***
Завтрака не случилось ни спустя десять минут, ни через двадцать. Как Гарри ни старался смягчить произошедшее для друзей, врать он им всё же не собирался, а пробросить мельком «Ну, потом я поболтал с Волдемортом и меня аппарировал Добби» тоже как-то не вышло. В итоге даже Рон забыл про завтрак, слушая гриффиндорца буквально с открытым ртом. — Честно, я не понимаю, как это возможно, — тихо сказал Гарри, закончив рассказ. — Я полагался только на интуицию и просто говорил… Ну… Что в голову взбредёт… — Что в голову взбредёт, — медленно повторил Рон. Гермиона, кажется, ещё минут пять назад потеряла связь с окружающим миром и всматривалась в Гарри так внимательно, что парень начал напряжённо ёрзать. Когда неловкая тишина начала откровенно нервировать, гриффиндорец, спохватившись, потянулся к сумке. — Ну, по крайней мере, я достал книгу, — осторожно хмыкнул Поттер, протягивая предмет Гермионе. Девушка кивнула всё так же рассеянно, но всё же в её взгляд вернулась хоть какая-то ясность. — Вы идите… Я посижу над книгой, — пробормотала гриффиндорка, рассматривая обложку. — Ты в порядке, Гермиона? — осторожно поинтересовался Рон. Девушка неопределённо покачала головой и издала какой-то задушенный звук. — Я в полном порядке, Рон. Просто пару часов назад я посапывала в подушку, пока Гарри вёл беседу Сам-Знаешь-С-Кем. — Гермиона бросила на Поттера такой выразительный взгляд, что он смог только смущённо опустить глаза. — Я ведь обещал, что со мной всё будет в порядке, — пробормотал Гарри и попытался неуверенно улыбнуться, но, увидев непривычно печальные глаза Гермионы, тут же продолжил рассматривать ковёр. — Рон, — тихо сказала девушка, не глядя на него. — Ты не мог бы выйти? Иди на завтрак, мы догоним тебя. Парень даже не попытался возразить, только кинул на Гарри полный сочувствия взгляд и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Поттер внезапно почувствовал себя… плохо. Чувство вины перед друзьями, особенно перед впечатлительной Гермионой, обрушилось на него неожиданно и открыто. Сколько раз он заставлял близких изводиться от бессилия, когда он в очередной раз ввязывался во что-то смертельное? Что-то холодное сдавило шею, стоило в голове мелькнуть: «Не из-за этого ли погиб Сириус?» К счастью, развить мысль помешал голос Гермионы: — Гарри, послушай, — тихо начала она, разглядывая свои сцепленные в замок руки, — я знаю, что не должна так переживать, тебе и так забот хватает, мы должны помогать тебе, а не… — Ничего вы мне не должны! — неожиданно взвился Поттер. — Я сам виноват… Мне не следовало… — Не следовало что? — печально усмехнулась девушка. — Искать способ спасти себя и магический мир? Ты всё делаешь правильно, Гарри, да что там! Ты всё делаешь лучше, чем можно представить! Ты не сдаёшься даже, когда Дамблдор не знает, что делать… — Потому что у меня есть вы, — мягко улыбнулся парень. — Только поэтому. Гермиона порывисто кивнула и быстро стёрла непрошенную слезинку тыльной стороной ладони. — Да… — задумчиво прошептала девушка. — Но я… Я другое хочу сказать. Я хочу сказать… Гермиона говорила сбивчиво, периодически закусывая губу и сжимая руки всё крепче. И вдруг что-то полыхнуло в глубине её глаз. Девушка решительно вскинула голову, всё так же закусывая губу. — Я не железная, Гарри, как бы ни старалась такой быть. Мне бывает очень страшно, но я хочу, чтобы ты знал: я никогда не смогу злиться на тебя по-настоящему. Я только… ругаюсь, чтобы не бояться и не думать. Но я не хочу, чтобы это когда-нибудь помешало тебе прийти ко мне и сказать всё, что тебе хочется. Гермиона вдруг свела брови, глядя Гарри прямо в глаза. — Гарри. Если тебе когда-нибудь покажется, что ты совсем один, что тебя никто не поймёт, если тебе нужна будет помощь, ты всегда можешь пойти ко мне, — девушка опустила глаза. — Может быть, я буду злиться или ругать тебя, но не оставлю. Никогда. Гриффиндорец не придумал ничего лучше, чем крепко обнять подругу.***
