***
Тренировку с Баки я бы даже не взялась назвать тренировкой — это скорее был очередной допрос с пристрастием. Он выпытал у меня все, что я знала о памяти предков, а затем начал предлагать различные варианты ниндзюцу, которые по его мнению могли мне подойти. По моему же мнению мне не подходило ниндзюцу в принципе и, что удивительно, спустя час-другой вопросов Баки со мной согласился. Проверка на знание фуиндзюцу — видимо, в угоду моим связям с Узушио, — тоже особым успехом не увенчалась. Вердикт был неутешительный: Баки считал, что мой уровень не только позорил доброе имя Узумаки, но и вообще был неприемлем даже для среднестатистического чунина. Бормоча «чему вас только в Конохе учат», Баки сделал очередную пометку к своим записям и перешел к другой, гораздо более интересной теме. То, что я не овладела техникой призыва, его не удивило, по крайней мере, от уничижительных комментариев он удержался. Однако он заинтересовался тогда, когда я, вспомнив подарок Сина, упомянула, дескать, свиток-то у меня уже есть. Вот только что в нём, я не имела ни малейшего понятия. Баки почему-то в этот момент выглядел так, как будто он как раз догадывался, что там подарил мне Син, хотя эти двое, насколько мне было известно, даже не были знакомы. Взяв с меня обещание принести свиток на следующую тренировку, он отпустил меня на обед, после которого я направилась на встречу с Кейко. В архив Суны, расположенный на нижних и подземных этажах Резиденции Каге, нас пустили без особых проблем, но едва мы только спустились на третий уровень, как замерли в нерешительности. Когда Гаара говорил, что это «гора пропылённых бумаг», он не преувеличивал — ряды шкафов тянулись по огромному помещению настоящим лабиринтом, а имевшиеся указатели не особенно помогали, поскольку мы даже не знали, за что браться. И только мы с Кейко набросали хоть какую-то схему действий, решив начать с изучения записей Периода воюющих государств — того времени, когда, по прикидкам Кейко было создано хранилище, — как мы столкнулись с еще одной проблемой. Большая часть свитков была на незнакомом языке — вместо привычных иероглифов бумага была исписана какими-то заковыристыми узорами, которые и у меня, и у Кейко вызвали только недоумение. — Нам будет нужен переводчик, — вздохнув, подытожила девушка. Временно мы были вынуждены ограничиться теми записями, где хотя бы язык был знаком, но за пару часов копания в куче пыльных, рассыпающихся в руках свитков не нашли ничего полезного, что несколько снизило наш боевой дух. Тренировку с Ансеем после этой скукоты я даже предвкушала. Он ожидал меня на небольшой площадке, похожей на небольшую арену. По периметру были выстроены ряды полок и подставок под оружие — из всего арсенала я увидела парочку весьма распространенных, наподобие кунаев, катан или сюрикенов, несколько необычных, аналоги которых я ранее видела у ТенТен, а некоторые образцы вызвали у меня нешуточное недоумение, потому что как их применить в бою, я не имела ни малейшего представления. Заметив мой сконфуженный взгляд, Ансей пояснил: — Не переживай, pajarito, уметь всё — невозможно, мы остановимся на чем-то одном. И, раз уж мы об этом заговорили, у тебя есть предпочтения? Я уже хотела было сказать, что нет, потому что до этого в бою в качестве оружия использовала только вспомогательное снаряжение — те же кунаи, сюрикены, лески, взрывные печати. Но неожиданно в голове всплыли увиденные во сне воспоминания Изуми: как уверенно ложились в ладонь рукояти, как ярко блестело на солнце начищенное лезвие, какой бритвенно-острой и опасной была его кромка. — Кинжалы, — выпалила я прежде, чем успела прикусить язык. — Парные. Ансей улыбнулся, лукаво сощурив глаза. — Надо же, прямое попадание. Я тоже выбрал парное оружие в качестве основного. Два ведь всегда лучше одного, sí? Не особо понимая, на что он намекает, я только сконфуженно кивнула. А потом образ смешливого, даже слегка несерьезного учителя развеялся, как пустынный мираж. Оружие в руки он мне даже не позволил взять, принявшись гонять по кругу площадки в таком темпе, что, пожалуй, мог дать фору даже Гай-сенсею. Это было явно проверкой моих умений, попыткой прицениться и понять, в какую сторону двигаться, но к концу я чувствовала себя вымотанной до предела. А еще — неуверенной в своих силах. Мне казалось, что скорость и гибкость — это мои преимущества, то, в чем я опережала большую часть своих соперников. Сесть на тот же шпагат не было для меня проблемой лет с пяти, но, когда я это продемонстрировала, втихую думая, что впечатлю своего нового учителя, Ансей приблизился, бесцеремонно надавил на мою поднятую в растяжке ногу и укоризненно прицокнул. — Плохо, очень плохо, pajarito, — отчитал он, не обращая внимания на мои вопли протеста. К Киин я уже не дошла, а, скорее, доползла, мелочно радуясь, что хотя бы тут меня не будут заставлять усиленно работать. Как оказалось, включать мозги после утомительного дня было ничуть не проще. Как и Ансей, она сперва попыталась прощупать меня на предмет общей эрудированности, и, хотя сенсей явно умела хорошо держать лицо, по ее нахмуренным бровям и поджатым губам было видно, что она крайне недовольна. — Вам давали курс истории в Академии? — поинтересовалась она, раскладывая на столе различные свитки. — Э-э, базовый, да, — ответила я. А затем пристыженно добавила: — Очень базовый. — Так дело не пойдет, — вздохнула Киин так, как будто отчитывала ребёнка. Впрочем, «как будто» тут было не слишком уместно — именно несмышленым ребёнком я себя и чувствовала. Мне бы хотелось к концу тяжелого первого дня прийти домой с чувством удовлетворенности, какая бывала обычно у меня после изнурительной тренировки с командой Гая или после выполненной миссии, но я устала так сильно, что не осталось вообще никаких эмоций, ни плохих, ни хороших. Засыпая над тарелкой, я кое-как впихнула в себя ужин, после чего завалилась на кровать и провалилась в глубокий сон.***
