Люблю

      Чувства, которые Ацуши Накаджима испытывал к двойнику Дазая Осаму, определённо не были любовью. Не были они ни симпатией, ни интересом, ни сочувствием, только, может, жалости было чуть. Он не вызывал никакого желания рядом находиться. Вообще. Из-за него сердце Ацуши трепыхалось от страха, который никогда бы не возник по отношению к Дазаю настоящему.       Чувства, которые он испытывает к своему наставнику, объяснить несколько сложнее. Во-первых, Ацуши… он переживёт, если умрёт Дазай, определённо переживёт. Постепенно, шаг за шагом, Ацуши смирится с его смертью, перестанет грустно смотреть на чужую квартиру и ждать забавных и немного глупых происшествий в офисе. Он даже иногда пытался подготовиться к этому, опасаясь, что наставник правда умрёт. Но он понимает, что не останется тем собой, к которому все привыкли. Ведь этот мир впервые хорошо обошёлся с Ацуши после рождения, когда подарил ему встречу с Осаму. Когда Накаджиму просто ввели в нормальный мир, как будто только и ждали его там.       Осаму рождает в нём ворох чувств, каждую минуту немножко разных. Ацуши всё бы отдал, чтобы было как раньше — непринуждённое весёлое общение. Ацуши будет этого достаточно, он даже уверен, что это — уже счастье. Но если Дазай и вернётся к прежним посиделкам, то Ацуши не сможет их поддерживать. Будет как Монтгомери с самим Накаджимой: с безумно колотящимся в груди сердцем говорить слишком громко и смущаться, стоит Дазаю лишь сделать какой-нибудь непривычный шаг. Или хоть что-то, показывающее внимание.       Мысли Ацуши прыгают, перескакивают друг друга, соприкасаются и ведут себя очень странно. Не успевают оформиться. От этого яростного копошения ощущений и эмоций не получается точно ничего сказать или сфокусироваться.       Осаму доводил до дрожи и до бессмысленного волнения, а ведь это был лишь двойник, притворившийся им. Значит ли это, что чувства Ацуши — искренние? Есть ли у него вообще…       Есть, есть, определённо. У Ацуши-обычного бы не пересыхало в горле от мысли о Дазае. Была бы мысль о своей неполноценности перед этим человеком и даже ничтожности. Он хотел бы как-то выразить свою благодарность наставнику, ведь, как Ацуши казалось, он не делает достаточно, несмотря на похвалу от Дазая. Ацуши лишь сейчас вспомнил о благодарности, пока шёл в прострации до офисов агентства. Это чувство не посещало его с момента пробуждения в медпункте, верно? Осаму скорее не справлялся, чем помогал ему. Да и мальчишка не очень ждал от того решения всех своих проблем. С того момента, как губы Ацуши коснулись губ Осаму, что-то в нём поменялось. Внутри него зажглось до сей поры спящее чувство. Оно явно существовало и раньше, просто сейчас изменилось, приняло истинную форму. И Ацуши пропал. Он взглянул на Дазая Осаму, но неправильно, и подумал тогда (краем мысли, на подкорке!): «Красивый».       Это не так много. Это лишь очарование, настигнувшее его. Уже не отпускавшее. И самое страшное, что виной всему стал двойник, который не нравился Накаджиме и которого сам Дазай ненавидел. Из-за действий клона возникло тревожное чувство ожидания, постоянно проявляющееся внутри Ацуши. «Когда Дазай-сан сделает что-нибудь?».       Но Дазаю и так тяжело. Он старается. Защищает Ацуши от своей тёмной версии так, как может. Конечно, Осаму невдомёк, что от недоговорок и от беспомощных (иногда) взглядов Дазая Ацуши больно. Невдомёк, как ученик хотел бы всё исправить и не вовлекать Дазая в эту ситуацию, изолировать от человека, отравляющего ему разум.       (Забавно, как Ацуши не понимает одной важной вещи).       И Дазай-сан ничего не делает. Он не думает об этом, ему не нужно делать ничего. Так правильно: по совести, по логике, по их обыденности. Но когда Ацуши думает об Осаму, закусив губу и немного выпадая из реальности, становится понятно, что что-то точно нужно сделать. Непонятно, кому из них — и Дазай, и Ацуши бездействуют.       Его наставнику не нужны проблемные чувства, но Ацуши ведь может быть его другом? Продолжать… быть его другом. Появление проблемы вовсе не означает, что они должны друг друга избегать — лучше сплотиться и не скрывать ничего друг от друга, объединиться против общего врага, разве нет? Ацуши опять путается.       «Почему вы такой сложный, Дазай-сан? Разве я не достоин доверия?» — разит Ацуши обидная мысль. Сумятица внутри его рассуждений мешает чётко вести одну логическую цепь. Талия горит от почти нежных прикосновений, что оставили пару минут назад. Это уж точно не лучшее начало утра.       «Тебе бы хотелось такого, хотелось мягкости? Чтобы стать ему настолько близким, насколько возможно?», — двойник точно не говорил такого. В ушах Ацуши звучали лишь собственные домыслы. Что ему могли бы сказать. Но мягкости ведь хотелось от Осаму, не от его замены.       «Мне не нужно думать о том, чего никогда не случится», — грустно и с улыбкой вздыхает Ацуши. Свои сомнения он игнорирует и открывает дверь в офис. Работа — то место, где мысли о личном не должны его достать.       Дазай Осаму делает его счастливее и заставляет волноваться за суицидника. Не-Дазай причиняет Ацуши боль. На этом можно и закончить размышления — нет смысла соглашаться на предложение двойника. Нет смысла вообще думать об этом человеке, о его унынии, расползающемся по всему вокруг, в том числе и по Ацуши тёмными кляксами. Из-за него ощущаешь загнанность в угол, как на физическом, так и на моральном уровне.       Накаджима изо всех сил пытался вернуться к работе. Компьютер послушно выполнял все команды, Куникида не жалел на Ацуши поручений… Пальцы иногда не слушались, словно мальчишка подхватил какую-то болезнь. Он отвлекался от сегодняшних переживаний, как мог. И он…       Определённо не мог ожидать, что второй Дазай заявится в агентство раньше настоящего. Что он вообще сюда придёт! Глаза Ацуши коротко скользнули по фигуре в синем свитере, тонкой и обманчиво не опасной. Но с какой силой эти руки его однажды сжимали…       Ацуши не хотел признавать, но от какого-то из чувств его сердце стало биться сильнее. Он не хотел признавать, что тело оцепенело на секунду, а одна нога запнулась о другую.       — Шкет, какого чёрта?! Под ноги смотри! — Куникида, с которым Ацуши столкнулся от неожиданности, разразился недовольным возгласом. Как глупо и неловко! Но всё же, чувство опасения в Ацуши было сильнее, чем эти лёгкие помехи. Перед Куникидой он извинился кое-как, затылком чувствуя взгляд. Или так только казалось?       — Куникида-сан, — Ацуши поймал его за рукав, едва Доппо остыл. Идеалист наконец взглянул на него осмысленно. Наверное, заметил, что Накаджима напряжён. — Почему он здесь? Разве он не должен помогать мафии?       — Сегодня у него ночное задание — так он сказал, — ещё внимательнее взглянул на Ацуши Куникида. Нетрудно было понять, что парень на взводе. Но с чего? Клон всё-таки вытворил что-то опасное? — Только твой наставник ещё не пришёл следить за ним.       — «Дазай-сан» запаздывает!       Этот голос. Абсолютно знакомый, не вызывающий ни одной отрицательной эмоции. Весёлый и бодрый. Ацуши медленно перевёл взгляд на владельца голоса, что тут же подскочил к Куникиде, хмыкнув. Сейчас двойник мог быть абсолютно безнаказанным — понял Ацуши. Его мысли крутились лишь вокруг одного. Станет ли не-Дазай посягать на тело Ацуши при полном офисе людей? Даже это не остановит?       — Тебе одному никто не разрешал здесь ошиваться… — строго начал Куникида.       — Ох, Куникида-сенпай, ну и что же мне делать, пока моя оригинальная версия ленится и валяется на футоне? — сразу же несерьёзно перебил клон. Рука замены оказалась на плече Ацуши и слегка его сжала. Накаджима замер и напряжённо покосился; чувство между злостью и страхом наполняло его. Что бы ни происходило, как бы двойник ни пытался запудрить голову Куникиде, в нём ни следа дружелюбия или желания шутить! Но Куникида повёлся.       — Не называй меня сенпаем, — сразу же раздражённо ответил блондин, будто пролаял. Двойник неприятно улыбнулся. Ну вот не выходила у него хоть немного добрая улыбка! Может, лишь перед Ацуши. Его наблюдение заметили и не оставили без внимания, ответив на косой взгляд. Ацуши натурально вздрогнул.       В его животе словно оказался кубик льда. Если подумать, то существо возле Накаджимы может с лёгкостью перенимать поведение наставника, ведь знает не только модель его действий, но и образ мыслей.       — Я вполне могу быть под присмотром кого-то кроме Дазай-сана, разве нет? Или Куникида-сан не хочет оставаться со мной наедине? Неужели я опасен для тебя? — стал сыпать вопросами двойник, подходя ближе к Куникиде и состроив хитрое лицо. Кажется, у него был план, который точно обернётся чем-то плохим для Ацуши. Не зная, чего точно добивается второй Осаму, Накаджима мог лишь желать, чтобы Куникида распознал сигналы от мальчишки.       «Не нужно идти на поводу у него», — молил мысленно Ацуши, даже не стараясь скрыть своих опасений. — «Просто отправьте его в общежитие, чтобы он не приносил никому проблем…», — так и читалось на лице ученика суицидника. Но Куникида не опознал никаких побуждений, не решил прислушаться к невербальным сигналам Ацуши, и просто слегка отпихнул от себя двойника. Провал. Идеалист взглянул на Накаджиму, явно думая о чём-то своём.       — Шкет, пригляди за ним, пока Дазай не придёт. Я ему позвоню. Почему даже копия является на работу, а он нет?!       — Н-нет, Куникида-сан, поймите, я не могу присмотреть за кем-то, кто старше меня самого, и… — пытался бессмысленно дозваться Ацуши, но Куникида раздражённо посмотрел на него и удалился, не слушая. Он не воспринял всерьёз ни одного слова младшего. Не задумался ни на секунду. Это ужасно, просто ужасно!       — Теперь всё обернулось не так, как тебе хотелось бы? — его нежелательный собеседник мягко улыбнулся. Ацуши даже смотреть на него не хотел.       Бежать абсолютно бессмысленно. Куникида не услышал его, к тому же, впереди и правда много работы. Сложно будет не замечать того, кто помешан на тебе, но Ацуши справится… Наверное. Не даст играть с собой — особенно у всех на глазах!       Двойник смотрит сквозь него. Ацуши сделал неуверенный шаг к своему столу, а этот Осаму не двинулся. Одет он так же мило и по-домашнему, но на работе это смотрится несуразно. Стоило Ацуши встать у стола и спокойно выдохнуть, как… этот оказался возле него.       — Дазай-кун, почему бы тебе не присесть? — бормочет Ацуши, чуть не рассыпав кипу документов. Что это за бумаги вообще? Разве разрешениями на обыски не должна заниматься офисная часть агентства? Или у них не хватает рук?       — Ты можешь позвонить Дазаю и поторопить его. Вряд ли он будет игнорировать твой сегодняшний звонок. Как и любой твой звонок, пока я жив, — двойник сел рядом с ним, опёрся подбородком на руки и улыбнулся. Ацуши насторожило это.       — С...пасибо? Почему ты помогаешь мне…       — Избавляться от меня? Ацуши-кун выглядел так, будто ему очень нужен совет, как поступить в этой сложной ситуации. Или я не прав? — перебил двойник. Ацуши снова наградил его косым взглядом, но нашёл чужие слова логичными.       Опять происходило что-то ненормальное. «Дазай» наблюдал за тем, как Ацуши, кивнув, доставал телефон и нервничал.       — Просто Ацуши-кун не поймёт, как Дазай-сан к нему относится, если сам не узнает правду, — улыбнулся клон ещё раз, но Ацуши уже не мог ему ответить. Он разговаривал с Дазаем. В голове что-то, должно быть, помутилось, когда Накаджима услышал голос наставника, немного сонный и усталый. Парень покраснел. И второй Дазай явно это заметил.       — Дазай-сан, ваш двойник уже пришёл в офис, так что… Не могли бы вы поторопиться? Что? Нет, ничего плохого пока не сделал. Да не напряжён я, Дазай-сан. Могу ему трубку дать, если нужно, — после этой серии ответов порозовевший Ацуши поступил взгляд, смотря на экран своего ноутбука. Точнее, в нижний правый угол. Он тарабанил пальцами по столу и внимательно слушал, что говорит наставник. По лицу было видно, что то ли слова Дазая, то ли тон его голоса расстраивали подопечного. — Я позабочусь обо всём, так что волноваться не о чем. Доверьтесь мне, Дазай-сан.       Накаджима сказал это с придыханием, с надеждой, неслышимой только дураку. Это знал Ацуши, заметил второй Дазай (в очередной раз подумав, что Осаму не заслуживает своего протеже), и, разумеется, заметил настоящий Дазай. Действия Ацуши, даже такие маленькие, были по-смешному наивны. Парень завершил звонок с серьёзным лицом.       — Дазай-сан что-то посоветовал? — потянулся двойник. Ему очень хотелось спать. Ацуши воззрился на него взглядом потревоженного кота. Один в один.       — Для тебя здесь нет дел, так что можешь посидеть со мной, как и сказал Куникида, — когда Дазай придёт, мальчишка предусмотрительно не сказал. Но не-Осаму улыбнулся полной горечи улыбкой (другая просто не выходила, на самом деле) и улёгся подбородком на свои сложенные руки.       — Как скучно.       