Augen auf

      Темная карета неслась по улицам, освещаемым тусклым светом фонарей. Заказчик был молодым человеком обеспеченным, но и осторожным: паромобили оставались редкостью, а старый добрый однотипный экипаж было труднее запомнить. Австрия успокоилась и прекратила всхлипы, так как слабый луч надежды благополучного исхода ещё не угас. Пусть он был и маловероятен — страна предполагала личность того, кто таким образом послал за ней.       — Позволите узнать, куда вы меня везёте? — осмелилась уточнить девушка у мужчин, меж которых она, съёжившись, сидела. В ответ синьоры не удосужились и кинуть взгляд на пленницу. — Запрещено, значит…       Оставшуюся часть пути австрийка смотрела в пол, томясь в ожидании. Неизвестность теперь казалась страшнее произошедшей погони. Внезапно карету встряхнуло, и она изволила остановиться. Джентльмены взяли страну под руки, как в тот раз, выводя из транспорта. Девушка сильно изумилась виду грязного дешёвого кабака, к которому её доставили. Двое мужчин же, не задумываясь, повели спутницу внутрь. Когда ветхая дверь со скрипом открылась, в нос ударил коктейль из запаха пота и поддельного алкоголя. Гости остановились, и Австрия ужаснулась, увидев, как накрашенные полуобнаженные девушки обслуживают пьяных и заплывших жиром работяг. Невероятный шум стоял в заведении от споров и нравоучений пьяниц и смеха продажных женщин. Австрийка вздрогнула, когда несколько сальных физиономий уставились на неё, находившуюся в одной местами в красных и коричневых пятнах сорочке. Синьоры, дав времечко насмотреться, повели мисс в дальний коридор, тем самым будто сняв тяжелый камень с её груди, дав вздохнуть. Она была даже рада, что они не отошли от неё тогда. Вариант, что он заставит её участвовать в подобном, вгонял раненое тело в дрожь и возвращал на светлые глаза солёные слёзы страха. Если б мужчины не удерживали девушку, она, верней всего, упала бы на разодранные в кровь колени от того, что подкосились бы ноги.       Наёмники завели страну в подсобку. На вопрос, для чего это потребовалось, ответил скрип. Один из мужчин переместил вещь, какую, европейка не разглядела в потёмках. Стена отодвинулась, и показалась комната с полом, находящимся на несколько метров ниже того, на котором стояла процессия. Второй нажал на небольшую картину. Начала появляться спиралевидная лестница, состоящая из медного цвета пластин. Под кабаком находилась чья-то секретная база. Люди спустились вниз и направились вглубь тайного штаба. Австрия с любопытством оглядывалась по сторонам, уже привыкнув к боли от прикосновения босых ног и пола. Это была, судя по всему, лаборатория. Повсюду расхаживали с важным видом учёные в белых халатах с деловитыми усами и идеальными бородками. Многие в больших круглых очках рассматривали разного цвета жидкости в склянках. В общем, работа шла полным ходом даже поздним вечером.       Вскоре изобретатели скрылись из виду. Синьоры и пленница встали перед массивной стальной дверью с орнаментом. Один вежливо постучал. Послышалось «войдите», и процессия ступила за порог. Напряженному девичьему взору открылся длинный роскошный кабинет. В дальнем конце за дорогим столом восседал тот, кто заказал привести девушку сюда. Мужчины подвели и усадили страну на стул напротив предпринимателя. Австрия посмотрела на него: он раздевал её взглядом. Именно светлые глаза могут так по-хищному взирать на остальных людей.       — Кузен? — подала голос государство.       — Кузина, как я рад нашей встрече! — широко улыбнулся ариец, демонстрируя миру острейшие, как бритва, акульи клыки. — Как жизнь? Я был осведомлён, что ты на днях получила большое приданое.       — Да как ты… можешь так говорить?! Каким образом я была доставлена сюда?! — еле сдерживала гнев австрийка.       — Мои подчинённые обошлись с тобой грубо? Как нехорошо, — помотал головой блондин.       — Не дразни меня, bitte, — добавила европейка, вспоминая где находится. — Зачем ты вообще вот так поступил со мной? Почему просто не мог навестить меня днём?       — Понимаешь ли, моя дорогая fräulein, со смертью моего достопочтеннейшего отца вся ответственность о компании по производству оружия и некоторой военной техники легла на мои плечи. Мне приходится очень нелегко сейчас. Ich почти круглосуточно занимаюсь руководством.       — Зачем тогда было убивать его, если ты жалуешься на то, что с трудом справляешься?       За мгновение беззлобная игривость сошла с лица немца, точно выточенного из белого мрамора. От пронзительного взгляда двоюродного брата сердце девушки забилось в бешеном ритме. Она сильнее вжалась в стул, словно стараясь стать обычным, незаметным предметом мебели и отвлечь внимание фрица от себя. Температура израненного тела поднялась и на лбу страны выступили капельки пота — так мог воздействовать на собеседников нацист. Австрия сто раз пожалела, что сказала это. Хотя почему убийца так реагировал на факт того, что совершил смертоубийство?       — Отставим это, — страна встал и, прогуливаясь по кабинету со скрещенными за спиной кистями, продолжил: Мне показалось, сподручнее будет, если ты подпишешь бумагу о передаче всей твоей части наследства мне именно здесь.       — Was? Я не буду этого делать!       — Он также говорил, — будто рекламируя, указал пальцем на стоящую на камине склянку с плавающими в формалине глазами, соединёнными несколькими нервами. У Австрии перехватило дыхание, точно она подавилась воздухом:       — Дядя? — слёзы новой волной полились чистыми ручьями по щекам. — В тебе что нет ни капли совести и сострадания? Сердце-то у тебя есть?! — закрыла ладонями покрасневшее лицо мисс.       — Прошу, не устраивай здесь потоп — ковчега нет под рукой. Ты же не хочешь присоединиться к нему? Подпиши, — немец протянул австрийке документ, как змей предлагая яблоко. Трясущимися руками она подписала себе злосчастный приговор, отчасти не видя его — слёзы закрывали взор. Шовинист с приподнятым настроением взял бумагу: Wunderbar!       — Что ты сделаешь со мной? — тихо спросила страна.       — На материке среди гор и лесов затерялся неприметный монастырь. Он станет тебе новым домом. Тебе следует попить — жалко выглядишь. Это поможет придти в себя.       Леди обнаружила на столе сахарницу и кружку с водой. Жажда вовремя напомнила, сколько жидкости девушка потеряла за вечер. Она поднесла кружку к сухим губам и полностью выпила. От воды доносился ненавязчивый аромат миндаля, усиливая успокоительный эффект.       — Пожалуй, отвечу на твой вопрос об отце. Я всего лишь желаю, чтоб он узрел, как моя, а не его политика принесёт нашему роду величие, — хрипловатый бархатистый голос немца стал слышаться громче обыкновенного, точно отражался от стен черепной коробки австрийки. Девичья голова пошла кругом, а грудная клетка словно была сдавлена большими железными тисками.       — Что ты дал мне? — кашель прерывал слова, выходившие из онемевшей ротоглотки.       — Так быстро подействовало? Признаю, работники этой лаборатории превосходно усовершенствовали цианид калия.       — Там не сахар… du подсыпал мне яд?! — встала с места Австрия, но передвигаться дальше уже не могла из-за сильной одышки. От страха приближающейся смерти светлые глаза судорожно стали искать средство спасения, но ничего подобного в кабинете нациста не было. Горечь разливалась по горлу. Зрачки расширялись. — Д-для че-го..? — произнесла последние слова страна и потеряла сознание, упав прямо у ног фрица.       — Всё достояние наших предков должно принадлежать только мне, — объяснил голубоглазый, рассматривая, как тело кузины бьётся в неистовых судорогах и, наконец отмучившись, замирает. "Как быстро я доставил тебя к богу", - заключил страна.       Плоть будет сброшена в какую-нибудь сточную канаву. Там её всего за одну ночь обглодают упитанные крысы, оставив одни кости. Точно с таким же аппетитом гости бала-маскарада приступили к ужину, окончив танцы. Россия, помня уговор, сел слева от Белоруссии. Справа от республики отвоевал себе место США, который по правилу этикета должен был теперь развлекать соседа-Казахстана. Полосатый планировал провести пиршество немного иначе, но это было ближайшее место к русскому. Другие заняли гости. На протяжении всей трапезы мушкетёр и Ева увлечённо вели беседу, более шумную, чем у Канады с Украиной или Финляндии и Эстонии. Та пара детей Советов предпочли находиться в обществе не родственников.       