На следующий день Баки внимательно осмотрел свиток призыва, который я принесла с собой, но открывать не стал. Вместо этого он вернул его мне и кивнул. — Приступайте. Примерно механику я себе представляла, да и Син много об этом рассказывал, но руки все равно волнительно дрожали, когда я распечатывала свиток и раскладывала его на земле. Имён внутри не было — в конце концов, это была лишь копия с оригинала, который Син отрыл где-то в архивах, поэтому я по-быстрому вписала своё собственное, свернула свиток обратно и предприняла первую попытку призвать неведомое животное. Первый раз оказался неудачным, как и второй и еще десять последующих. Баки подсказывал по мере возможности, описывал нужное направление чакры и как сконцентрировать определённое количество, чтобы призыв сработал. Я уже начала отчаиваться, когда в очередной раз раздался хлопок, поднялось облако пыли, а затем под своими руками я обнаружила… крохотную ящерку. Я удивленно на неё уставилась, подставила ладонь, и животное сноровисто поползло по моей руке, ничуть меня не боясь. — Ящерица? Серьезно? Вопрос был скорее риторическим, но Баки все равно на него ответил. — Не совсем. Присмотритесь повнимательней. Я послушала совета, пригляделась поближе и обнаружила на спине животного крохотные, плохо различимые наросты. Зачатки маленьких крылышек. Озарение пришло внезапно и оказалось невероятно логичным. — Дракон, — выдохнула я, разглядывая ящерку уже с восхищением. — Это дракон! — Лишнее доказательство того, что с Шио Такаши вы действительно родственники, — кивнул Баки. — В Суне ходила присказка, что драконы покорялись только избранным. Мою радость не омрачил даже тот факт, что Син, подлец, еще полгода назад всё знал. Может, конечно, просто сопоставил мою фамилию с имевшейся в архивах и, даже не зная, что мы с Такаши родственники, решил сделать такой подарок, но мысленно я уже пообещала себе написать ему в ближайшее время письмо с благодарностями и угрозами вперемешку. — Даже иронично, как вам они подходят, — произнёс Баки и под моим удивленным взглядом добавил: — Драконы — дети огня и ветра. Символично, не находите?***
Спустя пару дней Ансей решил разнообразить наши тренировки, которые до того заключались исключительно в упражнениях на выносливость и гибкость. Врученные мне кинжалы были затуплены и выглядели явно дёшево, но моего страха это не убавило. — Ты случайно не амбидекстр? — мимоходом поинтересовался Ансей. Я покачала головой — вот уж с чем не повезло. — Тогда упор делаем на левую руку в первую очередь. И еще один вопрос. Что ты знаешь о ядах? Чувствуя, как вдоль спины продрало холодом, я призналась, что совершенно ничего, кроме самых основ. — Зато честно, — хмыкнул Ансей. — В общем, в пустынях Страны Ветра можно найти около четырех десятков ядов в естественном виде в животных или растениях и синтезировать еще около сотни из разных составляющих…***
— Несса, — поучительно начала Киин, доставая из ящика стола пергамент с чернилами, — это традиционный язык Страны Ветра. Хотя большинство жителей говорят на всеобщем, особенно жители Суны, для которых коммуникация с иностранцами очень важна, очень многие знают хотя бы основы. Ближе к югу страны широко используется смешанный язык с довольно большим упором на нессу. Хотя всеобщий там поймут, между собой местные общаются свободно, а чужака распознают мгновенно. Кроме того, несса используется в деловой и официальной переписке. К примеру, вся корреспонденция от даймё — исключительно на нессе. Я кивнула, в панике разглядывая незнакомые закорючки и судорожно пытаясь понять, каким таким образом я могу в ускоренном темпе выучить совершенно новый язык. Но, по крайней мере, очевидная польза от этого была: на нессе были написаны большинство древних свитков в архиве, а Кейко наверняка бы обрадовалась возможности понять их содержимое.***
Первым на одну из моих тренировок заявился Канкуро. Я сперва даже не заметила его присутствие, слишком увлеченная попыткой отбить атаки Ансея с кинжалом в левой руке. Правую я предусмотрительно держала за спиной, потому что, на рефлексах перехватив своё оружие поудобнее, уже получила болезненный тычок деревянной катаной по предплечью. И только у меня начало получаться хоть что-то, как Ансей ускорился и буквально за секунды выбил кинжал у меня из руки, после чего в два коротких, плавных движениях уложил лопатками на землю. Канкуро рядом расхохотался и даже мой злобный взгляд, брошенный в его сторону, не испортил ему настроения. — У тебя как будто две левых ноги, Шио, — прыснул он. Затем Темари пришла на мой с Киин урок и молча села рядом, как будто оказалась неподалёку совершенно случайно. После обучения я поинтересовалась, что ей было нужно, но она лишь пожала плечами