The Art of Love and Friendship

      Стивен распахнул глаза, не понимая, почему что-то ощущалось… не на своём месте. Он поворочался в кровати, замечая, что чего-то — нет — кого-то не хватает. Неторопливо поднявшись, он кинул взгляд на Кото-Печенько-часы и тихо застонал: время было только 6:30. Он упал обратно и прикрыл рукой глаза.       «Ещё слишком рано. С чего я вообще проснулся? И где Шпинель? Или всё это мне только приснилось? Я не удивлюсь: всё хорошее, что со мной случается, заканчивается тем, что я просыпаюсь… Возвращение ПеченьКоТа, самоцветы разрешают мне пойти на миссии с битвами против монстров, все в городе хотят потусить со мной… Я должен был предвидеть это.»       Грустно вздохнув, он перевернулся и завернулся плотнее в одеяло, намереваясь снова заснуть. Он просто надеялся отоспать своё разочарование.       От тихого хихиканья он снова открыл глаза и сел, оглядываясь. Ничего так и не увидев и скинув это на своё воображение, он пожал плечами и лёг обратно. От другого смешка, уже погромче, он резко поднялся и выпрямился.       Ладно, либо он бредит из-за раннего пробуждения, либо в его комнате точно кто-то есть. Он потёр усталые глаза и вздохнул. Только одна знакомая ему личность могла так над ним шутить. — Ну всё, Аметист, можешь дальше не прятаться, я знаю, что это ты, — сказал он и стал ждать. Его чуть напряг звук, напоминающий растягивающийся воздушный шарик, и тут же что-то розовое и совершенно точно не фиолетовое выпрыгнуло из-под кровати. — Сюрприз! — выкрикнула Шпинель и втянула его в объятья, хихикая, точно сумасшедшая.       Стивен от неожиданности вскрикнул, а его глаза в шоке распахнулись, но затем на его лице расцвела улыбка и он обнял её в ответ. — Шпинель! Ты всё-таки мне не приснилась! — Ну конечно нет, глупышка! С чего это твоему лучшему другу оказаться сном? — где-то в животе у Стивена что-то поднялось при упоминании это слова. Он вправду нашёл настоящего друга, да? Он всегда обманывал себя тем, что у него есть друзья из городка, но он знал, что дело в другом.       Конечно, он пока не очень-то хорошо знал Шпинель, но он понимал: со временем это пройдёт. И разве это не лучшая часть дружбы — когда вы узнаёте друг друга поближе? Так, как минимум, думал Стивен. До сего момента у него не было настоящего друга, чтобы узнать ответ наверняка, но он надеялся, что не ошибался.       К Стивену пришла внезапная мысль, когда он снова взглянул на счастливый розовый самоцвет, всё ещё обнимающий его. — Эм, Шпинель? Как ты себя чувствуешь? — с волнением спросил он. — Замечательно! А что такое? — ответила она, сев и чуть отклонившись, глядя на него снизу вверх с победной улыбкой. Стивен, замешавшись, моргнул на её ответ. Он не очень хотел поднимать эту тему, но… — Ты… не помнишь, что было ночью, да? — неохотно спросил Стивен. Шпинель издала задумчивый «хмм», вытянув руку в петлю, дотянувшись до макушки и почесав её, думая. Она скосила глаза и высунула язык, и у Стивена появилось странное желание дотронуться до него пальцем, но он сдержался.       Шпинель серьёзно задумалась над вопросом Стивена. По правде говоря, она помнила только то, что проснулась в тепле и уюте его рук и чувствуя себя счастливой. Хотя, где-то, задней мыслью, она точно припоминала, что что-то слышала. Это что-то звучало как… песня. Она не могла вспомнить ничего более, чем ощущения от неё; ощущения любви, надежды и защищённости. Хм, неудивительно, что она проснулась с таким хорошим настроением. «Но, должно быть, песня мне только приснилась.» — Нет, не особо. Наверное, я помню, что слышала какую-то песню..? Но это мне вполне могло только присниться, — сказала она, пожав плечами.       «Как..?» Как она могла не помнить, что ей приснился кошмар? Стивен всегда помнил его минимум пару дней, смотря насколько он был страшный. Блин, вот бы он мог вот так просто забывать, что они вообще ему снились. Может, это такая самоцветная особенность? Стивен этого не знал, но немножко завидовал. — О, ну, тогда не думай об этом, — сказал он. Но внезапно очень даже человеческая особенность дала о себе знать, и он закопошился под Шпинель, чувствуя, как нижнее давление постепенно нарастает. — Ээ, Шпинель? Не то, чтобы я был против, но ты не могла бы сдвинуться? Пожалуйста? Мне нужно позаботиться о кое-чём личном, — сказал он как можно мягче, волнуясь всё больше. Шпинель только наклонила голову и стала изучать его взглядом. — Личном? — Стивен едва не застонал от её невнимательности. — Это человеческое, и мне нужно решить это дело прямо сейчас, — всё ещё недоумевая, она выполнила его просьбу и встала с кровати. Она в шоке замерла, когда Стивен мгновенно вскочил и практически пикировал вниз по лестнице в ванную, хлопая за собою дверью. «Человеческое?»       Всё ещё сбитая с толку, она решила вытянуться, выйти за дверь и послушать, от чего это Стивен так ужасно заспешил. Она слышала звук, как когда вода бьёт… по воде? И что это должно значить? Звук скоро прекратился со вздохом облегчения, правда, затем был ещё более странный звук. Такой звук, что даже Шпинель не смогла его описать. Что-то вроде бурления; довольно громкого бурления.       Вскоре она услышала звук бегущей воды — на этот раз более мягкий. «Эта комната вся для чего-то с водой или типа того? Как странно.» Вода бежать перестала, и больше ничего розовый самоцвет не слышала, что её тревожило. — Ам, Стивен? — неожиданное «ик» по ту сторону утешило её: Стивен был в порядке. — О-ой, Шпинель, прости. Я потом объясню, я выйду буквально через пару минут, ладно? — прикинув время, теперь Шпинель спокойно встала у двери в ванную, когда послышался звук, как когда вчера вечером из длинной расширенной на конце носо-штуки текла вода на неё.       Но её спокойствие длилось всего минуты две, затем тревога и страх начали брать своё. Она начала подрагивать, а мысли стали бегать по всем углам.       «Ст-Стивен не стал бы бросать меня, ведь так? Он прямо по другую сторону двери, он никуда не ушёл и не оставил меня. А если в этой комнате есть тайный проход, он выйдет через него, а меня оставит здесь? Да ну, Шпинель, ты такая глупая! Он был счастлив увидеть тебя сегодня утром, сейчас он тебя не оставит, ведь правда же? Или всё это было лишь игрой? Нет! Прекрати так думать, ты теперь счастлива! Теперь-то ты должна быть счастлива! …Верно? И он дал обещание, Стивен не стал бы вдруг забирать его обратно! …Надеюсь.»       Её мысли всё крутились по тому же маршруту, и она даже не заметила, как упала на колени и начала тянуть свои хвостики из-за психического напряжения. Но вдруг две тёплые руки отняли её руки от волос и аккуратно вытянули её из ураганных мыслей, и она подняла взгляд; Стивен с переживанием смотрел на неё.       Когда он всполоснулся, переоделся в чистое бельё и вышел из ванной, его испугал вид снова сломленной Шпинель у порога. Кажется, её всерьёз нельзя оставлять одну даже на десять минут. Вообще всё это здорово тревожило его, если честно. Как бы долго она ни была в одиночестве в том саду, это повредило её психическое здоровье. Ну, он надеялся, что сможет помочь ей со временем преодолеть это. А пока он будет пытаться не оставлять её одну надолго, и под «долго»… он имел ввиду пять минут. Аарх, он слишком молод, чтобы сталкиваться со всем этим!       