"Под мою ответственность"

Домой они вернулись только глубокой ночью. Крайз учтиво отвёз Камину до дома, а сам отправился обратно — его «Распутник» стоял на посадочной площадке в поместье Тора. Несмотря на давившую на плечи усталость, герцогиня всё же связалась с Домом — вызов так и висел на её комлинке неотвеченным. — А… слушаю вас, Дом, — она не удержалась и зевнула. — Вы меня вызывали? «Да, Камина. Вчера в Канто Байт на своей яхте покончил с собой барон Аттсмун, с которым вы не столь давно встречались. По результатам опросов свидетелей, он в последние дни мучился бессонницей и жуткими головными болями. Пустил себе разряд бластера в глаз. На теле найден лишь клочок бумаги с изображением этого знака». На голограмме отобразилась отчётливая восьмёрка. Камина вздрогнула: — Это цифра 8! Уж не имеет ли это отношения к контрагенту ситхов 888-66? «Мы полагаем, что искомое тобой лицо — он». — Это… это, как минимум, странно. Слишком просто, — она потёрла ладонями виски. — Я считаю, что он был лишь обложкой. Настоящий 888-66 использовал его смерть, если не спровоцировал её сам. «Насколько нам известно, психическое расстройство Аттсмуна спровоцировала ты, Камина Рау. В остатках глазного импланта нашли вредоносный код. Тебе повезло, что отследить его происхождение и время загрузки невозможно, но мы в курсе твоего плана мести работорговцам и тиранам». — Значит, кто-то понял, что Аттсмун сходит с ума не естественным путем и решил воспользоваться его суицидом для прикрытия. Неплохая попытка, но я не собьюсь с толку. Вы ведёте расследование в Доме? «Да, и Мариус Крайз любезно согласился помогать нам, но при одном условии — вместе с тобой, Камина. Я призываю вас к более тесному союзу. Конец связи». Камина устало вздохнула и отключила комлинк. Некий контрагент ситхов, казалось, преследовал её, словно тень за углом. Она резко вскинула бластер и нацелила его в пустоту комнаты. Нет, это какая-то паранойя. Сюда он не посмеет сунуться, слишком велик риск. Но война была объявлена открытая, и мандалорка решила не отступать ни на шаг от своего плана. Найти и перерубить источник финансирования остатков Ордена! Интуиция настойчиво твердила ей начать «копать» именно на Зайгеррии, что, казалось, противоречило всякой логике, ибо более свежие следы, на первый взгляд, начинали путь с места смерти Аттсмуна. Но нет, «заказавший» генерала Прайда ступал ногой на планете рабовладельцев и, если предположить, что он связан с ними, то ее активность там спровоцирует его, и он выдаст себя. Таким образом, Камина определила дальнейший вектор своего расследования, и поведёт его завтра. И Крайза подключит, раз уж Дом так в нём нуждается, хотя самой ей вся затея Арбитра была не по душе. Чтобы сбить оскомину от последней мысли, она отправилась в свой кабинет для творчества. Глядя на написанные по памяти портреты матери и отца, она тяжело вздохнула и вскинула руки над клавиатурой валакорда. «Папа, мама, помогите мне. Оттуда, из Силы, подскажите, куда идти!» — обращалась она к ним в мыслях. Несмотря на усталость, она сыграла короткую мелодию, периодически задерживая дыхание и прислушиваясь к звукам из-за стенки. Это возымело должный эффект — уснула она с более лёгким сердцем. Утром она привычным порядком вышла к завтраку. Дроиды накрывали на стол, за которым, гордо выпрямив спину и степенно попивая воду из стакана, сидел адепт-генерал. Камина вспомнила их летние совместные трапезы, плавно перетекавшие в захватывающие, иногда напряжённые беседы, и на душе у неё необычайно потеплело. Улыбка сама собой обозначилась на её лице. — Доброе утро, адепт-генерал. Как ваша рана? — Доброе утро, госпожа Рау. Сегодня не тревожит. Кажется, вы полностью вылечили меня. Хромота мне не грозит. Прайд отпил немного из стакана и с ноткой хитрецы обратился к ней: — Удовлетворите моё любопытство, если вам не сложно? Мандалорка внутренне напряглась: — Смотря какова его суть. — Поясните мне, почему вы избрали своим кумиром пацифистку герцогиню Сатин Крайз? Вы сама не просто отлично владеете оружием, но и весьма агрессивны, я бы порой сказал — жестоки в бою. Вы более близки Ордену по духу, чем куда более милосердному Сопротивлению. — Сатин Крайз очень многое сделала для Мандалора. Я не разделяю её абсолютного пацифизма, я яростно выступаю против междоусобиц. Плачевное