"Под мою ответственность"

Недаром в народе бытовало расхожее утверждение, что утро вечера мудренее — проснувшись, адепт-генерал Прайд почувствовал себя намного лучше, чем вчера. Вот загадка — что именно заставило его вчера потерять самообладание — второй раз в жизни после Экзегола, когда сбили его флагман? Даже когда хранимые им секреты Ордена стали доступны Камине Рау, он не пребывал в таком смятении, как вчера вечером под её взглядом. Не потому ли это было, что он увидел в ней не воина, не лидера — а в первую очередь женщину — и дрогнул перед ней? Недопустимо! Прайду стало не по себе от собственных умозаключений. Конечно, в Ордене служили женщины, среди них были даже моложе Камины Рау, но ни одной столь эффектной и яркой. Стоп-стоп… Он действительно считает так? Адепт-генералу пришлось признаться самому себе в том, о чём он ещё недавно боялся даже думать. Оставалось понять, что теперь со всем этим делать. Одно было ясно — нельзя давать об этом знать самой герцогине, нельзя показывать слабость. Спрятать, спрятать в глубине сознания — это виделось ему наилучшим вариантом. Любое проявление эмоций в данной ситуации неуместно. Генерал выдохнул с облегчением — кажется, разум снова взял контроль. По привычке приготовившись к завтраку, он спустился вниз, в столовую, но там вместо Камины на столе снова его ждала записка. «Доброго Вам времени суток, адепт-генерал! Судя по всему, ваш сон сладок и крепок, сколь уж вы проспали завтрак! Кухня и запас пищи к вашим услугам, как и весь дом — меня не будет до позднего вечера. К.Р». Прайд находился в столовой в полном одиночестве, поэтому позволил себе слегка улыбнуться, читая записку. Если уж герцогиня, по собственным словам, предоставляет ему дом в полное распоряжение, было бы глупо упустить шанс и не исследовать его. Генерал решил начать с чердака — почему-то именно эта часть дома вызывала у него наибольшее любопытство. Прайд ни разу не поднимался на мансардный этаж дома Рау, и то, что он там видел, приятно удивило его. В отличие от знакомых ему строгих интерьеров первого и второго этажей, здесь преобладали более мягкие и уютные цветовые тона, и по первому впечатлению, было намного теплее. Возможно, такой эффект давала расположенная по другую сторону галереи оранжерея с цветами и некоторыми экзотическими растениями. Это было сооружено прямо над его комнатой! Адепт-генерал не упустил шанса рассмотреть необычное помещение вблизи. Пройдя за прозрачную дверь, он оказался в самом настоящем зимнем саду — совсем как в родительской усадьбе на Альсакане. В глубине оранжереи он обнаружил небольшой бассейн-джакузи — самый неожиданный предмет в доме герцогини Рау! Адепт-генерал не смог устоять — сама Камина отдала весь дом ему в распоряжение — и, сняв костюм, устроил небольшую разминку. Когда мышцы заныли от непривычной нагрузки, он наполнил бассейн и погрузился в него, подставив тело под довольно мощный массирующий поток воды с воздухом. Расслабляясь в джакузи, он краем глаза приметил в углу небольшую жёлтую дверь, скорее даже, технологический люк, ведущий в выгороженное из общей площади чердака цилиндрическое помещение. Даже не помещение — а кожух какого-то устройства! С потолка к нему подводились две толстые трубы, и Прайд вылез из бассейна, чтобы рассмотреть получше. Сквозь прозрачное окошко в люке он определил содержимое кожуха как квантовый компьютер с собственным источником питания — реактором на кайбер-кристалле. Ситхские технологии на вооружении борцов с ситхами! Только такая мощная машина смогла бы раскусить эти сектантские криптограммы без знания исходного кода. Адепт-генерал хлопнул ладонью по кожуху. — Вот кто помог герцогине победить меня! Да, недооценил я вас, добровольцы! Признав таким образом своё поражение — теперь это далось ему на удивление легко — Прайд продолжил водную процедуру. За время плена сие занятие очень ему