"Под мою ответственность"

— Энрик! Энрик! Тор приглашает весь Дом на сбор к себе в поместье. Даже Племя согласилось присутствовать! Мы с тобой непременно должны быть там! — Надо, значит надо, — кивнул Прайд. — Надеюсь, там не будет Крайза. — А Крайз уже три месяца как пропал. Никто не слышал о нём, в «Инкоме» от него давно нет сообщений. Очень странно. — Наверняка отправился в вояж на поиски новой невесты, — с иронией ответил адепт-генерал. — Ладно, где там мой бескар? Вот уж чего не мог предугадать для себя, так того, что стану мандалорцем… — А мне видится, что ты был им изначально, — Камина подошла к мужу сзади, прильнула к нему всем телом и обняла за плечи. Энрик сладко вздохнул, почувствовав, как её губки захватили мочку уха, и закинул руки назад, чтобы с наслаждением сжать округлые, но крепкие ягодицы герцогини. — Ах, шалунья, — с напускной строгостью молвил он. — Нам собираться пора, а ты всё безобразничаешь. — Безобразничать с тобой я не устану, как бы ты меня ни наказывал, — мурлыкнула Камина, выйдя вперёд и при этом почти обвиваясь вокруг тела мужа. Объятия стали ещё крепче, и супруги Прайд забыли про всё на свете, сомкнув губы в глубоком поцелуе… Комлинк на запястье Прайда разразился нетерпеливым писком. Адепт-генерал с недовольством открыл сообщение. — И тебе пришло приглашение, — улыбнулась Камина. — Ох… давай затеем что-нибудь этакое после собрания. — Давай. Кхм… А давай поможем друг другу надеть бескар! — Не откажусь лично заключить твоё потрясающее тело в жёсткую холодную броню, — шепнул адепт-генерал. — А потом снять её… — Буду ждать этого момента… — игриво хихикнула Камина. — Идём в кладовую. Через два часа два мандалорца — мужчина в угольно-чёрной и женщина в синей броне — на своём роскошном «Гроулере» прибыли в поместье Рау — поскольку Камина сменила фамилию и клан, а Тор имел потомство, оно получило право именоваться родовым гнездом клана Рау. Об этом говорили знамёна и эмблемы с символикой клана, украшавшие теперь стеклянные стены дома. Втайне Камина просила Силу, чтобы однажды и её скромный особнячок получил право быть родовым гнездом, но уже клана Прайд… Поле близ дома уже напоминало выставку мандалорской военной и гражданской техники — кажется, сюда собралось полгалактики. Камина искренне верила, что в объединении всего её народа без помощи Силы не обошлось — и это было ещё одно поражение Палпатина и ситхов… Радость её только усилилась, когда в холле особняка она повстречала знакомых. — Энрик, смотри! Защитники тоже приехали! — Ну конечно, дочка нашего лидера, мы не могли не присутствовать, — отвечал один из них, подходя ближе. — С тобой наш подопечный? — он кивнул в сторону адепт-генерала. — Рад вас видеть, — генерал снял шлем и приветственно склонил голову. — Желаю выразить признательность за нашу защиту всё это время. — Ваш враг как в воду канул, — констатировал Защитник. — Не думаете отправиться на его поиски? — Нет. Мы не мстительны, — мягко ответил Прайд. — Он получил своё и, думаю, достаточно разумен, чтобы не возникать на нашем пути снова. — Ваше право, — слова орденца явно произвели на Защитника мощное впечатление. — Поразительно слышать такое от бывшего верховного главнокомандующего орденскими войсками. — Вот то-то и оно — бывшего. Я мандалорец. И с этого пути сворачивать не намерен, ибо он истина, в отличие от старого пути. — Я верю вашим словам, — серьёзно сказал Защитник. — Потому почитаю за честь сейчас говорить с вами. Леди Камина не ошиблась в вас. — Таков был путь, друзья, — улыбнулась герцогиня. — Бо-Катан! — Моя славная ученица! — послышался голос старой Манд’алор. Глава клана Крайз величаво