Четыре мушкетера "против" Бюсси

Вечером, соблюдая все предосторожности, Атос направился к особняку Бюсси. Здесь его уже ожидали. - Я готова, сударь, - встретила его мадмуазель де Меридор. – Могу я узнать, куда мы направимся? - Разумеется. Я снял дом на площади Дофина. От него недалеко до моего жилья – если вам вновь понадобится помощь. И о нем никто не будет знать, кроме вас, меня и мэтра Реми. А также графа, когда он вернется. - Таким образом, отныне я буду в вашей власти, сударь, - вздохнула та. – Что ж, я сама дала согласие. Атос подавил в себе раздражение, напомнив, что она лишь слабая женщина и нуждается в помощи. - Сударыня, я осмелюсь вам сказать, что в вашем распоряжении имеются деньги и некоторые украшения. Пожелайте, отправьте вашу служанку на поиски новой квартиры, переселитесь туда, не сообщив ничего ни мне, ни мэтру Реми, и никто не будет знать о вашем местонахождении. Мадмуазель де Меридор молчала, обдумывая, в ее силах и вправду было спрятаться ото всех и ни от кого не зависеть. Правда, в этом случае она полностью лишалась и какой-либо защиты. - Я полагаю, - угадал ее мысли Атос, - что тот, кто пытался проникнуть к вам, как и его господин, временно не в силах будут это сделать, я принял все меры, чтобы он не смог выследить, куда я вас отвел и где снял для вас дом. Вы в безопасности, слово дворянина, мадмуазель! - Д-да, конечно… - Наконец, сударыня, - холодно напомнил мушкетер, - разве не в ваших силах отправить горничную и попросить защиты у того, у кого вы пользовались ею ранее? Простите, граф не посвящал меня во все детали вашей жизни и я не знаю всего, однако могу предположить, что вы доверились господину де Монсоро, дабы быть подальше от господина герцога. Однако вы легко можете в любой момент отправить свою горничную в ваш бывший дом и оставить сообщение для графа де Монсоро с тем известием, которое вы посчитаете нужным, в том числе и о желании вновь довериться ему. - Вы правы, вернуться к прежней жизни я смогу всегда, увы, - выдохнула она. – Идемте, сударь, я верю вам! Небольшим отрядом – впереди Атос, указывая дорогу и внимательно глядя по сторонам, затем дама с ее горничной в сопровождении Реми л’Одуэна, замыкал Гримо, тоже настороженно поглядывая повсюду, – они проследовали к дому на площади Дофина, неподалеку от управления городской стражи. Мушкетер был здесь днем, представился хозяину дома, внес предоплату и взял ключ от отдельной двери. Поэтому сейчас он просто провел даму в ее новую квартиру, передал ей ключ и уверил, что знакомиться ли ей с кем-то в округе, включая владельца дома, или нет, мадмуазель де Меридор вправе сама. - С вашего позволения, - завершил Атос, - я предложил бы, чтобы мэтр Реми, мой слуга и я по очереди приходили к вам осведомиться, все ли у вас спокойно. Так мы не привлечем внимания к вам и будем знать, если вам что-то понадобится. Вам что-то еще нужно? Сейчас или завтра? - Могу ли я посещать церковь, сударь? Или ради моей безопасности вы посоветуете мне оставаться здесь? - Вам лучше известно, что вам угрожает и насколько поход в церковь может повредить вашей безопасности. Я не намерен вам в чем-то препятствовать, лишь попрошу вас по возможности не добавлять мне трудностей. - Благодарю вас, я постараюсь не доставлять вам хлопот, - уверила мадмуазель де Меридор. - В таком случае я вас покидаю. Вам известен адрес, по которому вы можете меня отыскать? - Да, сударь. Атос поклонился, покидая свою подопечную. *** Дни вновь проходили в привычных делах и караулах. Раз в три дня Атос навещал мадмуазель де Меридор, любезно спрашивал, не нужна ли ей помощь и не опасается ли она чего-то. Но они с горничной ничего особенного не замечали, не