Тихо вздыхая, он взял её руки, мягко оттянул их от волос и взял её за них, тут же привлекая её внимание. — Шпинель? — мягко спросил он. Выныривая, она расширила глаза, и широкая улыбка растянулась на её лице. — СТИВЕН! — закричала она и кинулась в объятья, опрокидывая и себя и его на пол волной эмоций. Стивен болезненно крякнул, когда спина стукнулась о дерево, но он проигнорировал эту боль. — Знаешь, я там был всего минут десять, — он попытался спокойно объясниться. Она фыркнула и уткнулась Стивену в плечо в поисках максимального уюта. — Десять минут — слишком много, — пробормотала она. Конечно, пара минут была ничем по сравнению с тысячами лет, но порой они ощущались точно такими же долгими.       Стивен вздохнул и чуть улыбнулся, охватывая Шпинель руками в ответ и наслаждаясь теплом объятий. Он никогда раньше особо не замечал, но самоцветы были очень тёплыми, теплей людей. А может, просто такой была Шпинель. Он должен как-нибудь проверить это, когда остальные вернутся с миссии.       Спустя пару минут на полу стало не так уж и мягко, и Стивен принял как можно более сидячее положение — насколько он мог при всё ещё привязанной к нему Шпинель. В ответ она вытянула вокруг его пояса и ноги и прижалась плотнее, отчего он слегка покраснел. Она держалась за него как большая розовая малышка коалы.       Ну, зато теперь у него свободны ноги. Маневрируя телом, он умудрился подняться, дошёл до дивана и упал на него, несколько пошатавшись, отчего Шпинель захихикала. Тихо вздохнув, он отпутал её от своего тела и посадил рядом, смотря в глаза. — Шпинель, нам надо с тобой кое о чём поговорить, хорошо? — начал Стивен и улыбнулся, когда она наклонила голову, выражая любопытство. «Какая же милашка!» — Например? — Ну, о… человеческом, — ответил он, чувствуя себя несколько неловко. Её глаза при этом слове расширились. — Ааааа, человеческом? А что такое человек? — спросила она, почесав голову. Она помнила, что он ранее упоминал это слово. — Я человек! Ну то есть, как я говорил, наполовину самоцвет, так что на другую половину человек. Человек — это… одна из многих форм жизни на Земле. Но у нас есть что-то, что отличает нас от большинства других! Но мы, наверное, всё равно похожи на другие живые существа..? — Стивен остановился, заметив, что глаза Шпинель расходятся друг от друга по углам — верный признак того, что она совсем запуталась. — Эм, я не очень хорошо умею пояснять. Так что, наверное, я пытаюсь сказать, что у нас есть потребности, и для одной из них нужна ванная. Люди любят своё личное пространство, и нам надо справляться там с некоторыми личными нуждами в одиночестве. Видя, что она полностью потерялась в его пояснениях, он решил попробовать более узкую тему. — Иногда Стивену нужно побыть в ванной в одиночестве, — фух, он наконец-то достучался до неё: глаза вернулись в своё обычное положение. — Н-но… — она не поняла… в одиночестве? С чего вообще кому-то хотеть быть одному? Она понимала, что значит быть одному, — бесконечная пустота, полная одиночества и несчастья — так как вообще кто-либо мог захотеть остаться наедине с самим собой даже на минуту? Если Стивен хотел побыть один, значит она должна будет остаться одна, а она- — Шпинель! — Стивен схватил её за плечи и громко позвал, как только заметил, что её снова охватывает паника. Он вздохнул, когда она снова обратила своё внимание к нему, ещё тяжело дыша. Ох… Ну, хотя бы теперь он понимает, чего она так опасается. От одной только мысли о возможности остаться одной у неё случается паническая атака. Кажется, при таком раскладе у него особо выбора нет. — Шпинель, если это так тебя беспокоит, можешь заходить в ванную вместе со мной, но, — он сделал паузу, когда на её лице появилась надежда, — ты всё время будешь стоять ко мне спиной, хорошо? Такой выход из ситуации был ужасно унизительным для Стивена, но если это сохранит спокойствие его друга, он пойдёт на это; ради неё. — Ладушки! Но почему? — Стивен прикусил внутреннюю сторону щеки и отвёл взгляд. Теперь его румянец был таким ощутимым, что он боялся, как бы он не застыл на его лице. Как же это было унизительно. «Ладно, она бы всё равно рано или поздно это узнала, лучше сделать это сразу.»       