Рона они встретили уже в Большом Зале. Ко всеобщей радости было воскресенье, так что, несмотря на значительное опоздание, ребята были не единственными, кто приполз на завтрак только что. Бездумно скользнув взглядом по Залу, Гарри с удивлением отметил, что директора за преподавательским столом не было. Уже третий день. Плохое предчувствие отвратительно заскреблось где-то в горле, но парень тут же раздражённо отмахнулся от него. У него есть пара минут на передышку, так что, пусть хоть Хогвартс по камешкам разбирают, ему нужно прийти в себя. Разве он много просит? Всего лишь провести завтрак, не задумываясь ни о чём ужасном. Гарри широко улыбнулся заметившему их Рону и, махнув Гермионе, направился к гриффиндорскому столу. Завтрак пролетел слишком быстро. Гарри хотелось растянуть этот момент хотя бы на час: ему как воздух нужен этот смех над шутками близнецов, волной прокатывающийся по всему столу и звенящий где-то в районе других факультетов, Рон, набирающий в тарелку любимые тосты, гневно сведённые брови Гермионы, которая даже себе не может толком объяснить, чем же её так злит кушающий на завтраке парень. Конечно, всё это было слишком прекрасно, чтобы продолжаться столько, сколько хотелось бы Гарри. Впереди были долгие часы чтения и конспектирования книги, которая чуть не угробила национального героя. По правде говоря, сколько бы Гарри ни пытался радостно улыбаться, шутить и делать вид, что всё в порядке, стоило ему на мгновение выпасть из этого состояния, как страхи обвивали его плотным коконом. Что если всё зря? Если Дамблдор прав? С чего они вообще решили, что смогут то, что не получилось у величайшего светлого мага современности? В такие моменты Гарри пытался успокоить себя тем, что Волдеморта должен победить он, а не Дамблдор, и всё же… Мало что можно было противопоставить мерзкому чувству беспомощности, охватывавшему его всё чаще. Когда друзья часами сидели в библиотеке, изучая работы о соулмейтах, почему-то не было той тяжёлой, негласной трагичности, что царила в спальне сейчас. Ребята решили, что лучше заниматься подальше от чужих глаз, а стол в комнате был достаточно широким, чтобы за ним уместились Гарри и Гермиона. Они занимались «Магией души», а Рон предпочёл продолжить конспектировать книги о соулмейтах на кровати друга. Сосредоточенное молчание угнетало всех троих, но Уизли ожидаемо переносил его хуже остальных, так что постоянно ёрзал и бубнил под нос, стараясь хоть как-то развеять тишину. Вообще-то, Гарри хотел для начала взглянуть на содержание, в глубине души наивно полагая, что там есть глава «Что делать, если ты крестраж своего соулмейта, который хочет тебя убить», но Гермиона пылко возразила, что читать такие книги без контекста просто опасно. Не то чтобы Поттер был так уж с этим несогласен, но из вредности попытался спорить. Не вышло. Удивительно. К огромному огорчению Гарри из того, что он успел прочитать за первый час, полезной информации было на несколько предложений. Во-первых, магия души в целом относилась к разряду тёмной магии, а область её применения была настолько узкой, что о ней знало невероятно мало волшебников. Кроме того, магия души была признана самой опасной из всех, ведь только в этой области человек рисковал полностью уничтожить свою душу, а это даже звучало страшно. В целом этот раздел магии был связан с довольно пугающими ритуалами и изучал что-то слишком абстрактно-философское, чтобы Гарри мог воспринимать информацию хоть немного глубже. Час спустя Рон, бросив что-то отдалённо напоминающее «я на секунду», вышел минут на двадцать. Гарри покачал головой возмущённо нахмурившейся Гермионе. Парню нужен был перерыв — он и так лишил друзей выходных. Очевидно, девушка была с этим не согласна, а изучение редкой и, несомненно, запрещённой книги вызывало у неё щенячий восторг. Правда, к тому времени, как вернулся Рон, даже у Гермионы поубавилось пыла. Ещё через час она предложила всем вместе написать эссе по травологии и зельеварению, а потом продолжить. Рон красноречиво уткнулся в фолианты, а Гарри с усталой улыбкой кивнул подруге, чтобы та отдохнула. Их уже не слишком удивляли техники расслабления Гермионы. Когда до обеда оставалось где-то полчаса, Гарри почувствовал, что вот-вот сдастся. Он был единственным из компании, кто три часа без перерыва вчитывался в витиеватые формулировки учёных многовековой давности. Отсутствие вокруг какого бы то ни было движения угнетало парня. Последнее, что он слышал в этой комнате было тихое бормотание девушки, в котором он разобрал только слово «тень». Сейчас же Гермиона что-то взбудоражено строчила, Рон неторопливо выводил пером конспект, а вот Гарри чувствовал, что сил у него просто не осталось. Парень тяжело откинулся на спинку стула, но его опередила подруга: — Гарри, — её голос был тихим и взволнованным. — Я, кажется- — Гарри! Все трое повернулись к запыхавшемуся Дину, распахнувшему дверь в спальню. — Тебя ищет МакГонагалл, — выдохнул он, ничуть не