Суд длиною в жизнь

Полдень — пик бушующей городской жизни и контрастов: солидные мужчины и девушки в изысканных нарядах, простые рабочие, отдающие свои силы и время ради нескольких пенсов и беззаботно бегающие по тротуару дети: всё это сливалось в одну палитру всех красок Бирмингема. Преодолевая шумные потоки людей и избегая столкновений с повозками и каретами, Субедар добрался до рыночной площади: казалось, это был лишь один сплошной улей. Жители города, прихватив с собой корзины, жужжали как стая пчёл, перебегая от мясника к зеленщику, а оттуда в бакалейную лавку. Некоторые же, которым удавалось заработать лишний пенни, тратили его не на одежду или уголь, а сразу же бежали сюда дабы отведать знаменитой уличной еды: сочные овечьи лытки, разнообразые пудинги и пироги, жареная рыба, креветки или устрицы. Всяко, благодаря развитию железных дорог, доставлять рыбу и остальные морепродукты стало намного легче, а уже в середине 19 века полакомиться рыбкой могли как зажиточные горожанины, так и простые бедняки. Запах уличной еды так и витал около носа Наиба, но ему сейчас было вовсе не до лакомства деликатесами. «Стал предпочитать более шумные места, Эзоп? На тебя не похоже» — думал себе парень, ещё раз сверившись с адресом, который дал ему Грег. Осмотревшись, Субедар заметил небольшой проём между зданиями улицы, рядом с которым красовалась таблица с названием улицы «Granville Street». Пройдя вглубь подворотни, все голоса и рутина постепенно остаются позади. Буквально переступая через бездомных и бедняков, которые предпочли свободную жизнь изнурительному труду в работных домах, Субедар оказался около деревянной двери, на удивление, всё ещё новенькой и не убитой временем. «Сейчас или никогда» — с такими мыслями парень уверенно открыл дверь и уже с первых секунд почувствовав запах формалина. Перед ним была лестница, ведущая в некое подобие подвала, откуда веяло сыростью. Неспешно спускаясь, шаг за шагом, Субедар завернул за угол и ему взору пристала картина, которую он не видел уже несколько лет: Эзоп Карл, спокойно работающий над очередным телом усопшего. «Комнатка» была обустроена вполне ожидаемо: в центре стоял стол, на котором располагалось тело, а вокруг было множество полок с жидкостями для бальзамирования, разнообразными инструментами и прочими вещами, которые были слишком сложными для понимания Субедара. Около потолка было несколько узких окон, через которые проникало освещение с улицы, тем самым будучи единственным источником света в комнате. Всяко, серость, мрачность и специфический запах — типичная обстановка для любого бальзамировщика. Сам же Эзоп не потерял свои уникальные черты: не особо высокий для своих лет худощавый парень с длинными пепельными волосами, но всё так же собранными в задний хвост, а часть коротких волос свисала у лица. Тёмная маска скрывала лицо бальзамировщика, и не удивительно: он ходил с ней даже когда не работал. Был одет сдержанно, но в то же время со вкусом: белая рубашка с заправленными рукавами для удобной работы, черный жилет с шатленом на левом боку, бордовый галстук и обычные чёрные брюки. Тёмно-серый плащ для выхода в свет же висел на крючке около лестницы. — Если я не позабыл, то ясно дал вам понять, что уговора не будет — Руки парня в светлых перчатках мастерски водили кистю на лице мертвеца, добавляя работе завершающие штрихи, а сам Эзоп, несмотря на свою сосредоточенную работу, всё же заметил приход незванного гостя. Субедар, сложив руки в карманы брюк, сделал несколько шагов вперёд, выходя из тени около лестницы: — И тебе здравствуй, Карл. — Наиб поднял глаза, смотря на Эзопа в ожидании его реакции, к слову, абсолютно непредвиденной. Парень не знал, чего конкретно стоит ждать от бальзамировщика: некой ненависти, безразличия, или же тёплого приёма? Или же тот совсем его забыл после всех тех событий, которые они прошли вместе? Эзоп замер. Неспешно отложив кисточку в сторону, тот начал судорожно поправлять перчатки, подняв голову и пытаясь сохранить спокойствие. В