видел ничего опасного и мушкетер, который всегда был осторожен, направляясь с этим визитом. Судя по всему, пока ее никто не мог отыскать. Это подтверждалось и тем фактом, что когда через несколько дней в Париж вернулся Монсоро, в Лувре он появился с перекошенным от гнева лицом, смотрел на всех с подозрением, но никому ничего не говорил. - Кажется, поездка главного ловчего была неудачной, - иронично бросил Арамис, наблюдая за недовольной физиономией Монсоро. – Так дело может закончиться тем, что его сместят. - Значит, на эту должность будет претендовать еще кто-то, - подкрутил ус Портос, будто примеривая ее на себя, хотя на деле подобных намерений он не имел, поскольку был не очень сведущ в охоте. - Господин де Бюсси будет в восторге, - продолжал Арамис, все также следя взглядом за недовольным Монсоро. И даже более в восторге, чем можно ожидать, подумалось Атосу, но вслух он, конечно, ничего не сказал. Возможно, было бы неплохо за ним проследить, тем самым узнав о планах графа, но мушкетер не собирался бегать за неудачливыми кавалерами, полагая, что он обещал лишь защищать даму, но не преследовать Монсоро, крадясь за ним по темным улицам Парижа – не очень-то достойное занятие для дворянина! - А ведь он может нанять людей, чтобы прочесать город, - прошептал д’Артаньян в самое ухо Атосу. Мушкетер невольно вздрогнул. Да, он не сомневался, что от его юного друга ничто не скроется. Но так скоро? - Мне было любопытно, для кого я проверяю квартиру, - пояснил в ответ на удивленный взгляд друга гасконец. – Когда оказалось, что в тот дом заселился какой-то сторонний дворянин, я понял, что вы просили меня туда заглянуть исключительно для… отвлечения внимания. - Тише! – прервал его Атос. – Давайте это обсудим как-нибудь после и в ином месте, дорогой друг. Д’Артаньян понимающе кивнул. И к этому разговору они вернулись вечером, после караула, когда Портос и Арамис отправились по своим делам. Поскольку гасконец жил на соседней с Атосом улице, они направились далее вместе, но не распрощались на площади Сан-Сюльпис, а вместе проследовали в квартиру Атоса. - Итак, любезный друг? – обратился к юноше мушкетер, убедившись, что тот удобно устроился в гостиной. - Итак. Я просто проследил за Гримо. Пришлось потрудиться, он был весьма осторожен, я даже чуть было не потерял его. - Зачем вам это? - Как зачем? – поразился д’Артаньян. – Вы держитесь в стороне от нас, друзей, навещаете кого-то в ночи… - Только ли я один? – улыбнулся Атос. Гасконец покраснел. - Вы правы… Но для меня или Арамиса такое поведение естественно, однако же вы, дорогой Атос… - Понимаю. И что же вы выяснили? - Что вы сняли дом, а поселилась в нем некая дама. Простите, Атос, но этот факт лишь еще более распалил мой интерес. - Понимаю, - повторил мушкетер, слабо улыбнувшись. – И потому вы не успокоились, пока не узнали, кто она? - Признаться, я собирался за ней проследить. Однако судьба все решила за меня. Когда я накануне был… близ улицы Сент-Антуан… Атос укоризненно покачал головой, но промолчал, д’Артаньян покраснел еще больше, почувствовав укор и своему любопытству и этому удивительному таланту друга не лезть в чужие дела. - Так вот, я был там как раз в тот момент, когда на улице появился Монсоро, - продолжил юноша, находя эту тему гораздо более безопасной. – Я видел, как он выбежал из дома в диком состоянии. - Он не заметил вас? - Нет, там… есть где укрыться. - А! Очень удобно. - Да, но зато я смог все неплохо рассмотреть. Граф был в бешенстве, орал на хозяйку квартиры, но та ничего не могла сказать, уверяла, что не представляет, когда покинули дом. Монсоро даже отправил слугу к соседям, но от этого только еще больше