Накаджима явно давил в себе чувства к Дазаю, но, в то же время, явно их показывал. Мог надеяться на внимание наставника к ним — положительное. Ацуши думает, что если Осаму узнает о нежных чувствах ученика, всё сразу станет хорошо, и жизнь будет сказкой.       — Ску-учно, — протянул не-Дазай снова. Мальчишка работал с документами, нервно на него поглядывая. Наверняка его маленькое сердце сильно билось, отсчитывая удары до прихода старшего. — Он уже который день сидит дома, вступая со мной в споры. Не очень приятное времяпровождение. — клон мотал на палец прядь своих волос. Поймав взгляд Ацуши, он улыбнулся. Стоит ли говорить, что улыбка была неприятной? Настолько очевидная удочка, что…       — Ага, — решился Ацуши на односложный ответ. Чужая голова тут же оказалась у его руки, будто клон интересовался работой Ацуши. Это вызывало чувство дежавю, приятное и не очень. Осаму тоже постоянно ленится рядом с учеником, возит головой по столу, заглядывая в компьютер.       «Копирует!», — строго напомнили мысли.       — С тем, чтобы ненавидеть своё существование, я и так прекрасно справляюсь. Если бы только можно было убрать Дазая на один вечер… Вечер без криков и страха двойного убийства. Может, Ацуши-кун позовёт своего наставника куда-нибудь?       Это сейчас был намёк на сводничество?! Свидание суицидника с Ацуши?! Не может быть, чтобы у двух Дазаев всё было так плохо с отношениями. Или может? Если задуматься, то…       — Я просто пошутил, Ацуши-кун, незачем делать такое лицо, — вздохнули рядом. Накаджима слишком затянул паузу их разговора.       —…Неужели у вас и правда всё очень плохо? Вы ведь одно целое, как можно друг другу вредить? Это из-за тебя начинаются игры разума? — ноутбук был забыт. Ацуши повернулся к двойнику и серьёзно глядел на него, даже с неким беспокойством.       Он ни разу не задумывался, как проходит вечер этих двоих. Даже на людях наставник и копия очень плохо общались, а дома у них могли происходить вещи и того хуже. Это… ужасно. Дазай и так вечно всех во всём подозревает, но дома (подумал Ацуши) у него хотя бы было место, где отсутствовало подозрение. А теперь каждый день эти двое стараются сломить друг друга. Пусть Дазая и не взять таким, но настроение у него точно изрядно портилось, а ведь нужно было находиться рядом со своими недостатками весь день.       — Спасибо за ещё один совет, — настороженный голос Ацуши звучал фальшиво. — Хотя ты и не испытываешь ничего хорошего от моей благодарности.       — Кто знает, — хитро протянул второй Осаму. — Может, что-то хорошее и чувствую. Это непредсказуемый коктейль, но Ацуши-кун добавляет в него новые эмоции, а я даже почти рад. К старому привыкаешь и не чувствуешь себя живым, — он лучезарно улыбнулся. Странный, непонятный и очень таинственный. Ацуши подавил зарождающийся интерес. — Новая боль хотя бы приносит краски.       Он подавил интерес, потому что это — не какой-нибудь живой человек, как, например, работники мафии. У них есть то, что им дорого, есть вещи, к которым эти люди относятся трепетно. Если задеть струны их души, то можно будет даже найти в мафиози союзника. Но с копией Дазая всё не так. Двойник не может испытать ничего хорошего или побудить на что-то хорошее, раз он сгусток недостатков. И Ацуши пришлось это уяснить.       Нет никакой надежды на чужую адекватную реакцию. Так почему Ацуши старается потерпеть и не реагировать, когда этот Дазай кладёт подбородок ему на руку и снова заглядывает в ноутбук? Почему Ацуши не спорит с тем, когда этот незнакомец в знакомом теле указывает на логические ошибки в тексте Ацуши?       Почему Накаджима даже забыл на минуту о том, что должен прийти его наставник и забрать клона?       — Ацуши-кун, пойдём на перерыв, — протянул двойник, подняв на него глаза. Ацуши вдруг стало совестно за свою работу.       — Зачем? Ещё и получаса не… — беззаботно начал он и застопорился. Мальчишка отвёл взгляд от двойника, удивлённо улыбнувшегося. Но Накаджима стал его игнорировать и спихнул чужую голову со своей руки, на что Дазай не беззлобно хмыкнул. — Зачем тебе звать меня на перерыв? Ты собирался что-то сделать? — бормочет-бормочет Ацуши, снова печатая. На ноутбуке заедала клавиша, и это очень злило.       — Просто хотел перекусить, — кивнул самому себе и вздохнул расстроенно, очень знакомо. Ацуши мысленно отогнал наваждение. Секунду назад он действительно чуть было не назвал его «Дазай-сан». Не то чтобы была большая разница, но дело ведь в восприятии Ацуши.       — Ацуши-кун, — он очнулся от тычка в плечо через некоторое время. — Я тебе принёс перекусить.       — Откуда ты мог знать, что мне принест… — задохнулся от паники, почувствовав давление на плечах и инстинктивно ударив. — Отпусти меня!       — Ну и чего верещать на весь офис? — не среагировал поддельный Осаму на его движения, всё-таки удобно вытянув руки по чужим плечам. Никто не разрешал ему этого делать. Даже то, что двойник действительно принёс любимый перекус Ацуши, не давало ему на это права, но…       — Ты можешь постоять так ещё немного, если… ответишь на один мой вопрос, — бормотнул Ацуши. У него сердце колотилось, но точно не от страха! И не от влечения! От… чего-то другого, верно. Плечом можно было почувствовать чужой кивок. — Это Дазай-сан запомнил, что я больше всего люблю есть из кафе, или ты?       — Очень сложный вопрос, — на него ещё чуть навалились, а Ацуши даже пискнул от неожиданности. Ему нужно ещё немного подождать. Застыть в ожидании ответа, чувствуя руки на своей груди. «Дазай» слушал его сердце. — Он сам запомнил это. Он запомнил многие вещи об Ацуши-куне. Но, как я понимаю, ты не хочешь со мной об этом разговаривать, как и разговаривать вообще.       И после этой очевидной удочки, клон разочарованно отпустил Ацуши, усевшись на стол и на дверь уставившись. Накаджима отвёл взгляд.       — Больше не смей прикасаться ко мне без разрешения. Я же могу и что-нибудь для самообороны взять, — неловко буркнул Ацуши.       Ему ничего не ответили, хотя самозабвенное болтание ногами дало понять, что на двойника угроза не подействовала. Ацуши тоже где-то минуту молчал.       — Послушай, — снова начал Ацуши неловко и негромко. Голова Дазая и не шелохнулась. — Ты же сам сказал, что ему плевать на меня, что я не получу желаемого. А теперь говоришь, что он многое запоминает обо мне. Разве это не противоречит одно другому? — надежда Ацуши думает: «Разве Дазай-сан не может испытывать ко мне что-то в таком случае?». Теперь уж его наградили вниманием. Насмехающимся и немного жалостливым.       — Ацуши-кун должен сам это увидеть, чтобы понять. Но если Дазай и испытывает к тебе что-то, то к себе всё равно не подпустит. Ему не нужно это, — все свои слова не-Осаму говорил тихо и вкрадчиво, а под конец улыбнулся. — Тебе стоит согласиться на моё предложение также для того, чтобы узнать, что о тебе думает наставник. До недавнего времени ты ведь считал, что он вообще о тебе не думает.       — Мне хватает и того, что я знаю о нём, я говорил уже. Если нужно будет узнать что-то, то…       — Он сам расскажет, да-да. Ладно, раз тебе достаточно и этого, то не смею больше отвлекать, — отшили его полуправдивое восклицание. Ацуши примолк. Он не сводил с двойника взгляда, но тот опять замолчал.       — Говори сразу, что ещё ты собираешься использовать, чтобы убедить меня. Это последний разговор, в котором я буду тебя слушать, — заявил Ацуши категорично, выключив ноутбук. Он услышал в ответ лишь хмыканье. — Всё равно вся эта ложь не подействует на меня. Дазай-сан… замечательный. И вовсе не такой, как ты.       — Ты говоришь это слишком часто, — вздохнул не-Осаму со скукой. — Да и смысл мне лгать? По крайней мере, сейчас. Ты ведь сможешь сам спросить у наставника, говорю я правду или нет. Хотя, может, ты ему не веришь? — кожей можно почувствовать ядовитую улыбку, проедающую всё вокруг. Накаджима вздрогнул. Это было неправильно, и наставник никогда бы не стал так с ним говорить. Не стал бы издеваться. Но… Скажет ли Дазай правду о своих недостатках? И есть ли смысл лгать для не-Осаму, если тот может лишь порыться в чужих воспоминаниях и сказать настоящие неприятные факты? Это ведь гораздо логичнее. Неужели Дазай-сан хотел бы скрыть что-то от Ацуши, и ученик бы отвернулся от суицидника, если бы узнал об этом «чём-то»?       «Да и смысл мне лгать?». Что-то похожее он говорил и в самом начале их знакомства. Только Дазаю, а не Накаджиме. И эти слова тоже были ложью, определённо. Но если и спросить у Дазая, правды тот не ответит. Он просто такой человек, который запутает ситуацию ещё больше. И Ацуши вздохнул. На подкорке и под сердцем у него бился и кровоточил один вопрос. «Как Дазай относится ко мне?». Но Ацуши не задаст его, это означает секундный проигрыш двойнику.       — Ты можешь сказать мне кое-что? — медленно произнёс Ацуши. Он с просьбой коснулся чужого плеча, поднявшись, и клон головы не повернул на него. Лишь продолжал улыбаться. — Дазай-сан сказал мне. Это правда, что ты одновременно… чувствуешь ко мне и любовь, и ненависть?       К нему медленно повернулись. В глазах двойника постоянно были отрицательные чувства, во всём выражении его лица. Или пустота — тоже была неотъемлемым его спутником. Сейчас там было что-то, похожее на удивление. Не-Дазай усмехнулся, сощурив глаза. Он потянулся к Ацуши, приподнимаясь, но ничего отрицательного это не вызвало, лишь странный интерес. Довольно болезненный. Ацуши и сам для себя подметил, что питал слабость к тем, кто терял желание жить. Даже если это не люди.       — Правда.       Шепнул, едва коснувшись его губ. Ацуши почти готов был стерпеть этот поцелуй, но после слабого прикосновения не-Дазай отстранился от него.       Чтобы в следующий момент двойника ударили. Накаджима еле успел разглядеть слева чью-то фигуру, что обрушила второго Осаму на стол и автоматически сжала ему горло. Ацуши испуганно сглотнул. Разумеется, тем человеком, что прижимал улыбающегося не-Осаму к столу, был…       — Доброе утро, Дазай-сан, — сказал Ацуши со вздохом. Его наставник мягко улыбнулся, словно бы никого не держал, и кивнул.       — Я немного опоздал, Ацуши-кун, — извиняющимся тоном протянул Осаму, за шкирку ставя клона на ноги. Тот лишь флегматично поправил одежду. Его лицо вообще перестало выражать какие-либо эмоции, а Ацуши переключился на Дазая в бежевом плаще.       — Всё в порядке, да и… Не нужно использовать таких грубых методов. Всё под контролем, — ученик неловко сплёл пальцы рук. Ему стало куда спокойнее за себя, когда пришёл Дазай, но в то же время в Ацуши проснулось любопытство. Он старался ничего не пропустить в тандеме двух Осаму. — Мы работаем над одной и той же документацией, так что могли бы заняться этим все вместе, раз уж вы пришли! И тогда всё и дальше пойдёт нормально.       Ацуши также заметил приближающегося Куникиду, что явно собирался читать Дазаю нотации, на него не действующие. Старая-добрая обыденность.       Или её иллюзия. Всё прошло точно так, как всегда, Осаму скорее издевался над Куникидой, чем внимал его претензиям, а двойник почти улыбался, глядя на это. Только Ацуши почему-то не мог улыбнуться, хоть и беспокойства не чувствовал.       — Прости, Ацуши-кун, сегодня придётся тебе провести день в другой компании, — решил наставник, смеясь. Куникида рядом недовольно топал ногой. — У нас задание. Не скучай.       Едва прийдя, он круто развернулся на низких каблуках своих туфель и направился к выходу вместе с напарником. Ацуши пожал плечами — это ещё ничего не значило, несмотря на победную улыбку другого Дазая.       — Он холоден и по-глупому весел, что добавляет ещё больше равнодушия в образ. Разве ты этого не видишь? — тянет двойник. Настоящий наставник вдруг оборачивается на пороге, смотря прямо на них. Довольно пугающе.       — Ты забыл, что идёшь с нами, Дазай-кун? Не отходи от меня, — воскликнул беззаботным голосом он. А затем добавил, каким-то не своим, — А то ещё потеряешься.       — Может, тебе понадобится больше месяца, чтобы это понять, — Осаму в свитере сделал маленький шаг. — Но я исчезну куда раньше. Подумай об этом, Ацуши-кун.       — Исчезнешь раньше?.. — пробормотал Ацуши. Для него этот разговор не закончился, совсем, лишь подошёл к своей кульминации. По какой-то причине Ацуши затопило сомнениями и ожиданиями. А в чём же эта причина? В одном маленьком допущении. Если допустить, что слова двойника правдивы, Ацуши начинал сомневаться. Он не имел права мечтать о Дазае, ведь предпосылок на это не…       Подумав о влечении клона и решив, что не просто так оно взялось, мысль о предпосылках Ацуши отложил. И всё равно — Дазай никаких желаний связываться с Ацуши не проявлял. А он не такой человек, который бы остановился и отступил от желаемого. Накаджима вздохнул (быть может, он вздыхал слишком часто). Это ненормально, что его общение с Дазаем кажется теперь неполным.       «Я лишь хочу провести с ним немного времени наедине. Не с его клоном, на месте которого я буду представлять Дазая. Мне и этого достаточно будет для счастья. Разве просьба так велика?», — Ацуши вновь поглядел на свои дела. В одиночку их было делать очень тоскливо, поэтому Ацуши разыскал Кёку и с облегчением подсел к ней. Кажется, она тоже была рада.       