последний раз он слышал этот голос во время той кровавой игры в особняке, когда сам парень истекал кровью и практически теряя сознание, слышал Наиба, который помогал ему добраться в безопасное место, чтобы обработать раны, пока охотник бездушно изрезал остальных игроков. Голос Наиба для него был голосом надежды на жизнь, но какие чувства возникли у Эзопа сейчас? Он и сам был в замешательстве, но держался он умело: — Слишком неожиданный приход, Субедар — Карл повернулся к нему лицом, давая возможность разглядеть его во всей красе, — Вместо того чтобы спокойно провести остаток жизни ты бродишь по подвалам в моих поисках? — С чего ты вообще взял, что я тебя искал — ответил Наиб, слегка смущённо отводя голову в сторону. Смущение появилось то ли от встречи после нескольких лет расставания, то ли от того, что Эзоп всё-таки оказался прав, практически прочитав парня как открытую книгу. — Ну конечно, кроме как скитаний в трущобах занятий в городе больше нет — саркастично ответил бальзамировщик, слегка упёршись руками об рабочий стол, — Вполне логично предположить, что твой визит связан с той бандой, которая предлагала мне работу за дополнительную плату. Если я не прав, то исправь меня. — Всегда не любил, когда ты делаешь выводы, преждевременно сопоставляя факты. Но каким-то чёртом всегда оказываешься прав — ответил Субедар, вновь посмотрев на Эзопа, — Ты прекрасно знаешь всю ситуацию и условия, дублировать не стану. Я лишь пришёл получить от тебя соглашение на сотрудничество. — Специально для тебя повторюсь: я не стану сотрудничать с преступной бандой, даже если мне предложат все сбережения главного банка Бирмингема. Наиб смотрел на Эзопа глазами, излучающими не то что ненависть, скорее злость от такой упрямости. Если наёмник не добьётся от того соглашения, можно смело присоединяться к той шайке бездомных бродяг. Карл всё продолжал свою речь: — Может без моей помощи в бальзамировании вы перестанете принимать чужую жизнь как мишень для ваших развлечений? — Эзоп смотрел на Наиба осуждающе, будто отец, ребёнок которого натворил немало тёмных дел и теперь все проблемы лежат на плечах родителя — Честно говоря, я разочарован в твоём жизненном выборе, Субедар. Раньше ты твердил мне о справедливости и морали, а сейчас пользуешься своим статусом «наёмника из преступной банды» и вонзаешь нож в тех кто этого не заслуживает лишь ради собственной выгоды. — Преступные организации на каждом шагу, полиции до этого нет никакого дела, а ты сейчас говоришь мне о справедливости?! — При разговоре с типом людей, подобных Эзопу, сдержанности Наиба хватало лишь на несколько минут, поэтому его голос с каждым словом звучал всё злее и грубее — Эти несколько лет я был в попытках найти лучшую жизнь при своём одном лишь умении размахивать ножом, пока ты спокойно продолжал делать трупам макияж, а сейчас ты отказываешься поддерживать мою жизнь хотя бы на уровне никому не нужного отброса, прикрываясь заявлениями от справедливости! — На это у меня есть свои причины, Субедар. — Причины для боязни за свою безопасность и авторитет, Карл? — Наиб подошёл ближе к бальзамировщику, буквально дыша ему в лицо — Или будешь продолжать прикрываться своей работой, пока снаружи бушует жизнь, «полна несправедливости?». Несомненно, любой другой наёмник на месте Наиба уже схватил бы Эзопа за воротник и пропечатал об стену, но Субедар не мог поступить так не только благодаря своей, какой-никакой, а всё же сдержанности, а и просто потому что перед ним был тот Эзоп Карл, которого он знал и чуть не потерял на всю жизнь. Бальзамировщик же не был удивлён такой натуре Наиба, поэтому спокойно стоял на месте, без какого-либо страха и не боясь смотреть тому прямо в глаза: всё же, перед ним стоял тот, кто каждую игру не боялся попасться в руки Охотника в попытках спасти его жизнь. — Причины, которые для твоего разума ещё не доступны — Эзоп понимал, что раскрывать все карты перед Наибом бессмысленно, ибо тот не любил такие щепетильные темы и какое-либо проявление заботы в его