полюбилось, быть может, оттого, что в космосе на кораблях чистая вода всегда была в ограниченном количестве. А может, то было следствие многомесячного лечения в бакте… Помимо джакузи, в зале находился душ, но не обычный, а вихревой — тоже редкость, достойная лучших спа-салонов и саун Корусанта. Включив его, Прайд шагнул в прохладный водоворот. В центре душа была нулевая гравитация, и он плавал по кабине, обдаваемый приятными на ощупь водными потоками. В расслабленном теле разуму стало намного уютнее, и орденец смог беспрепятственно заняться самоанализом и размышлениями. На душе стало намного спокойнее и приятнее, чем вчера, хотя ворвавшееся в холодное сердце чувство никуда не исчезло. Наоборот, именно оно вытеснило стресс и панику. Так может, не стоит сопротивляться и просто необходимо принять это? Так, как он принял поражение? Тем более, вряд ли столь приятное сердцу чувство можно считать поражением. Главное — не показывать своей слабости, а уж кто, как не главнокомандующий флотом Последнего Ордена, умеет это делать? За купанием в вихревом душе и сопутствующими размышлениями время пролетело незаметно. За толстыми транспаристиловыми окнами темнело, и адепт-генерал, быстро обсушившись и надев костюм, поторопился выйти из сауны. Идя по дорожке, выложенной разноцветной керамикой, он остановил взгляд на двух небольших клумбах из желтого перламутрового камня. На них росли необычные цветы с прозрачными мерцающими лепестками алого цвета. Плом-цветы, некогда непременный атрибут аристократии, ныне отличительный признак роскоши и щегольства у нуворишей на Кантонике. Прайд задержался у клумбы, склонился над ней и осторожно тронул лепестки плома кончиками пальцев. Воспоминания об Альсакане снова заполнили сознание… — Пломы — любимые цветы мамы. Несмотря на воинственный характер, она очень любила цветы и мечтала после войны вырастить целый сад. Я исполнила её мечту. Климат Конкордии слишком суров, но в оранжерее они прекрасно приживаются. Адепт-генерал обернулся — в груди стало необычайно тепло, а в сознании вновь зазвучала мелодия валакорда. Герцогиня стояла в дверях, в полной броне и со шлемом под мышкой. Длинные золотистые волосы собраны в хвост. На лице улыбка, резко контрастирующая с усталыми красными глазами. — Вы позволили мне распоряжаться домом, — генерал подсознательно досадовал, что приходится оправдываться. — О, нет, нет, я нисколько не осуждаю вас, адепт-генерал. Вам понравилась моя новая сауна? — И ваш квантовый компьютер, — указал тростью орденец. — Да, мой новый помощник в обработке разведданных. Знакомая модель? — О, да. Класс «Следователь». Такие машины были установлены на «Ксистонах». Камина устало потёрла рукой глаза и поинтересовалась: — А вы ведь знали о «Ксистонах», Экзеголе и ситхах до того, как они рявкнули о себе на всю Галактику, верно? Оттого и поддерживали так яростно союз ситхов и Первого Ордена? Прайд принял прежнее жёстко-волевое выражение лица. — Вы правы, Камина Рау. Я горжусь тем, что был связующим мостом между Императором и Первым Орденом, его доверенным лицом и объединителем осколков в единый монолит. — Который рассыпался в первом же бою. Не надо больше патетики, адепт-генерал, будьте спокойны. Голос мандалорки звучал неподобающе мягко для столь агрессивной ситуации, но почему-то Прайд ощутил сильное побуждение послушаться. — Откуда вам известно, что я отстаивал объединение сил? — Пройдём в мой рабочий кабинет, — Камина указала на дверь напротив. — Я покажу. За второй дверью пряталось небольшое помещение с высоким потолком, занятое большой приборной панелью, от которой вели в потолок две блестящие трубы — явно к компьютеру. Герцогиня включила голопроектор, и Прайд смог лицезреть заседание высшего командного состава на разрушителе «Непреклонный», имевшее место за часы до боя над Экзеголом. Он узнал и Хакса, и ворвавшегося в зал Кайло Рена, и, конечно, самого