Этот день ощущался так, словно ничего не происходило, хоть всё и было как обычно. Может, в этом и есть проблема рутины?       Лишь спускаясь от Йосано в середине дня, Ацуши заметил спину Дазая (который наставник, а не клон) и побежал за ним. Он хотел поприветствовать, коснувшись чужой спины, если бы его не остановили, с разворота впечатав в стену. Ацуши закашлялся, чувствуя злые сильные руки в бинтах.       — Больно, — сказал Ацуши и распахнул глаза. Дазай пялился на него в недоумении, прижимая…       Прижимая к стене. Всем телом. Почти уперевшись в нос Ацуши своим.       Парень стал покрываться краской и резко выдохнул. Из-за этого Дазай всё-таки отстранился от него и даже поправил воротник, пока Ацуши ощупывал свою шею. Следов не останется, но прикосновения ещё горели. Взбудораженный Ацуши опирался на стену и бегал взглядом по наставнику, пытаясь придумать, как оправдаться. Ведь Дазай прекрасно уловил в поведении протеже удовольствие.       — Я думал, Дазай-кун снова хотел напасть на меня со спины, — пояснил Осаму, скрестив руки на груди. Покрасневший и словно тянущийся за ним Ацуши отпечатался на сетчатке глаз.       — Дазай-кун постоянно делает странные вещи, — ответил Ацуши, надеясь лишь на то, что Дазай не испытывал к нему отвращения теперь. Он неловко поднял глаза, всё ещё опираясь на стену. — Раз уж мы встретились, может пойдём перекусим в кафе? Вы давно не ели со всеми вместе.       — Не в этот раз, Ацуши-кун. Представляешь, Куникида имел наглость вспомнить про всю «загубленную» мной документацию! Слишком много работы для бедного меня, — отмахнулся Дазай. Он сказал это быстро, будто это было правдой. А в мыслях Ацуши появилось сомнение.       — Тогда я занесу вам ужин вечером? Вам ведь и зарплату наверняка урезали. Снова, — Накаджима выпрямился наконец. Хоть он и хотел провести время с наставником, не это стало главным побуждением к его просьбе. Им нужно было поговорить, чтобы Ацуши донёс суициднику свои собственные размышления об их общей проблеме. Только Дазай уже сам всё решил за него. Ацуши звучал уже навязчиво, он знал.       — Ацуши-кун, но вечером у меня намечается встреча. Думаю, будет не до ужина, да и вернусь я поздно, ты уже будешь спать, — и верно, Дазай снова отказался, всё с той же улыбкой. Его отказ может быть простым совпадением. Если Ацуши станет просить встречи и на завтрашний день, это уже станет подозрительным. Кажется, он уже начинает раздражать Дазая.       — Но мне нужно сказать вам кое-что очень важное, Дазай-сан! Можете послушать меня хоть сейчас?! — воскликнул Ацуши, сделав твёрдый шаг к наставнику. Выражение лица шатена ожесточилось, и в темноте было видно. Чёрт…       — Прибереги тогда свои мысли. Ты уверен, что сможешь полностью их донести? Важные вещи лучше не обсуждать в коридоре, — опять улыбка. Ацуши в непонимании замер.       — А где сейчас двойник? — сдавшись, спросил он. Осаму просит оставить разговор Ацуши до другого раза, но сам же не даёт шанса обсудить всё позже.       — В медпункте. Ничего серьёзного, просто меняет бинты.       — Тогда я хочу поговорить с ним. Сегодня вечером, наедине, — Ацуши почти увидел удивление на лице наставника. Ну, а что ему делать? Может, предложение клона не такое плохое? Может, он даже к самому наставнику сможет подобраться через копию или понять, почему Дазай относится к двойнику с такой ненавистью, какую видел Ацуши. Осаму ударил его, как врага, когда увидел рядом с Ацуши.       «Вы не относитесь ко мне по-особенному, но очень боитесь, что он мне навредит. Так почему?»       — Придёшь после работы в мою квартиру. Меня как раз не будет. Вот и поговорите, — тихо и медленно ответил наставник. Он отвернулся и ушёл.       И как бы близко он ни находился, у Ацуши не было возможности подойти и поговорить ни с одним из них на работе.