Бедным Штатам оставалось только ждать окончания ужина. Главным было не зачахнуть со скуки (не разговаривать же ему с казахом). Трапеза без братца или близких друзей показалась американцу настоящей пыткой. Возможно поэтому он в считанные секунды организовал компанию, когда ужин был официально закончен и гости стали расходиться по клубам по интересам.       — У меня есть idea занять вон тот маленький зал и поиграть там together, — предложил деньгопечатающая машина.       — Хорошая мысль! — поддержал канадец.       — Играть в игры как діти малые? — скептично поднял бровь Украина, не способный догнать поезд мышления знакомых.       — Первоначально это было занятие для взрослых, — соизволил просветить компаньона скандинав.       — А вы разве не играете? — поинтересовался Кленовый лист у советских республик. Те отрицательно покачали головой.       — Прекратили с того момента, как нам исполнилось лет десять, наверное, — объяснил синеглазый, игнорируя находящегося рядом Штаты.       — Я думаю, стоит попробовать, — стеснительно держа кисти вместе, предположила Белочка. Дети СССР согласились с сестрой.       — Perfect! Тогда пойдёмте! — капиталистический вождь вновь возглавил шествие из общего шумного зала.

***

      Оккупировав территорию и закрыв дверь, страны разместились в салоне. Титул лидера американец терять как всегда не собирался:       — Раз некоторые наши участники не просвещены по этому вопросу, I think, начнём с какой-нибудь simple игры.       — Я слышала о «Ты здесь, Мориарти?» — поделилась эстонка.       — Все не против? — несогласных не нашлось.       — Я подам пример, братец! — Канада встал к звёздному спиной, и подростки начали с любопытством глазеть, как первооткрывателю завязывают глаза.       — Да начнётся игра! — с лишней восторженностью объявил Штаты, когда Кленовый лист сел на стул по середине со свёрнутой газетой в руках. Приятели встали вокруг него. Наступила тишина. Республики терялись в догадках, что сейчас будет, и переглядывались. США не изволил объяснить им правила, посчитав, что так будет только забавнее.       — Ты здесь, Мориарти? — спросил русый с завязанными глазами. Казахстан, стоящий к нему ближе всех, подумал, что стоит ответить:       — Да.       Рывок, и газета смачно бьёт Солнышко по лбу. Он вскрикивает от неожиданности. Подростки в шоке. Штаты и канадец смеются, как главные заводилы всех и вся. Адекватным остаётся только Фин.       — Судари, что это было? — спрашивает от лица всех советских граждан Федерация.       — Это и есть суть игры, не зрозуміло что ли? — устало вздохнул украинец, будто объяснял пятилетнему ребёнку, что некоторые квартиры можно снять только на фотокамеру. — Сидящий спрашивает и пытается стукнуть ответившего, так? — уже обращается к негласным организаторам своеобразного веселья.       — Yes, и тот, кого отметили, садится на место спрашивающего, — подмигнул демократ. Казахстану завязали глаза и, вручив газету, усадили на стул.       — Ты здесь, Мориарти? — сглотнув, молвил казах.       — Да! — восклицает Штаты. Солнышко замахивается газетой, но рассекает лишь воздух. Он спрашивает снова и снова, стараясь задеть по очереди отвечающих братьев, и изредка присоединяющегося Фина. Украинец активно играет наравне с капиталистами, пока из-за создавшейся суматохи Беларусь и Эстония сталкиваются. Россия, наглядевшись на этот бардак и запыхавшегося сводного брата, выставляет руку вперёд. Газета соприкасается с ней, заканчивая издёвку над казахом.       — Моя очередь, — разрезает голос славянина тишину, образовавшуюся от замерших на месте держав. Под пристальным взглядом деньгопечатающей машины он невозмутимо садится и задаёт вопрос: Ты здесь, Мориарти?       