Суд длиною в жизнь

Утренние лучи солнца пробивались сквозь лёгкие кружевные тюлевые занавески, заставляя всё ещё спящего наёмника невольно просыпаться, недовольно зажмуривая глаза от света. Но, тем не менее, Наиб чувствовал себя вполне отдохнувшим: сон на отдельной и комфортной кровати оказывается более крепким и полезным для здоровья. Неспешно поднявшись с постели и приведя себя в порядок, что включало в себя переодевание в повседневную одежду и очередное небрежное заплетание хвоста на затылке, Субедар, тихо прикрывая дверь маленькой спальни, спустился в гостиную. Эзопа не было ни в его отдельной спальне, ни в гостиной, поэтому логично было подумать что эта ранняя пташка уже занимается бальзамированием в своём подвале. Всяко, подниматься с первыми лучами света для Эзопа было обычным делом, пока Субедар был погружен в глубокий сон, что не слышал ни единого звука. Решив перекусить очередным экземпляром уличной еды, Наиб прихватил ключ от дома, который был оставлен Карлом лично для наёмника, после чего тот направился на Маршал стрит к Грегу за несколькими заказами на очередные убийства. Город вновь ожил: живые и полные голосов утренние улицы ярко контрастировали с ночными пейзажами, полными тишины и, в то же время, опасностей за каждым переулком. Очутившись чуть ли не в самом центре города, Субедар решил выделить достаточно времени на утренний перекус, навестив свою излюбленный уличный прилавок, где продавали бутерброды с ветчиной. В самом начале дня всегда можно было успеть отхватить себе свежий лакомый кусочек. — Вам как всегда за пенни, мсье Субедар? — каждое утро Наиба встречал уже пожилой торговец, получающий деньги лишь за свои продажи. За всё время, сколько Наиб провёл в Бирмингеме, тот уже запомнил хоть его. Забавный старец, да и к тому же всегда оставляющий для наёмника бутерброды лишь со свежим хлебом и ветчиной без зелёных пятен. — Будь добр — Заплатив, Наиб принялся за трапезу, ощущая вкус свежей ветчины на своих губах, — Как торговля, Генри? — Туго, Субедар, туго. Каждый раз приходится в точности рассчитывать, сколько бутербродов купят за вечер местная театральная публика с утонченным вкусом и сбыть весь товар до единого. Им же всё свежее подававай, а на следующие сутки старьё никто и не возьмёт. Да и погода сырая стоит, хлеб размокает, так что попробуй его всучить кому. — Прохрипел старик, тут резко что-то вспомнив и, жестикулируя рукой около головы, обратился к Субедару, — Тебя мсье Филипс ожидает, попросил отправить тебя вот в тот переулочек. Говорит, дело важное, лишних ушей не требует. Начальник твой? — Угу, начальник… — Наёмник слегка удивился очередному «важному делу», но противоречить Грегу всё же бесполезно, — Спасибо, Генри. Хорошей тебе торговли. Попрощавшись с торговцем и доедая свой «завтрак», Наиб дошёл до узкого проулка между домами, где его уже ждал глава. — Я знал, что ты придешь к этому прилавку, ибо возле старой пивоварни я тебя не дождался, где тебя носило? — Ты позвал меня в этот переулок лишь для того чтобы это спросить? — Наиб всячески уходил от ответа, ведь фраза «я всего лишь провёл ночь в роскошном доме нашего нового бальзамировщика» явно не то, что хочет услышать Грег, — Если это так, то я в тебе разочарован. — Ладно уж, храни свои секреты — С ухмылкой произнёс Филипс, но сразу за улыбкой последовала серьёзность. — Я тебя ловил чтобы отдать это — Глава достал из кармана плаща письмо и протянул Субедару, — Очередной заказ на убийство, но меня слегка удивило содержание письма. Развернув лист, наёмник прошёлся взглядом по ровно выписанным строкам: «…Сумма: 165 фунтов…» «…Убийство лишь руками и всевозможным орудием Наиба Субедара…» «…Цель: Маргарита Зелле…» «…Заказчик: Кричер Пирсон…» По телу наёмника пробежала дрожь. Он ожидал увидеть всё, но только не эти слова и не эти имена. Наиб уже не так удивлялся тому, что Пирсон жив, как-то, что ему чем-то насолила всё ещё живая Маргарита. «Какого черта ты задумал?