состояние нашей цивилизации — прямое следствие драк отдельных групп мандалорцев между собой. Дом в числе свидетелей, признаюсь и вам — однажды мне пришлось застрелить одного из своих, провоцировавшего кланы на взаимную агрессию. Это была крайняя мера, он был по-настоящему опасен для союза. Да, я в поединке безжалостна, но лишь к тем, кто равен мне по силам и сильнее меня и кто унижает слабых. Я берусь за оружие только если прочие меры неэффективны. — Занятная теория, — хмыкнул Прайд. — Но, изучив историю Мандалора и приняв к сведению то, что услышал от вас, я понимаю и принимаю её. Вы ведь дочь Защитника Фенна Рау. А ваша мать служила их врагам — Дозору Смерти. Но перед лицом общей опасности две враждующие стороны объединились, и вы в некотором роде плод их союза. — Да, не начни Империя уничтожать мандалорцев, отец с матерью вряд ли когда-либо встретились… — вздохнула герцогиня. — Что меня изумляет, так это то, что ваше смешанное происхождение не сделало вас изгоем в обеих сторонах, а напротив, сплотило их. — Общая беда заставляет забыть о былых разногласиях. У нас с вами, генерал, происходит так же. Прайд нарочито картинно отвёл руку и провозгласил: — Нет! Вот тут не соглашусь. Я ни на миг не забыл о своём статусе пленника и военного преступника, по вашим законам. Мы не на равных. Он перевёл взгляд вдаль и уставился в одну точку. Камина мигом обернулась — в дверном проёме стоял Крайз. — Очень приятно слышать здравые мысли от поверженного врага и видеть, что он не отрицает своего поражения, — высокомерно прокомментировал кантонец. — Камина, я здесь и готов работать дальше. — Подожди, я съем завтрак, — тихо попросила мандалорка, но во внешне смиренных интонациях сквозило недовольство. Вскоре она отправилась следом за банкиром в кабинет. Запустив квантовый компьютер, она отыскала файлы, чьё чтение не закончила вчера. То были гигантские таблицы с учётом оплаты и бонусов сектору менеджмента. Крайз стоял рядом, нахмурившись. Скользнувшая сбоку тень заставила его на миг перевести взгляд в её сторону — за стеклом, в холле, по лестнице поднимался генерал Прайд, явно по направлению в купальню. Банкир стрельнул в него взглядом, а потом сделал шаг к герцогине, повернулся к ней лицом и встал, закрывая собой пульт управления компьютером и голограммы. — Прекрасная Камина Рау, позволь мне предложить тебе руку и сердце, — Крайз рухнул перед смутившейся мандалоркой на колени и стиснул руку плотным хватом. — Да я… — попыталась отстраниться Камина, но её ухажёр перебил её: — Вот и чудненько. Знаешь, же как я не терплю отказов. Со своей стороны гарантирую тебе беззаботную жизнь и процветание клана Рау, а также — он подмигнул — увеличение его численности. От последних слов у герцогини позеленело перед глазами. Того, что предлагал ей Крайз, ей хотелось меньше всего на свете. Кантонец же интерпретировал это на свой манер: — Нет, конечно, я не призываю тебя прямо сейчас. Как положено. После свадьбы. Малоутешительный факт, подумала про себя Камина. Конечно, на поверхности всё выглядело благообразно и даже красиво, но на душе у неё словно ножом по стеклу прошлись. Что-то было не так в этой круговерти, и, в первую очередь, тот факт, что ей приходится принимать обстоятельства поперёк собственной воли. — Обсудим позже, — отговорилась она. — Сначала помоги мне рассчитать доходы на каждого из наших топ-менеджеров поимённо. — Ну конечно! Разумеется, дорогая моя! — кантонец деловито всмотрелся в бухгалтерские таблицы, но успел искоса бросить взгляд на невольно лицезревшего всё действо орденца. Лицо того не выражало ни единой эмоции, но внезапная неестественная бледность помогла Крайзу сделать вывод: он понял всё. Банкир проводил его взглядом, и никто не мог видеть демонического победного блеска в его глазах… Старый орденец на самом деле понял, что произошло в кабинете Камины. По реакции Крайза он догадался и о её утвердительном ответе. Сказать, что ему было сейчас больно означало сильно преуменьшить. Душу словно сарлакк переваривал — медленно и мучительно. Любит ли она кантонца? Навряд ли, подумал генерал, там явно политический брак. Но разве от этого ему становилось легче? Нет. Не помог ни тёплый бассейн, ни изнурительная тренировка, ни холодный душ. Будто в спину с размаху вонзили клинок. Орденцу оставалось терпеть, благо