удивляясь присутствию Гермионы в комнате. Друзья напряжённо переглянулись. В голове каждого были примерно одни и те же мысли. — Мы идём с тобой, — выпалил Рон, поднимаясь с кровати. Девушка активно закивала и привычным движением смела все необходимые конспекты и «Магию души» в свою сумку. Гарри растерянно обвёл взглядом друзей, но так и не успел ничего возразить: Гермиона уже спускалась в гостиную. Рон пожал плечами и, хмыкнув, направился за ней. Парню не осталось ничего, кроме как со вздохом последовать за ними, игнорируя вопросительный взгляд Дина. К облегчению друзей МакГонагалл не выглядела ни напуганной, ни хоть сколько-нибудь взволнованной, так что все пугающие мысли, которые успели пронестись в их голове, временно отступили. Декан ожидала их у выхода из башни. Женщина недовольно нахмурилась, когда заметила, что к ней направляется не только Гарри. — Мистер Поттер, директор хотел бы видеть вас, — МакГонагалл протянула кусочек пергамента. — Пароль на листе. Гарри задумчиво кивнул, взял записку и повернулся к друзьям. — Я не думаю… Рон и Гермиона одновременно встали по обе стороны от парня. — Мы идём с Гарри, — выпалил Рон так быстро, будто боялся, что их молчание можно принять за нежелание помочь. Гермиона яростно закивала. МакГонагалл окинула его суровым взглядом. — Напомню, что директор пригласил мистера Поттера. Рон замотал головой, поджав губы, а Гермиона практически прижалась к Гарри, решительно глядя на декана. — Гарри никуда без нас не пойдёт, — выпалил Рон. Девушка всё ещё молчала: спорить с уважаемым ею профессором было для неё настоящим испытанием. Гарри тем временем окончательно потерялся, переводя взгляд с МакГонагалл на друзей и обратно. Что-то подсказывало ему, что на этот раз разговор с директором решит всё. Меньше всего он хотел снова оказаться в этом кабинете один-на-один со всем этим. Но как объяснить это декану? МакГонагалл уже собиралась возмутиться, но Гарри опередил её. — Профессор, пожалуйста, позвольте нам пойти вместе. Если директор посчитает это неуместным, он сам попросит их покинуть кабинет. Женщина ощутимо замялась, но неожиданно кивнула, отходя в сторону. Видимо, она изначально не видела в этом ничего плохого, но ей было необходимо убедиться, что это не глупая прихоть. Стоило гриффиндорцам пройти несколько метров по коридору, как Гермиона вдруг схватила Гарри за руку. Не дав сказать ни слова, она быстро вытащила из сумки книгу и нервно постучала пальцем по обложке. — Я нашла кое-что, Гарри, — взволнованно прошептала она, опасаясь, что кто-то может это услышать. — Помнишь, ты говорил, что не можешь понять, как тебе удалось проскочить мимо Сам-Знаешь-Кого? Гарри кивнул, с волнением глядя на взбудораженную подругу. Рон шёл чуть в стороне и по нему было видно, что он переживает не меньше. — Оказывается, некоторые соулмейты после долгих лет общения начинают подсознательно предугадывать поведение друг друга. Это работает не всегда и вообще подвергается сомнению со стороны многих учёных… — затараторила девушка. — Погоди, Гермиона, разве в «Магии души» есть что-то о соулмейтах? — недоумённо спросил Гарри. Гриффиндорка потупила взгляд. — Ты очень устал и почти не мог вчитываться в текст, так что я перевернула пару страниц, когда ты отвлёкся, — смущённо сказала девушка. — Нужно было сразу давать тебе самой с этим разбираться, а не тормозить тебя, — поморщился Гарри. Гермиона покачала головой. — Невозможно ничего не пропустить, работая в одиночку, — возразила она и, спохватившись, вернулась к предыдущей теме. — Так вот, я очень сомневаюсь, что ты смог понять реакцию Сам-Знаешь-Кого тем же способом, что и обычные соулмейты. Я уверена, что это произошло из-за крестража в тебе. Понимаешь, что это значит? Гермиона закусила губу, а в её глазах появился какой-то лихорадочный блеск. Рон осторожно подошёл к девушке. — Герми, ты в порядке? — поинтересовался Уизли. Гермиона отмахнулась от него, пожирая взглядом книгу. — Конечно, вы не понимаете, — вздохнула она. — Это значит, что у нас есть существенное доказательство связи магии души, крестражей и соулмейтов. Гарри озадаченно посмотрел на подругу. — Прости, но мы всё ещё плохо понимаем, о чём ты… Девушка так ничего и не ответила, погрузившись глубоко в свои мысли. Парни переглянулись и пожали плечами. Выслушают её, когда она сможет всё сформулировать. Гарри прекрасно знал дорогу к кабинету директора, но сейчас по понятным причинам хотелось хоть ненадолго