"Под мою ответственность"

«Путеводная звезда» легла на обратный курс. Ей предстояло пересечь половину Галактики. Устало рухнув в кресло, герцогиня связалась с домом. — Я расправилась с зайгеррианцем, хотя и не убила его, — сообщила она Прайду. «Хм, и как же ты с ним расправилась, интересно знать?» — интонации генерала выказывали неподдельное любопытство. — Сбросила в мусор на галактической помойке. Лото-Минор. На том конце линии раздался смешок. «Да, этому горе-главбуху не позавидуешь. Уж лучше разряд бластера в живот, чем оказаться там!» Камина легла на спинку кресла и усталым голосом пробормотала: — Всё. Лечу домой. Через три часа буду на Конкордии. «Отдыхай, моя милая воительница. Я приеду за тобой на «Гроулере». Камина отключила связь, сняла шлем и удостоверилась, что разговор с Тригори сохранён в инфочипе. Она собралась уже заснуть, но, подумав, активировала комлинк и написала домой сообщение: «Энрик, мой милый генерал! Если бы ты знал, как мне тебя не хватает в этом ледяном космосе! Как же я хочу вернуться к нам на Конкордию, к горячему очагу, в твои объятия! Как я хочу скорее приласкать тебя и сама умирать от твоих ласк! Я непременно вернусь, дорогой мой! Жди меня!» Только отправив сообщение, она закрыла глаза. Да, до прибытия оставалось всего три часа, но они казались ей бесконечно долгими, словно она не мчалась через пространство-время, а медленно ползла на субсветовых двигателях, как древние космические первопроходцы. Прямо сейчас душу кололо одиночество. Неудивительно — она была на корабле одна. С другой стороны, её сердце, обгоняя «Путеводную звезду», рвалось вперёд, где за синей вспышкой ждала суровая и прекрасная Конкордия, родное поместье, уютный дом… Мечты мандалорки, с детских лет скитавшейся по Галактике, начали сбываться. Она обрела дом, а чуть после — и любовь. Его. Орденского генерала в плену… нет, скорее в изгнании. Несмотря на усталость, Камина встала с кресла и медленно отправилась в медотсек корабля. Сейчас там было темно, но она смогла рассмотреть бакта-камеру. Ту самую, куда погрузили Энрика, подобрав над Экзеголом. Старый бакта-танк, спасший его жизнь. Повторяя те памятные события, она села рядом и прижалась щекой к транспаристилу. Но сейчас гладкая поверхность была холодна. Тепло было там — впереди. Торпедоносец выпрыгнул в реальный космос почти в верхних слоях атмосферы Конкордии. Пришлось резко затормозить, чтобы не разрушить антенны о плотный воздух. Камина посадила «Путеводную звезду» на ручном управлении. Ещё заходя на посадку, она увидела на краю поля свой спидер, а рядом — одинокую мужскую фигуру в чёрной шинели. Сердце радостно прыгнуло в груди — это был он. Она торопливо опустила трап и ещё до того, как он коснулся земли, выбежала из корабля навстречу адепт-генералу. Тот крепко обнял её и рассмеялся: — Ну, с прибытием, солдат! Вот ты и дома! Камина зарылась носом в жёсткий шерстяной воротник и с наслаждением вдохнула аромат генеральского парфюма. — Только сейчас понимаю, как хорошо возвращаться домой! Я скучала. — Я тоже. Едем скорее, — он взял герцогиню под руку. И лишь сейчас она заметила, как устало шёл он по площадке. По серым кругам под его глазами она поняла, что адепт-генерал за эти несколько суток не сомкнул глаз. — Ты ведь совсем не спал! — воскликнула она. Это больше суток! — Я всегда держал связь. Уйти спать было бы преступлением для меня как солдата — и твоей помощи здесь. Но сейчас ты дома, и мы можем отдохнуть. Герцогиня и генерал вместе побрели к стоящему неподалёку спидеру. Они не обращали внимания, а скорее, им было всё равно, что за ними наблюдал, остолбенев от неожиданности, брат Камины. Теперь Тор понимал — его сестра