…» — Судя по твоему лицу, ты удивлён не меньше меня — Грег смотрел то на Наиба, то на письмо, обдумывая все возможные варианты происходящего. — Почему он указал меня и засветил свою личность? Разве заказчики не желают оказаться анонимными? Да и всё это смахивает на подставу, не считаешь? — Если бы тебя хотели подставить, заказчик бы не указывал себя и тем более, не встречался бы со мной лично для передачи денег, ибо в случае чего шанс его найти куда больше. К тому же, если бы ты кому-то мешал, то этот «кто-то» мог просто заказать на тебя убийство, строить какие-либо другие планы просто-напросто всё усложняет. — Ты его видел? — С каждым словом Субедар задавался вопросом «на кой-черт покатилась моя жизнь?», одновременно узнав то, что после побега, не считая самого наёмника и Эзопа, живы ещё двое человек. — Видел. Яркой одеждой не выделяется, поэтому смахивает на обычного горожанина, но с приличным заработком. — Что известно про жертву? — Маргарита Зелле, молодая девушка, точный возраст неизвестен. Приехала в Бирмингем недавно в целях заработка. Каждый вечер выступает в местном театре на Гаррисон Стрит. Достаточно? — Более чем. Поразмыслив несколько минут над происходящим, Субедар сложил письмо в свой внутренний карман пальто, дав Филипсу понять что берётся за убийство. — Уверен? Всё же дело мутное… — Уверен. Не беспокойся за убийцу, Грег, а то люди не воспримут. — Субедар поспешил уйти подальше, дабы не дать мужчине понять, что знаком с «жертвой» и заказчиком уже несколько лет, а Филипс лишь с лёгким удивлением наблюдал за фигурой наёмника, быстро растворяющейся в толпе горожан. В голове Наиба же первым делом возникла идея изложить всё Эзопу, но, будет ли от этого толк? «Переживательная натура, да ещё и влезть может, куда не прошу… Слишком уж огромное потрясение для него окажется. Да и не думаю, что он узнает, чьих рук убийство»: всё же Субедар решил держать всю информацию при себе. По его мнению, лишние проблемы бальзамировщику сейчас не нужны. «Вот же чёрт, почему перед тем как составить план у меня в голове лишь мысли рассказать всё Карлу?! Соберись ты уже, в конце концов» Блуждая улицами города, Наиб, опустив голову, всё же невольно размышлял над тем, что должно произойти. Над жизнью, которую он когда-то спас, а теперь сам же её и отберёт. Может, так предначертано судьбой? А может, в эту ночь прольётся лишняя кровь. Наиб сам толком не понимал, что им движет: всего лишь телесная оболочка, слепо подчиняющаяся приказам, или же что-то более душевное, что вяжет эмоции, впечатления, воспоминания и действие в один клубок. Проходя мимо вывески с различными афишами, где, как всегда, толпилось множество народу, наёмник заметил знакомый низкий силуэт с козырьком на голове. Протиснувшись мимо толпы и пользуясь случаем, наёмник сорвал козырёк с головы парня, моментально сменив направление, отходя немного в сторону, но тут его ладонь пронзила острая режущая боль, а на тротуар начали падать капли крови вместе с козырьком. — Какого… Лезвие? — А ну стой! — Из толпы вышел Оливер, указывая пальцем на Субедара — Иногда я тебя совсем не понимаю, какого дьявола ты творишь? — Парень был явно недоволен такими шутками над собой даже при участии Наиба, которого он считал выше этого. — И тебе привет, Оливер — Ответил Субедар, заматывая рану на ладони куском ткани, — Зачем тебе вшивать лезвие в козырёк? Гляди, и своих ранишь ненароком. — Для историй о том, как Оливер прирезал бродягу козырьком — Саркастично ответил тот, отряхивая свой головной убор от пыли тротуара. — Ладно, поверил. — Наиб наклонился к Оливеру, с некой злостью смотря тому в глаза — Но всё же, может ты сейчас и выиграл, но одну вещь я тебе хочу прояснить: хватит болтать направо и налево о тех вещах, которые остальные знать не должны. — Не знаю, кому я там что могу сказать, но просто кто-то один мог слушать лучше чем другой… Да в чём дело, чёрт возьми? — Долгая история, о которой я буду добр промолчать — Субедар всей своей интонацией пытался донести парню тот факт, что его излишняя болтливость о делах банды за пределами дозволенного стоила наёмнику ночной прогулки с бальзамировщиком. — Не поднимайте лишний