Стивен с непрестанно тёмно-красным лицом продолжил объяснять детали того, зачем нужна была ванная. Всё это время он даже не смотрел на Шпинель. А Шпинель всё это время сидела с заинтересованным взглядом. Когда с объяснением было покончено, Стивен глубоко вздохнул от облегчения.       Вот только Шпинель, кажется, этого не хватило. Её хвостики любознательно поднялись. — А, то есть когда т… — начала было она, но Стивен немедленно прервал её. — Нет! Разговор окончен! — с паникой в глазах вскинул он руки. Тогда её хвостики снова упали, придавая ей вид несчастного щеночка; лицо погрустнело. Стивена кольнула совесть, но на сегодня для него было уже слишком много разговоров о неприятных человеческих вещах.       Вдруг его живот издал громкий рёв, что напрягло Шпинель, которая, в свою очередь, издала взвизг. — Чт-что это было? — она оглядывала дом в поисках странного звука. На смех Стивена она оглянулась с удивлением. Почему оно смеялось? Что-то зарычало, разве это не должно насторожить его? — Шпинель, это был просто мой желудок. Я голодный, вот и всё, — сказал он. Она наклонила голову в бок, слыша новые слова. — Желудок? Голодный? — Стивен хлопнул себя по лбу. — Блин, ты же могла этого не знать, да? — единственный едящий самоцвет, которого видел Стивен, была Аметист; и всего однажды Гранат; зато Жемчуг, кажется, совершенно не принимала эту идею, когда тема поднималась. Может, Шпинель захочет попробовать поесть? Хотя это значит, что рано или поздно она… Ну, в общем, ей придётся пройти через это. Ему по самое нехочу хватило разговоров об этом, благодарю покорно, больше не надо.       В голове возникла идея, и в его глазах зажглись звёзды. — Мы должны устроить совместный завтрак, — с неким благоговением на лице предложил мальчик. «Надеюсь, этот не попытается нас прикончить.» — Чего-чего? — совершенно растерянно спросила Шпинель. От её выражения лица Стивен расхохотался. — Пойдём, покажу! — взяв за руку, он повёл её на кухню и посадил на стул, а сам отправился на поиски всего необходимого. Он достал вафли, отыскал взбитые сливки за холодильником и достал клубничку из контейнера, но не смог найти последний ингредиент. — Ох, попкорн кончился. Попробую что-нибудь другое, — сказал Стивен сам себе вслух, осматривая полки на предмет подходящей замены.       Шпинель только моргала, наблюдая за каждым движением и недоумевая от каждого его действия. Она вроде как знала, что значит есть, поскольку раз или два Розовая так делала с фруктами, растущими вокруг их сада, но сама Шпинель никогда не была в этом заинтересована. Она предпочитала просто наблюдать, как они очаровательно растут и цветут. Хотя, наверное, сейчас ей стоит попробовать поесть. Чего бы там Стивен не делало, пахло чудесно.       От внезапного «динь» она подпрыгнула, но не поняла, откуда был звук. Стивен, мелькнув перед ней, отвлёк от размышлений — он положил перед ней блестящую кругляшку и стал складывать мягкие золотистые кругляшки поверх блестящей. Затем Стивен встряхнул цилиндр, из которого вышло что-то вроде белой кремообразной субстанции с — Шпинель могла описать его только так — хлюпающим звуком. Она наносилась на золотые кругляшки, пока её немалая горка не покрыла их. Затем Стивен достал и открыл цилиндр с маленькими коричневыми штучками. — У нас не осталось попкорна, так что пришлось поискать чего-нибудь другое. Думаю, фасоль волне должна сойти, — сказал он и выложил немножко бобов поверх своей работы. — Последний штрих — клубничка! Высунув язык и скосив глаза, он усердно сконцентрировался, пытаясь отыскать идеальное место ягодке. Огромные от интереса глаза Шпинель следовали за