Insomnia

— Виконт, значит? — Лютик отставил свой бокал и кисло улыбнулся. В полумраке паба он выглядел самим собой, почти не напоминая вчерашнего застёгнутого на все пуговицы и прилизанного щёголя. — Просветили, да? — он побарабанил пальцами по столешнице. — Вообще-то я вроде как не делаю из этого большую и страшную тайну, просто и рассказывать особенно нечего. Когда я ещё учился мы с родителями не сошлись во взглядах на моё настоящее и будущее, довольно сильно повздорили и отец лишил меня наследства. Вот и вся история. Я уже говорил тебе — с родителями у меня почти никаких отношений. — Мне казалось те у кого нет никаких отношений с родителями не играют на званых вечерах у своих матерей. — Сначала она предлагала мне за это платить, — Лютик сделал ещё глоток. — Я отказался. То, что отец лишил меня наследства ещё не значит, что я нуждаюсь в подачках. Это их больше всего бесило поначалу. Они хотели, чтобы я одумался, приполз к ним на коленях вымаливая прощение. И для них стало неприятным сюрпризом, что я не нуждаюсь ни в их одобрении, ни в их деньгах. Не то чтобы это было легко, но как видишь я справился. Потом конечно все успокоились. Мы всё-таки не в дурацком драматическом сериале живём. И несмотря на то, что наши взгляды на жизнь диаметрально противоположные, я всё равно их люблю. Да и они меня, даже отец, хотя его скорее удар хватит, чем он в этом вслух признается. Он даже готов снова переписать завещание, если я «кончу маяться дурью и возьмусь за ум», — он изменил голос, явно подражая. — Но пока максимум моего проявление сыновней верности это мамины званые музыкальные вечера. В остальное время мы можем месяцами даже словом не обмолвиться. Геральту хотелось спросить что послужило причиной разлада, но Лютик не улыбался и рассеянно теребил нитку, торчащую из рукава рубашки. Тема явно была не из приятных. — Что ты вчера играл? — вопрос занимал его не меньше, а лицо Лютика наконец прояснилось. — Это Моцарт. Мама от него без ума, а я всё детство считал, что это орудие пытки, а не музыка. — Она красивая. — Да, очень. Но не когда тебе восемь лет, тебе осточертел рояль и зверски ноют запястья от постоянных упражнений, — хохотнул Лютик. — Меня нельзя было назвать усидчивым ребёнком. — Ты и сейчас не очень изменился, — хмыкнул Геральт. — Твоя правда, — он отсалютовал бокалом. — Мой дух авантюризма погнал меня после университета автостопом по старушке Европе. Первое по-настоящему свободное лето в моей жизни. Он легко мог представить Лютика в запылённой одежде с рюкзаком и гитарой, голосующим на обочине.Трясущимся в кабинах дальнобойщиков или в малолитражках. Гуляющим по самым разным городам, поющим на площадях, чтобы заработать несколько евро на ужин и ночлег. Картина рисовалась яркая. Может он и сам проходил когда-то мимо Лютика, оказавшись на съёмках на континенте, но не замечал. — Ты прости, что я не подошёл вчера. — Не извиняйся, — отмахнулся он. — Я видел как твоя Йеннифер на меня смотрела. Хорошо, что взглядом нельзя убивать по-настоящему. Они больше не касались ни темы родителей Лютика, ни Йеннифер, хотя бы потому, что через полчаса к ним присоединились Мадлен и Эсси, которая вновь смотрела только на Геральта, хоть и старалась делать это незаметно. Геральт чувствовал её взгляды кожей. И знал, что будь сейчас отношения с Йеннифер в чуть большем разладе — он бы не колебался и вечер они бы закончили в его квартире. Лютик, судя по плутоватой улыбке всё прекрасно понимал и тактично отвёл взгляд, когда на прощание Эсси приподнявшись на цыпочках прижалась губами к щеке Геральта. Он чуть развернулся, губы мазнули до уголка рта и Эсси замерла на миг, затрепетала ресницами, а после отстранилась, рвано выдыхая. Она была тёплой, пахла чем-то приятно сладким и пылала от смущения. И почти сбежала, даже не обратив внимания на прощание Лютика. Тот мягко рассмеялся и последовал за Геральтом в противоположную сторону. — Куколка неисправимо влюбчива. А ты оказывается сердцеед, — Лютик шутливо подтолкнул его плечом. Геральт в ответ ухмыльнулся. Эсси была хорошенькой и искренне ему нравилась, но он не обольщался — скорее всего получив желаемые острые ощущения, которые в нём обычно искали женщины, она разочаровалась бы довольно быстро. К тому