Augen auf

      На Лондон опустились сумерки. Чернеющее небо цвета индиго, как властитель мира домов, улиц и проспектов, стало наблюдать сверху на многих жителей столицы, отправившихся на многочисленные светские торжества. Советский Союз не был исключением, прибыв с детьми по положенному 15-минутному опозданию. Подошед к парадному входу, джентльмены пропустили девушек вперёд. Белоруссия мило улыбнулась в благодарность отцу и братьям. Вторая сестра, Эстония, недавно переехавшая к родственниками, только опустила и подняла ресницы. Не эмоциональная страна Прибалтики считала, что этого будет достаточно. Следующим в дом вошел глава семьи, после Украина нарушил очерёдность, оттеснив закативших глаза на сие действие Россию и Казахстана. Пятёрка знала, по какой причине именно их Советы взял с собой. Они старшие из потомков сверхдержавы. Также подростки понимали: бал-маскарад — это не только веселье и танцы. Любое общественное мероприятие — заросшее поле с медвежьими капканами. Нельзя ни на мгновение расслабиться, дабы случайно не нарушить этикет. Благодаря СССР юные республики знали как вести себя и не упасть в глазах общества. Не впустую семья потратила почти весь день, имея намерение, тщательно подготовившись, быть во все оружия.       Поздоровавшись с принимающими бал хозяевами, советские граждане направились в зал вместе с другими собирающимися гостями. Ответственный Союз принялся с азартом, будто он на соревнованиях по какому-то виду спорта, представлять своих детей всем знакомым. Скоро они вырастут, и им очень пригодятся связи, которые можно завести на подобном торжестве. Будучи взрослым невозможно не только чего-то добиться, но и существовать без многих приятелей и знакомых, способных оказать поддержку в важный момент. Умудрённый опытом коммунист это знал и хотел, чтоб его любимые мальчики и девочки не оказались на обочине светской жизни. Атеист уделял больше внимания России и дочерям, но не забывал и про украинца и казаха, несмотря на то, что последний был приёмным сыном. Военная форма, разрешённая офицерам для посещения балов, придавала майору в отставке большую харизму, а ситуацию делала более деловой.       Когда марафон по залу был завершен, а танцы пока никто не объявлял, у стран появилось минут 15, которые можно приятно провести, беседуя меж собой. Социалист предпочёл компанию англичанина. Пусть у них часто возникали споры, державы видели друг в друге верных и достойных союзников. Младший русский предположил: остаться с ними — очень хорошая идея, но его окликнул задорный голос:       — Мистер Российская Федерация! — славянин обернулся и узрел, как в его сторону протискивается солидный человек в костюме машины, печатающей деньги.       — Сер США? — узнал по серёжкам в ушах республика, не представляя, как демократ понял, что это он. Абсолютно все гости были в масках.       — Братец, куда ты запропастился? Через такое Вавилонское столпотворение еле пройдёшь, — добродушно причитал государство, одетый как первооткрыватель Нового Света, выплывший из моря толпы следом за звёздным.       — Canada, ты и представить не сможешь, кого я нашел! Oh yes, вы не знакомы. It is Россия и, — Штаты оглядел других детей Советского Союза, — his family! I hope, ты нас им представишь? — обратился уже к синеглазому.       — Да, конечно, — смело улыбнулся подросток, как мушкетёр, в костюме которого он находился. — Это мои братья: Казахстан и Украина, сестры — Белоруссия и Эстония. Позвольте познакомить, это Соединённые Штаты Америки и Канада, мы присутствовали вместе на последнем конгрессе.       Джентльмены и леди раскланялись, пожали друг другу руки. В пёстрой компании воцарилась дружественная атмосфера. У всех поднялось настроение, включая и угрюмого Украину.       — Как вы отнесётесь к тому, ежели мы проведём this wonderful evening вместе, а сейчас направимся к веранде? — поинтересовался у компаньонов капиталист.       Страны согласились и колонной по двое направились вон из душного зала. США резко взял под руку славянина, что тот задел кого-то стоящего поодаль от остальных гостей.       — Приношу извинения! — успел крикнуть Федерация, пока его не утащил настойчивый американец.       — Ничего страшного, — произнёс мистер в костюме, по всей видимости, эритроцита — настолько алым был его приталенный фрак. Молодой человек продолжил диалог с светло-лимонной хризантемой, ухмыляющейся как и он.       Компания же продолжила свой путь. Канадец встал рядом с Окраиной:       — Вам к лицу этот желто-синий шелковый платок, — украинец изумился: ему адресовывали похвалу лишь в детском возрасте.       — Оригинальный костюм. Особенно эта брошь в виде кленового листа, — подарил ответный комплимент настроившийся на беседу Украина.       