заблудиться, опоздать, оттянуть эту встречу как можно сильнее. Конечно, вселенная продолжала оставаться глухой к его просьбам, а перед Золотым Трио уже стояла знакомая горгулья. Гарри кивнул друзьям и развернул бумажку. — Хвост саламандры. Статуя отодвинулась, открывая проход. Рон тихо хмыкнул. — Почему не «сладкий хвост саламандры»? — парень тут же охнул, получив тычок локтем от Гермионы. Гарри нервно усмехнулся, и все трое встали на лестницу. С последнего визита Поттера, как и следовало ожидать, ничего не изменилось. Первое, что увидел Гарри — директора, замершего рядом с его столом. Почему-то, сколько бы парень не посещал этот кабинет, Дамблдор почти никогда не сидел в своём кресле. Переступив порог, Гарри привычно отвлёкся на забавный тикающий прибор на подставке, задержался взглядом на Фоуксе и только после этого заметил неподвижную чёрную фигуру практически в углу комнаты. Лишь спустя пару секунд гриффиндорец с удивлением понял, что перед ним Снейп. Профессор окинул его пренебрежительным взглядом, но Гарри разглядел в нём что-то незнакомое. Напряжённое и печальное. Парень отстранённо дёрнул плечом. Раньше взгляд Снейпа не вызывал в нём такой холод. — Мистер Уизли, мисс Грейнджер, — с улыбкой кивнул директор топчущимся позади Гарри ребятам. Те, похоже, только сейчас поняли, что их порыв находиться рядом с другом во время, вроде как, обычной беседы с директором, будет довольно сложно объяснить. Правда, присутствие Снейпа указывало на то, что, возможно, это не было лишним. Гермиона уже хотела что-то сказать, но Гарри опередил её. — Простите, сэр, я надеялся, вы будете не против, если они будут присутствовать… — осторожно сказал гриффиндорец. Директор задумчиво погладил бороду и прищурился с каким-то тихим озорством. Гарри вдруг почувствовал, что ему не хватало этого. Жизни в глазах наставника. Видеть его практически разбитым оказалось одним из самых тяжёлых испытаний в его жизни, и парень был счастлив, что это позади. По крайней мере, он очень надеялся на это. — Не вижу причин возражать, — улыбнулся Дамблдор и повернулся в сторону хмурого, как туча Снейпа. — Северус, ты же не против? Гарри с интересом наблюдал, как Снейп впервые на его памяти смотрит на директора с неприкрытым раздражением. Впрочем, это было неудивительно, ведь тот выглядел так будто… поддразнивал его? Гарри не смог сдержать улыбки. Да, определённо он скучал по такому Дамблдору. — Отнюдь, — бросил профессор, старательно делая вид, что происходящее его не касается, а сказанное было чистой правдой. Альбус просиял. — Вот и прекрасно. Присаживайтесь, — Дамблдор указал на ряд кресел, а сам всё-таки уселся на место директора. Рон и Гермиона всё ещё чувствовали себя не в своей тарелке, но после ободряющего кивка Гарри, кажется, стали немного увереннее. Стоило всем устроиться, как атмосфера в кабинете резко изменилась. Нет, директор всё ещё выглядел намного живее, чем в их последнюю встречу, но в его взгляд вернулась знакомая Гарри тяжёлая задумчивость. И это ему не нравилось. — Гарри, — тихо начал Дамблдор, — ты помнишь, что обещал мне, когда мы виделись в последний раз? Гриффиндорец вздрогнул. Ни чая, ни светских расспросов об учёбе. Друзья, похоже, тоже заметили это и сейчас бросали осторожные взгляды на Гарри. Парень поджал губы. — Помню, — кивнул Поттер. Директор наклонил голову. — Вижу, вы работали в команде, — Дамблдор перевёл приветливый взгляд на Рона и Гермиону. — Есть ли хорошие новости? Девушка взволнованно заправила прядь волос за ухо, но тут же взяла себя в руки. Гарри ни секунды не сомневался в том, что она лучше всех сможет передать сложившуюся картину. Раньше он не хотел, чтобы Дамблдор вмешивался в их исследование, но они уже сделали всё, что от них зависело. Конечно, нужно было больше времени для работы над «Магией души», но что-то подсказывало Гарри, что Гермиона уже поняла всё необходимое. Поймав неуверенный взгляд подруги, Поттер подбадривающе кивнул ей. — Мы изучили все книги о соулмейтах, которые нашли в библиотеке. Их всего три, но этого хватило, чтобы составить достаточно точное представление о работе связи, — девушка запнулась, собираясь с мыслями. Друзья видели сомнение на её лице: всё-таки открыто говорить о краже запрещённой литературы из-под, кхм, носа Волдеморта — довольно опрометчиво. — А потом Гарри нашёл ещё одну книгу. И я поняла кое-что с её помощью. Дамблдор выглядел заинтригованным. — Можно ли увидеть эту книгу, мисс Грейнджер? Гермиона