Ромашковый чай

Геральт не появлялся в кофейне уже неделю. Ни разу с того самого вечера. Возможно, его уже даже нет в городе. Лютик очень старается не думать о нём. Он сидит на занятиях в колледже и рассеянно и невпопад отвечает на вопросы преподавателей; вместо цифр, букв и математических формул в его тетради - лёгкие наброски. Лютик считает, что не умеет рисовать. Гелевая чёрная ручка скользит по бумаге, направляемая его рукой. Цветок. Парусник. Силуэт кошки. Мужской портрет. Длинные волосы. Нос с горбинкой. Лютик небрежными штрихами закрашивает рисунок так, чтобы пряди мужчины казались седыми, а куртка - чёрной. Затем берёт жёлтый маркер и тонким кончиком выделяет радужки глаз. — Юлиан! — голос преподавателя словно вытаскивает его на поверхность. — О чём я только что рассказывал? Суровая фигура нависает над ним, заглядывая через плечо. Лютик молчит, затем виновато улыбается, прикрывая рисунок рукавом, и произносит: — Извините. Я задумался. *** — Ты потрясающе рисуешь, — в буфете к нему подскакивает Трисс, красивая рыжая девчонка, на занятиях обычно сидящая за соседней партой. — Ерунда, — отмахивается Лютик. Он прекрасно знает, что Трисс без ума от него. — Тот портрет в твоей тетради - просто нечто! — девушка продолжает болтать, и Лютика внезапно охватывает совершенно несвойственное ему раздражение. — И с каких пор ты заглядываешь в мою тетрадь, Меригольд? — он стискивает зубы. Ему даже не хочется обращаться к ней по имени. — Ну-у, милый, не будь таким колючим, — она улыбается и ласково кладёт ладонь на его плечо. От этого жеста раздражение только усиливается. — Оставь меня, Трисс, — он говорит мягко, но убирает её руку с плеча. Она вцепляется в его пальцы и сладким взглядом смотрит прямо в глаза. — Портретное сходство невероятно, правда. У тебя талант, — продолжает Трисс. — Очень похоже. Лютик напрягается и подозрительно смотрит на неё. — Похоже на что? — Нарисовано похоже. Я видела того мужчину недавно. Ну, который на твоём портрете. Бред какой-то. В городе сотни людей. Это точно не он. — И где же? — Лютик старается задать вопрос как можно более равнодушно, игнорируя затягивающийся где-то внутри узел. — Он приезжал к нам заправить свой байк. У отца Трисс собственная автозаправочная станция. Девушка часто там бывает. — Такой странный - вроде бы молодой, а волосы седые. И глаза ярко-жёлтые, я таких не видела никогда. Поэтому и запомнила, — продолжает Трисс. — С ним ещё какая-то брюнетка была. Сидела сзади. На этих словах у Лютика внутри что-то обрывается. Он молча допивает остывший чай. Всё-таки, он. — А откуда ты его знаешь? Ты ведь именно его рисовал, — Трисс даже не спрашивает, а утверждает, всё ещё сжимая его пальцы. — Он пару раз покупал у меня кофе, — Лютик слышит свой голос словно со стороны. Затем внимательно смотрит на девушку, медлит, словно решаясь на что-то, и наконец произносит: — Ты красивая, Трисс. Не думать. Забыться. Раствориться. Где угодно, в чём угодно, в ком угодно. Что же с тобой случилось, Лютик? *** В воскресенье он ведёт Трисс в небольшой парк аттракционов, покупает ей сахарную вату и билеты в кино на вечер. На ней - розовое платье чуть ниже колен, совершенно не подходящее к рыжим волосам, завитым в красивые кудряшки. Она счастлива. К мягким губам прилипла сладкая вата, она смеётся, пытаясь слизнуть её. Лютик смотрит на это и улыбается так, как делает это всегда - обворожительно и убийственно-мило. В груди - абсолютный лёд. Заглушить его, растопить, разбить на мелкие части. Жить, наслаждаясь юностью. Не думать о том, чего быть не может. Он берёт Трисс за руку, мягкие пальцы с ярко накрашенными ногтями цепляются за его ладонь, девушка что-то болтает. Вдруг получится? До киносеанса ещё час, они постепенно уходят в ту часть парка, где людей почти не бывает. Гул каруселей и детские визги становятся не слышны. Пахнет травой и сумерками. Скоро зажгутся фонари. — Лютик, — Трисс смотрит так влюблённо, что от этого становится не по себе. — Я тебе нравлюсь? Лютик не может сказать правду. Но что-то же нужно сделать. Он наклоняется к её лицу, вдыхая аромат лавандовых духов, так не похожий на запах, который он чувствовал, прижимаясь щекой к спине Геральта. То, что нужно. Не думать. Не думать. Лютик мягко целует Трисс, она ласкает его язык своим. Её губы всё ещё сладкие от сахарной ваты. Лёд. По-прежнему. Лютик отстраняется, приобнимая тонкую талию. — Пойдём в кино, — произносит он. — Можем опоздать. *** Весь сеанс Трисс лежит на его плече. Они смотрят какую-то мелодраму, название которой Лютик даже не помнит. И это он-то, романтик, поэт и мечтатель, втайне от всех обожающий фильмы про любовь. Что с тобой стало, Лютик? Герои на экране страстно целуются, и пальчики Трисс зарываются в его волосы на затылке. Она поворачивается к нему. Её губы приближаются к его виску, кончик языка касается кожи. Так и должно быть. Всё правильно. *** Лютик провожает Трисс до дома, она дарит ему ещё несколько поцелуев и очаровательную улыбку, отвечать на которую нестерпимо сложно, но ему это удаётся. Он возвращается домой. Внутри - полумрак. Свет давно потушен. Собака ворчит. Лютик поспешно протягивает к её мокрому носу ладонь, давая возможность признать хозяина, и неслышно пробирается в свою комнату на втором этаже, меньше всего на свете желая сейчас хоть с кем-нибудь разговаривать. Уже в комнате он, не раздеваясь, падает на кровать и закрывает лицо руками. Он правда пытался. Не получилось. Совесть начинает душить, ему становится стыдно перед Трисс, которая, похоже, всерьёз потеряла от него голову. Он не знает, как объясниться с ней. Усталость и тяжелые мысли совсем выбивают из сил. В голове всё перемешивается, против его воли друг за другом всплывают размытые образы. Чай. Мокрый собачий нос. Розовое платье. Парусник. Рыжие волосы. Лаванда. Рёв байка. Жёлтые глаза. Кошка. Широкая спина в кожаной куртке. Запах росы на траве. Геральт. Лютик проваливается в сон, так и не раздевшись, лёжа поверх покрывала. В понедельник он не появляется в колледже.