именно терпение и выжидание были его главным оружием все те долгие годы, проведённые в Неизведанных регионах в резервной ставке Первого Ордена. В одном он был уверен — мандалорка ни о чём не догадается, даже если ему придётся отрезать себе язык. Чтобы помочь времени хоть немного сгладить острую боль, орденец бегом промчался мимо кабинета, даже не смотря за стекло, затем вниз по лестнице и на улицу. Крайз, старательно помогавший Камине выписывать цифры в отдельный файл, хмыкнул: — Интересно, куда твой орденский преступник так торопится? Уж не на побег ли решился? Камина выглянула в окно. Адепт-генерал почти бегом направлялся вниз по террасам. В груди больно закололо от чувства догадки. — Нет, Мариус. Он никуда не сбежит, я это знаю… Прайд ворвался в конюшни. Стойло Хотской Штучки он нашёл безошибочно. — Здравствуй, Хотси… — как можно мягче обратился он к фазьеру. — Давай немного прокатимся. Экипировав её при помощи специального шеста, генерал ловко устроился в седле и легонько хлопнул животное по крупу стеком, призывая фазьера выйти из стойла. Несмотря на остаточные болевые ощущения в левой ноге, он пустился в галоп. Вскоре поместье Рау осталось за горизонтом, впереди простиралась широкая, визуально бескрайняя, равнина, над которой висел молочно-белый шар Мандалора. Прайд остановил фазьера, спустился на землю и пал на колени. Ни одна мысль в его сознании не была в состоянии обрести форму. Он замер на месте и долго всматривался в узкую полоску неба между горизонтом и нависшим Мандалором, будто мысленно прокладывая гипермаршрут… Крайз хлопнул в ладоши. — Перерыв, моя дорогая. Мы славно потрудились, можно подумать и об обеде. — При этом не выстроили и половины списка, — проворчала герцогиня. — Хотя, того, что вы высчитали, уже хватает, чтобы понять, куда уходят астрономические прибыли от рабского труда. Я за все детские годы не истратила столько кредитов, сколько выплачивается в месяц только одному из топ-менеджеров. Эта картина мне совершенно не по душе. — Ты сумеешь продолжить работу после плотного обеда и бокала прекрасного альсаканского вина. — Альсаканского… — невольно сорвалось с её губ, и она на миг погрузилась в размышления, которые были резко прерваны сигналом комлинка. «Доброго времени суток, Камина!» — это звонил Хорус Визсла. — «Примите мои искренние поздравления с помолвкой!» — Да, да, — нехотя ответила она. — «Он уже в Дом успел наболтать!» «Мы всегда знали, что ты преуспеешь, и Дом в тебя верил. Ждём вашего бракосочетания! Ещё раз, мои поздравления!» Связь окончилась, и Камина понуро побрела в столовую. Крайз скомандовал дроидам, и вскоре стол буквально наполнился разнообразными яствами, от зажаренных целиком поргов до салата с плодами кувара. Крайз разлил вино по бокалам. — За нас, славная моя Камина! — он опустошил свой не глядя, а герцогиня лишь поднесла к губам и тут же отставила на стол, увидев проходившего по холлу Прайда. — Адепт-генерал! — она крикнула ему, будто звала на помощь. — Пройдите за стол, здесь!.. — О, да, и кстати, поздравьте нас с помолвкой. Герцогиня и я решили связать себя узами брака, — изящно взяв свой бокал, провозгласил кантонец. Орденский чиновник внешне спокойно окинул обоих взглядом — щёчки Камины рдели ярче углей в очаге — и тихо ответил: — Что ж, в добрый путь. Таков путь, как говорите вы, мандалорцы. Камина украдкой взглянула на него — форменные сапоги и брюки покрыты слоем пыли, чуть дрожащая походка говорила о недавней езде верхом. Под глазами обозначались серые пятна измождения. Почему, отчего всё происходит так? К горлу женщины подступил болезненный комок слёз, она не разрыдалась лишь через колоссальное напряжение воли. Генерал неторопливо присоединился к трапезе. Во время обеда Камина пыталась прочесть в его взгляде, поведении хотя бы одну эмоцию. Бесполезно — лицо старого орденца хранило каменное равнодушие. Оставшуюся часть дня герцогиня потратила на притворство, будто прилежно и тщательно выполняет поставленную перед самой собой задачу. На деле же ей безумно хотелось скорого наступления вечера и возможности остаться одной. Поэтому, едва Крайз ступил за порог, а сдвижная дверь защёлкнулась за его спиной, Камина быстрее гоночного пода устремилась в свою комнату, где бросилась на кровать, лицом в подушку, и беззвучно, но горько заплакала.