и сказала, что пришла посмотреть, как идут у меня дела. Наконец, на тренировке с Баки появился Гаара. Он дал нам закончить с очередным упражнением на контроль чакры, после чего приблизился. — Как успехи? Неизвестно, кого именно он спрашивал, но я в этот момент пыталась отдышаться, сгорбившись пополам, поэтому ответил ему Баки: — Удовлетворительно. Не то чтобы я ожидала красноречивых од в мою честь, но стало даже как-то обидно. Плюсом было то, что из-за присутствия Гаары Баки закончил урок на полчаса раньше, поклонившись Казекаге и ретировавшись. — Запомни меня молодой и красивой, — выдавила я, растягиваясь на горячем камне тренировочной площадки. — Брось, не всё так плохо, — ответил Гаара, опускаясь рядом. Я с трудом села, размяла затёкшие плечи и по-детски пожаловалась: — Ты слышал, что он сказал? «Удовлетворительно»? Нет, это, конечно, не «отвратительно» или «кошмарно», но… — Поверь мне, от Баки-сенсея это — максимум похвалы, — хмыкнул Гаара. — Ты сама-то чувствуешь какой-то прогресс? Я задумалась, а затем подползла поближе к Казекаге, сложила печати и продемонстрировала появившуюся на ладони ящерку. На этот раз она была бирюзовой, а её чешуйки отдавали пурпуром на ярком солнце. Стоило мне поднести руку к Гааре, ящерка сноровисто перебралась на его ладонь, повозилась, после чего свернулась клубочком и задремала. — Ты ей понравился, — улыбнулась я. — Ей? — спросил Казекаге, осторожно опуская руку, чтобы не потревожить маленького дракона. — Наверняка не знаю, — пожала плечами я. — Я даже не знаю, разговаривают ли драконы, пока я призывала только совсем крошечных. Но мне кажется, что это она. Ящерка вздохнула, выпуская из ноздрей небольшие клубочки дыма. — Темари с Канкуро недавно приходили, — сообщила я. — Вы что, за мной следите? Вдруг я себе что-то сломаю или покалечусь? Хотя сказала я это с усмешкой, в голосе проскользнуло едва заметное раздражение. От Гаары оно, конечно, не укрылось. — Нана, они просто скучают, — произнёс он. — Они две недели тебя вообще не видели. Я удивленно моргнула. Уже прошло две недели? Мои дни нынче превратились в нескончаемую череду тренировок, прерываемых только коротким и очень крепким сном. Если подумать, я и вправду вообще не виделась почти ни с кем, кроме своих учителей и Кейко. Даже в гостиницу я приходила поздно, когда уже все спали, а уходила рано, пока еще никто не проснулся. Пару раз я оставалась ночевать у Гаары, но либо я приходила раньше него и уже видела десятый сон, когда Казекаге возвращался с работы, либо наоборот. Хотя проснуться и перед уходом наклониться за сонным поцелуем было, безусловно, приятно, назвать это нормальным общением не поворачивался язык. — Я… прости, у меня такое расписание, что я вообще ничего не успеваю. Я не хотела жаловаться, но это получилось непроизвольно. — Ты сильно устаешь? — Гаара обеспокоенно нахмурился. — Может, стоит попросить Баки-сенсея облегчить режим? — Нет, — поспешно выпалила я. — В смысле… все мои тренировки хорошо сбалансированы. Физические упражнения перемежаются с теорией, и хотя я устаю, но не настолько, чтобы все бросить. И это… временно, да? Как только я стану чуть сильнее, у меня будет больше свободного времени. Гаара кивнул. По его лицу было сложно понять, остался ли он доволен моим ответом, но что-то мне подсказывало, что особой радости он не испытывал. — Почему это для тебя так важно? — неожиданно спросил он. — Ты мне напоминаешь Наруто, что, в общем-то, объяснимо, вы же родственники. — Я слабо улыбнулась. — Но он-то хочет стать Хокаге. А ты? Я встретилась с ним взглядом, после чего хмыкнула. — А вдруг я хочу стать Казекаге? Гаару этот ответ, казалось, удивил. — Серьезно? — В его вопросе не было недоверия или насмешки, скорее — искреннее любопытство. — Конечно, нет, — отмахнулась я. — Видела я, сколько ты времени проводишь за бумагами. Это явно не моё. — Дело привычки, — пожал плечами Гаара. — Тогда почему? Я ненадолго замолчала, уставившись вдаль и пытаясь точнее сформулировать ответ. Потому что ответ тут был не один, а сразу несколько. — Потому что я хочу уметь постоять за себя, а за стенами Суны огромное количество противников, которые гораздо сильнее меня. Потому что я хочу защищать Суну и её жителей от возможных угроз. Потому что меня могут использовать, чтобы навредить тебе. Потому что я хочу доказать вашим старейшинам, что достойна быть шиноби, что бы они там не думали. — Нашим старейшинам, — рассеянно поправил Гаара. — Они теперь и твои тоже. — Хотела бы я сказать, что это один из минусов моего переезда, но в Конохе они не сильно лучше. Кстати, о старейшинах. Гаара поднял глаза, по моему лицу сразу понял, о чем пойдет речь, и тяжело вздохнул. — Я не изменил своё мнение. — Я знаю, — ответила я. — Они продолжают давить? — Исподтишка. К слову, они пытаются организовать визит к даймё для обсуждения политических вопросов. — Дай угадаю. Под «политическими вопросами» они подразумевают поиск кандидатур тебе в невесты? Гаара не ответил, но по его лицу и так всё было понятно. Решив не нагнетать обстановку, я пошутила: — Напомни мне сказать Темари, чтобы отгоняла от тебя девиц своим веером. — Зачем? Сама будешь их отгонять. — Под моим непонимающим взглядом Гаара пояснил: — Если я поеду, то ты поедешь со мной. Я в ответ вопросительно подняла брови. — Старейшинам это не понравится. — Да