Играл живой оркестр, что совпадало с концепцией всего мероприятия. Гости как будто присутствовали на свадьбе. Вели показ пара известных московских диджеев. Наконец, софиты приглушили яркий свет и осветители дали луч в начало «подиума». В нем появилась хозяйка показа — Екатерина Воропаева. На ней было длинное светлое платье, с тонким намеком на свадебный дизайн. Это платье ревностно шил специально к показу лично Маэстро, никого к нему не подпуская, даже свою верную помощницу Ольгу Вячеславовну. Зрители взорвались аплодисментами, и Катя утонула во вспышках камер. У Сашеньки перехватило дыхание. Все достоинства фигуры были тщательно подчеркнуты, и выглядела она сногсшибательно. Катерина взяла микрофон: — Дорогие друзья! Позвольте мне представить первый показ в качестве президента Ника-Моды. Это особенная коллекция, в некотором роде эксперимент нашего дорогого Маэстро. На пошив этих платьев ушло сотня метров органзы, шифона и иранского шелка! Платья расшиты вручную, специально приглашенные швеи работали, не покладая рук! Маэстро и я — мы все очень волнуемся, как примет публика нашу коллекцию! Мы начинаем! К Сашеньке под руку залезла женская рука, и он вздрогнул от неожиданности. Это была Изольда. В руке у нее был бокал шампанского. — Какая она красивая! — сказала девушка. — Я ей даже завидую. Она ведь твоя жена… — Перестань, — сказал Сашенька, сжимая ее руку. — Смотри, сейчас начнется. Модели выходили одна за другой, дефилируя фактически среди гостей. Каждое платье принималось восхищенными ахами, охами и бурными аплодисментами. Милко постарался на славу, платья были шикарны! Даже Сашенька, который обычно был равнодушен к творчеству Гения, был впечатлен. Он гордился женой! Все ее усилия были не напрасны. — Вау! — воскликнула Изольда, которая весь показ почему-то смотрела рядом с Сашенькой, а не с собственным мужем.- Вот это да! Теперь у вас точно отбоя не будет от клиентов. Даже жалко, что у меня на свадьбу не было такого платья. — Ты была права, Иза. Действительно нужно было снести тот дурацкий подиум, чтобы платья засияли во всей красе. — Ну! Я же плохого не посоветую! Дефиле последнего платья встретили овацией. Все зрители в едином порыве встали, чтобы поприветствовать эту модель. Пришлось выходить на второй круг уже лично с Милко, который медленно провел модель под руку. Затем Маэстро остался на поклоны. Его задарили цветами, комплиментами. В конце концов он так растрогался, что заплакал. В своем спиче он сказал, что его тронул такой теплый прием. Чтобы унести такое количество цветов, пришлось привлекать официантов, гостей пригласили на банкет и должна была выступить приглашенная звезда Le Di. Звезда уже была готова выступать, но Андрей попросил слово. Он взял микрофон и оказался в круге света. Сашенька увидел, как напрягся старший Жданов. Видимо, от своего отпрыска он не ожидал услышать ничего путного. — Прежде всего я бы хотел поблагодарить всех гостей за столь теплый прием. Будучи президентом «Зималетто» и выпуская коллекции, я слышал много хороших слов, но такой прием вижу впервые. Эта заслуга целиком и полностью принадлежит Екатерине Воропаевой! Он протянул руку вперед и свет направили на Екатерину. Она стояла чуть поодаль, недалеко от Сашеньки и Изы, вместе со своими родителями. Катя принялась было что-то возражать, но без микрофона ее не было слышно. — Екатерина Валерьевна хочет возразить, что ее заслуга минимальна, — продолжил Андрей. — Но это не так! Все, что здесь происходит, благодаря исключительно ей, и только ей! Катя приложила руку к груди и снова поклонилась. — Но я бы хотел сказать, что покидаю пост вице-президента. Мне было очень приятно столько лет работать на благо компании, но мне нужно двигаться дальше. И еще — я бы хотел представить вам свою невесту — Киру Воропаеву! Мы официально объявляем о своем грядущем бракосочетании! — Ну, слава богу, — воскликнула Марго. — Паша! Такое счастье! К Андрею вышла Кира, которая тоже сияла, купаясь во внимании публики. — Боже мой! — всплеснула руками Кристина. — Кира, Андрюша, поздравляю вас! Какое счастье! Я вам такую свадьбу устрою — все ахнут! «Интересно, куда она отправит молодоженов в этот раз», — подумал Сашенька. — «Не иначе — на Марс». — Спасибо, Кристина. Дата свадьбы назначена на пятое число следующего месяца. Но у меня еще не все новости… Андрей не закончил. Его последняя фраза утонула в какой-то суете позади, за спиной Сашеньки. Люди обступили кого-то, кто лежал на полу. Сначала Александр подумал, что это стало плохо отцу Андрея, но