себя. — Откуда у вас эта запись? — подлинно изумился он. — С орденского сервера, ваши техники успели сделать резервную копию всего бортжурнала за минуты до крушения корабля. Если хотите, отошлю вам на компьютер. — Не надо, — махнул рукой орденец. — Лучше отужинать, да и вы, судя по виду, устали. Что за задание? — Наводила после вас порядок. Ну вы и натворили дел, скажу вам, — проворчала мандалорка. — Спускайтесь к столу, я следом. За ужином, доедая запеканку с филе нерфа, Камина неожиданно спросила: — Что ж, адепт-генерал, как она вам? — Кто? — недопонял Прайд. — Мирная жизнь, — мандалорка улыбнулась. — Непривычно. — Согласна. Мне тоже. К сожалению, я не могу пока насладиться ею сполна. Война, увы, не завершена полностью, и мне до сих пор, увы, приходится убивать и калечить. — Разве вы не испытываете удовольствия, причиняя другим страдания? — Вовсе нет, хотя так может показаться. Я бываю жестока лишь с одной целью — остановить того, кого истязаю, ибо они причиняют горе гораздо большему числу существ. — Занятная философия, — Прайд положил кусочек хлеба в рот. — И всё же, мне жаль, что вы не служили в Первом Ордене. Я впечатлён вашими боевыми навыками. — Скажите спасибо тем, кто создал армию клонов старой Республики. Я в определённом смысле эхо тех войн. — То есть? — Прайд элегантно отложил вилку на край тарелки. — Осмелюсь поинтересоваться — Вы клон? — Нет, не в том смысле, — мягко улыбнулась Камина. — По настоянию мамы мы обучались по той же программе, что и солдаты-клоны — практически с самого рождения. Специализация Тора — коммандос, моя — разведчик-шифровальщик. — Любопытно, — адепт-генерал наморщил лоб, выражая явный интерес к новому предмету разговора. — Вам наверняка известно, что я принимал участие в создании штурмового корпуса Первого Ордена. Чисто профессиональный вопрос — как вам мои штурмовики в бою? — Достойные противники — это не дроиды и не старые имперские батальоны. Если не брать в расчёт моральную сторону, вернее, отсутствие таковой, ваша стратегия практически безупречна. За одним маленьким исключением — хоть вы и с младенчества воспитывали в своих штурмовиках убеждения, что тирания — это норма, на самом деле — нет. Презираемые вами адепты светлой стороны Силы были правы — во Вселенной есть абсолютные законы, и они противоречат тому, что вы пытались встроить в сознание своим солдатам. Тут уж ничего не поделаешь — ни вы, ни я, ни Палпатин не в силах изменить эти законы, потому что они придуманы намного более совершенным разумом, который мы постичь ни в состоянии — слишком примитивны. Но как работают эти законы — вы сами видели. — Вас тянет в конспирологию, несмотря на то, что вы разведчик и, по сути, должны скептически относиться к подобным теориям, — натягивая на себя маску презрения, отреагировал Прайд. — Никакой конспирологии. Тут никто не строит заговоров. Тут всё очевидно — когда кровь невинных льётся рекой, когда смерть выкашивает целые расы, когда там, где когда-то кипела жизнь, остаются стерильные камни, логично возникает беспокойство, что что-то идёт не так. Или вы предпочитаете, чтобы всё в итоге свелось к нулю, а значит — и вы сами обернулись в ничто? Сдаётся мне, что нет. Вы предпочли бы богатство прежнего Альсакана, дом с ухоженным садом. Порядок, но не пустоту. — Не могу не согласиться с вашими умозрениями, Камина Рау, — признался Прайд. — А Палпатин, сам того не осознавая, вёл Галактику к обнулению, так сказать. Навряд ли он так хотел, но в этом противоречие тьмы — она хочет всё свести к нулю, но при этом безгранично властвовать, только над чем? Это вопрос без ответа, так же, как и следование тьме ведёт в тупик. Тьма изводит саму себя. Вы желаете извести самого себя? Да или нет, а, адепт-генерал? Прайд внимательно выслушивал свою философствующую собеседницу и невольно задал себе тот же вопрос. — Нет, — сказал он скорее сам себе, чем