и плевать. Гаара придвинулся ближе и, обхватив меня за плечи одной рукой, притянул к себе. Всполошенная ящерка поспешно перебралась на землю и разлеглась на солнце брюшком кверху. — К тому же, думаю, это мне придется отгонять от тебя ухажёров, — задумчиво произнес Гаара. Я фыркнула. Ну да, конечно. У противоположного пола я практически не пользовалась вниманием, как правило, всегда попадались девушки и посимпатичнее, и пофигуристее. — Может, тогда никуда не поедем? — мечтательно вздохнула я, кладя голову на плечо Гаары. — Лучше сходим на какую-нибудь миссию. Несложную. Ты, как всегда, со всем разберёшься сам, а я просто постою в сторонке, зато на обратном пути можно будет заглянуть на оазис. — Звучит неплохо, — отозвался Казекаге, невесомо прикасаясь губами к моей макушке. Голос его звучал задумчиво, но я прекрасно понимала, что некоторым желанием не суждено сбыться.***
Прошел еще один утомительный, но стремительно пролетевший месяц прежде, чем результаты моих упорных тренировок стали заметны. И, в первую очередь, свою роль сыграли сны, становившиеся все более осознанными. Я намеренно отклоняла их курс от незначительных деталей, пытаясь сосредоточиться на тренировках. Узумаки Изуми двигалась так, как будто была рождена сражаться — плавно, гибко, смертельно опасно. Клинки в её руках плясали, не оставляя ни единого шанса её противникам. Неосознанно я начала повторять за ней. Ансей перестал разочарованно качать головой во время наших занятий, вскоре забросил тренировочные кинжалы и вручил мне настоящие. И хотя до его уровня мне еще было далеко, в одно из наших занятий мне вдруг почудилось, будто телом управляю не я, а кто-то другой. Атаки сенсея отражать стало неожиданно легко, и я сама не поняла, как вдруг парировала очередной выпад, плавно скользнула в сторону, а в следующий миг лезвие одного из моих клинков уже нежно коснулось шеи Ансея. Тот поднял брови и растянул губы в довольной ухмылке. — Muy bien, pajarito! — похвалил он. — Bien hecho! Знаний нессы мне уже хватало, чтобы это понять. «Превосходно, пташка», — сказал он. — «Ты молодец». Продвинулись вперед и занятия с Баки. Долгое время призывать мне удавалось только небольших ящерок, однако со временем они увеличивались в размерах, пока, наконец, передо мной не появился уже вполне себе полноценный дракон. Небольшой — размером, может быть, с собаку, но он уверенно трепыхал еще неокрепшими крыльями и даже чуть не спалил стойку с оружием. — Проблема, Нанами-сан, состоит в том, что хотя благодаря призыву они и не настроены враждебно к вам, мы пока не представляем, как их контролировать, — произнёс Баки, позволяя любопытному дракоше обнюхивать его руки. Это действительно была проблема. Насколько мне было известно, далеко не все призывные животные могли говорить, но все они прекрасно понимали человеческую речь — именно с её помощью шиноби и общались со своими помощниками. Призываемые же мною драконы либо очень правдоподобно валяли дурака, либо действительно не понимали ни слова. И пока они были небольшими, их достаточно легко было отгонять или останавливать, а если я однажды смогла бы призвать огромную махину, которую бы не смогла контролировать, это могло перерасти в катастрофу. В один прекрасный день к концу тренировки с Ансеем заявились Темари и Канкуро и объявили, что пришла пора отпраздновать какой-никакой успех. Я вяло возмутилась, помня указ Баки о том, что выходные и отгулы мне положены не были. — Не переживай, — махнул рукой Канкуро. — С сенсеем мы уже договорились. Киин-сан все равно не сможет сегодня с тобой заниматься, у неё дела. Поэтому можешь считать, что урок по культуре и обычаям Страны Ветра сегодня проводим мы. — Вы? — Я усмехнулась. — И чему вы можете меня научить? Темари с Канкуро переглянулись почти обиженно, а потом дали мне жалкие полчаса, чтобы умыться и привести себя в порядок, после чего повели в сомнительного вида заведение. Я так и не поняла, был ли это бар, ресторан, какой-то развлекательный центр для шиноби или всё вместе и сразу. Располагалось оно в самом центре Суны, но найти вход, не зная точно, где он, было бы проблематично. Внутри было приглушенное освещение, стены были украшены характерными занавесями, а в воздухе парил тягучий, терпкий аромат. Народу в заведении было — не протолкнуться, но Сабаку уверенно повели меня в дальнее помещение, условно отделенное от общего зала тяжелыми тканями и разноцветными бусами. К моему удивлению, за небольшим столом на мягких подушках уже собрались знакомые лица. Негромко переговаривались между собой сокомандники Темари — Тамико, Ясуши и Рензо, равнодушно глянувший в мою сторону. Рядом с ними громогласно хохотали друзья Канкуро, которых я плохо помнила по именам, но зато запомнила лица. Но самым удивительным было то, что в углу, низко склонившись друг к другу, разговаривали Гаара и Кейко. Я сразу двинулась к ним, проскользнула мимо друзей Канкуро, поприветствовавших меня радостными возгласами, и устроилась рядом с Казекаге. — Как тренировка? — поинтересовался он, в знак приветствия беря мою ладонь и едва ощутимо касаясь губами моих пальцев. — Утомительно, — честно призналась я. Продолжить разговор нам не дали — усевшийся слева от меня Канкуро махнул рукой, подзывая одного из официантов, и на наш стол водрузили странного вида конструкцию из стекла и