была предельно честна с ним. «Гроулер» домчал их до поместья. По пути Камина опустила спинку кресла и удобно устроилась на нём. Прайд тихо сообщил: — Я приготовил ужин. Повар из меня неважный, но походную зерновую кашу меня ещё в Академии научили варить — как часть курса по выживанию. Голодной ты не будешь. Камина устало улыбнулась: — Спасибо, Энрик… Некоторое время они молчали. Потом адепт-генерал откашлялся и сообщил: — Я прочёл твоё сообщение. Камина немного напряглась — что он скажет дальше? — Я сохранил его в шифроцилиндре. Если тебя не будет рядом, я буду читать его и знать, что где-то на другом краю Галактики, самая прекрасная женщина ждёт возвращения домой. Из-за меня. Мандалорка коснулась пальцами рукава его форменного пиджака и пригладила приятную на ощупь шерстяную ткань. Дома генерал помог своей женщине, буквально падавшей с ног от усталости, снять доспехи, а потом устремился в столовую, где накрыл на стол для двоих. Вдвоем они молча ели бесхитростную кашу, но мандалорке это кушанье казалось вкуснее и сытнее самых изысканных корусантских деликатесов. Она отложила ложку в сторону. — Давай просто посидим у огня… если тебе не трудно, конечно, — попросила она. — Нет, ничуть, — уборку стола адепт-генерал поручил уже дроидам, а сам занял место на мягком зелёном диване рядом с любимой. — Энрик, дай мне свои руки, — попросила Камина. Тот подчинился, протянул ей обе руки, и она переплела его пальцы со своими. Кожа у Прайда между пальцев была тоньше, а значит, очень чувствительная, поэтому Камина начала медленно водить там подушечками пальцев. Дыхание генерала дрожало, в голове все мысли вытеснились одной-единственной — восприятием этого необычайно чувственного момента. Он стал отвечать Камине таким же образом, поглаживая ей ладони и между пальцев. Они долго сидели так у жарко натопленного очага, лаская друг другу руки, и наслаждаясь просто неограниченным временем, проводимым вместе. Сейчас и генерал, и мандалорка каждой точкой на коже, каждой клеточкой осязали и радовались не интимной близости, но не менее тесной близости сердец и душ. Тысячи парсек, ещё недавно разделявшие их, обернулись в несколько сантиметров, и они сели друг к другу ещё ближе, чтобы и это расстояние не мешало им. Прайд чуть наклонился вперёд и мягко поцеловал губы Камины, словно пробуя на вкус. — Столько всего надо сказать… — вздыхала Камина. — Успеешь ещё, — улыбнулся Энрик, вновь нежно касаясь её губ своими и позволяя ей лишь сладко вздыхать в беспамятстве. Так приятно и удивительно было наблюдать, как крепкая, словно бескар, мандалорская воительница буквально таяла от его поцелуев. Он намеренно сдерживал себя, не допуская большего. Снова тепло от очага в гостиной их тихого дома согревало обоих, снова, никуда не спеша, Энрик и Камина просто целовались, радуясь тому, что они вместе, теперь уже неразрывно. — И пусть все джедаи любуются нами из Силы… — мечтательно вздохнула женщина у самых губ Энрика и немедленно провела по ним кончиком языка. Прайд снова горячо захватил её и на сей раз сомкнул кольцо объятий. Герцогиня чувствовала, как стены дома буквально растворяются, а мир вокруг заполняет тёплый золотистый свет. И в этой Вселенной сейчас не было никого, кроме самого прекрасного орденца и её самой, таявшей от нежности под его поцелуями. — Закрой глаза, — прошептал Энрик. Камина подчинилась и с восторгом ощущала прикосновения его мягких губ к щекам и векам. Прайд легонько скользнул кончиком языка по ресницам — как хорошо, что она смыла макияж, подумала мандалорка. Ей хотелось повторять слова восхищения снова и снова, но язык не слушался, мысли застревали где-то в подсознании. Она потеряла счёт