сторону, ибо причина несогласия крылась в самом желании бальзамировщика вытащить наёмника из той преступной грязи, сделав его кем-то более достойным для высокого статуса. Это можно было назвать заботой, закрытой за банальным отказом на сотрудничество с бандой, которая без помощи бальзамировщика напросто перестанет «истреблять» горожан. Опустив глаза, бальзамировщик оказался в раздумьях: может он лезет не в своё дело? Что если Наиб действительно способен поддерживать свою жизнь лишь убийствами и попросту не способен к жизни в высшем обществе? Карл разрывался между желанием вытащить Субедара из преступного мира и поддерживать существование банды, без которой наёмник останется лишь беспомощным отбросом города. Наиб всё ещё пристально смотрел на парня и, по всей видимости, вовсе не собирается отступать, лишь ждёт соглашения. Глубоко вздохнув, Эзоп уверенно поднял глаза, смотря на парня: — Ладно, я согласен помогать твоей шайке, но при одном условии: я буду делать лишь то, что потребует семья погибшего от ваших рук, не более чем. Я не собираюсь бегать за вами и сшивать людей по частям только потому что вы слишком увлеклись своей «работой». Наиб, услышав согласие Эзопа, отошёл от него, оставив в покое его личное пространство. В его глазах читались смешанные чувства: гордость за выполнение поручение в виде согласия бальзамировщика на сотрудничество и удивление от того, что тот всё-таки согласился, несмотря на свою упёртость. — С чего ты так резко согласился, Карл? Стоит мне подойти ближе и ты сразу же прогибаешься как старая деревянная доска под ногами — С лёгкой ухмылкой спросил Субедар, скрестив перед собой руки и своими словами заставив Эзопа смутиться. — Ты пришёл сюда лишь за моим согласием на сотрудничество, остальное тебя касаться не должно — строго ответил бальзамировщик, вновь поправив перчатки и вернувшись к своей работе, пока лёгкий и, сам по себе еле заметный румянец от смущения скрывался за маской на лице — Если ты выполнил, что требовалось, почему бы тебе не вернуться к своей банде с радостной новостью? — Понял, уже ухожу — с лёгкой насмешливой улыбкой произнес Субедар — Ещё увидимся, борец за справедливость — Попрощавшись, Наиб поспешно поднялся по лестнице, выйдя на улицу и направился на Маршал стрит, а Эзоп смог наблюдать за шагами наёмника через окна у потолка и через пару минут, отойдя от такого насыщенного разговора, как ни в чём не бывало, вновь принялся за окончательные штрихи на пути к выполненой работе. Путь к Маршал стрит занял несколько минут, тем более учитывая быстрый темп шагов парня. Время уже близилось к вечеру, поэтому Наиб был уверен, что Грег будет на месте, где располагалась банда. Свернув в небольшой дворик, Субедар зашёл в двухэтажный дом, который абсолютно не выделялся на фоне остальных построек, сливаясь с образами горожан. Ловко поднявшись по тёмной и скрипучей лестнице, парень зашёл в приоткрытую дверь комнаты на втором этаже. На глаза сразу же бросается присутствие всех участников банды: Оливер Дэвис, который всегда носил светло-серый козырёк на голове, был самым молодым из всех и, к слову, самым тихим. Тот расположился у камина, который первым делом привлекал внимание при входе в комнату, согреваясь от огня и и слушая очередные байки Джейкоба Уилсона, который мог подобрать любую историю к любой ситуации, да и сам по себе был весельчаком. Видно, что он уж очень увлёкся рассказом, активно жестикулируя руками, в одной из них держа свою шляпу-федору: никто и не предположить не мог, что наёмный убийца может запросто пойти в рассказчики. В углу комнаты расположился Эдвард Флетчер: сидя на диване, торо рассматривал картины и портреты на стенах, скрестив перед собой руки. И не удивительно: он скорее предпочтёт смотреть в стену чем активно беседовать с кем-нибудь, чего уж тут скрывать: не любил Эдвард пустую болтовню, которая не несёт никакой смысловой нагрузки. Около окна стоял Гарри Эванс, который был увлечён чтением свежей газеты, как всегда, с громкими заголовками. Вполне