в замешательстве посмотрела на Гарри и Рона. Парни медленно кивнули. Сейчас было бесполезно отпираться. Девушка, поджав губы, вытащила книгу на стол. Дамблдор внимательно посмотрел на неё, потом обвёл нечитаемым взглядом гриффиндорцев и вдруг произнёс. — Не хочешь взглянуть, Северус? — хмыкнул старец в бороду. Профессор, прищурившись, подошёл к столу и замер, едва увидев обложку. — Это же… — впервые на памяти Гарри зельевар выглядел абсолютно растерянным. — «Магия души» Гедалия Лурье, — кивнул директор, задумчиво наклонив голову. — Мордред вас раздери, Поттер, откуда у вас эта книга?! — казалось, мужчина был в шаге от того, чтобы совершенно не по-слизерински схватиться за голову. «А Снейп сегодня рвёт шаблоны», — нервно хмыкнул про себя парень, лихорадочно придумывая ответ. Благо, для этого существовала голова помощнее. — Это не важно, — пробросила Гермиона, помогая другу. — Важно, что эта книга помогла мне найти решение. Северус явно был с ней не согласен, но возмутиться ему помешал едва заметный жест Дамблдора, который резко посерьёзнел. Зельевар мрачно нахмурился, но ничего не сказал. Девушка дёрганными движениями вытащила из сумки пергамент, который выглядел намного меньше, чем их общие конспекты по все четырём книгам. Гарри и Рон удивлённо переглянулись. — Я смогла составить что-то вроде… схемы… Связи крестражей, соулмейтов и магии души, — девушка снова говорила быстро и не слишком разборчиво, как бывало, когда она сильно нервничала и хотела поделиться своими идеями. — На втором курсе Гарри смог уничтожить крестраж, несмотря на то, что соулмейты не могут нанести друг другу подобный вред. При этом эта же связь позволяет проникать в сознание Волдеморта, есть ещё и дар крестража — парселтанг, а… — Гермиона резко запнулась. Поттер вдруг отчётливо понял, что она хочет сказать и мысленно попрощался со всеми близкими, потому что этого Снейп ему с рук не спустит, — а вчера Гарри спасся от Волдеморта благодаря всё той же связи соулмейтов, которая при этом совершенно нетипично сработала. Последнее предложение Гермиона закончила совсем тихо и попыталась тут же продолжить, но на этот раз даже Дамблдор не смог бы остановить Снейпа. Тот выглядел так, будто готов прямо сейчас решить половину проблем магического мира, покромсав Поттера на ингредиенты для зелий. — Спасся от Волдеморта? — почти мягко произнёс зельевар. Гарри начал прощаться по второму кругу. Директор выглядел скорее взволнованным, чем рассерженным, но всё же молчаливый упрёк ясно читался в голубых глазах. Несмотря на это, Дамблдор не хуже них понимал, что сейчас неподходящее время для разбора полётов. — Давай для начала выслушаем мисс Грейнджер, — осадил директор профессора, хотя ему это ничуть не помешало распространять в кабинете ауру неизбежной участи. Девушка в который раз заправила волосы за ухо, сделала глубокий вдох и попыталась начать там, где остановилась. — Я заметила во всём этом закономерность. Ни крестраж в Гарри, ни его связь с Волдемортом, ни аспекты магии души не работают с ним так, как должно. Они все будто… перемешаны между собой и сплетаются во что-то новое, — Гермиона возбуждённо жестикулировала. Какое-то время лицо Дамблдора не выражало ничего необычного, но спустя пару мгновений осознание отпечаталось в его глазах и директор будто пошатнулся. Увлёкшаяся рассказом Гермиона не видела, как волшебник смотрел на неё. Видели Гарри и Рон. В воздухе осторожно всколыхнулась надежда. — И тогда я вспомнила кое-что, — продолжала девушка уже куда увереннее. — На четвёртом курсе я делала проект по ЗоТИ. Меня давно интересовала эта тема в легендах, но мне казалось, что предыдущие профессора не оценили бы этот… порыв. Тема довольно… специфическая, — снова замялась Гермиона. — А вот профессор Грюм, точнее, его двойник, показался мне человеком, который бы не возражал против такой работы. Я… Я довольно сильно углубилась в ритуал Ашкелонской тени. Выпалила девушка, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Гарри и Рон недоумённо переглянулись, а вот директор и Снейп явно понимали, о чём идёт речь. Зельевар едва заметно приподнял бровь, выражая нечто близкое к удивлению, а вот Дамблдор насторожился и, кажется, ловил каждое слово гриффиндорки. — Ашкелонская тень, — продолжила девушка, обращаясь по большей части к мальчикам, — это древний ритуал, разработанный, предположительно, в северо-восточной части Средиземноморья. По разным источникам он и является, и