Augen auf

      Федерация сидел на полу комнаты, в которой жил всё время пребывания в плену у фрица. Шторы были задернуты, не пропуская предзакатные лучи солнца. Россия весь день просидел между креслом и двумя диванами, направленными друг на друга. Это было его крепостью, защитой от кошмаров. То, что он видел, по-другому назвать нельзя. Наконец русский сумел восстановить дыхание, ставшее равномерным. Но дрожь проходила по плечам и верхним конечностям — холодные руки подрагивали. Поэтому синеглазый, сидя, обнял колени, свернувшись в комочек. Он хотел проснуться. Очнуться от ужасного сна и забыть. Забыть всё, что видел. Но когда бы он очнулся? В какой промежуток времени вообще начался этот ужас?       Почти остекленелые глаза прожигали одну точку. Славянин не мог соотнести вещи, сотворённые Осью. Как можно быть такими жестокими ублюдками?! Столько крови, столько мучений доставить странам, сдавшимся, а не враждебным! Хотя даже самый злейший враг разве достоин пережить то, что ощутили на своей шкуре Бельгия и Нидерланды? В светло-русой голове происходила несостыковка. Им это нравилось? Они упивались чужими страданиями, причиняя боль, чувствовали своё превосходство. Неужели на подобное можно не просто смотреть, а организовать? Сын СССР был шокирован до глубины души.       Его новоиспечённые приятели и знакомые оказались извергами и людоедами. Сдержанная Япония на самом деле извращённая садистка, Италия — нарцистический насильник, а Чехословакия — верная марионетка нациста. Даже улыбчивый и весёлый Болгарское Царство с одинаковым лицом может играть мылом и вырезать свастику на живом теле, которое насилуют. Болгария стал особенным для республики. Именно страна Балкан лучше всей Оси сошлась с Россией. Они, можно сказать, стали друзьями. И тут… Триколор узрел истинное существо держав, бесчеловечное, беспощадное и кровожадное. Рейх… Федерация думал, что Нацистская Германия не такой уж и плохой, как о нём говорят. Предполагал, что дружелюбное отношение может улучшить немца. Отец всегда говорил, что не бывает плохих людей; что есть те, кто пережил слишком много боли. Только ради этого русский остался с фрицем! Только по этой причине решил проявить терпение к выходкам наци! Руководствуясь гуманностью, он искал ответы на вопросы, почему Третий стал таким. А нордист? А он оказался настоящим чудовищем, стоящим на горе костей и окровавленного мяса.       Впервые за день в дверь постучали. Блондин решил не трогать русского, дав ему время всё осмыслить. Поэтому тиран явился лишь под вечер.       — Guten Abend, — поздоровался шовинист, входя в комнату, будто не он вчера организовал вакханалию. — Я принёс тебе ужин, а то ты весь день не ел. Не волнуйся, это говядина, а не Нидерланды. Он закончился быстрее, чем ожидалось: в Оси пополнение, — улыбнулся убийца. Поставив поднос на стол около двери, блондин направился в сторону РФ. Он двигался, как хищник приближается к своей жертве. Россия молниеносно подскочил на ноги, отходя от немца:       — Не подходи ко мне! — нервно сказал он.       — С чего твоё ко мне отношение так резко изменилось? Совсем недавно ты жаждал меня как собеседника, — идеалист надменно держал подбородок немного приподнятым, несильно запрокидывая голову назад. Немец держал руки за спиной, русский — около себя так, будто готовился одновременно обороняться и сохранять равновесие.       — После того, как ты их..! Ожидал чего-то иного? — отрывочно выговаривал РФ, словно слова роем летали вокруг него, а он выхватывал их. Бровки были нахмурены.       — Что я с ними сделал? — обнажил клыки. Пусть Россия сам это скажет. Они ходили вокруг дивана, служащего преградой арийцу и защитной стеной республике.       — Ты поступил просто ужасно, бесчеловечно! — приостановился славянин, повышая тон. — За что ты убил Нидерланды и издевался над Бельгией? Что можно такого сделать, дабы заслужить такое?       — Аh. Не ожидал, что ты окажешься таким впечатлительным. Но ответ прост. Они нанесли мне оскорбление, но были слабы. Намного слабее меня. Поэтому я последовал одному из своих принципов: если кто-то испортил тебе настроение, можешь смело удалять его из списка живых, — с улыбкой и довольным прищуром поведал нацист.       — Зачем столько жестокости? — пролепетал Россия, будто те двое были ему не незнакомцами.       — Мне так нравится. Такова моя философия, — облизнул острые треугольники. — Считаешь, что будешь следующим? — Светло-русый занервничал. Рейх дернулся в одну сторону, будто намеревался напасть. Триколор двинулся в противоположную. Но оба остались на своих местах. Наци издал смешок от напряженного русского личика. Это всё для него была игра.       — И как ты этим хотел завербовать меня в Ось?!       — Я бы не сделал то, в чём не был бы уверен. В тебе живёт такая же сущность, голодная до крови, как во мне, — приложил костлявую ладонь к груди.       — Неправда. С чего ты это взял?       — Рассказала синева твоих глаз. Тот взгляд, когда я поймал тебя за руку на улице. У меня создалось ощущение, что ты хотел убить меня, — Федерация замотал головой. — Ты не видишь себя со стороны и не хочешь признавать истинную природу своих желаний. Хочешь, я помогу тебе? — речи Рейха сбили Россию с толку. Подросток непонимающе посмотрел в расчётливые глаза. — Только согласись…       — Я не перейду на твою сторону! — отрезал республика, перебив. Фриц лязгнул зубами. Острые черты лица приобрели большую резкость от прожигающего взгляда и искривившегося оскала. По спине мальчика прошёл холодок. Не стоило ему так грубо отказывать национал-социалисту. Сверхдержава перепрыгнул через диван, будто тот не представлял для него никакой преграды. Ариец встал вплотную к РФ, только сообразившего, что произошло. Страх гадкой змеёй проползал в юношеское сердце.       — Я хотел обойтись с тобой по-хорошему. Но, видимо, ты сам этого не желаешь, — прошипел немец. — Я услышу положительный ответ в любом случае. Лишь ты решаешь, как долго будешь страдать.       Нацистская Германия схватил Россию за ворот полосатой рубашки и приложил о стену. Триколор сдавленно выдохнул, зажмурив глаза. Шовинисту не составило труда повторить это два раза, будто сын Союза весил не тяжелее малолетнего ребёнка. Длинные костлявые пальцы больно впились в шею, оставляя колотые раны. Из них текли тонкие струйки крови. Федерация пытался отцепить убийцу от себя, но хватка у немца была мёртвая. То удушье в переулке в сравнение не шло с этим. Получается, тогда Рейх сдерживался?       — Сколько раз мне нужно ударить тебя о стену, чтобы раскрошить череп? — чужое дыхание опалило лицо республики. Оно обжигало, казалось слишком горячим. — Идём.       Немец схватил юношу за волосы и потащил в неизвестном направлении. Россия тихо шипел. Казалось, фриц сейчас вырвет не один светло-русый клок. Мальчик держался за запястье нациста, стараясь хоть немного ослабить хватку. Третий не дал пленнику расправить спину, ведя в согнутом состоянии, словно тот отвешивал ему поклон. Зошед в нужную комнату, блондин запер стальную дверь, кинув юношу на пол. Республика упал, как мешок; его органы — как картошка. Пол оказался очень жестким. По всему телу саднила тупая боль. Россия тихо прошипел, сдерживая слёзы, скопившиеся в уголках глаз. Мальчик постарался отползти от мучителя. Но Третий поставил ногу на поясницу, придавив жертву к поверхности. Подросток не мог освободиться, лишь безрезультатно скребя ногтями по полу. С выточенной безразличной эмоцией Рейх, взяв кандалы, крепящиеся к стене, заковал руки РФ.       Когда он убрал сапог с чистой подошвой со спины славянина, наследник СССР сел, приклеившись к холодной стене, как загнанный оленёнок. Триколор принялся осматривать место, где его заковали. Похоже в обители Нацистской Германии был специальный уголок, гостями которого становились неугодные ему. Пустая комната, объятая пластами железа со всех сторон, дабы никто не услышал крики и мольбы жертвы. Сбоку, позади убийцы стоял столик с различными инструментами. Испарина покрыла лоб русского. Точно такой же предмет мебели был на базе "Gewalt".       — Швейцария в знак нашей дружбы одолжил мне несколько наборов медицинских инструментов. Я дополнил их своими, — с маниакальной улыбкой-оскалом покрутил в кисти предмет — нож с четырьмя гранями. Национал-социалист положил его на место, присев рядом с Россией: Ты же не хочешь испытать их действие на себе, Russland? — Федерация отрицательно закивал головой. — Ты знаешь, что делать, — склонил голову на бок, не прикрывая треугольники.       — Я не предатель, — прошептал синеглазый. Более громкий ответ отразился бы от стен черепной коробки, вызвав сдавленную боль.       — Как пожелаешь, — Рейх развернул пленника спиной к себе, поставив того на колени. Росс не предпринимал попытки вернуться в исходное положение. Давно выучено: противиться мучителю себе дороже — говорил инстинкт самосохранения. В полумраке блеснул холодный металл, отливая серебром. Рейх приставил любимый кинжал к затылку России, прижимая свободной рукой светло-русую голову к стене. Республика пытался отстраниться хоть на миллиметр. Но уже не из-за сильного и волевого характера. Им руководил страх. Ариец рассёк спину русского ровно по середине. Дыхание РФ сбилось. Он шумно порциями глотал воздух. К удивлению, боли он не почувствовал, хотя должен был. Лезвие должно было проникнуть в податливую плоть и разорвать ткани. Однако, коснулся кожи только прохладный воздух, от которого по спине побежали мурашки. Рейх всего лишь разрезал рубашку в белые и синие полосы, которую сам и подарил синеглазому. Он отодвинул края разорванного одеяния и замер.       — Не смотри! Пожалуйста, не смотри туда! — зарделся со стыда Федерация. Никто не должен знать, что находится у него на спине.       — Кто же до меня тут так знатно похозяйничал? — блондин невесомо прошёлся подушечками пальцев по очень рельефным рубцам. Нордист приоткрыл рот от удивления. Какая качественная работа! Вся спина была исполосована длинными шрамами. Они не оставляли ни единого живого клочка тела, сейчас учащённо дышащего. Немец приложил ладонь к то поднимающейся, то опускающейся плоти. Словно так он хотел переместиться в прошлое и узнать, как малолетний подросток успел получить изуродованную спину. Но ответ дала лопатка, которую фриц только сейчас освободил от ткани. Раздался всхлип России. Серо-голубые глаза округлились. Многое Рейх повидал в своей жизни, но такого точно не ожидал: Союз Советских Социалистических Республик? — на коже были выжжены перекрещённый серп и молот. — Клеймить собственного сына..?       Федерация безмолвно позволял слезам вытекать наружу. Всё равно сейчас его видит только железо. Голова нещадно гудела, точно став тяжелее. И затылок, и лоб, и виски — всё давало о себе знать. Славянину стало больно даже произносить мысли в своем сознании. Пройдясь рукой по позвоночнику мальчика, шовинист отстранился. Федерация слышал, как фриц возится с инструментами и, похоже, затапливает печь. Минуты тянулись неимоверно долго. Сердце триколора сжималось больнее от неизвестности: что сверхдержава готовит всё это время?! Послышались шаги. Это Рейх приблизился к РФ. Федерация отчаянно повернул голову и закостенел, узрев из-за спины что держит в руках нацист. Широко распахнутые синие глаза отображали ужас и страх. Солёные слёзы готовились вновь исполосовать красное лицо.       — Нет! Рейх, пожалуйста! Не делай это! — попросил триколор в истерике. Он прекрасно знал, что бесполезно молить о пощаде Нацистскую Германию. Но в шаге от жгучей боли русский потерял самообладание. Твердя себе, что это больно, что это страшно, сам себя пугал ещё больше, вводя в панику. Третий приготовил решётку, к которой приварили множество пятисантиметровых игл. Они были красноватые от нагревшегося металла.       — Так боишься её? — фриц изогнул бровь, продолжая усмехаться. — Значит, эффект поможет мне достигнуть желаемого! Советую отвернуться, а то они пронзят твои милые глазки, — нацист грубо прижал лицо русского к стене, поднося решётку. Кожа почувствовала близость раскалённого железа. Мальчик всхлипнул. Иголочки прикоснулись к спине, ещё не входя в плоть. Федерация прикусил губу, дабы не закричать. Но раздался оглушительный вопль. Под крики Нацистская Германия начал медленно вводить иглы. Они сначала прожигали, а после разрывали обугливающуюся плоть. Вскоре славянин начал бредить, повторяя одно и то же:       — Прекрати, прекрати… — раззадоренный фриц поднял решётку чуть выше, распарывая кожу: Прекрати, отец! Прошу! — громогласно и неистово закричал русский.       Прошла секунда, несколько секунд. Иглы медленно вышли из истерзанной плоти. Федерация замер, подозревая, что это затишье перед бурей. Он слышал лишь стук своего сердца, отчаянно пытающегося выбраться из грудной клетки. Неуверенно с затаённым страхом триколор оглянулся. Дверь закрыли с другой стороны. Никого в комнате не было.