запутался. Выходило, что в дом кто-то ломился. И ушла ли дама, которая там проживала, с этим человеком или одна, никто не знал. - Вы так хорошо все расслышали? - Монсоро рычал на всю улицу, к тому же они находились неподалеку от места моей засады. - Что ж, пусть ищет. Но отчего вы решили… - Оттого, что я помню, какой интерес к этому дому проявлял господин де Бюсси. Еще я знаю, что граф покинул Париж. И наконец, я знаю, как таилась одна дама, которую разыскивал Монсоро, и как ныне таится еще одна дама, которую оберегаете вы. Все прочее легко додумать. Бюсси обратился к вам? - Все верно. - Потому что вы – единственный мужчина во Франции, который не воспользовался бы ситуацией! - Д’Артаньян, то, что вы говорите, чудовищно! Это звучит так, словно бы кроме меня не осталось дворян во Франции. - Возможно, я преувеличиваю, - улыбнулся гасконец. – Однако же если бы у меня возникла необходимость оставить свою возлюбленную, то я лишь вас мог бы попросить оказать мне эту услугу. И не только потому что вы мой друг. Да будь вы даже мне недругом! Но из всех друзей и недругов вы – единственный человек, который не пожелает заменить любовника или мужа в их отсутствие! - Что ж, я не стану обсуждать благородство других кавалеров, - пожал плечами Атос. – Но я рад, что вы теперь посвящены в эту тайну, поскольку мне, а вернее, этой даме может понадобиться помощь. - Полагаете, он отыщет ее? И может ей навредить? – встрепенулся д’Артаньян. – Он любит ее… - Именно этим он и опасен. - Уже не так, - хитро прищурился гасконец. – Я почти уверен, что Монсоро будет искать не там. - Почему вы так считаете? - Главного соперника граф видит в другом, том, кто пытался проникнуть в дом, не так ли? Значит, будет искать доказательства ее похищения этим человеком. И в своей ревности даже может найти. - Но вы прошептали мне иное. - То, о чем вы забыли, дорогой друг – только и всего! У графа де Монсоро довольно слуг и денег на поиски. - Я не собираюсь мешать его поискам. Тем более вы правы, скорее всего, искать он будет у другого. - А я вот посчитал, что кое-что сделать стоит, - вновь усмехнулся д’Артаньян. – Потому сегодня отправил Планше к Сент-Антуану с приказом позаботиться, чтобы свидетелей шума и нападения, а с ними и похищения, стало гораздо больше. Пришлось немного заплатить… У вас есть деньги, дорогой друг? - На подобные услуги – разумеется, - Атос удивленно покачал головой, поражаясь находчивости друга. - Отлично! Надеюсь, вы взяли их с Бюсси, а не с дамы? Честное слово, я бы взял с него даже больше… Ответом ему было молчание, красноречиво говорящее о том, что такой человек, как Атос, не привык ни с кого брать деньги. Д’Артаньян вздохнул и мысленно дал себе зарок стрясти с Бюсси втрое. *** В конце недели едва не разразился скандал – слуга графа де Монсоро был пойман за оградой особняка герцога Орлеанского. Как выкручивался граф, вызванный к принцу, неизвестно, однако посвященный в эту историю вполне мог бы сложить воедино все факты и сделать выводы. Так известно, что поначалу из-за двери кабинета Гастона доносились упреки последнего в том, что граф неразборчив в людях и берет к себе на службу нечистых на руку. Иными словами, поначалу герцог видел в этом лишь попытку воровства, уверенный, что Монсоро был просто обманут. Граф отвечал ему тихо. Вот только ответы эти заставили и принца понизить голос и далее говорить уже неслышно для других. Мы же, будучи посвященными во многие детали этой истории, легко можем угадать, что Монсоро воспользовался случаем, чтобы намекнуть герцогу, что у того имеются доказательства неблагородного поведения наследника французского трона. И Гастон не мог не понимать, что для подобных