трубок. — Итак, Шио, начинаем урок по культурным обычаям Страны Ветра, — деловито произнёс кукольник, беря в руки одну из трубок. — Это кальян. Кальян, это Нана. Вы подружитесь. Я удивленно наблюдала, как Канкуро подносит трубку к губам, делает вдох, а затем выдыхает густой и плотный дым, кольцами уплывающий к потолку. Пряный запах резко усилился. Реакция окружающих разнилась: кто-то остался равнодушен (например, Тамико и Ясуши), кто-то воодушевился (в основном, друзья Канкуро). Как ни странно, Кейко приблизилась и с любопытством принюхалась. — Ого, всегда хотела попробовать, — произнесла она и протянула требовательную руку в сторону Канкуро. — А ну цыц, мы тут приобщаем Нану к традиционным развлечениям, — ответил тот. — Не знаю, Кан, я не уверена, что стоит, — протянула я с сомнением. — Я не курю. — Это совершенно разные вещи, — ободряюще сообщил мне Канкуро. — Так, Гаара, покажи ей, а то мне она не доверяет. Я хотела возмутиться, потому что вполне себе ему доверяла, просто не поддерживала какие-то странные идеи, но Гаара уже невозмутимо забрал у него трубку и затянулся. Мне казалось, что в моих глазах он не может стать еще привлекательнее, но, глядя, как, чуть прикрыв глаза, он делает глубокий вдох, а затем неторопливо выдыхает вязкий дым, я была вынуждена признать, что была неправа. Молча он передал мне трубку, и я недоверчиво покосилась сперва на него, потом на Канкуро. — Много не вдыхай, а то для первого раза будет перебор, — посоветовал кукольник. Решив, что нельзя было трусить и позорить свой статус шиноби, я попыталась повторить за ними. Горло обожгло, во рту мгновенно появился вкус горечи, а затем сразу — перечной мяты и лимона. А вот ощущать, как обволакивает язык дым, а затем вьется перед лицом причудливыми завитушками, было необычно. — Ну как? — испытующе спросил Канкуро, выглядя при этом так, как будто показывал мне лучший труд своей жизни. — Непонятно, — информативно сообщила я и решила попробовать еще раз. Чтобы приобщиться к культуре Страны Ветра потеснее. Кальян вскоре пошел по рукам, а в голове от пряного аромата стало легко и приятно. Я откинулась на подушки и расслабленно вздохнула, чувствуя, как начинает отпускать напряжение, сковавшее мышцы после долгих недель изнурительных тренировок. Меня не трогали, видимо, решив дать мне отдохнуть: Канкуро о чем-то общался с друзьями, Темари присоединилась к своей команде, Гаара с Кейко негромко переговаривались. Из их разговора я выудила обрывки и поняла, что речь идет о поисках хранилища, которые пока что были не очень успешны. Мое желание присоединиться к обсуждению было безжалостно задавлено ленью и усталостью, но мне хватало и того, что рука Казекаге непринужденно поглаживала меня по колену. — Так, Шио, переходим к следующей части нашего урока, — довольно провозгласил Канкуро. Я с трудом заставила себя выпрямиться и воззрилась на сунутый мне под нос стакан с чем-то крепким. — Это арак, — с готовностью пояснил Канкуро. — Напиток пустынных богов, уж поверь мне. Я пожала плечами и сделала небольшой глоток, после чего тут скривилась. — Больше похоже не на напиток богов, а на… — Верблюжью мочу? — Канкуро заулыбался так гадко, что я тут же почувствовала, что бледнею, а к горлу подступает тошнота. Увидев мою реакцию, кукольник расхохотался. — Расслабься, он на основе пальмового сока. Ну, и еще специй и выжимок. Напиток явственно отдавал анисом и чем-то кислым, но я рискнула сделать второй глоток, который пошел уже легче. Один безусловный плюс у арака все-таки был: он отлично утолял жажду в жару. На столе появились кувшины с напитками, блюда с разнообразными закусками, и вскоре разговоры потекли свободно и легко. Кейко уже успела перебраться поближе к Темари, и обе девушки возбужденно что-то обсуждали. — Когда они успели подружиться? — шепнула я. — Где-то недели две назад, — отозвался Гаара. — Темари помогала ей с переводами текстов из архивов. Я не позволила отвлечься на то, какой горячей казалась его рука, уже переместившаяся на мою талию, и вместо этого удивленно спросила: — С переводами? Она что, знает нессу? Расслышавший мои слова Канкуро прыснул. — Знает ли она нессу? Нана, крошка, да мы с детства на ней говорим. Я глянула на него, удивленно распахнув глаза, потом снова на Гаару. — Отец учил нас, — пояснил Казекаге под моим удивленным взглядом. — А мне, кроме того, положено вести на ней всю деловую переписку внутри страны. Дабы переварить эту информацию, я глотнула еще арака и поспешно закусила вяленым мясом, чтобы не опьянеть. — То есть вы можете свободно общаться на нессе? — пораженно пробормотала я. — А я все это время была не в курсе? — No nos preguntaste, — хмыкнул Канкуро. Конструкция была достаточно простой, так что понять её не составило труда. — Конечно, я не спрашивала, откуда мне вообще было знать? — возмутилась я. — Так вы это имели в виду, когда говорили про уроки культуры? — No sé si será útil, — мягко ответил Гаара, — pero definitivamente necesitas un descanso. Я привыкла слышать нессу из уст Киин, но у нее была так поставлена речь, что на любом языке любая фраза звучала возвышенно. А вот воспринимать на слух Гаару было непривычно, казалось, что даже его голос поменялся, стал глубже и плавнее. Смысл я уловила условно, уж слишком быстро все было произнесено, но этого хватило, чтобы возразить: — Я нормально