Сказ хмельного Хуайсана

      Хуайсан буквально слышал громкое сердцебиение в опустевшей комнате. Он судорожно сжимал заколку в руках и невидящим взглядом уставился в пол. Его охватила несвойственная ему паника. Мысли роились, и он был не в силах ухватиться за одну, как появлялась другая. Прошло некоторое время, пока его дыхание не выровнялось, а взгляд не сфокусировался на драгоценном подарке. Восстановив дыхание и уняв дрожь в теле, юноша смог упорядочить сумбур в голове. "Это Цзян Чэн. Мы знакомы давно и довольно хорошо. Ему свойственно неожиданно взрываться. Он делает поспешные выводы. Все было хорошо. Он действительно подарил мне что-то. Значит, его спровоцировало что-то из моих действий. Не надо быть великим мыслителем, чтобы понять, что это из-за моего вопроса. Но... заколка? Она же явно принадлежит Вэням. Не думаю, что Цзян Чэн, которого я знаю, стал бы дарить кому бы то ни было вещь этого ордена. Он же готов ноги переломать за одно упоминание. Почему же ты подарил мне эту заколку, Цзян Чэн? Не хотел ли ты таким образом показать, что презираешь меня также, как девушек клана Вэнь?" - на этой мысли холодок пробежал по спине Хуайсана. Он вспомнил, что творил с Цзян Чэном, и узнать, что все это время к нему относились таким образом... стало очень больно. Ведь он открывался ему больше, чем кому бы то ни было. - "Нет, нет, нет. Это не похоже на него. Ведь, если быть честным, он не настолько утончен, чтобы обрывать отношения таким образом. Значит, заколка не несет в себе никакого оскорбительного смысла. Но тогда почему он так ответил? Глава Юнь Мэна... Он решил, что такие отношения непозволительны? Да, вполне возможно, если учитывать, как он сделал акцент на слове <<глава>>. Но почему заколка? Почему женская? Почему она клана Вэнь? Хотя, на последний вопрос ответ я, кажется, знаю. Другого не нашлось, да, Цзян Чэн?" - наконец на лице юноши мелькнула улыбка, а на душе немного полегчало. Пришлось провести длинный внутренний монолог, чтобы найти ответ на самые волнующие ответы.       И все же ощущение, что что-то не так, все еще твердо грызло нутро Хуайсана, и, не выдержав, он вскочил и выбежал из комнаты, практически врезавшись в кого-то. - Молодой господин Не, куда вы так несетесь? - даже не поднимая головы, по голосу, Хуайсан понял, кто перед ним и смог с легкостью представить легкую улыбку на лице спросившего. Он быстро спрятал заколку в рукав, поднял голову и понял, что не ошибся. Он действительно врезался в Лань Сиченя. - Цзэу Цзюнь, прошу меня извинить. Я.. спешил немного. Можете не рассказывать дагэ? - он столько раз попадал в различные передряги во время обучения в Гу Су, что лепетание данной фразы стало практически рефлексом при встрече с первым нефритом.       Тот же лишь слегка посмеялся и покачал головой: - Хуайсан, мы не в Облачных Глубинах. Мне незачем рассказывать о столь несущественном происшествии Минцзюэ. И впредь не обязательно так официально звать меня, ведь я стал братом твоему дагэ, а значит, и братом тебе, не так ли? - Верно-верно! Брат, а куда ты идешь? - на то, как резко сменил степень вежливости Хуайсан, Сичень лишь покачал головой. - Мы с А-Яо хотели обсудить некоторые моменты. Хочешь присоединиться? - Что ты, нет, я... У меня дела. - Казалось, в этот момент Цзэу Цзюнь слегка выдохнул с облегчением. - Что ж, тогда еще увидимся. - Хуайсан уже хотел продолжить свой путь, но его остановил голос, - Не убегай слишком далеко в таком виде. Если брат увидит тебя, боюсь, накажет не хило.       