его рукой. — Вот! Теперь готово! Налетай! — достав две вилки, он сел напротив и протянул одну Шпинель, которая неохотно приняла её, не отрывая от неё взгляда, будто та в любой момент набросится на неё. — Что это за… колковатая штуковина? — спросила она, крутя её в руках и изучая. — Это вилка, ей едят, вот так, — объяснил Стивен и продемонстрировал, как использовать вилку: наколол вафлю и откусил кусочек. Он с удовольствием хмыкнул. Шанса съесть последний приготовленный им для него и самоцветов совместный завтрак как-то не выпало, так что он не знал, чего ожидать, но вышло вкусно!       Всё ещё пялясь на вилку, она глянула в сторону Стивена и решила повторить его действия. Взяв инструмент в руку надлежащим, как ей показалось, образом, она воткнула её в мягкие золотистые штуки — так, чтобы ещё белое и коричневое было, — и поднесла это ближе к лицу. Оглянув Стивена, показывающего ей большие пальцы вверх, и решившись, она открыла рот и укусила еду. — Ммм ммммффф..! — её глаза комично расширились, когда в язык ударили сильная сладость и соль и её мир взорвался яркими красками.       На мгновение она замерла, не двигаясь ни на самую малость, с вилкой во рту и широко распахнутыми глазами. Стивен несколько заволновался. — Ээ, Шпинель? Ты в порядке? — спросил он. Может, ей не понравилось? Это было бы понятно, раз она, скорее всего, раньше не ела. Впрочем, она вскоре отозвалась. — Это было лучше всего на свете, — прошептала она, прежде чем вынырнуть из забытья и начать набивать рот едой перед собой, и чем больше она загребала, тем больше расширялись её щёки. — Эй, эй! Полегче, Шпинель! Ты же подавишься! — испуганно воскликнул Стивен, обращаясь к своему розовому другу. Он был рад, что она в восторге от еды, но не ценой же того, что она ей поперхнётся! — Сначала прожуй и проглоти то, что уже ешь, затем можно взять ещё. Ух-ты, теперь он начинает говорить как папа. Или Жемчуг. Или даже и так, и так одновременно.       Шпинель послушалась и спустя пару минут смогла проглотить всё, что накидала себе в рот. Её лицо выразило застенчивость, она посмотрела на Стивена и извинилась. — Прости, просто это было так здорово, что я не смогла удержаться, — сказала она, смущённо взяв себя за плечо. Стивен только чмокнул, съедая ещё кусочек завтрака. — Всё в порядке, просто будь аккуратна, — и с того момента они ели в блаженной тишине, пока на тарелке не остался последний кусочек — клубничка. Они поглядели на неё, затем оглянулись друг на друга; Шпинель вызывающе ухмыльнулась, и Стивен принял вызов тем же.       С теми же ухмылками друг другу они подняли вилки и с азартом напали на клубнику, стараясь перетянуть её каждый на свою часть тарелки. Ни одна из сторон сдаваться не собиралась, и в конце концов бедная клубника больше не могла этого выдержать и от дружеской борьбы распалась надвое. Они в шоке смотрели на разломанную ягодку, затем рассмеялись и съели свои заслуженные дольки.       Они какое-то время ещё сидели, чтобы еда умялась в животах, всё хихикая. Спустя пару минут Стивен поднялся и отнёс тарелку и вилки в раковину; Шпинель последовала за ним и встала рядом, глядя, как он моет посуду, насвистывая. — Готово, всё чисто, — проговорил он, отправляя их на сушилку. Он вытер руки и глянул на часы на стене; его глаза зажглись в восторге. Было самое начало девятого часа утра, что значит, почти всё в городке уже было открыто. — Пойдём, давай посвятим этот день веселью! — радостно сказал Стивен, схватил Шпинель за руку, потянув за собой, и выбежал из дома.       Шпинель очень даже счастливо улыбнулась и засмеялась, выбегая из дома Стивена. Веселье? Да это же как раз её конёк! Она же создана для игр и веселья, в конце концов. И ей не терпелось начать веселиться!       Вместе с её новым лучшим другом.