ей. Действительно — он не сомневался ни на секунду, что жить ему хотелось. Сейчас даже, пожалуй, сильнее, чем в молодости. — Вот и прекрасно, — Камина снова мило улыбнулась. — Смотрю, я утомила вас своими рассуждениями. Если желаете, можете изложить свои соображения. Или же я могу составить вам компанию в вечерней прогулке. Свежий воздух способствует крепкому сну. Мне весь день приходилось дышать искусственной кислородной смесью на корабле, поэтому я с удовольствием прогуляюсь. — От этого я не откажусь. Вся моя жизнь после Экзегола состоит из прогулок, отдыха и бесед с вами. — Если вам это всё надоело… — О, нет, нисколько, я не хотел показаться грубым. Имел в виду, что всё стало иначе — раньше всего этого не было, и я совсем не против. — Тогда не будем терять времени, — герцогиня встала из-за стола и направилась к выходу. Адепт-генерал последовал за ней. Снаружи было уже темно, но до отхода ко сну ещё было чуть более часа. Свежий воздух отдавал осенним конкордианским морозцем, и Камина застегнула свою шаль на все кнопки. Прайду было холодно, но он не подавал виду. Он внимательно осматривался, замечая, как преобразилась территория поместья по сравнению с днём прибытия сюда. Ни следа не осталось от прежних зарослей и хаоса — лишние деревья были выкорчеваны, дорожки расчищены и отреставрированы, газоны подстрижены. Изменения коснулись и внешнего облика дома — теперь его северный фасад украшали четыре статуэтки мифозавров, стены были зачищены до исходного белого цвета с приятными глазу светло-голубыми транспаристиловыми вставками окон. — Из Центра пришли новые данные, адепт-генерал. Мне нужна ваша аналитика. Завтра утром вам придётся поработать, — вполголоса, глядя на небо, сообщила мандалорка. — Ну, коль уж в плену и лишён чести быть расстрелянным, посмотрю, что там. Но прямых руководств к действию вы от меня не дождётесь. Я остаюсь офицером Первого Ордена… Прайд оборвал свою речь — слова завязли на кончике языка. Он хотел патетично заявить о верности и непреклонности выбранного им пути, но удушающее сомнение словно схватило его за горло. Словно неосязаемая хватка Кайло Рена. Да, это случилось — Камина Рау вынудила его усомниться в истинности идеалов выбранной им стороны. — Мы и не ожидаем, адепт-генерал. У вас непреклонная воля, и если уж кто и повлияет на неё, то только вы сами, — улыбнулась мандалорка. — Как свежо дышится здесь, под чистым небом! Нет ни СИДов, ни Х-крылов… Признаюсь, я не люблю войн, хотя и с рождения меня готовили к ним. Такова моя жизнь — но я хотела бы иного. — Чего именно? — тише обычного спросил орденец. — Жить в своём поместье, выращивать пломы, спрятать свой бескар и меч в шкаф и доставать его как можно реже. Я хочу мира, адепт-генерал. Думаю, вся Галактика тоже. Камина поправила на плечах шаль. Генерал заметил, что она изо всех сил старалась не подавать вида, что замёрзла. Кажется, несгибаемый воин-мандалорец тоже имеет свои слабости, улыбнулся про себя орденец. — Время позднее, не желаете вернуться? — с хитринкой в голосе предложил он. — Возможно, — Камине пришлось согласиться, холод становился всё сильнее, даже от дыхания поднимались вверх столбики пара. — Сейчас загляните в мой кабинет — рядом с вашей комнатой. Я отдам инфочип с разведданными, которые потребуется обработать. Оговариваю заранее, что все попытки передать эти данные на сторонние серверы не удадутся — в доме весь голотрафик отслеживается, прокси-серверы под контролем Сопротивления, орденские серверы взломаны, офицерские идентификаторы лишены доступа в сеть. — Когда это вы успели перекроить всю сеть? — изумился генерал. — За тот год, пока лечили вас на Камино, — широко улыбнулась герцогиня. Они поднялись по лестнице и прошли мимо двери в гостевую комнату, где адепт-генерал нашёл своё пристанище. Соседняя дверь. Сердце Прайда нервно дёрнулось. Спокойствие, приказал он себе. За