же у него была Йеннифер, которая хоть и смотрела на его интрижки сквозь пальцы была, чертовски ревнива и делить его с кем-то постоянно точно не стала бы. А сводить всё к честному, но одноразовому сексу Геральт предпочитал с теми, кто явно хотел того же самого. И Эсси была не из их числа. Он уже раз наступил на такие грабли, когда решил, что они с Трисс хотят одного и того же. После было очень неловко и если бы Трисс не моталась по миру по программе Врачи без границ, то их дружба закончилась бы весьма плачевно. Эсси же едва ли в ближайшее время собиралась покидать Лондон. — Ничего у нас не выйдет. — Ну-ну, не загадывай. Никогда не знаешь как обернётся жизнь завтра, — Лютик был пьян и весел и явно не замечал хмурого выражения лица Геральта. — Знаешь ведь как говорят: «Хочешь рассмешить бога — расскажи ему о своих планах». Так что ты просто имей ввиду, что Куколка будет счастлива утешить тебя, если что-то вдруг пойдёт не так. Геральт кивнул, не желая спорить с поучительно настроенным Лютиком на подобные темы. И возможно, зная, что когда (здесь Лютик был неправ, не если — когда) всё в очередной раз полетит к чёртям он ещё вспомнит его слова. — Между прочим, у Эсси через месяц день рождения, мы устраиваем небольшую вечеринку для своих. Музыка, танцы и всё такое. Будешь моим подарком для неё? Она сама ни за что не пригласит, но ей точно будет приятно тебя видеть. — Думаешь, это удачная мысль? — Думаю, что во всяком случае неплохая. Мы не планируем ничего грандиозного. Это почти семейный праздник, даже готовить будем сами. Знаю, не светский приём, но… — Это хорошо, что не светский приём. Терпеть всё это не могу. — Однако держался ты вчера хорошо. И выглядел на все сто, — похоже Лютик набрался настолько, что уже не контролировал свои слова. — А ощущал себя как цирковая зверушка. На поводке. — Так ты придёшь? — Если буду в городе, — Геральт действительно не знал, что может произойти за это время. Сегодня они сидели в пабе, а завтра он мог укатить в Австралию, если туда позовут работать. — Отлично. Только ни слова никому, я хочу сделать Эсси сюрприз, — улыбка у Лютика была такой широкой, что Геральт невольно задался вопросом кому его присутствие на празднике будет важнее — Эсси или всё-таки самому Лютику. — Я ещё ничего не пообещал, чтобы было о чём говорить, — Лютик отмахнулся и ушёл немного вперёд, негромко напевая что-то под нос.

***

О своём обещании он вспомнил только когда Лютик написал ему за пару дней до назначенной даты. Месяц выдался сумасшедшим и завершался погано. Многообещающий непыльный контракт вылился в вывих плеча на площадке, по вине оболтуса, которого взяли в команду каскадёров исключительно по чьей-то дурной прихоти. Это значило, что минимум на пару недель он выпадал из всех проектов. И увольнение виновника с позором едва ли можно было считать достаточным утешением. Вдобавок рука была правая и Геральт выйдя из кабинета врача в повязке ощущал себя неприятно беспомощным. Раздражение вылилось в ссору с Йен, которая, едва переступив порог квартиры и увидев фиксатор, оседлала любимого конька и снова начала говорить, что он мог бы давным-давно найти работу, на которой его не будут калечить. Геральт огрызнулся, измотанный манипуляциями врачей и болью, а дальше всё покатилось по проторенной колее десятков предшествовавших скандалов. Ушла Йеннифер в итоге обозлённая как фурия бросив напоследок, что не нанималась к нему сиделкой. Геральт, не менее злой, изо всех сил захлопнул за ней дверь, надеясь, что она хотя бы вздрогнула. Он знал, что она на самом деле переживает, и когда оба остынут, Йеннифер вернётся. Но он всё ещё злился, когда от Лютика пришло сообщение. «Послезавтра в семь вечеринка у Куколки, всё в силе?» Геральт тихо чертыхнулся. Очень не хотелось где-то появляться в таком виде и с таким настроением. «Прости, я наверное пас. Не хочу портить никому веселья своим видом.» «Что-то случилось?» Геральт в ответ молча скинул фото руки в повязке. Лютик в ответ не написал — телефон ожил мелодией входящего вызова. — Что ради бога с тобой случилось?! Это перелом?! — Геральт впервые слышал в его голосе столько волнения. — Нет, просто вывих. Жопорукий напарник не вовремя среагировал и я не успел сгруппироваться и упасть