спокойная натура, умевшая сопоставлять факты и делать верные выводы. В целом, сам интерьер комнаты времён викторианской эпохи не выделялся среди остальных: сочетание разных исторических и экзотических стилей, обилие орнамента на стенах, потолке и обивке мебели, множество картин и гобеленов, разнообразные коллекции пепельниц, фотографий, фарфоровых статуэток и бюстов. Цветовая гамма была сдержанной. Комнату наполняли элегантные цвета: от бледно-песочного и бежевого до оттенков тёмного дерева. По первому впечатлению и не скажешь, что здесь обжились наёмные убийцы. Всяко, нигде не установлено, что они должны выглядеть грозно и жить в мрачных усадьбах, только и делая то, что забирая жизни других. Заметив Наиба, все живо начали приветствовать наёмника: — Грег ввел нас в курс дела, Субедар, — сказал Джейкоб, пожимая руку парню, — Мы решили подождать тебя чтобы узнать результат, но, видимо, твой разговор затянулся, ибо Гарри перечитывает одну и ту же газету по несколько раз. — Бальзамировщик согласился нам помогать? — В разговор встрял Оливер, считавший Наиба «ярким примером для как истинного наёмного убийцы, так и каждого уважающего себя мужчины». — Вы узнаете всё лишь из уст Филипса, — Ответил Наиб, чётко давая понять всем, что самостоятельно добиваться от него информации нет смысла, — Он у себя? — Да, пришёл часа пол назад — Ответил Эдвард, засунув руки к себе в карманы брюк и кивнув головой в сторону кабинета главы. Постучавшись, Субедар вошёл внутрь, пока все затаили дыхание, ожидая объявления результатов: — Как думаете, он договорился с ним? — Поинтересовался Оливер, с интересом наблюдая за закрытой дверью в кабинет — Субедар выглядел уж слишком спокойно для провала — Подчеркнул Гарри, машинально проверяя время на своих карманных часах. — Итак, Субедар, каков твой результат? — Спросил Грег, раскинувшись на своём рабочем кресле. Видимо, до прихода Наиба он заполнял очередные бумаги, ибо на столе виднелись свежие капли от чернил, а на краю лежала стопка бумаг. — Он согласился нам помогать, не требуя дополнительную плату. Но всё же не стоит играться с ним как с прошлым бальзамировщиком: Карл натура совсем другая — Ответил Субедар, держа руки в карманах, — Это лишь моя рекомендация, не более чем. Рассказать про знакомство с Эзопом ещё задолго до сегодняшнего дня же Субедар пока не собирался, к тому же, эта информация не так и важна в сравнении с новостью про сотрудничество банды с бальзамировщиком. — Проницателен как всегда, хвалю — С лёгкой улыбкой ответил Грег, поднимаясь с рабочего места, — Тогда можно смело объявить результат твоей работы перед остальными. Филипс открыл дверь кабинета, выйдя к остальным участникам, привлекая к себе внимание: — Я уже рассказывал вам про нашу проблему, которая теперь успешно решена. — Вокруг Грега и Наиба начали разлетаться одобрительные возгласы участников банды, но Грег жестом руки попросил тишины, — Теперь вы можете вновь приступить к работе, которой за это время накопилось предостаточно. Все одобрительно кивнули, радуясь тому, что могут вновь вернуться в обыденный темп своей жизни, после чего начали обсуждать произошедшее. — Отличная работа, Субедар, — Грег похлопал парня по плечу, — Можешь взять несколько небольших заказов, если у тебя нет иных планов на эти будни. — Не волнуйся, я разберусь с ними — спокойно ответил Наиб, внутри которого бушевала гордость за выполнение поручения. Но с головы всё ещё не выходил разговор с Эзопом, создавая в сознании парня неразбериху. Всё это утомляло, поэтому главным желанием Наиба на данным момент был лишь отдых телом и душой. Субедар всмотрелся в окно, выходящее на прохожую улицу, где с каждой минутой темнело: день приближался к концу. Фонари слабо освещали улицы города желтоватым светом, а жители постепенно расходились по домам, оставляя за собой лишь тишину и покой, а в окнах жилых помещений мерцал свет, давая увидеть слабые силуэты: всё это прекрасно гармонировало одной картине, давая во всей красе почувствовать вкус ночи Бирмингема.