подплыла к ним. Защитники, Камина и адепт-генерал почтительно поклонились ей. — Я так и знала, что ты найдёшь время! — восхищённо молвила герцогиня. — Я не могла не уделить внимание своим подопечным, тем более во время столь знаменательного события. Наши труды не прошли вотще — сегодня здесь будет ещё больше нас. — Ты призвала ещё мандалорцев?! — изумилась Камина. — Да, во Внешнем кольце удалось выйти на связь с несколькими изолированными племенами. Они согласились приехать. — Значит, будет весело, — рассмеялась герцогиня. — Бо-Катан, мы пойдём, найдём Тора и Антелу. — Но сначала поздороваемся! — раздался на весь холл громогласный бас. Камина и Энрик разом обернулись. — Тристан! Тристан Врен, вот кому бы не пропасть! — ответила герцогиня рослому бородатому мандалорцу в бело-золотой броне. Они пожали руки, жалобно звякнув бескаром при этом. — Рассказывай, как там Кроунест? Я тебя не видела даже на том судилище на орденском разрушителе. — Я отказался лететь туда, — покачал головой исполин. — Не верил в твою вину. — Мы с Энриком сумели защититься. С нами была Бо-Катан! — широко улыбнулась герцогиня. — Энрик Прайд — мой супруг. Это — Тристан Врен, представитель клана Врен с Кроунеста. Мой собрат по оружию. — Очень приятно, — адепт-генерал и Врен повторили жест рукопожатия. Понемногу холл заполнялся мандалорцами. Подавляющее большинство из них носило броню, но таковая, увы, не всегда была выкована из бескара, приметил Прайд. Неудивительно — мандалорское железо было одним из редчайших металлов в Галактике и ценилось много выше золота. Сама Конкордия чуть не погибла из-за этого металла. В пёстрой толпе он смог безошибочно определить выходцев с Калевалы — этому миру повезло куда больше, чем самому Мандалору, соответственно, и обитатели его выделялись богатым убранством своей брони, впрочем, лишённым того китча, что был присущ нуворишам с Кантоники, вроде Мариуса Крайза. Адепт-генерал подумал о приближении годовщины их с Каминой знакомства — этим днём он определял день битвы за Экзегол. Было бы неплохо преподнести в подарок знаменитую яхту, которыми так славились калевальцы — намного благороднее, чем их вычурный «Хевурион Грейс». Прайд счёл идею вполне реализуемой и, отпив из бокала, подумал, что непременно попросит оформить на борту яхты каюту на самой верхней палубе со спальней под прозрачным куполом и зоной антигравитации… Официальная часть собрания не спешила начинаться, встреча мандалорских воинов всё больше напоминала светский приём. Адепт-генерал с неохотой отлучился в уборную, чтобы сделать себе укол антидота в шею — побочный эффект алкоголя уже сказывался на его самочувствии, а отказываться от гостеприимства клана Рау, по его уразумению, было невежливо. Камина нашла его в холле. — Энрик! Я тебя потеряла. У тебя всё хорошо? — увидев бледность на его лице, она взяла его за руку. — Ничего, Камина. Сейчас пройдёт, я сделал укол. Ох, совсем не переношу спиртного, — он глубоко вдыхал, пока тошнота не отступила. — Может, присядем? — она предложила ему сесть на скамью рядом. — Нет, не стоит, — несмотря на скверное состояние, адепт-генерал нашёл силы улыбнуться. — Я же воин-мандалорец, грош мне цена, если не смогу одолеть собственные телесные слабости. — Ну, до телесных слабостей тебе далеко, — подбодряла его супруга. Генерал поднёс ладонь ко рту и прошептал у её уха: — Не продолжай разговор на эту тему, а то, видят звёзды, я не утерплю до конца встречи и залезу к тебе под бескар прямо здесь, — Камина могла видеть его смеющиеся глаза, и у неё отлегло от сердца — ему явно стало лучше. — Всё, молчим, молчим, — хихикнула она. — О, начинается, идём в