отдыхаю, не переживай. — Как говорил один мой друг, — наливая себе и мне очередную порцию арака, произнес Канкуро. — La mejor manera de seducir a una chica es nessa. Здесь конструкция уже была такой, что я распознала только «лучший» и «несса». Зато Гаара приподнял губы в улыбке. — Por cierto, la has despojado de honor? — ухмыляясь, спросил Канкуро. Гаара в ответ прищурился, но вместо него возмущением разразилась Темари: — Кан, а ну заткнись! Не твоего ума дело. Я удивленно переводила взгляд с одного Сабаку на другого. Темари возмущенно курила кальян, Канкуро совершенно мерзко хихикал, Гаара же упрямо не встречал мой взгляд. — Так, мне перестает это нравиться, — вздохнула я. — Больше похоже не на урок, а на издевательство. — Lo siento, — негромко произнес Казекаге. — Прощаю, — благосклонно ответила я. — Ладно, — хлопнув себя ладонями по коленям, возвестил Канкуро. — Хочешь урок, Шио? Повторяй за мной. Yo quiero… — Yo quiero, — послушно повторила я, хотя подозревала, что фраза, начинающаяся со слов «я хочу», не может означать ничего хорошего. — Que me, — продолжил Канкуро. А после того, как я повторила, закончил: — Hagas el amor. Стоило мне повторить, как Темари тут же пнула брата под столом. — Придурок, — прошипела она, но Канкуро, заливающегося смехом, это не смутило. — Насколько похабно это было? — обреченно спросила я. — Лучше это больше не повторяй, — вздохнул Гаара. Но почему-то отвёл глаза. Его что, это смутило? Подзадоренная алкоголем, я погладила его по руке и с ухмылкой поинтересовалась: — Что, даже тебе? На этот раз Казекаге повернулся ко мне, и я подавилась смешком, потому что от такого проницательного, тяжелого взгляда меня окатило жаром с головы до ног. — Мне — можно, если не на людях, — ответил Гаара и наклонился за коротким, но многозначительным поцелуем. После чего совсем тихо добавил: — El amor — это любовь. Я не знала, радоваться тому, что вокруг были люди, а, значит, я не рисковала сгореть от смущения и волнения. Или, наоборот, жалеть, что в этот момент мы с ним не были наедине. — Вы такие милые, — прервала мои мысли Темари. Бегло её оглядев, я поняла по порозовевшему лицу Песчаной, что та уже успела захмелеть. — Где б вот такое найти, — вздохнула она, отхлебывая арака. — Такое — это какое? — усмехнулась Кейко. — Вот такое, — пояснила Темари, как-то не очень определенно махнув рукой в нашу с Гаарой сторону. — Ой, ну не знаю, — задумчиво протянула я, опершись щекой на кулак. — Как у вас там дела с Шикамару? Темари покраснела еще больше и подавилась возмущенным воплем. — Нормально у нас с ним дела, — поспешно выпалила она. И, видимо, пытаясь отвлечь моё внимание, парировала: — А у вас? Я удивленно моргнула. — Хорошо? В смысле, мы с ним не лучшие друзья, конечно, но весь наш выпуск неплохо друг с другом общается. — Если не считать Учиху, — хмыкнул Канкуро. — Если не считать Учиху, — со вздохом согласилась я. — А что не так с этим Учихой? — заинтересованно спросила Кейко. — Даже не знаю, с чего начать. — Забрав у Канкуро кальянную трубку, я вместе с густым дымом выдохнула: — Сбежал из Конохи, чем поверг в глубокую депрессию одного моего хорошего друга. Вроде как его признали международным преступником. — Даже назначили награду за его голову, — между делом сообщил Гаара. — Уже? — удивилась я. — Видать, заслужил. — Звучит так, как будто этот ваш Учиха — тот еще ублюдок, — усмехнулась Кейко. Мы вчетвером согласно кивнули. — Но красавец, конечно, — мечтательно вздохнула Темари. Я скептично приподняла брови, но промолчала. — У вас в Конохе вообще что ни мужчина, то шикарный. — То-то Нана к нам сбежала, — хохотнул Канкуро. — Не выдержала такого великолепия. — Они все были недостаточно хороши, — невозмутимо пожала плечами я. Рука Гаары сжалась на моём колене. — Я бы сказала, что ты зажралась, — прыснула Темари, — если бы речь не шла о моём брате. Решив закончить этот диалог чем-то осмысленным и глубоким, я показала ей язык. Следующие пару часов были блаженны хотя бы тем, что мне не надо было никуда бежать и ничего учить. Я успела пообщаться и с друзьями Канкуро (пропустив, при этом, большую часть пошлых шуток, в этом я была уверена), и с Тамико с Ясуши, и даже с Рензо, который коротко поинтересовался, как мои успехи в тренировках, и даже пожелал удачи. Никак всё магия кальяна. И даже Темари с Канкуро, как ни странно, своё слово сдержали — их рассказы об обычаях Страны Ветра, конечно, не были так структурированы, как лекции Киин, но зато и слушать их было интересней. Особенно меня впечатлили истории об Асахи — столице, стоявшей на берегу моря, которая со слов Сабаку была невероятно красива. — А какие там бордели, — мечтательно вздохнул Канкуро. Темари засадила ему локтём под ребра. — Не слушай его, Шио, — фыркнула она. — Там совершенно потрясающие рынки, а еще только там делают эти сладости… такие, кубиками… как же их… — Рахат, — услужливо подсказал Гаара. — Точно! — довольно кивнула Темари. — Что-то давненько мы там не были. Казекаге-сама, отправьте что ль на миссию? — Вполне возможно, что придётся, — со вздохом признал Гаара. И не успела Темари просиять, как он тут же добавил: — На переговоры с даймё. — Ой, ну нет, — надулась она. — Терпеть не могу этих напыщенных знатных индюков. У них даже чтобы плюнуть, нужно соблюсти кучу правил этикета. А уж как они корпят