С силой замахнувшаяся рука встречается с крепким плечом. Федерация чувствует, что кто-то находится не меньше, чем в шаге от него, ощущая чужое дыхание на лбу. Значит, этот человек немного выше. Повязку заботливо снимают с синих глаз, встретившихся с нахально разглядывающими голубыми. Страны удивлённо наблюдают за США, действия которого не могут объяснить, в большинстве своём.       — Давайте займёмся другой игрой, — членораздельно предлагает Россия, мысленно просверлив огромную дыру в американце, отступая в сторону.       — Какой? — спрашивает Финляндия.       — Как насчёт «Горячей мидии»? — представляет вариант первопроходец.       — Можете рассказать правила? — дабы не допустить повторения встречи чьего-нибудь лба и газеты интересуется Белочка.       — Аналог этой, разве что человек с завязанными глазами сам угадывает, кто его стукнул.       — А у вас есть игры, где никого не бьют? — Казахстану нужна актуальная информация.       — Hm. Прятки, — пропел полосатый. — Только можно я буду водить, я вас сердечнейше прошу! — страны не стали ему перечить, не желая быть искателями, ибо это намного труднее. И откуда у американца столько энтузиазма? — Я буду считать до ста. Менять место строжайше запрещено. Отсчёт пошёл. One…       Державы направились к выходу из салона — им был предоставлен весь этаж, а остальные гости давали дополнительное преимущество. Канадец и украинец разделились первыми, пожелав удачи друг другу. Финляндия не мог оставить неопытную эстонку одну и повёл её в дальние залы. Казахстан словно испарился. Россия и Беларусь долго держали путь вместе, лишь когда брат мысленно досчитал до ста, разошлись по разным комнатам. Светло-русому досталась запасная спальня. Он вздохнул: не лучшее место, где можно спрятаться, однако времени менять его уже не было. Подросток присел на край кровати, раздумывая, куда залезть: в шкаф или под стол, если за дверью послышатся шаги. Республика нахмурил брови от мысли кто его может найти. «Ситуация складывается не в мою пользу. Или он так и задумывал? Может ради этого он и попросился быть водящим?» — догадался Федерация. Как отвратно будет, если они с американцем останутся один на один. Представив такое положение дел, РФ поморщился.       Внезапно дверь скрипнула. Вовремя. Он слегка приоткрылась. Русский замер, уставившись на неё. Секунда, и она торжественно распахивается, и внутрь триумфально входит США:       — Good evening, Russia. Я так рад, что нашел именно тебя. Мне кажется, между нами возникла некая недоговорённость, — начал надвигаться капиталист на вставшего с кровати подростка.       — Сударь, не могли бы вы не приближаться ко мне так близко? — нахмурившись, полюбопытствовал славянин.       — Of course. But разве ты не знаешь, что того, кого нашли у кровати, принято целовать? — приблизил своё лицо к лику синеглазого, мерзко улыбаясь.       Сын Советов не успел среагировать, как его властно прижал к себе американец. Крепко, но нежно придерживая за отроческую щёку, Штаты накрыл своими устами суховатые губы России. Руки же принялись блуждать по спине массажными движениями, иногда опускаясь ниже. Юношу словно ударили током — такого было его потрясение. Пока его губы настойчиво лобызали, иногда проходясь по ним язычком, он до сих пор не понимал, как такое вообще могло произойти. Всё, что знал Федерация, так это то, что мужчины и женщины делают это на венчании. Вместе, а не порознь! Россия, осознав, что демократ не собирается отпускать его и прекращать сие непотребство, попытался оттолкнуть его. Однако, звёздный был старше, выше и сильнее республики. Только после серьёзных усилий славянин оказался на свободе и то, наверно, от того, что американцу надоело его сопротивление. РФ отскочил от сына Англии как от прокаженного. Не просто презрение — настоящая озлобленность по отношению к новому знакомому плескалась в глазах, полных ярости, готовая в любую минуту вылиться через край терпения русского. Протерев губы рукавом, он отчеканил:       — Не смей приближаться ко мне.       Россия вышел из спальни, оттолкнув с дороги США.