не является ритуалом магии души, поэтому я смогла найти информацию о нём в школьной библиотеке. Но это всё формальные проблемы с классификацией, на самом деле он действительно относится к магии души. Его довольно быстро запретили из-за его низкой… эффективности, — было видно, что Гермионе было нелегко выбирать нужную информацию из обилия доступной. — Этот ритуал использовали, если новорождённый оказывался при смерти. Иногда его применяли при выкидышах. Его суть в том, что мать жертвовала собой, фактически переливая свою магию ребёнку, что, по идее, должно было спасать младенца… Девушка вдруг затихла, странно помрачнев. Было видно, что она знала гораздо больше того, о чём хотела бы помнить. — Но? — осторожно подсказал Рон. Гермиона тряхнула головой, благодарно улыбнувшись парню. — Но в девяноста двух процентах случаев их магия оказывалась несовместимой. Мать погибала в течение недели сквибом, а ребёнок… — девушка сцепила руки и побледнела, закончила только спустя несколько секунд, — ребёнок рассыпался в пыль от череды хаотичных стихийных выбросов. Гарри решил, что ещё одной напряжённой паузы просто не выдержит и обратился к притихшей Гермионе прежде, чем молчание станет натянутым: — Какое он имеет отношение к… этому? — парень сделал жест, по всей видимости означающий спасение Магической Британии и Гарри Поттера по возможности. Гермиона повела плечами, будто сбрасывая неприятные мысли, и многообещающе прищурилась. — Самое прямое, — девушка вдруг повернулась к Дамблдору, который выглядел практически ошарашенно. — Сэр, мы можем вытащить крестраж из Гарри. Мы можем вытащить все крестражи. На этот раз тишина в кабинете всё-таки повисла, потому что у Гарри не было ни малейшей идеи, как на это реагировать. На помощь, как ни странно, пришёл Снейп. — Каким образом дефектный ритуал по спасению новорождённых детей может вытянуть из Поттера кусок души Тёмного Лорда? — зельевар приподнял бровь таким образом, что Гермионе инстинктивно стало стыдно, хотя ни одной причины для этого, разумеется, не было. «Я бы очень советовал вам, профессор, поучаствовать в конкурсе язвительности. Я даже подыщу парочку, чтобы вы не утруждались», — тайком закатил глаза Гарри. — Я ведь говорила, что изучала его достаточно серьёзно, — взяв себя в руки, продолжила девушка. — Дело в том, что это действительно мощный ритуал. Поэтому при точном соблюдении всех его условий, можно добиться невероятного результата. — Что вы имеете в виду, мисс Грейнджер? — тихо спросил директор. Гермиона чуть покраснела от волнения. — Ашкелонская тень будто создана под ситуацию Гарри. Ритуал должен был работать, как проводник, но он не просто так относится к разряду магии души. Матери погибали, потому что вместе с магией ритуал вытягивал их душу. Сложно понять, на что рассчитывали волшебники, создавшие его, но, похоже, всё это — лишь ошибка. Связь соулмейтов означает полную совместимость их магии. При правильной доработке ритуала можно будет создать канал, который вытянет осколок души Волдеморта из Гарри, а, возможно, и из остальных крестражей. — Мисс Грейнджер, как бы красиво это всё не звучало, вам должно быть известно, что восстановление души возможно только через раскаяние мага и никак иначе, — отрезал Снейп. Глаза девушки возмущённо блеснули, и Гермиона воинственно подняла подбородок. — Разумеется, мне это известно, сэр. И всё же, как я говорила раньше, Ашкелонская тень будто создана специально для этой ситуации. Не было бы одного фактора — и вся система посыпалась бы. Поначалу я думала, что крестраж, связь соулмейтов и магия души в Гарри работают независимо друг от друга. В этом случае сделать что-то было бы действительно невозможно… Но, когда он рассказал о том, как смог предугадать действия Волдеморта, у меня появилось достаточно доказательств того, что все три фактора действуют совокупно, а значит, есть система. Систему можно просчитать, как и действие ритуала под её влиянием. Профессор Дамблдор, если вы поможете нам, у нас всё получится! — горячо закончила девушка. Гарри медленно посмотрел на Рона. Парень явно находился в полной прострации и, кажется, рассчитывал, насколько уместным будет делать ей предложение прямо сейчас. Вообще-то, в голове Поттера сейчас стоял такой звон, что он готов был присоединиться к Рону. Нет, всё-таки без Гермионы им бы пришёл конец ещё на первом курсе. Не то, чтобы в этом приходилось сомневаться… — Двадцать очков Гриффиндору, — хмыкнул