зал. Супруги Прайд присоединились к другим членам Дома Визсла и неспешно прошли в большое помещение в середине дома, обставленное длинными рядами скамеек. В душе генерала тенью промелькнуло неприятное воспоминание, когда его с Каминой судили на подобном собрании. Но то в прошлом. Пора отправить дурные мысли о минувшем в последний путь, приказал он сам себе. Арбитр Визсла встал в центре зала. По одному мановению его руки мандалорцы утихли. — Итак, объявляю собрание Дома открытым. В первую очередь я жду от вас вопросы и предложения, ради которых мы и созвали вас. Адепт-генерал вдохнул полной грудью — давно уже он хотел высказаться, и нельзя было придумать лучшего момента, чем сейчас. — Позвольте мне взять слово! — и он степенно вышел в центр зала, вглядываясь в многочисленную аудиторию. Арбитр поднял руку: — Ваше слово, адепт-генерал Прайд. — Предлагаю начать наш совет с момента памяти тех, кто незаслуженно забыт нами, мандалорцами, но кто сыграл для нас такую важную роль. Вспомним Фенна Рау, каждого убитого Империей и Орденом мандалорца, а главное — герцогиню Сатин Крайз, без которой не было бы самой Конкордии! Весь Дом проникновенно замолчал, выслушивая своего бывшего врага. Потом сначала медленно, а после всё быстрее и смелее, один за другим они сняли свои шлемы и встали со своих мест. Долго они стояли безмолвно, всматриваясь в небо, куда навсегда ушли те, о которых думал сейчас каждый из них… Бывший орденец мысленно отсчитал минуту и, когда эмоциональная обстановка чуть разрядилась, продолжил: — Я давно размышляю над своим предложением и, надеюсь, Арбитр позволит мне озвучить и его. Он посмотрел на последнего. Хорус Визсла чуть заметно кивнул: — Позволяю, адепт-генерал, — в его голосе теперь не осталось и следа презрения и недоверия к бывшему служаке главного врага всей Галактики. Прайд повернулся лицом к остальным мандалорцам и начал речь: — Мои собратья, простившие, поверившие и принявшие меня в свои ряды, несмотря на моё прошлое служение врагу, я прошу вас лишь выслушать моё мнение, которое я ничуть не собираюсь навязывать. Каждый день я вижу в небе Конкордии свет Мандалора. Мы часто посещаем наш главный мир, бываем и на других планетах нашей цивилизации. И я вижу, в каком ужасном состоянии пребывает сейчас большинство наших планет. Наш главный мир еле пригоден для жизни, хотя наши предшественники уже сделали немало для заживления ран Мандалора. Почти разорван на камни Конкорд-Дон. Калевала осквернена ещё имперцами. Наши враги нанесли нам немалый урон, но ещё больше вреда мы причинили себе сами. В строю врагов я служил далеко не на последней должности, поэтому могу смело заявить: Империи не удалось бы разбить мандалорцев и разорить их планеты, если бы они не ослабили себя сами в бесконечных междоусобицах. Палпатин лишь доделал то, что начали мы сами. Я не зря упомянул почтенную герцогиню Сатин Крайз. Многие в Доме Визсла до сих пор относятся к ней с внутренним презрением как к пацифистке. Но не при её ли правлении были построены города, налажено производство? Не она ли спасла от изничтожения саму Конкордию, на которой мы сейчас находимся? Перейдя от мира к войнам, мы разрушили то немногое, что она успела создать, и сами оказались на грани вымирания. Поэтому я предлагаю всем мандалорцам объявить мораторий на внутренние конфликты. Если кому-то хочется взять оружие в руки, то пусть все неприязни решаются на личном уровне, без привлечения сторонних участников. Это ни в коем случае не отменяет нашей готовности дать отпор внешнему врагу, если таковой объявится. Я сам готов встать у руля боевого корабля, если потребуется. Но в таком случае