как нужно. Жить буду. Пара недель и можно будет уже не ходить с фиксатором. — И ты… ты точно в порядке? Помощь не нужна? Хотя о чём я, конечно не нужна, с тобой же Йеннифер, — похоже участия Геральта в этом диалоге не требовалось. — Не со мной. Мы… она ушла. — Геральт, давай я приеду, помогу хоть чем-то? Тебе же нужен покой и всё такое… — Сам справлюсь. Мне не нужна нянька, — что бы там Йеннифер не говорила, он мог позаботиться о себе без чьей либо помощи. — Вот только не нужно геройствовать. Мне не трудно, а ты не умрёшь, если о тебе кто-то позаботится. Я себя не в качестве няньки предлагаю, а в качестве руки помощи, — Лютик внезапно хихикнул, но причин не объяснил. Геральт услышал как он отвечает на чей-то вопрос, что всё нормально. — Решайся, иначе я расскажу всё Мадлен, и мы приедем вдвоём. И поверь мне, ты не хочешь знать, какой она может быть гиперопекающей. — Угрожаешь? — Предупреждаю, — он явно улыбался.- В общем я собираюсь и жду адрес. Геральт сомневался минут десять. Был соблазн проигнорировать просьбу, просто заказать какой-то еды на вынос, сходить в душ, чтобы хоть как-то смыть с себя запахи больницы и закинувшись обезболивающим и снотворным попытаться уснуть. Слышать и видеть кого-то рядом не хотелось совершенно. Но когда спустя час Лютик появился на пороге с бумажным пакетом из которого доносился аппетитный запах горячей еды и не позволив его забрать отправил на диван, а сам развёл вокруг него бурную деятельность, не замолкая ни на минуту, Геральт готов был признать свою неправоту. Шумная Лютикова суета во всяком случае помогала отвлечься от мыслей о ссоре с Йеннифер. — Надеюсь ты не против индийской кухни? У меня под домом небольшой ресторанчик, скидки как постоянному клиенту и всё такое. Ну и это был самый быстрый вариант. Я не брал ничего слишком экзотического или острого, клянусь. Против Геральт не был. Хотя бы потому, что большую часть из принесённого Лютиком можно было есть вообще без столовых приборов, или используя только ложку. Лютик, стянув с тарелки пару кусочков лепёшки, отправился дальше хозяйничать на кухне. К еде присоединилась чашка ароматного чая. Не ромашка, но точно какие-то травы, с незнакомым приятным запахом. У Геральта ничего подобного в шкафах не водилось, значит и его Лютик принёс с собой. — Спасибо тебе. Сколько я должен за еду и остальное? — Ой пустяки, сочтёмся как-нибудь. Заплатишь за моё пиво в следующий раз. Ты как — сильно болит? — он кивнул на плечо. — Бывало хуже. Больше неудобно, — боль и правда немного притупилась, уступив место ощущению покоя и тёплой сытой тяжести в желудке. Единственное, что мешало расслабиться — навязчивое ощущение, что от него по-прежнему разит больницей. Этот запах он не выносил с самого детства. — Я могу тебе ещё с чем-нибудь помочь? — Разве что голову мне вымоешь, — Геральт сразу пожалел о том, что сказал это вслух — во взгляде Лютика появился огонёк дурного энтузиазма. — Эй, я пошутил. Сам справлюсь. — Ага, одной левой ты справишься. И будешь похож на пугало с гнездом на голове. — Лютик, ещё немного и я подумаю, что ты всё-таки подкатываешь, — Лютик хохотнул. — Шевелись уже, секс-символ тысячелетия, тащи свою прелестную задницу в ванную, будем купаться. Вообще-то Лютик был прав — даже когда Геральту однажды лопнувшим страховочным тросом сильно рассекло предплечье он едва мог справиться с мытьём волос. Йеннифер, которую он попросил помочь предложила ему обрезать волосы и не мучиться. Геральт от щедрого и неискреннего предложения отказался. Стоически терпел её ворчание и помочь просил только пару раз, до тех пор когда рана начала подживать и пальцы перестало сводить от боли. Лютик не ворчал. Помог снять футболку, медленно и осторожно придерживая больную руку, ухитрившись не потревожить сустав. И тихо насвистывал что-то под нос пока тщательно промывал волосы, массировал кожу головы, немного шею, осторожно касался за ушами. С деловитым спокойствием, будто делал так сотню раз. Набросил на голову и плечи Геральта полотенце, аккуратно промокнул волосы и выпрямился. — Дальше сам справишься? Я сделаю ещё чаю. — Спасибо, — разом за всё. Лютик улыбнулся, кивнул ему и вышел. С кухни донесся шум воды и уже более громкое пение, но слов по-прежнему было не