Снейп, скрещивая руки на груди. Гриффиндорцы совершенно беззастенчиво приоткрыли рот. Зельевар надменно фыркнул. — Не волнуйтесь, это одноразовая акция. Не каждый день гриффиндорцы демонстрируют наличие логики. Гарри всерьёз начал сомневаться в реальности присутствующего в кабинете Снейпа. Впрочем, всё внимание очень быстро переключилось на директора, стоило ему заговорить. Тихо и всё так же обескураженно. — Боюсь, что двадцати очков здесь недостаточно, Северус, — напряжённо улыбнулся он. — Мисс Грейнджер, то, что вы сделали… Это невероятно. Судя по цвету лица Гермионы, она мечтала провалиться куда-нибудь в подземелья сию же секунду. Ни Рон, ни Гарри ещё никогда не видели подругу такой смущённой. — Спасибо, сэр, — кивнула девушка через силу. Дамблдор покачал головой и как-то сник, поднимаясь с места и медленным шагом обходя стол. — Боюсь, возраст берёт своё, — сказал он, глядя куда-то вглубь кабинета. — Я непозволительно зациклился на необходимости разорвать связь. Когда я осознал, что это не выход, решил, что его нет… Голубые глаза заволокло какой-то странной пеленой, директор будто застыл, продолжая смотреть вдаль. Гарри вдруг захотелось отвернуться. Внутри жгло от неправильности происходящего. Где его наставник с яркими смешинками в глазах? Где грозный воин, которого боится Тёмный Лорд? Гарри видел старика. Потрясённого своими решениями и промахами старика. К удивлению гриффиндорцев, к директору вдруг подлетел Снейп, с удивительной бережностью усадивший его обратно в кресло. — Присядьте, Альбус, — очень тихо сказал зельевар, внимательно глядя на скрытую рукавом руку Дамблдора. Тот бесстрастно покачал головой, отворачиваясь от мужчины. — Проводи мистера Уизли и мисс Грейнджер в башню, — обратился он к Северусу, всё так же не глядя на него. — Скажи домовикам подать им обед в их спальни, раз уж так вышло, и возвращайся. Не произнося ни слова, профессор кивнул и окинул острым взглядом двух гриффиндорцев. Рон и Гермиона взволнованно переглянулись, но, заметив подбадривающую улыбку Гарри, всё же двинулись за Снейпом. Гул разворачивающейся лестницы вскоре стих. В кабинете остались только он и директор. Гарри неуверенно посмотрел на Дамблдора. По мере рассказа Гермионы он менялся, постепенно становясь таким же непривычно-потерянным, как и при их последней встрече. Как же Гарри не хотел, чтобы это повторялось… Директор вдруг улыбнулся и отлевитировал к парню сервиз. — Чаю? — Гарри отрицательно покачал головой. Ему хотелось сосредоточиться на том, чем хотел поделиться Дамблдор. Волшебник понимающе кивнул. Они оба знали, что время чайных посиделок прошло. — Гарри, как ты понял идею мисс Грейнджер? Гриффиндорец задумчиво нахмурился. По правде говоря, он уловил общую суть, но за цепочкой умозаключений девушки не поспел. — Гермиона предложила провести ритуал, с помощью которого можно будет вытащить из меня крестраж, — Гарри отрешённо пошевелил губами, вспоминая слова подруги, — и, возможно, другие крестражи тоже можно будет вернуть. Волдеморту. Понимание отразилось в его глазах. Дамблдор медленно кивнул. — Думаю, не стоит объяснять, как сложно будет провести над Волдемортом ритуал, лишающий его бессмертия. Гарри напряжённо зажевал щеку. — Получается, после ритуала все осколки соединяться в его теле? — парень замялся и нехотя продолжил. — И его нужно будет просто… Дамблдор кивнул, позволяя Гарри не заканчивать. Не то, чтобы он не думал об этом раньше… Но, вообще-то, предпочитал игнорировать эту очевидную деталь. Чтобы победить Волдеморта, его нужно убить. Почему-то, когда речь шла об уничтожении крестражей, это ощущалось иначе. Как некий квест, который нужно пройти, чтобы в конце сразиться с главным злодеем. Это была тяжёлая, неравная борьба, в которой ты легко мог погибнуть, защищая близких. Сейчас же в голове парня вырисовывалась скорее казнь, чем битва. Директор вдруг тяжело покачал головой, понимая, о чём он думает. — Он не оставил нам иного выхода, Гарри, — прищурившись, произнёс Дамблдор, и гриффиндорец услышал в этих словах глубокую потаённую тоску. Гарри отвёл взгляд. Конечно, он понимал всё это, но как же хотелось малодушно сбросить эту битву на чужие плечи. — Но я хотел рассказать тебе кое-что ещё, мальчик мой. Внезапным движением директор откинул ткань рукава с правой руки, и Гарри ошарашенно отшатнулся. Вся его кисть почернела, будто была обугленной и выглядела совершенно мёртвой. И всё же тощие пальцы двигались. Парень со смесью