той дверью оказалась небольшая уютная комната размером поменьше его собственной. Прайд с любопытством осмотрел её — именно отсюда доносились звуки валакорда. А вот и он сам. — Смотрю, вы знаете толк в музыке. — Немного, — мандалорка отвернулась, чтобы скрыть смущение. — Мы на Альсакане часто устраивали домашние концерты. Моя мать была талантливым музыкантом. Мне её талант, увы, не передался, но хорошую музыку я ценю, — Прайд снял перчатку и отстранённо провёл ладонью по клавиатуре валакорда. Его взгляд упал на стоявшую в углу на мольберте картину — портрет рыжеволосого мужчины с большими глазами бирюзового цвета, один в один как у герцогини, и светловолосой женщины с тонкими, аристократическими чертами лица. Орденец догадывался о личности изображённых — сходство было потрясающим — и всё же задал вопрос, более для того, чтобы начать разговор: — Кто это? — Мои родители. Отец — Фенн Рау. Мать — Аула Рау. — Вы сами это написали? — Да, мама обучила меня изящным искусствам. Неподходящие умения для войны, но именно они помогли мне не потерять себя в мясорубке. — Легендарный адмирал Империи Траун по достоинству оценил бы ваше мастерство. Только вам от этого пришлось бы совсем не сладко… — Я читала о Трауне. Талантливый стратег и психолог, из расы чиссов. Ваши соседи, также обитатели Неизведанных регионов. Я не хотела бы общаться с такими, как он, существами с холодной кровью, практически лишёнными эмоций. Даже у Палпатина был гнев и ненависть, а Траун, как мне видится, холоднее абсолютного нуля. Я избегаю безэмоциональных существ. К счастью, вы к таковым не относитесь… Она не договорила. Нервно кашлянув, она сделала резкий шаг к старинному письменному столу, покрытому стеклом, и извлекла из ящичка инфочип. Торопливым, неровным жестом она вложила его в ладонь генерала. — Вот вам пища для ума. Проанализируйте положения войск в указанном секторе и дайте ответ — стоит ли ждать от врага активной агрессии в ближайшее время. И не подведите меня. Прайд принял чип и внимательно изучил его. — Вы снова рискуете, доверяя мне. — Я всю жизнь рискую и пока риск оправдывает себя, — отворачиваясь к окну, вздохнула Камина. — Вся жизнь воина-мандалорца — сплошной риск. Но честно признаюсь вам — я очень этого не люблю. — Глядя на эту картину, я готов поверить вам. Ваша рука одинаково мастерски владеет и мечом, и рулями истребителя, и кистью. Расскажите мне о своей семье, Камина Рау. О моей вы могли слышать за вчерашней беседой. Герцогиня намного более расслабленно села на резной стул с высокой спинкой и начала повествование: — Моя мать, потомок одной из богатейших мандалорских семей, была одной из Ночных Сов. Они с отцом воевали бок о бок за свободу Мандалора. Узнав, что мама беременна, отец отправил её на Камино, где я и родилась и в честь чего получила имя. Он часто прилетал к нам, рассказывал о войне, и я прониклась идеей борьбы и восстановления былой сообщности Мандалора. Мама горела желанием вернуться в бой и улетела, когда мне было три года, оставив меня на нянек-каминоанок. Но вскоре она снова прилетела, а через девять месяцев родился Тор. Больше мама не покидала Камино, всю жизнь посвятив нам. Отец прилетал по-прежнему часто, мы с ним беседовали по голосвязи, но однажды его комлинк замолчал навсегда. Мама долго и безутешно плакала. — Где она сейчас? — осторожно вопрошал Прайд. — Её не стало, когда мне было шестнадцать, а Тору тринадцать. Внешне мы были ещё детьми, но внутри — уже умелыми бойцами. Мама и каминоанские инструктора успели обучить нас всему. Я ношу её доспехи и, надеюсь, не посрамлю её имени. Что касается отца, он не мог похвастаться столь же знатным происхождением, но он был идеальным солдатом, верным защитником Мандалора. Он учил солдат-клонов, во многом по его настоянию и меня подвергли тем же испытаниям. У меня его зоркий глаз, ловкость и сила. — Фенн Рау… — нараспев