***

      Цокот каблуков разносится по кабинету. Третий Рейх снимает с головы фуражку и резко кладёт её на стол. Прищур раздражённо находит разместившихся по помещению союзников. Ось только что вернулась с боевой операции.       — Италия, как это понимать?! — процедил диктатор. — Ты должен был расправиться с ним три дня назад! Почему, когда мы решаем подойти к владениям Англии, встречаем Грецию? — Королевство, развалившийся на диване, устало простонал:       — Он оказался сильнее, чем я думал. Идти против него вовсе не легко…       — Ко-ко-ко! — передразнил сидящий рядом болгарин, сложивший руки под грудью: С чего бы тебе жаловаться? Я один веду всю операцию, пока ты прохлаждаешься!       — Не горячись, Царство, я просто не плотно позавтракал, — развёл руками католик. — Кстати о еде…       — Мы уже отстаём от намеченных сроков, — известил Нацистская Германия, облокачиваясь о спинку тёмного кресла. Расчётливый холодный взор остановился на документе, лежащем на столе, пока его хозяин обдумывал ситуацию.       — Завоевать мир — не самая лёгкая задача. Квест не на один час, Рейх, — предупредила Японская Империя.       — Я лично разрабатывал план. По какой такой причине что-то может пойти не так? — презрительно оголил одну сторону острых клыков, вскинув брови.       — Мы сильны, но нам не хватает мудрости и опыта, — на заявление фашистки ариец цокнул.       — И как нам восполнить этот пробел? — произнёс так, будто знал наперёд, что японке нечего предложить, и это заставит её закрыть рот.       — Есть у меня одна мысль, — загадочно протянула самодовольная милитаристка. Страна Балкан и модник прекратили драку подушками, с интересом глянув на самурая. — Думаю, тебе она понравится. Мы воспользуемся знаниями предков, — Восходящее солнце взяла театральную паузу, прекратив её под напором фрица: Посетим спиритический сеанс.       — Войдём в контакт с духом умершего? Оккультизм. Ja, мне это по вкусу, — убрал досаду с лица с впалыми щеками.       — А не сатанизм ли это? — нарушил идиллию фашист. — Я против мракобесия, Бог проклял его на заре времён.       — Тогда предложи альтернативное решение нашей проблемы. — шатен замолчал, поджав губы в задумчивости. — Отлично. Кого пригласим с того света?       — Ваш отец был добър стратег, — заметил златоглазый.       — Но он проиграл в Великом конфликте. Кандидатура отклоняется, — отрезал фриц, соединив вместе подушечки пальцев рук. Ефрейтор не только по этой причине не желал увидеться с Германской Империей.       — Есть у меня великий предок, — потянул в рассуждении итальянец. — Римская Империя. Во время своего расцвета он был величайшей сверхдержавой. Я и вступил в Ось, потому что хотел стать таким же, как он. Рим без проблем подчинял себе другие государства и наращивал территории. Credo di sì…       — Он лучший вариант, — довольно прошипел идеалист.       — Одна из моих подчинённых — медиум. Она может устроить нам встречу с РИ без денег и лишних ушей, — католик впервые подумал, что и от японки есть прок. — Но она проводит сеансы в количестве от семи человек, включая себя.       — Оси не составит проблем отыскать шесть участников, — самоуверенно сказал Рейх. — Наша четвёрка, Чехословакия и Хорватия?       — Он занят Сербией. Они вместе со Словенией не сумеют освободиться в ближайшее время. Сърбия е голям негодник! — насупился Болгарское Царство.       — А кто тогда остаётся? Iran e Iraq заняты в полиции заметанием наших следов. Romania с Ungheria не спешат к нам присоединиться, — жалуясь, жестикулировал Италия, чуть не сбив болгарина на пол.       — Остался на примете один славянин, — таинственно поведал Рейх. Союзники переглянулись. — С северо-востока. — Брюнетка и южанин поняли, о ком идёт речь. Страна Балкан опустил золотые глаза. Ось не имела чёткого мнения об этой стране. — Russland.