тот достал телефон и набирал какой-то номер. Сашенька, почувствовав неладное, бросился к толпе. Растолкав всех людей, он увидел, что его любимая Катенька валяется в глубоком обмороке. — Катя, Катенька, очнись, — шептал он, глотая слезы, шлепая ее по щекам. — Кто-нибудь, вызовите скорую! Чья-то рука опустилась на его плечо. Это был Жданов-старший. — Не волнуйся, Саша. Скорая уже в пути. — Чего ты сидишь, как пень! — рявкнул на Сашеньку подбежавший Андрей. — Быстро все разошлись! Нужно отнести ее на воздух, здесь очень душно! Он подхватил Катю на руки, как пушинку, и понес в подсобное помещение. Там они устроили ее на диване, Сашенька распахнул окно. — Нужно расшнуровать корсет, — сказал Жданов. — Зачем было так затягиваться? Сашенька непослушными, дрожащими пальцами пытался распустить шнуровку, Андрей побежал где-то набрать воды. Воропаев взял безжизненную руку Кати, нащупал пульс. Он был частым и слабым. — Катя, Катенька, очнись, любовь моя! Господи! Первый раз в жизни он взывал к богу. Было невыносимо от мысли, что он ее может потерять, что вот сейчас все и закончится. Жданов вернулся с бутылкой воды и брызнул ей в лицо. Все было тщетно… Катя в себя не приходила. В подсобку влетел Пушкарев. — Скорой все еще нет! Я сам отвезу свою дочь в больницу! — рявкнул он. Сашенька подошел к тестю и положил руки на его плечи. — Валерий Сергеич, нужно взять себя в руки, — твердым голосом сказал он, хотя горло перехватывало от страха за жену. — Сейчас пробки, а у «скорой» есть маячки. Имеет смысл дождаться машину. — Хорошо. Тогда я сам приведу ее в чувство! Отойдите все. Акционеры стали поодаль, но все было напрасно. Обморок Кати был настолько глубок, что все усилия не приносили никакого результата. Сашенька слушал сердцебиение, он боялся, что оно совсем остановится. С жадностью он улавливал каждый удар, мысленно уговаривая Катю не умирать. С облегчением он увидел, что в комнате появилась бригада «скорой». Они только осмотрели ее и сразу же распорядились отнести в машину. Сашенька хотел ехать с ними, но врачи сказали, что он будет только мешать врачебным манипуляциям. Решили ехать на машине Пушкарева. Вернее, старик наотрез отказался ехать в машине Андрея и сказал, что все равно поедет на своей. Спорить было некогда, четыре человека — родители и Жданов с Воропаевым погрузились в пушкаревскую иномарку и поехали следом за «скорой». На Третьем Транспортном кольце они встряли в глухую пробку. Сашенька с тоской смотрел вслед удаляющимся маячкам машины, на которой увозили любимую женщину и тихо матерился. Машина Валерия Сергеевича сначала двигалась понемногу, потом и совсем встала. Сашенька плюнул, сказал, что своим ходом будет быстрее, выскочил на дорогу и скрылся в ближайшем подземном переходе, ведущем в метро. В метро он не был сто лет, и поэтому не сориентировался сразу и поехал в другую сторону. Минут через десять он очнулся, что едет не туда, пересел в другой поезд, но время было потеряно. Он ничего не замечал, ни что случайно наступил кому-то на ногу и его обложили матом, ни то, что кто-то спрашивал, как куда-то добраться, а он не отвечал. Он только думал о Кате и о том, как бы добраться быстрее до больницы. Наконец, он добрался до цели, на пропускнике узнал, где его жена и пулей влетел на нужный этаж. У входа в отделение стоял стол, где сидела медсестра. Сашенька отдышался немного и сказал, что приехал к жене. Миловидная медработница поинтересовалась, кем он приходится пациентке. Сашенька сказал, что приходится ей мужем. — А! — обрадовалась медсестра. — Посидите. С вами хотел доктор поговорить. — Что с ней? — окончательно испугался Сашенька. — Что-то страшное? — Посидите, сейчас все узнаете. Он не мог сидеть, и стал наматывать круги под дверью. Если ему ничего медсестра не говорит, а ждёт врача — значит, случилось что-то страшное. Странно, почему здесь нет ни родителей, ни Андрея? Эти мысли вихрем крутились в голове. Наконец, дверь открылась и вышел человек в медицинском костюме. — Вы муж Воропаевой? — сразу осведомился молодой доктор. — Я вас ждал. — Скажите, доктор, — умоляющие глаза Александра заглядывали в глаза. Уж сколько он перевидал таких глаз… — Скажите, как моя жена? — Все хорошо. Мы привели ее в чувство, но у нее сильное переутомление и упадок сил. Сейчас она спит, мы ей сделали укол. Она теперь будет спать до утра. У Сашеньки снова свалилась гора с плеч, уже второй раз за этот безумный день. — Значит, ничего страшного? — Нет! Абсолютно нет. Кроме того, ваша супруга беременна. — Моя… Что? — Ваша