над древними и благородными традициями Страны Ветра, ужас… — Что, хуже старейшин Суны? — со смешком поинтересовалась я. — Да, как ни странно, бывает хуже, — мрачно отозвался Канкуро. Задумчиво крутя в пальцах трубку от кальяна, я озвучила то, что меня озадачивало уже давно: — Странно, что вы с таким презрением относитесь что к старейшинам, что к традициям в принципе. Сабаку — это вроде как один из благородных кланов Суны, нет? Вся троица переглянулась со сконфуженными лицами. Ответить решила Темари: — Так-то оно так, — вздохнув, произнесла она, — да вот только благородным он стал относительно недавно и, в основном, благодаря заслугам отца. К слову, их с матерью брак был по расчёту. Любовью там и не пахло. Договорив, она так решительно опрокинула в себя стопку арака, что было понятно, насколько тяжёлой для неё была эта тема. Я задумчиво закусила губу — навязчивая мысль поделиться собственными воспоминаниями не давала мне покоя. Решив, что хуже не будет, я неуверенно произнесла: — Я видела её. — Под удивлёнными взглядами я пояснила: — Вашу мать. В одном из видений. — Помимо троих заинтересованных Сабаку ко мне повернулась и Кейко, явно не желавшая пропустить мимо упоминание памяти предков. — Это были воспоминания моей мамы. Они с Карурой-сан пересеклись на рынке в Суне, разговор у них был короткий, но они явно неплохо общались. С ней были Канкуро и Темари. Все четверо промолчали, явно поглощённые собственными мыслями. Я чуть тише продолжила: — Не знаю, какие у неё отношения были с Четвёртым Казекаге, но вас она явно любила. А еще, — я невесело усмехнулась, — они с моей мамой были уверены, что их дети подружатся. И, смотрите-ка, не прогадали. Когда я подняла голову, то увидела ошарашенные выражения на лицах всех, кроме Темари — та выглядела так, как будто была готова разрыдаться от умиления. — Ками-сама, она вас двоих практически благословила, — утирая выступившие слёзы, произнесла Темари. — Та-а-ак, кому-то пора на боковую, — вздохнул Канкуро. — Давай-ка, сестричка, руки в ноги и домой. Ради приличия Темари повозмущалась, но затем покорно позволила брату подхватить её под локоть и помочь встать. Остальные тоже зашевелились и потянулись к выходу, да я и сама чувствовала накатывавшую усталость — таки после усердных тренировок сил было немного. Уже на улице вдохнув свежего, даже морозного ночного воздуха Суны, я несколько пришла в себя, хотя и лёгкое опьянение никуда не делось, но оно не мешало мне твёрдо держаться на ногах. Первыми от общей компании отделились сокомандники Темари, затем — друзья Канкуро, а после на очередном повороте нас покинула Кейко, проживавшая временно в общежитии, любезно предоставленном ей от селения. Остановившись на перекрёстке, откуда дороги к дому Сабаку и моей гостинице расходились в разные стороны, я попрощалась с Темари и Канкуро, покорно вытерпев уже привычные болезненные объятия. Гаара вызвался меня проводить, и Канкуро, кивнув головой, поудобнее перехватил шатавшуюся Темари и повёл вперёд. Их громкие голоса ещё долго можно было расслышать в повисшей ночной тишине, и я мысленно посочувствовала честно спящим жителям Суны. По дороге до «Анраку» Казекаге расспрашивал меня о моих тренировках и едва заметно улыбался в ответ на мои восторжённые реплики и сочувственно качал головой, когда жалкое желание поныть всё-таки одерживало верх. Едва мы остановились у дверей гостиницы, я вдруг осознала, что никогда ещё не приводила Гаару к себе домой — если, конечно, скромную комнатку на верхнем этаже «Анраку» можно было назвать домом. Возможно, именно поэтому, когда Казекаге притянул меня для поцелуя, оказавшегося не слишком целомудренным для прощального, я оторвалась и негромко спросила: — Не хочешь подняться? Я ожидала услышать отказ, но, к моему удивлению, Гаара только кивнул. Открыв дверь имевшимся у меня ключом, я скользнула внутрь и заговорчески приложила палец к губам. В гостинице все уже давно спали, а я, нередко возвращаясь с тренировок сильно за полночь, старалась никого случайно не разбудить. И хотя это было смешно — заставлять Казекаге красться так, будто кто-то бы тут посмел его осудить, — Гаара только серьезно кивнул и проследовал за мной. Едва только за нами закрылась дверь моей комнаты, малейшую сонливость сняло как рукой. Я, подбодренная адреналином и волнением, радовалась, что в кои-то веки вместо того, чтобы отстраниться и придумать очередное оправдание, Гаара весьма охотно отвечал на поцелуи и прикосновения. И даже сам проявлял инициативу — я и моргнуть не успела, как уже оказалась на кровати. В отличие от роскошного ложе в доме семьи Сабаку, моя скромная постель с трудом умещала двоих, но это не смущало ни меня, ни, похоже, самого Гаару. По-видимому, алкоголь придал раскованности нам обоим, потому что у меня в голове ни на секунду не появилась мысль, что надо остановиться, да и в движениях Гаары не было заметно неуверенности или сомнений. Напротив — было что-то лихорадочное, поспешное, как будто времени было в обрез. Я и сама уже не успевала мыслить рационально, поддавшись эмоциям. Приподнялась, чтобы стянуть с себя майку, жалобно затрещавшую по швам от такого небрежного отношения. Гаара, отстранившись, снял через голову рубашку, небрежно откинул куда-то в сторону, наклонился за очередным поцелуем. Горячие мягкие губы коснулись моей