все мандалорцы должны собраться воедино. Так и только так мы сохраним себя в нашей всё ещё неспокойной Галактике. У меня всё. Прайд вернулся на своё место, рядом с Каминой. Герцогиня незаметно положила ладонь мужу на бедренную пластину. — Очень сильная речь, — прошептала она. — Потому что я говорил то, во что искренне верю, — объяснил Прайд. — Надеюсь, меня услышали. Арбитр Визсла хранил молчание, словно внезапно забыл всеобщий. Старик Паз Визсла был первым, кто нарушил тишину: — Дом и мой клан! Я готов поклясться, что, несмотря на всегдашнюю приверженность моих собратьев к решению споров путём бластера и кинжала, я не могу не согласиться с воином Прайдом. Если офицер по крови, даже не потомственный мандалорец, заявляет о необходимости мира, нельзя не слышать его слов. — Клан Врен за мир! — подали голос солдаты в серо-золотой броне. — Кроунест опустошён войнами, порой не хватает даже провианта. — Конкорд-Дон вообще почти необитаем, но хотелось бы восстановить его, — Защитники прибыли по приглашению лично Камины, и, даже не будучи частью Дома Визсла, имели свой голос. Герцогиня с замиравшим от гордости за мужа сердцем слушала, как всё больше и больше мандалорцев высказывалось в поддержку его предложения. Хорус Визсла не мог оставаться в стороне при таком единодушии. Стоило ему встать со стула, как все до единого, мандалорцы умолкли, и в зале повисла мёртвая тишина. — Я поражён до глубины души, — придавленным голосом начал он. — На моей памяти ни разу Дом не был так един в своём мнении. Я потрясён вашей речью, адепт-генерал Прайд, которая нашла отклик в умах большинства в Доме. Я не могу не выразить вам своё почтение. Молвив это, Арбитр преклонил колено перед бывшим орденцем. Тот покачал головой: — Мне не нужно почитательство, Арбитр. Я хочу, чтобы Мандалор стал вновь прекрасен, как моя родная планета Альсакан, а без мира такое не достижимо. — И поэтому объявим мир, настолько, насколько сумеем удержать. Да будет позором и бесчестьем любое нарушение мира когда-либо! В подкрепление своего решения Арбитр стукнул по полу своим посохом из бескара. Металл жалобно звякнул о каменный пол, отмечая начало новой ступени в развитии цивилизации мандалорцев. Заседание продолжалось несколько часов и завершилось к раннему, светлому вечеру. Спидер доставил супругов Прайд в особняк, где оба были несказанно рады сменить доспехи на более лёгкую и удобную одежду. Камина любовно застегнула Энрику пиджак и поправила воротничок рубашки, при этом будто невзначай коснувшись кожи на шее кончиками пальцев. — Ты герой сегодняшнего дня. Сегодня весь Дом пошёл за тобой. — Я не горжусь этим. Аристократ не возгордится собственными достижениями. Знаешь, есть у меня настроение немного прокатиться. Помнится, ты хотела объездить тех резвых кааду, что тебе подарили гунганы-мандалорцы? — О, да. Мандалорец-гунган, конечно, смесь ядрёная, но он честен и как никто ратует за наш кодекс. Идея мне по душе. В стойло? Вскоре генерал и герцогиня оседлали двух рыжих двуногих птицерептилий и выдвинулись в поездку по территории поместья. — Эти кааду весьма норовисты, — заметил Прайд. — Приходится придерживать узду, они того и гляди пустят в галоп. — Кааду — темпераментные животные, — улыбнулась Камина. Ей искренне нравилось видеть своего мужа верхом в седле — он был особенно красив своей статью, а каждое движение его приобретало особый шарм, что в сочетании с уверенностью в своих силах рождало в женском сознании особые мысли. Она слегка покусала губы, и он это заметил. Тело реагировало в унисон с мыслями, но орденец решил, что идти простым путём будет слишком скучно. Он кое-что заготовил