супруга беременна. Отсюда и обморок, и все остальное. Вы знаете что, вы… Эээ, господин Воропаев! Стоять! Жанночка, нашатырь! Какие мужчины нынче пошли слабые, вы не находите? А потом такие прутся в родзал! Последние слова доносились как сквозь вату, как и удаляющиеся шаги доктора. Александр Юрьевич очнулся от резкого запаха нашатыря на кафельной плитке на холодном полу больничного коридора и закашлялся. — Вам уже лучше? Воропаев увидел перед собой участливое лицо медсестры. — Да… Да. Спасибо. Понимаете… Мы очень долго ждали этого ребенка… Поэтому… — Да-да! Я все понимаю. Она помогла мужчине поднятся. Сашенька покачивался, как пьяный. — Вы хотите увидеть ее? — Да… Конечно. — Она в четвертой палате. Третья дверь налево. — Вы хорошо себя чувствуете? — Да… Да. Я пойду к ней. — В таком случае накиньте вот это. Медсестра протянула Сашеньке одноразовую накидку вроде халата. Он натянул ее на плечи и нетвердым шагом шагнул в больничный коридор. Вдруг тишину больницы разорвал звонок мобильного. Александр вздрогнул и вытащил его из кармана брюк. Это звонила Иза. — Саш… Прости за звонок… Понимаю, что тебе не до этого… Но я волнуюсь за твою жену. Как она? Сашенька с трудом протолкнул в себя ком, который стоял в горле. — Все в порядке. Она беременна. Поэтому случился обморок. — Фух! Видишь! Я же говорила! У меня глаз наметанный! Ты ее уже видел? — Нет еще. Я как раз в больнице. — Хорошо, я не буду тебя отвлекать. Хочу только сказать, что коллекция произвела настоящий фурор! Здесь отбоя нет от клиентов! Завтра они все будут в офисе для заключения контрактов! — Спасибо… — Пока! — Пока. Сашенька прислушался. За дверью палаты — тишина. Он осторожно открыл ее и увидел лежащую на кровати Катю. Она была бледна, но лицо ее было спокойным и умиротворенным. — Катя… — только и сказал он. В горле снова встал комок, который не давал говорить. Открыв дверь пошире, он увидел Андрея. Он сидел около постели, опустив голову. На плечах у него был такой же халат, как и у Сашеньки. Воропаев примостился на краю кровати и какое-то время смотрел на спящую. Макияж был смыт, а волосы расплетены из укладки и разметались по подушке. Она была прекрасна! Сашенька осторожно подумал о маленьком человечке внутри нее — их ребенке. Долгое ожидание было вознаграждено сполна. Он слегка сжал руку жены и встал, тронул Андрея за плечо. — Пойдем! Нужно поговорить. Мужчины вышли из палаты и Сашенька плотно прикрыл дверь. — Ну, говори. — Не здесь. Пойдем на улицу. Поздно уже, да и Кате нужен отдых. Они попрощались с медсестрой, которая как-то странно обоим посмотрела вслед. На улице Сашенька выудил пачку сигарет, затянулся полной грудью и выдохнул дым, глядя в звездное ночное небо. — Будешь? — предложил он Андрею. — Не откажусь. Сашенька чиркнул зажигалкой и прикурил сигарету Жданову. Какое-то время оба курили молча. — Где родители? — нарушил тишину Воропаев. — Уехали… Катю откачали, тебя где-то носило… Врач ее осмотрел и сказал, что будет говорить только с тобой. Вот они и уехали. — Катя беременна. Андрей усмехнулся и посмотрел в землю. — Повезло тебе. — Да, повезло. Я этого ребенка ждал два года. — Ну-ну… — Что «ну-ну»? Что ты этим хочешь сказать? — Ничего. Я рад за вас, ребята! Я поехал. — Подожди, я еще не закончил. — Что еще? — Андрей, ты не можешь ее сейчас бросить. Коллекция имеет ошеломительный успех! У вас теперь будет куча контрактов и работы. Жданов криво усмехнулся. — Откуда ты знаешь, что я хочу уехать? — Кира сказала. — Как ты себе это представляешь? Мне и так невыносимо с ней работать, невыносимо видеть ее каждый день и знать, что она больше твоей никогда не будет! И все из-за собственной глупости. — Она больше не будет работать! По крайней мере, пока ребенок не родится. Я слишком долго ждал его, чтобы теперь так рисковать здоровьем своей жены. Вообще-то мы сейчас должны быть в кресле самолета и лететь в теплые края. — Счастливого пути! Андрей резко отвернулся, чтобы уйти. — Андрей… Я дам Кате развод. Если она сама попросит. Жданов горько усмехнулся: — Какой уж теперь развод? Ладно. Я поехал. — Зачем ты женишься на моей сестре? Хочешь и ей жизнь испортить? — Значит, так нужно. Кира счастлива — и это все, что тебе нужно знать. — Ну-ну… — Пока! Родственничек. Андрей отбросил окурок в сторону и пошел к дороге ловить машину. Сашенька приехал домой на такси. Он забрался в душ и долго стоял под теплыми и упругими струями воды, с наслаждением ловя их ртом и смывая ладонями воду с волос. Он был уверен, что теперь уж точно будет все хорошо.