разобрать. На сей раз Лютик себе не изменил — от кружки, которую он поставил перед Геральтом поднимался запах ромашки. — Почему ромашка? — А почему нет? Тебе не нравится? — Нравится, — Геральт вдохнул горячий пар и расслабленно выдохнул. — Хорошо. Мне нравится вкус, а ещё ромашка успокаивает. Ну или по крайней мере то что все так говорят заставляет нас успокаиваться. В таких невинных мелочах самовнушение отличная штука. — Да, пожалуй, — Лютик в ответ улыбнулся поверх кружки. Почему он согласился на то, чтобы Лютик ещё и помог ему расчесать волосы, Геральт помнил уже смутно. Его разморило и он вероятно машинально угукнул проваливаясь в сон, сквозь полудрёму ощущая осторожные прикосновения пальцев и расчёски. Действительно ли Лютик сказал, что ему нравятся его волосы, или это был только сон Геральт не знал. Проснулся он уже утром, в одиночестве на кровати, до которой не помнил как добрался, лёжа поверх покрывала, заботливо укрытый пледом. Проснулся от того, что неудобно навалился на больное плечо. В холодильнике обнаружились остатки ужина, в шкафчике, где он хранил кофе — два крафтовых пакета с чаем. В чате — лаконичное сообщение: «Не стал тебя будить, дверь захлопнул. Пиши, если что-то понадобится». Злоупотреблять заботой Лютика Геральт не собирался. И загнал мысль о том, что на самом деле очень хотел бы ей злоупотребить, если это всегда будет так как накануне вечером, подальше в уголок сознания.

***

Украшение в витрине попалось на глаза случайно. Он остановился ответить на сообщение Весемира и просто бросил взгляд на ближайшую витрину, по стечению обстоятельств — ювелирного магазина. И увидел её прямо перед собой. Крупная жемчужина, голубоватого оттенка, немного неправильной формы, оправленная в цветок из белого металла висела на тонкой, почти невидимой цепочке. Геральт понятия не имел почему глядя на неё вспомнил об Эсси. Но второй мыслью в голову пришло, что подарку она наверняка обрадуется, так какая разница почему. В его руках цветок казался ещё более хрупким и Геральт невольно хмыкнул. Эсси он тоже мог сломать. Так же легко как эту подвеску, вздумай он сжать пальцы. Выходя из магазина с бархатным футляром в кармане, он набрал Лютика. — Ты в порядке? Что-то нужно? — и снова волнение в голосе. — Всё в порядке. Ничего не нужно. У меня есть подарок для Эсси. Где тебя перехватить, чтобы отдать? — Всё же не приедешь? — Нет. Боюсь я сейчас плохой гость на вечеринке. — Я могу заскочить чуть позже, после репетиции, и забрать. — Хорошо. Лютик от вида подвески пришёл в восторг, утверждая, что Эсси будет счастлива получить такой прекрасный подарок. — Это в качестве извинения за то, что по моей вине сорвался твой сюрприз. Можешь ей вообще ничего не говорить, просто сказать, что он от тебя. — Ну уж дудки, она должна узнать от кого эта красота. Ты точно справишься, ничего не нужно? — Нет, мамочка, со мной всё в порядке, — поддразнил его Геральт. — Поздравь её от меня тоже. — Конечно, — по улыбке Лютика, Геральт заподозрил, что он что-то задумал. Знать бы ещё что. Увидев следующим вечером на своём пороге смущённую, но решительно настроенную Эсси, Геральту захотелось от души встряхнуть Лютика, чтобы не трепался. На её груди висел его подарок, она была немного пьяна, но явно недостаточно, чтобы не контролировать себя. Эсси была смелой, а её губы на вкус как мартини. Она шептала слова благодарности между торопливыми поцелуями. Геральт плюнул на всё, о чём думал месяц назад, прижимая её к себе, втиснул колено между её ногами, заставляя стонать и поцеловал уже сам. Она была прекрасна. Мягкая и отзывчивая, нежная как летний ветерок и сладкая, как глоток воды после долгой жажды. Геральт любовался ею, осияной мягким светом лампы, вызолотившим гладкую кожу и светлые волосы. Запоминал руками и губами плавные изгибы её тела и то, как потемнели синие глаза от страсти. И на эту ночь позволил себе не думать о Йеннифер и о том, что будет с ними утром, которое неизбежно наступит. Геральт засыпал с головкой Эсси на плече мыслью о том, что возможно не станет отрывать Лютику голову за то, что он так запросто выдал его адрес. Вот только снились ему отчего-то пронизанный едва заметными зеленовато-золотыми прожилками взгляд и сильные пальцы в волосах.