шум, молю вас — К парням подошёл Гарри, задумчиво и свысока опрокидывая взглядом обстановку — Какими судьбами, Субедар? — Кровными — Наёмник недовольно хмыкнул, на время оставив Оливера в покое и сфокусировав внимание на Гарри — Вы вдвоём тут прохлаждаетесь? — Прежде чем ты сделаешь вывод, позволь прояснить тебе факты. Слышал про выступления в мюзикл-холле? — Не дожидаясь ответа, Эванс отвёл обоих в сторону от заинтересованной толпы, — «Альгамбра» приспособлен для танцев, музыки и, конечно, великолепных дам в потрясающих костюмах. Вот я и решил воспользоваться шансом и показать Оливеру истинную красоту нашего мира. — Ты по бабам его поводить решил? Неплохо, как для тебя — Субедар не сдержал лёгкой насмешки, но без всякого намерения оскорбить. — Будто ты чист душой — С явным недовольством сказал Оливер, смотря на Наиба, — Только не говори мне что ни разу с бабой не гулял — В этом плане можешь считать меня святым, Дэвис. — Тогда почему бы тебе не развлечься? — В диалог встрял Гарри, во всю пытаясь заинтересовать Наиба, — Пошли с нами на представление. Если не Оливер, то хоть ты… Субедар уж собирался отказываться от таких соблазнов, но, вспомнив про убийство, просчитал это удачной возможностью совершить преступление, заранее продумав всевозможные варианты и исходы: — Ладно уж, соглашаюсь ради потехи над попытками Оливера соблазнить мадемуазель. — Да иди ты к чёрту! Проведя оставшейся время за пустыми бытовыми разговорами, парни пришли к зданию театра. Заплатив лишь шесть пенсов, здесь любой может пить и курить, глядя на акробатов либо слушая отрывки из опер. Наибольшим успехом пользовались балетные спектакли и такие номера как «Акробат на летающей трапеции». Его выступления принимались с восторгом: лёгкость, грация и точно рассчитанные движения. Признаться, Субедар не был ярым поклонником подобного времяпровождения, его привело сюда лишь задание и… Гарри. Рассматривал всё Субедар без особого восторга. По его мнению, дом Карла внутри выглядит не менее роскошно, может дальше и превышает этот показатель. Внутри было сорок великолепных люстр, оркестр из шестидесяти музыкантов, но их заглушал шум, производимый прогуливающимся туда-сюда зрителями, которые скорее были настроены провести время за рюмочкой-другой ликёра. Номер акробата длился 10 минут, после чего публику развлекали «запрещёнными танцами» — это был настоящий канкан без панталон кордебалета из 200 танцовщиц, сильно загримированных, что не было видно на расстоянии, и от того казавшихся привлекательными, в сценических костюмах, едва прикрывавших их наготу. Обычно, публика возвращалась к ликёру, когда начиналось выступление приехавшей парижанки Финетты, исполнявшей обычный канкан без нарочитого бесстыдства при вздымании нижней юбки. В нижней части размещался буфет, известный как «Кантина», где сорок или пятьдесят танцовщиц стояли, болтая, или же сидели в компании своих поклонников. Первым делом можно было легко заметить Оливера в женском окружении: видимо, дела у него шли куда лучше чем предполагалось. Субедар же решил поискать свою цель, но сделать это максимально тихо и, так сказать, «естественно». Правда, чуть ли не на каждом шагу Наиба останавливала очередная танцовщица, некоторые же чуть ли не хватали того за шиворот: бесспорно, какая-то особая привлекательность Субедара и алкоголь для «фанаток» делали своё дело, от чего танцовщицы частенько вели себя более раскрепощённо. Наёмника же это только раздражало, а может, и не интересовало вовсе. Ближе к ночи публика начала постепенно расходиться, а Субедар, потерпев от «каторг женского внимания», начинал присматриваться к уходящим танцовщицам, вылавливая свою цель. — Марго, Марго! Сумочка! — Из стороны гардеробной послышался женский голос, на который из толпы девушек среагировала она: та самая «цель». Зелле была всё так же женственна и грациозна даже в обычных движениях. Её причёску с завитыми локонами на висках украшала эгретка — украшение в виде пера, обычно это было перо белой цапли. Девушка была одета в вечернее платье очень нежного