слов есть основания. Впрочем, мы знаем и то, что некоторое время назад герцогу стало известно о двойной игре своего слуги. И это позволяло ему ответить графу, что тот поступил не менее подло, похитив мадмуазель де Меридор непосредственно из лап принца, считавшего эту добычу уже своей. Разумеется, подобные споры вести громко нельзя, потому ругаться им приходилось только шепотом. Препирательства длились долго, Гастон злился на то, что у него украли девушку, Монсоро злился на то же, однако в упреках и ревности не заявлял об этом прямо, так что они постоянно ходили по кругу. Наконец, спустя немало времени, изведенный Монсоро, полагая, что герцог просто издевается и насмехается над ним, заполучив девицу Меридор себе, не выдержал и прямо бросил этот упрек в лицо принцу. И вот в этот момент наступило время прозрения. Конечно, поначалу оба вновь не желали верить друг другу. Принц был уверен, что графу де Келюсу, которого он отправил к Диане де Меридор, помешал человек Монсоро, и он же после спрятал девушку в другом доме. А главный ловчий полагал, что Гастон пытается обмануть его, сочинив глупую басенку и убедив, что они оба остались ни с чем. Но все же, спустя немало времени и еще больше взаимных упреков, герцог и Монсоро поняли, что оба были обмануты. Теперь им предстояло решить, как действовать. Ревность мешала им довериться друг другу, но она же жгла изнутри, заставляя понять, что Диана предпочла им обоим кого-то третьего. Итогом стало то, что принц проводил Монсоро, в присутствии придворных на пороге дружески распрощался с ним, но ни о чем более оба не договорились, мысленно решив, что не будут помогать сопернику. После этого граф де Монсоро направился к его величеству с нижайшей просьбой о предоставлении ему отпуска. И, к своему ужасу, попал на отвратительное настроение короля – Людовик был крайне раздражен. - Отпуск, сударь?! – кричал он. – Вы полагаете, что ловчий мне нужен, чтобы находиться в отпуске?! - Государь… - Раз вы желаете отпуск, вы его получите! – рявкнул Луи. – С этого дня вы можете не спешить, сударь, вы освобождены от должности! Ее займет тот, кто занимается моими делами, а не своими! - Но… - Ступайте! И король отвернулся, показывая, что не намерен продолжать этот разговор и раздраженно думая, кому теперь передать должность. *** Господин де Бюсси, вернувшись из своей поездки, едва не совершил ошибку – он прибыл вместе с бароном де Меридором и собирался сразу направиться вместе с отцом Дианы к ней, чтобы не откладывать столь долгожданную встречу, ведь отец, как оказалось, вовсе считал ее мертвой. Но в последний момент Бюсси передумал. Обычно Монсоро не наносил Диане дневных визитов, однако за время отсутствия Бюсси в Париже могло что-то измениться. А кроме того, граф не был уверен, что за это время к ней не попытался ворваться принц, следовательно, Диана уже могла быть у него, либо, если Атос подоспел вовремя, находиться у мушкетера или еще где-то… Обдумав все это, Бюсси устроил барона у себя в особняке. После этого от слуг узнал, что некоторое время назад в его особняке провела ночь некая дама с горничной. Привел ее господин Атос и сопровождал их лекарь. Поскольку граф велел исполнять приказы мушкетера, как свои, никто не осмелился расспрашивать Атоса ни о чем. А тот на следующий день в сумерках увел девушку. Послав за Реми, Бюсси велел подать воды для умывания. Мэтр л'Одуэн явился сразу же, немедленно почти потребовал показать ему рану и, только когда Бюсси исполнил эту просьбу-приказ, принялся за рассказ, попутно осматривая порезы пациента. Граф же, слушая подробный отчет лекаря, думал о том, что сделал верный шаг, когда привез барона к себе, а не в