Только после этого юноша понял, что выскочил из своей комнаты с полураспущенными волосами и в растрепанных одеждах. Стало немного неловко, что его вообще кто-либо заметил в таком виде. Но больше ждать не было сил, и он рванул через коридор, за угол, скорее в заветную комнату. Было немного жутко от мысли налететь еще и на Минцзюэ. Наконец, он заметил нужную дверь и, не тормозя, не стучась и не спрашивая разрешения, влетел внутрь.       Там его ждало зрелище, испугавшее сильнее мысли о брате. Прямо напротив двери, через которую всего мгновение назад он влетел, находилось нечто. Если приглядеться, то можно понять, что это комок фиолетовых одежд клана Цзян, из которого торчат ноги. Они выглядели крайне странно, ибо устремлены были в потолок. Хуайсан, бледнее обычного, готовый завизжать и броситься прочь в любой момент, стал медленно обходить тварь, чтобы разглядеть. Какого же было его удивление, когда он заметил волосы и характерную прическу Цзян Чэна. Откуда-то сбоку торчала рука. Второй видно не было. Юноша медленно наклонился над тем, что должно было быть головой и аккуратно потыкал веером, на что получил злобный рык. Казалось, нечто рычало ругательства, но звук был каким-то приглушенным. Тогда Хуайсан, решившись, схватил за пучок и потянул вверх. На него смотрел Цзян Чэн взглядом полным готовности если не убивать, то точно ноги ломать. Тогда до заклинателя дошло, что произошло. Кажется, хозяин покоев сидел на полу, облокотившись на дверь и в момент, когда влетел незваный гость, его отбросило на середину комнаты таким образом, что лицо оказалось на земле, а ноги и одно место торчало кверху.       Хуайсан не выдержал и захохотал в полный голос, глядя, как глава ордена Цзян пытается развернуться и подняться. Цзян Чэн же, не переставая выражаться, пытался распутать клубок своих конечностей. В конце концов, у него вышло. Он встал, отряхнулся и тяжело вздохнул, после чего взглянул на потревожившего его заклинателя и криво улыбнулся. Хуайсан прекратил смеяться, и оба замерли в нерешительности. Весь боевой запал обоих юношей пропал. Или нет? Потому что стоило мелькнуть искре в одном взгляде, как тут же, словно отражение в зеркале, мелькнула и во взгляде напротив, и вот уже оба пыхтят, катаясь по полу, в не самой серьезной драке.       Они били друг друга, не вкладывая ни капли духовной силы. Цзян Чэн постоянно путался в распущенных волосах Хуайсана, и не прошло много времени, как он стал тянуть за них, а тот в ответ растрепал пучок главы Юнь Мэна, вцепившись и оттягивая его во все стороны. Они боролись изо всех своих физических сил, но не применяли боевые приемы. Между ними была негласная договоренность не наносить друг другу явных увечий.       Стоило ожидать, что в итоге верх одержит Цзян Чэн. Он навис на тяжело дышащим Хуайсаном, прижав его руки к полу и зафиксировав ноги. Тот еще дергался какое-то время, но в итоге затих. Он понимал, как сейчас выглядит: раскрасневшееся лицо, тяжелое дыхание и длинные волосы, раскинутые во все стороны. И он сделал то, в чем был хорошо - притворился побежденным. Он откинул голову, будто хотел что-то рассмотреть над ней. Но на деле лишь оголил шею, создавая атмосферу покорности. И Цзян Чэн купился. Он не ослабил хватку на руках, нет. Но наклонился ниже, чем дал возможность Хуайсану нанести последний удар: он резко опустил голову, и всего на мгновение воинственно заглянул в глаза "победителя", прежде чем сделать рывок и укусить ровно в то место на губе, которое все никак не заживало.       Раздался вскрик, и, забыв, Цзян Чэн притянул одну руку, чтобы потрогать вновь открывшуюся ранку. В этот момент он проиграл, и Хуайсан вновь оказался сверху.       Впрочем, повториться событиям прошлой ночи помешал только рев Не Минцзюэ: - Где носит Хуайсана?!