времени, пока Энрик неспешно и самозабвенно ласкал её лицо, шею, обнажённые плечи… Словно обладая некой неведомой силой, мужчина гипнотизировал её, заставлял забыть обо всём. — Как ты прекрасна! Моя милая! — чуть слышно шептал он ей над самым ухом, прежде чем прихватить мочку губами. Сколько она пребывала в дрёме, Камина не поняла. Очнулась она лежащей на коленях адепт-генерала, под его тёплым взглядом. Невероятно! Она протянула руку к его лицу и погладила кончиком пальца морщинки на переносице. Ей захотелось непременно ответить своему мужчине взаимностью. Она села на диване и приблизилась к нему лицом. — Теперь твоя очередь. Закрой глаза, — улыбнулась Камина. Прайд с удовольствием подставил лицо её поцелуям. Истончённая кожа вокруг глаз была особенно восприимчива, и он рефлекторно зажмурился. — Прости, я совсем позабыла! — ахнула Камина и отстранилась назад, испугавшись, что причинила ему боль. — Нет-нет, всё хорошо. Продолжай, мне очень нравится, — не открывая глаз, просил генерал. Теперь герцогиня еле-еле касалась его век губами, будто пробовала на вкус изысканное экзотическое блюдо. Генерал с уютом устроился на тёплых коленях герцогини, и теперь она могла рассмотреть его, каждой чертой лица полюбоваться, каждую морщинку пригладить. Сейчас она всё явственнее понимала, насколько ей дорог этот немолодой мужчина, бывший имперец и орденец, человек с нелицеприятным прошлым и более чем сомнительными достижениями, ныне военный преступник в плену. Но для неё он был, в первую очередь, мужчиной. Тем самым, с кем она рада делить одно ложе каждую ночь и которого она, несмотря ни на чьё мнение, будет защищать. Она пригладила ладонью его высокий лоб, откинула назад волосы цвета потемневшего серебра. Под её пальцем на виске тонко билась жилка. Её, её счастье, вырванное, как в итоге оказалось, из клыков смерти. — Ты совсем спишь, — прошептала она. — Идём в комнату? — Угу, — сонно ответил адепт-генерал. — Уснём вот так, не отпуская рук… В спальню они поднялись, держась друг за друга — усталость так и норовила свалить обоих с ног. Прайд заранее заправил кровать и приготовил одежду для сна — свою чёрно-красную пижаму и удобную ночную сорочку для Камины. Не особо заботясь о порядке, они переоделись в полусне и с наслаждением устроились на своей роскошной кровати под пологом. Адепт-генерал опустил голову на подушку, а Камина предпочла устроиться ниже, на его бедре. — Люблю твои колени, Энрик, на них так уютно дремать… — сонно бормотала Камина, поглаживая его. Прайд просто поправил её сбившиеся волосы — он не нашёл, чем ответить ей. Он всегда осязал её прикосновения сквозь ткань, неважно, будь то тончайший шёлк его ночного костюма, или тёплая шерсть форменных брюк. Сейчас они не распаляли в нём страсти, но дарили покой, тепло, равновесие в душе и теле. Генерал любил такое состояние души не меньше, чем возбуждение во время близости. В последнее время его жизнь окрасилась в подавляющем большинстве светлыми эмоциями, и это нравилось ему больше, чем прежний перманентный гнев и жестокость, как к подчинённым, так и к себе. Кажется, он начинал понимать суть этих джедайских учений — не столь уж они ущербны, как он считал ранее, и мир в душе делает тело крепче на самом деле. Ранее он абсолютно серьёзно считал себя реликтом из прошлого, теперь же ему как никогда хотелось жить. Главная причина его тяги к жизни дремала сейчас на его коленях — его милая Камина, хрупкая, как плом-цветок и опасная, как взмах светового меча. Её тёплое дыхание согрело его там, внизу, а осознание крепкой связи с ней стало источником внутреннего тепла, в груди. Вскоре, незаметно для себя, адепт-генерал погрузился в глубокий сон…