***

      Дазай-сан совсем-совсем не заинтересован в нём так. Ацуши не нравится ощущать себя испорченным, но что делать, если он испорчен? Нельзя такому человеку быть рядом с настоящим Дазаем, раз он предал их дружбу. Мысли о своей осквернённости заставляют душу Ацуши болеть. Но второй Дазай…       — Привет, Ацуши-кун. Ты всё-таки пришёл обсудить со мной что-то? У тебя и ключи от квартиры есть… — дёрнувшись, обратился к нему двойник. На лице его расползалась совершенно неуместная улыбка. Наверно, Ацуши уже должен был привыкнуть к этому.       — Дазай-сан категорически не хочет со мной разговаривать. И я уверен, что это из-за тебя. Ты говоришь ему какие-то вещи, от которых он начинает относиться ко мне хуже. — Ацуши запер дверь и сложил ключ в карман.       — Или он боится… — протянул не-Осаму мягко, слегка хихикнув. Его настроение придерживалось отметки «отлично», и Ацуши очень хотел бы знать, почему, —…того, что тоже может увлечься тобой под моим влиянием. Потому не хочет с тобой даже встречаться. Понимаешь, Ацуши-кун? Даже если что-то он и почувствует, то не захочет этого. Осаму привык полностью контролировать свою жизнь, а такая привязанность помешает. Потому вам не быть вместе.       — А ты тогда что предлагаешь? — уязвлённо ответил Ацуши. Мысленно он ведь был согласен с двойником. Ну вот не лежит у Дазая душа к Ацуши, и что поделать с этим? Не доставать же его, в самом деле.       — Моё предложение остаётся таким же — я могу дать тебе то, чего не даст он.       — Я знаю, — Накаджима затравлено взглянул на копию. — Но тебе нужно лишь моё тело!       — Ацуши, нет, — он усмехнулся, потягиваясь и подходя ближе, так, чтобы остаться от Ацуши в двух шагах. Глаз второго Дазая снова был забинтован, а бинты слегка испачкались в крови. Может, потому он был спокойнее, чем обычно? Из-за необходимости терпеть боль? — Мне нужна твоя любовь. Только вся. Без остатка. Мы оба не можем получить желаемого, но можем попытаться.       Неправдоподобно, неожиданно… но до странного честно, вопреки ожиданиям Ацуши. Наверное, чужие чувства возникают порывами, от любви и желания близости переходя к ярости. Это опасно. И неправильно, но… Раз настоящий Дазай в нём не заинтересован, то единожды, только раз Ацуши может попробовать ощутить себя любимым Осаму. А если это всё Ацуши не понравится, то он больше не будет влюблён в Дазая, так? Не будет мешать наставнику.       «Но он же хотел защитить меня от этого?»       — Твоя страсть, — начинает Ацуши, когда второй Дазай поднимает на него голову и целует пальцы чужой руки, еле касаясь. Это… одновременно притягивает и отталкивает. Сбило Ацуши с мысли, что он хотел донести. Этот Дазай не может его любить — всеми своими действиями он уже говорил, что хочет принести вред, — глупа и для нас обоих губительна. Ты не любишь меня, а любишь причинять боль, не важно, кому.       Осаму посмотрел ему в глаза и отшатнулся. Монстру тоже можно разбить сердце, но становится ли монстр от этого лучше? Нет. И всё равно, сейчас Ацуши заставил его ощутить боль и гадко усмехнуться.       — У тебя нет других вариантов. Ты не нужен Осаму. Может, мне и нравится… — сжал руку в кулак, задумчиво смотря на Накаджиму с явным обещанием медленной смерти. Вот, значит как — резко, без переходов, его чувства меняются. А в таком случае он может сделать с Накаджимой что угодно, стоит лишь задеть его словом, — и если тебе так хочется сопротивляться, я буду грубым, но знай, — разжал кулак. Ацуши отвернулся, идя к двери. — я могу быть и другим. Зависит всё от тебя. В любом случае, через неделю у тебя и этого не будет. Или раньше. Зачем оставаться здесь, если вы все только и ждёте моей смерти? — снова усмехнулся и издал глухой смешок, возвращаясь на кухню, отходя от Ацуши всё дальше.       Они его создали. Значит, они виноваты во всех происходящих проблемах? Директор, Дазай и Куникида, что используют клона? Будучи всего лишь рабом и не получая от жизни ничего, может ли он вообще быть обвинён в своём отвращении к оригинальной версии? Едва Ацуши начинает об этом думать, он сомневается в гуманности происходящего. Что если… в этой ситуации не прав настоящий наставник?       Ацуши, наверное, принесет в жизнь двойника хоть немного смысла. А сам коснётся Дазая, не причиняя ему неудобств. Перенесёт все свои чувства на двойника. Может быть, даже сделает его счастливым на время?..       Привычка помогать всем явно не доведёт Ацуши до добра.       — Дазай-кун, что ты подразумевал под «любовью»? — неуверенно спрашивает Ацуши. Настало его время…       Неужели Накаджима правда сказал это? Хоть и чувство физического влечения покинуло клона, очарование Накаджимой снова затопило всё его естество. Сделай шаг вперёд, Накаджима Ацуши. Сделай-сделай-сделай… …шагнуть в бездну.