повторил Прайд. — Мне известно это имя. Я был неоперившимся выпускником академии, когда наш разрушитель заходил в систему Конкорд-Дон, которую как раз держал Фенн Рау. Он был в союзе с Империей. Ни один мускул не дрогнул на лице герцогини. — Да, я знаю о постыдном пятне на его репутации. Но он пересмотрел систему ценностей и стал помогать Восстанию, когда увидел, как Империя и её сателлиты опустошают то, что осталось от Мандалора. — Для мандалорцев вообще свойственно часто менять лояльность, — колко прокомментировал Прайд. — Взять хотя бы отношения с джедаями. Как гласят архивы, мандалорцы то сражались с джедаями бок о бок, то проклинали их как колдунов и вели с ними настоящие войны. — То есть горькая правда, адепт-генерал, — согласилась Камина. — Мандалорское общество не было лишено пороков, но лишь от своей незрелости и моральной слабости. Моя семья не стала исключением, к сожалению. Моя мать служила в Дозоре Смерти скорее от юношеского максимализма, чем по реальным убеждениям. Когда Мандалор снова ввергли в хаос, она пришла в ужас, потому что и она в том числе приложила к этому руку. При первой возможности она присоединилась к антиимперскому движению. — И жестоко за это поплатились все мандалорцы. — Они поплатились за это давно, ещё когда начали заигрывать со злом. Союз с адептом тёмной стороны Молом сгубил мандалорцев. В этом мы чем-то похожи на вас — ваша верность Палпатину чуть не отправила вас на тот свет. Но и вас, и Мандалор спасло что-то. — Да, вопрос хороший, — Прайд занял стоявший рядом стул, заложил ногу на ногу и утвердил на колене трость. — По какому совпадению взрыв не размазал меня по транспаристилу, а выкинул наружу, и не на палубу «Непреклонного», где от меня осталось бы в буквальном смысле мокрое пятно, а к вам на лобовое стекло? Да так удачно, что я не раскроил череп? Да, сломанный позвоночник и ноющие кости я не беру в счёт, их всё же смогли починить, как и кожу. — Это не совпадение, адепт-генерал, — сурово ответила герцогиня. — Можете сколь угодно опровергать это, но я верю в особое предназначение. Случайностей не бывает. Я не случайно повела «Путеводную звезду» в сторону палубы разрушителя в тот миг, когда десант сопротивленцев разбомбил капитанский мостик. А вы не случайно упали ко мне на кабину. — Вы подвели корабль в лоб разрушителя в тот самый момент, когда его подбили. Рискованный манёвр, я бы даже сказал, отчаянный. Но в хорошем смысле. Как солдат солдату — я отмечаю вашу смелость, герцогиня. Камина заметила: — Я родилась в момент, когда погибла первая Звезда Смерти. С рождения мне было предначертано сражаться за свободу. А уж как Империя растерзала мандалорцев — вы лучше знаете. Не терпел ваш брат хоть сколь-нибудь серьёзных конкурентов для своей власти, сам хотел диктовать всем, как ходить, как жить, даже как есть и дышать, и дышать ли вообще. Вот что мною двигало, когда я подвела корабль к вашему флагману. И я всаживала в него выстрелы, до того момента, пока не подобрала вас, и после, когда вы уже лежали в бакте на попечении нашего меддроида. Я… я просто стремилась скорее покончить с этим ужасом. И продолжаю сражаться, по мере сил, до сих пор. Время позднее, адепт-генерал. Нам обоим предстоит серьёзная работа, поэтому прошу прощения, но наш разговор пора завершить. — О, разумеется, — Прайд резко встал со стула и направился к выходу. — Доброй ночи, герцогиня. — Доброй ночи, генерал… — кивнула мандалорка ему вослед. Ложась в постель, Прайд заметил, что камера видеонаблюдения в его комнате, разбитая им вчера, заменена на новую. Наверняка сама Камина Рау знает об этом. Если так, надо отдать ей должное — само спокойствие, невольно улыбнулся орденец. Инфочип он ради предосторожности положил под подушку. Засыпая, он понял, что мелодия валакорда сегодня не звучала. Хотя, это было неважно — уснул он быстро и крепко, и сон его был как никогда сладок…