для своей любимой воительницы. Адепт-генерал предложил: — Давай наперегонки, до края леса. Кто придёт первым, — в его взгляде блеснула хитрая искринка, — тот доминирует. Старт… сейчас! И он лихо пустил в галоп своего кааду. Камина со всей доступной ей скоростью устремилась за супругом вслед, подняв тучу пыли с дорожки. Прайд не зря гордился принадлежностью к альсаканской аристократии — он был превосходным наездником. Его кааду, словно стрела, ворвался в лес. Грациозно спешившись, адепт-генерал буквально стащил с седла едва успевшую притормозить Камину и на руках понёс за ближайшее дерево. Вокруг за километры не было ни души — нечего стесняться. Усадив любимую на удобно расположенную ветку, он устроился между широко раздвинутых ног и, будто голодный ранкор, востребовал свою добычу. Чуть не рыча, он буквально разодрал застёжки на корсете, стащил с неё блузку и сильно сжал грудь руками в перчатках. Камина вскрикнула — не от боли, а от головокружительного осознания главенства, которое Энрик сейчас имел над нею и которое заводило её не меньше, чем страстные поцелуи с засосами на шее, ключицах, груди. Громкий стон встревожил лес, когда генерал припал ртом к соскам и стал то с силой их посасывать, то легко дразнить языком. Тем временем, освободив руки от перчаток, он залез под юбку и с наслаждением ощупывал её горячие и уже неприлично влажные прелести. О, как же он обожал, когда его любимая женщина надевала платья и юбки! — Моя развратница! — восхищённо шептал он, нещадно истязая её пальцами и слушая тихие стоны. — Самая развратная шлюшка в Галактике! Проси, умоляй, чего ты хочешь? — Твой сахарный рожок… — почти рыдала она. — Возьми меня… жёстче! — Как скажешь, — адепт-генерал быстро расстегнул брюки и бесцеремонно вторгся в неё, заставив громко вскрикнуть. Крепко держа и не отпуская свою жертву, орденский хищник начал грубо вколачиваться внутрь, с каждым разом всё глубже и плотнее. Несколько раз он подводил Камину к самому краю, но всякий раз не доводил дело до конца, заставляя её умолять его о продолжении. — Повернись ко мне своей аппетитной попкой, — приказал он. Камина, еле держась на ногах, сползла с дерева и покорно подставила себя Энрику. Тот решил, что с неё хватит, и теперь уже не останавливался — даже когда она судорожно схватилась за ветки и застонала, будто раненая. Ритмичные сокращения мышц внутри помогли генералу приблизить собственный финал. Прайд крепко прильнул к ней сзади, его от макушки до пят пробрала мелкая дрожь. Камина тоже дрожала, будто от холода, но очень скоро тёплое дыхание Энрика согрело её. Внутри тоже стало мягко и тепло. Разомлев в крепких мужских объятиях, она на несколько мгновений погрузилась в дрёму, и лишь громкий рёв кааду заставил её очнуться от сладкой неги. Супруги Прайд вместе резко обернулись назад, привлечённые громким криком, и с удивлением обнаружили, что животные, явно глядя на любовные утехи своих хозяев, решили последовать их примеру. Их брачный крик и нарушал теперь тишину леса. — Дурной пример заразителен, — тихо просмеялся Энрик. — Вот дела! А я уже оставила надежду получить от них потомство. Сколько ни старалась их свести — никак не получалось. А так хотелось себе небольшой табун кааду… — Возможно, скоро твоё желание исполнится, — прошептал Энрик, нежно целуя ей шейку за ушком. Камина разжала пальцы, которыми крепко вцепилась в дерево — на вспотевших ладонях отпечатался рельеф коры. Прайд сделал шаг назад, заботливо поправил жене юбку и застегнул брюки. Камина плохо слушавшимися пальцами привела в порядок блузку и корсет. Дождавшись, когда кааду закончат свои брачные игры, они вернулись домой.