шеи, спустились к ключицам. Пальцы крепко сжали талию, почти до боли, но это не отрезвило, а, наоборот, вскружило голову ещё больше. Где-то в перерывах между лихорадочными поцелуями и попытками стащить с меня остатки одежды, Гаара хрипло и едва слышно пробормотал: — Нам надо остановиться. В противовес его словам, руки Казекаге уже стягивали с меня штаны — что, с учётом их узости, было не такой-то простой задачей, но упрямства Гааре было не занимать. — Попробуй только, — буркнула я без особого энтузиазма. И так было понятно, что останавливаться тут никто не собирался. И, наверное, в этой мысли было рациональное зерно. Мы оба были слегка пьяны, всё происходило как-то слишком сумбурно и быстро, но у нас обоих было такое расписание, что уловить свободную минутку было практически невозможно, и если вдруг появился такой редкий шанс, то надо было его использовать, верно? Именно так я рассуждала, успокаивая своё волнение. На лице Гаары сомнений не было вообще, хотя я и ждала каждую секунду, что ещё мгновение, и он отстранится. Но этого не происходило — он не останавливался, когда раздевался сам, когда прижимался с поспешным поцелуем к моей шее, когда осторожно, но уверенно устраивался между моих разведённых ног. И, видимо, правду говорили, что алкоголь прибавляет храбрости, потому что я не боялась совершенно — только слегка потряхивало в предвкушении, да в голове поселилась какая-то странная приятная пустота. Конечно же, всё не могло закончиться так легко и просто. Гаара мягко перехватил мою ладонь, сжал её в своей, прижимая к кровати, придвинулся ближе, а я ощутила ещё даже не проникновение, а прикосновение, от которого жаром обдало с макушки до ног. И в этот момент перед глазами полыхнуло белым, и все спокойные, приятные эмоции смело волной почти животного ужаса. Какой-то рациональной частью своего мозга я понимала, что перед глазами у меня в бешеном калейдоскопе мелькали воспоминания Узумаки Изуми, но тело свело будто судорогой, и реальный мир отошёл на второй план. Это снова были размытые, неясные картинки, но смысл уловить оказалось несложно. Тёмная фигура придавливала Изуми к земле, перехватывала судорожно отбивающиеся руки, грубо раздвигала колени, оставляя синяки на белой коже. По щекам текли горячие слёзы, в горле застрял так и не вырвавшийся стон, а затем низ живота прошило резкой болью, и Изуми обмякла, как кукла, стеклянными глазами уставившись вверх, в полное звёзд небо. Из воспоминаний меня вытряхнуло с такой силой, что резко разболелась голова. Цветные круги перед глазами медленно прошли, и в темноте я разглядела бледное, перепуганное лицо Гаары. — Нана, ты меня слышишь? — взволнованно спросил он и протянул было руку, чтобы, видимо, обнять или утешить, но тут же её отдёрнул. Меня колотило мелкой дрожью, на лбу выступила холодная испарина, а фантомное ощущение боли в руках и в животе всё никак не отпускало. — Что произошло? — сипло выдавила я. Горло саднило, оставалось только надеяться, что я не кричала и не перебудила всю гостиницу. Судя по тому, что за дверью не были слышны торопливые шаги, обошлось. — Ты вдруг замерла, как будто в трансе, — произнёс Гаара, — а потом начала отталкивать. Говорила перестать, даже когда я уже тебя вообще не касался. Его голос звучал приглушённо и как-то обречённо. Господи, сколько же раз он слышал нечто подобное в свой адрес? Вряд ли в том же контексте, но ведь до сих пор оставались те, кто считал его монстром. Желание приободрить и утешить было очень сильным, но я смогла только облизнуть пересохшие губы и выдавить: — У меня было воспоминание Изуми. Обычно я их контролирую, да и днём они никогда не приходят, но тут… — Я сглотнула и дрожащим голосом закончила: — Её изнасиловали. Видимо, это как-то спровоцировало… На Гааре после этого уже не было лица. Тут стало понятно, почему он держался в стороне, почему боялся коснуться — он считал, что виноват. — Нана, ты же знаешь, я бы никогда не заставил тебя, если ты не готова, надо было просто сказать, я бы… Тут я, превозмогая слабость по всём теле, придвинулась ближе и взяла его за руку. — Так, выбрось из головы мысль, что тут есть твоя вина. Мы оба не подозревали, что что-то подобное могло случиться, кто же знал, что от этой связи могут быть такие побочные эффекты. И моя реакция была исключительно на воспоминания Изуми, моих эмоций и действий тут не было. Я правда хотела… ну… и я знаю, что ты бы не стал меня принуждать. Я тебе доверяю. Гаара слегка сжал мою ладонь в своей и, хотя все ещё был мрачен, напряжение его начинало отпускать. А затем он и вовсе притянул меня к себе в объятия, не смутившись того, что мы оба сейчас были без одежды. По всему моему телу прошла приятная дрожь, но воспоминания Изуми все ещё стояли перед глазами, поэтому мыслей продолжить начатое даже не возникало. — Ты в порядке? — глухо, куда-то в мою шею спросил Гаара. — Нет, — честно ответила я, зажмуриваясь. — Но я с этим разберусь. Гаара кивнул, чуть отстранился, чтобы взглянуть мне в глаза, и негромко произнёс: — Мне уйти? Я замотала головой. Мало того, что обижать его не хотелось, так ещё и оставаться одной сейчас было просто страшно. — Останься, — пробормотала я. И уже с возмущенным весельем добавила: — Только надень хоть что-нибудь, ты меня отвлекаешь. Гаара, бросив в мою сторону мою же футболку, фыркнул. — Кто бы говорил.