перламутрового тона с глубоким декольте и короткими рукавами. Поблагодарив свою знакомую, Зелле взяла сумочку в руки и, прощаясь на пути со своими остальными коллегами, вышла на улицу, после чего живо скрылась в толпе. Не упуская свою жертву, Субедар еле пробрался сквозь толпу, издалека следя за низким женским силуэтом с пером на голове, уже заранне надевая перчатки на руки. Наёмника не волновала ни совесть, ни осознание того что сейчас его руками будет сделано убийство той, которую он знал несколько лет, той, которую он так же, как и Эзопа, спасал от хищных рук охотника на тех кровавых играх. Сейчас Наиб сможет отобрать ту жизнь, которую когда-то спас. При вступлении в банду Субедар понимал, что каждый раз его целью будет чья-то жизнь и его отказ от задания воспримется как предательство. «Иного выхода нет. Прости меня, Марго.» Держась на приличном расстоянии от Маргариты, наёмник следовал за ней, пока ничего не подозревающая Зелле живо направлялась по дороге, которая вскоре сворачивала в тёмный переулок между домами. Завернув за угол, Субедар принялся действовать: достав свой кинжал, запрятанный под сюртуком, Субедар мгновенно приблизился с жертве, и, крепко обхватив горло девушки сделал прямой удар в шею с моментальной смертью: колющий удар во впадину чуть ниже горла повредил блуждающий нерв, вызвав моментальную остановку сердца. Маргарита не успела ни сопротивиться, ни увидеть лица наёмника, умерев быстро и без мучений. — Прости… — Тихо произнёс Наиб, перевернув уже бездыханное тело Зелле на спину, чтобы в последний раз взглянуть на её лицо: нежное, невинное и такое прекрасное. Всяко, наёмник понимал, что сделал то, что нужно. То, что ему приказали. Сейчас он лишь своеобразная марионетка в руках профессионального кукловода. Не теряя времени, Наиб уже собирался уходить, как тут из-за угла донеслись голоса: — Та ну перестань, проказник! — Тебе алкоголя не хватило, солнце, как я вижу. Не потеряй возможности, такого как я ты не встречаешь каждый день. Ну не сопротивляйся, дай-ка я… За словами последовал женский смешок и всё более громкие приближающиеся шаги. «Оливер, чтоб тебя черти драли!» — В уже нетрезвом мужском головке наёмник узнал Оливера, которому, видимо, всё же удалось заполучить даму для потех, но такие успехи парня Субедара сейчас не радовали совсем. Бежать было поздно, да и шаги бега сдали бы убийцу прямиком на месте преступления. Вдруг раздался выстрел. «Это не Оливер, звук был не оттуда… Надо что-то придумать, у меня в запасе секунд пять, прежде чем они дойдут до переулка» — Наиб понимал, что его сейчас застукает Дэвис со своей спутницей, поэтому нужно предпринять любые меры с одной лишь целью сбить с себя подозрения. Взяв в руки нож, наёмник воткнул лезвие себе в живот, проворачивая его так, чтобы не задеть важные внутренние органы но, несмотря на такую аккуратность, из раны во всю начала течь кровь, ноги подкашивались, а в глазах начинало темнеть. Но Субедар действовал быстро и продуманно: собирая все свои последние силы, наёмник снял с рук свои кожаные перчатки и попытался закинуть их в открытое окно в стене дома. Одна перчатка успешно пролетела внутрь, другая же чудом зацепилась об острые прутья полуразваленной решётки, которая якобы защищала окно от незванных гостей, но время всё же знатно её потрепало. Боль от глубокой раны расходилась по всему телу, бордовая кровь стекала на тротуар, а сам наёмник уже не был в силах стоять на ногах. Падая, Субедар слышал всё происходящее вокруг, будто был погружен в густой туман, боль в ране при каждом движении становилась всё более жгучей. Но, тем не менее, Наиб лежал с приятным чувством выполненного долга, пусть даже если эта рана окажется для него смертельной. Парень не боялся смерти: пусть она послужит платой за все те убийства, за всю ту пролитую невинную кровь. «Оставлю тебя одного, Карл… Снова…» — с последними мыслями о бальзамировщике окружение для Наиба провалилось в тьму, а голоса проснувшихся от выстрела жителей дома постепенно становились всё тише и неразборчивей. «Прости меня, Эзоп…»