особняк на улицу Сент-Антуан, где мог так неудачно столкнуться с Монсоро. - А что же ваши успехи, мой господин? – спросил его Реми. - О них позже. Но должен сказать, что я более чем доволен этой поездкой, мой дорогой эскулап! - И теперь вы торопитесь на площадь Дофина? – улыбнулся врач. – И велите меня туда провести? - Вы ошибаетесь, мэтр, я тороплюсь на улицу Феру. Полагаю, прежде мне следует узнать все новости, в том числе придворные слухи. - Тогда отчего бы вам не отправиться сразу ко двору? Там вы скорее обо всем узнаете, а месье Атос не похож на сплетника. - Быть может... быть может, ты прав, Реми! – призадумался Бюсси. – Тем более, что Атос может быть сегодня не дома, а в карауле или же кутить с друзьями в трактире, и мне придется проверять их все. - О, тогда я дал плохой совет, - покачал головой лекарь. – Ведь он может привести вас опять к дуэли! - Не волнуйся! Я буду сама скромность, ручаюсь! – рассмеялся граф. – Только узнаю новости – и покину мушкетеров! Меня манит иное место, как ты сам верно это сказал, манит куда как сильнее всех сплетен и дуэлей. С этими словами он распрощаться с Реми и поспешил к Лувру, попутно перебирая в уме возможные свои действия после. Следует ли ему сразу везти барона к дочери? Или дать почтенному дворянину отдохнуть, а сегодня отправиться к Диане одному? Убедиться, что с ней все в порядке… На благосклонность более рассчитывает тот, кто ее заслужил. Потому позволить дочери обнять отца – значит явиться героем. Хотя Бюсси всем сердцем желал уединения с любимой, эгоистичного одиночества. *** Атос давно заметил появление графа. Собственно, его заметил весь двор. Не нужно было и объявлять его, чтобы при одном лишь его появлении на него обратились все взгляды. Бюсси был знаменит и неизменно вызывал интерес к своей персоне, а уж после истории с миньонами – и подавно. Вот и на этот раз вокруг него мигом образовался круг кавалеров и дам, желающих узнать, отчего графа столь долго не было при дворе. - Неужели это ваша рана? Вы слегли из-за нападения миньонов? – сыпались на него вопросы. - Это лишь отчасти так, - нашелся Бюсси. – Мои раны были пустячными, однако мой лекарь настоял, что мне необходим деревенский воздух. И я был вынужден отправиться в свое загородное имение. - Вы – деревенский житель?! Вы – среди полей?! Занятые беседами с фермерами и вопросами урожая?! - Да, это презабавно. Я даже думаю написать небольшую поэму о сельской жизни, пастухах и пастушках. - Но вы вернулись как нельзя вовремя, дорогой Бюсси! – вмешался Сен-Люк, приближаясь к кругу и с трудом протискиваясь через группу придворных. – Идемте, дорогой граф! У меня есть новости для вас. - Прошу меня простить! – Бюсси немедленно воспользовался случаем и раскланялся со своими собеседниками. - У меня для вас чудесная новость, - заговорил Сен-Люк, беря Бюсси под локоть и уводя его к одной из оконных ниш. – Должность главного ловчего вновь вакантна! А поскольку Жанна ныне состоит в свите ее величества, то сейчас не только кардинал хлопочет о том, чтобы это место заняли вы. - Ого! Сен-Люк, я ваш должник! - Напротив, это я обязан вам! Вы привели Жанну ко мне, когда я более всего скучал по супруге! - Это не так, вы вовсе ничего мне не должны. Однако я не стану с вами спорить, а воспользуюсь вашими словами, чтобы попросить оказать мне одну небольшую услугу. Сущий пустяк, если вдуматься. - А именно? - Мне надо поговорить с господином Атосом, не привлекая притом к себе внимания. Согласитесь, мы с ним по разные стороны, мне не хотелось бы лишнего любопытства со стороны, которое непременно будет, если капитан гвардейцев просто направится к мушкетеру. Ныне на меня смотрит слишком много людей.