Не успела процессия и сделать несколько шагов, как звёздный, остановившись, обратился к джентльмену в белых мехах:       — Финляндия, не хотите присоединиться к нам?       К делегации размеренно подошёл детально изучивший её небесным взором и взвесивший все «за» и «против» мистер:       — Я принимаю ваше предложение, — фин встал последним.       Казахстан с Беларусью шли посередине. Альтруистка сильнее зарделась по поводу увеличения числа лиц противоположного пола. Она была Евой. Маскарадные платья были короче повседневных, и ножки были видны чуть выше тоненьких щиколоток. Однако, маленькая республика волновалась зря: привычной ситуацией было, например, что мимо проходил поезд с целью облобызаться с летучей мышью или котом, невдалеке дискутировал телеграф и покер, а с краю сидел подвыпивший таракан.       Когда страны проходили по тёмному коридору, Финляндия нашел и поднял с паркета кусок ткани молочного цвета. Оглянулся: впереди шла эстонка в платье, имитирующем лепестки лотоса, рекомендованном другом СССР — Китаем.       — Мисс, вы уронили, — обратился к девушке молодой человек. Он был не только неразговорчивым, но и добропорядочным.       — Ei ole, какой стыд! — ужаснулась страна: потерять часть наряда считалось позором. Бледное личико медленно исказилось на эмоцию смущения, ранее безразличные холодно-серебряные глаза посмотрели на компаньона с испугом. Скандинав изучающе проследил за плавным преображением республики, проходившим будто в замедленной съемке. Ранее Фин считал дочь Союза совсем сухой и механически кукольной, не зная, что страны такого же мнения и о нём. Можно сказать, Эста привлекла его интерес.       — Я могу помочь вам.       — Чем?       — Найду служанку, которая приколет вам обратно tämä ткань, — вручил причину проблемы эстонке.       — Ei ole, исключено. Слуги могут передать хозяевам, а весть, что Финляндия поднял часть шлейфа Эстонии, разлететься по домам Лондона, — страна Прибалтики расправляла пальчиками ткань.       — Вы предусмотрительней, чем можете показаться. Тогда я сделаю это. Пройдёмте.       — Вы понимаете, что предлагаете? Если кто увидит нас в одной комнате, я буду скомпрометирована.       — Нас не хватились, когда мы отстали. Штаты прикроют нас, а Швеция ja Норвегия подтвердят, что вы чисты, — Фин отпер дверь и в пригласительном жесте распахнул её. Он предположил: может, стоит чаще бывать около дам, пока не позабыл все тонкости правил общения? Эстония молча вошла в помещение. Республика встала посреди комнаты и застыла, словно скульптура изо льда, следя за действиями скандинава.       — Они не будут против, — найдя в чужом ларце скрепки, объяснился Финляндия. Взяв из рук девушки лепесток, он не спеша опустился на одно колено, дабы было удобнее его вернуть в соцветие.       — Можно я спрошу, вы же входите в альянс Скандинавских стран? — сковано подала голос Эстония.       — Kyllä, — не скоро согласился Фин.       — Можете рассказать о нём поподробнее? — оживилась республика.       — Хм. Kyllä. Нас пятеро: помимо меня есть Норвегия, Швеция, Дания и Исландия. Но почему вы интересуетесь? — он поднял мнительный светло-голубой взгляд на страну, что по её спине прошел холодок. Неизвестно, когда ещё представиться случай переговорить с Финляндией. Республика не могла упустить это мгновение. Настал черёд решительных действий.       — Я, когда вырасту, хотела бы вступить… в вашу группу, — взволнованно, но с расстановкой призналась эстонка. Сделав своё дело, скандинав встал напротив оппонентки, страстно наблюдая за ней. — Когда мистер США пригласил вас и вы встали позади меня, я обрадовалась, подумав, что это мой шанс.       — И лепесток с вашего цветка упал не случайно, — заключил Фин, ни на сколько не изменившись в лице. Он всегда говорил не используя мимику.       — Да, — леди опустила голову. Ей казалось, молодой человек сказал какое-то странное предложение.       — Хорошо, — скандинав ещё раз оглядел страну Прибалтики. — Могу немного рассказать вам о шансах вступить в альянс.       — Правда? — удивилась Эстония. На девичьем лице расплылась улыбка, как будто ей будучи маленьким ребёнком сделали подарок.       — Но после танцев. Кстати о них. On aika, — Финляндия кивнул в сторону часов. Для этих двоих время шло в своём темпе.       — Жаль, что первый танец надлежит обязательно танцевать с тем, с кем пришёл.       — Я приглашаю вас на следующий.       — Тогда записываю в бальную книжку, — согласилась девушка, несмотря на то, каким невоспитанным по общим стандартам был скандинав, говоривший только по делу.       Пара вышла из комнаты, никого не обнаружив в зоне видимости. Северные страны вошли в зал с разных сторон, когда гости становились в пары. Эстонку тут же перехватил украинец. Она не возражала: из всех присутствующих братьев только с ним у неё были приемлемые отношения.       — Ты где пропадала? — полюбопытствовал Окраина, поклонившись.       — Заблудилась, — солгала Эстония, делая реверанс. Родственник кивнул, предполагая, что они оба осведомлены, что врут и принимают эту ложь.       Тем временем Россия нежно взял Белоруссию за талию, а маленькая республика ласково положила кисть на плечо Федерации. Пары братьев и сестёр смотрелись как антиподы: в одной царит не скрытое лицемерие и безразличие к судьбам друг друга, а вторая искренне любит дорогого сердцу партнёра, даруя ему счастливую улыбку. Украинец и Эста временами поглядывали на непристойно радостных славян. РФ был воодушевлён не только потому, что вальсировал с Белочкой, — наконец отлепил от себя этого американца. Поначалу ему наоборот льстил повышенный интерес сильной державы, но Штаты принялся оказывать русскому недвусмысленные знаки внимания, которые по-другому истолковать не представлялось возможным. Юноше стало неприятно общение с капиталистом. Полосатый был образован, не скучен, но обладал развязными манерами и сквозил иронией и похабными шутками. Встречаться с США Россия больше не хотел.       Однако танцы продолжались. Мушкетёр и Ева пообещали обязательно провести ещё парочку вместе и разошлись в поисках других компаньонов. Подросток помедлил и остался бы один, если б его не втянул в кадриль сер деньгопечатающая машина.       — Что вы себе позволяете? — потребовал ответа светло-русый.       — Мистер РФ, на сегодняшнем празднестве кавалеров больше, чем дам. Надо выходить из ситуации! — засиял звёздный.       — В случае дефицита подобное простительно только девушкам! — недовольно констатировал русский, не прекращая движения.       — Нам быть обездоленными? Не стесняйся, Россия, — американец нагло прикоснулся к сыну Советов, — твой отказ покажется достопочтенным гостям некультурным. Ты же не хочешь испортить мнение о себе в первый же вечер в качестве наследника?       — Нет, — прошипел страна, в фантазиях выбивая партнёру несколько передних зубов, тем самым стирая с ухмыляющегося лица эту победоносную усмешку. Штаты прекрасно понимал, в каком положении находится мальчик, и с радостью воспользовался своим превосходством. Республика окончательно понял, что скрывается под оптимистичной и дружелюбной маской Америки, — хитрость и гнусный расчёт. Общество демократа стало отвратно для русского, но тот стойко не выдавал презрение. Терпение было главной благодетелью России.       Превосходный оркестр продолжал греметь музыкой, слышной в любом конце зала. Леди и джентльмены искусно перебирали ногами, и никого не волновало, как на другом конце Лондона босые ножки старательно бежали по мокрому камню, обжигающему холодом. Как чувствительные ступни натыкаются на песок, режутся о битое стекло; как их владелица подавляет крик от встретившегося на пути горящего уголька. На балу от соприкосновений белых перчаток кожа забавно пищала. Кому какое дело, что хрупкие девичьи руки встречаются с грязной, полной всякой гадости улицей, когда страна, запнувшись, падает в нескольких километрах отсюда.       Нечистоты смешиваются с выступающей кровью. Девушка нервно озирается по сторонам, зрачок бешено дрожит. Пару минут назад к ней в особняк ворвались неизвестные люди с целью доставить её своему господину. Австрии пришлось выскочить из дома лишь в том, в чём она была — белой ночной сорочке. Испуганная альпийская держава побежала в сторону соседних поместий, готовая показаться и в таком виде, лишь бы её спасли. Но, к удивлению, ни в одном доме на улице ни свечи, ни лампы не горели. Европейка слышит приближающихся преследователей и, держась за багровые раны, с мокрыми очами продолжает что есть силы перебирать дрожащими ножками. И, о чудо! За оградой одного особняка сидит на скамье дворник. Австрийка подлетает к чёрной кованой решётке и обессиленно повисает на ней:       — Mister! Mister, прошу, помогите! За мной гонятся, откройте ворота! — взмолилась девушка севшим от холода голосом. Дворник крутит головой, словно не может определить, откуда идёт звук. — Я здесь, вы что не видите?       Нерасторопный мужчина наконец поворачивает желчное лицо в сторону государства, расплывшегося в его красных глазах. Он кивает, как бы спрашивая, что ему надобно?       — Откройте, пожалуйста! Утром я обязательно уйду, честно! — голоса преследователей подгоняют плачущую Австрию. Дворник достаёт ключи. — Да, спасибо, спасибо большое! Я, я… куда вы?! Куда вы уходите?! — восклицает европейка в спину рабочему. Но, увы, он ничего не может разобрать. Пару бутылок водки и коньяка безраздельно захватили весь его разум. Он абсолютно пьян, понимает Австрия, обливаясь слезами. Она, отпрянув от решётки, пытается бежать. Сделав несколько шагов, вновь падает, раздирая свежие раны уже до мяса. Сильные мужские руки подхватывают её с двух сторон и ведут прочь с улицы и, засовывая в кибитку, увозят к дожидающемуся джентльмену.