удивления и испуга перевёл взгляд на Дамблдора. — Что с вами, сэр? — Гарри старался говорить спокойно, но под конец голос всё-таки предательски сорвался. Директор был задумчив и тих. — Довольно… неприятное проклятье, — усмехнулся Дамблдор, как ни в чём не бывало. — Один из крестражей — кольцо Гонтов — дал неожиданно серьёзный отпор старику. — Но ведь это лечится, да? — глухо произнёс Гарри, стараясь на смотреть на руку. — Уверен, профессор Снейп знает… — Гарри, послушай, — вздохнул директор и посмотрел парню в глаза, — есть вещи, которые мы не в силах предотвратить. Мне… Мне правда очень жаль, мой мальчик, но тебе придётся справиться самому. Дверь кабинета открылась сразу после этих слов, но Гарри не обратил на это внимания. Парень неверяще замотал головой, точно так же, как, когда узнал о связи с Волдемортом. В голове нарастала какая-то гулкая пульсация, и только спустя несколько секунд Гарри понял, что это гудит кровь в ушах. И снова ничего конкретного ни в мыслях, ни даже в подсознании. «Наверное, мне пора привыкнуть к такому», — с нотками истерики усмехнулся парень. Подошедший к ним Снейп кинул вопросительный взгляд на директора, но тот лишь удручённо покачал головой. — Гарри, пожалуйста, мне очень нужно, чтобы ты сейчас сосредоточился, — тихо и отчётливо произнёс Дамблдор, выискивая на бледном лице мальчика признаки понимания. — Хотите сообщить ещё одну потрясающую новость? — голос Гарри был хриплым и надсадным. Директор тяжело вздохнул. — Я знаю, как провести ритуал над Волдемортом. И мне нужна будет твоя помощь, Гарри. Гриффиндорец вдруг поднял покрасневшие глаза на директора и усмехнулся остро и холодно. Дамблдор внутренне содрогнулся, вспоминая, как много лет назад точно так же на него смотрел мальчик с тёмными глазами, когда ему запретили оставаться в Хогвартсе на лето. — Мистер Поттер, — неожиданно подал голос Снейп, очевидно заметивший состояние студента, — если вы желаете выйти, хлопнув дверью, можете приступать прямо сейчас. Возможно, если бы вы на секунду перестали думать, что мир вращается вокруг вашей персоны, то заметили бы, что у нас нет времени на выяснение отношений. Директор окинул зельевара суровым и даже предупреждающим взглядом, но тот и бровью не повёл, очевидно считая, что его метод воздействия на гриффиндорца более действенный. К удивлению Дамблдора, так и оказалось. После слов профессора дикая улыбка исчезла, а чуть безумный взгляд потух. Гарри весь сжался, внезапно и чётко принимая весь этот груз на свои плечи. Сколько раз он делал это? Сколько ему предстоит? Как скоро эти камни переломят ему хребет? Усталая, утешающая безропотность медленно тащила его в свою трясину. — Гарри, я понимаю… — попробовал директор, не на шутку встревоженный переменами в ученике, но его быстро прервали. — Не нужно, директор, — отрезал Гарри. — В чём состоит ваш план? Поколебавшись несколько секунд, Дамблдор со вздохом начал говорить: — Изначально мы с Северусом планировали… использовать мою болезнь в целях светлой стороны, — директор с некоторой опаской смотрел на мальчика, который, кажется, совершенно не реагировал на разговор, — но сейчас я знаю, как с её помощью устроить Волдеморту ловушку. — С помощью вашей смерти, сэр? — голос Поттера был холоден, как айсберг. Дамблдор практически не изменился в лице, хотя внутри него бушевал шторм. Что ж, он знал, на что шёл, когда начинал этот разговор. — Да, Гарри, — тихо и спокойно ответил директор. Следующие слова на мгновение застряли у него в горле. — Северусу придётся меня убить. По лицу профессора пробежала тень, определение которой не смог бы дать никто из присутствующих. Снейпу давно было известно о намерениях директора, и всё же воздух в кабинете всё больше тяжелел от непроизнесённых яростных слов. Гарри перевёл взгляд на зельевара. — Вы хотите, чтобы Волдеморт убедился в его верности, — мрачно выдал гриффиндорец. Профессор смерил его ядовитым взглядом, но промолчал. — Так у Северуса будет возможность защищать учеников, когда власть в Хогвартсе будет в руках Пожирателей, — осторожно объяснил Дамблдор, умолчав о данном Драко задании. — Но после рассказа мисс Грейнджер у меня появилась более удачная идея…***
— Доброй ночи, Альбус, — прошелестел Снейп, покидая кабинет. За обсуждением плана директора прошло несколько часов, скоро прозвенит отбой. К середине разговора Гарри всё-таки удалось абстрагироваться от ситуации и воспринимать слова Дамблдора более или менее трезво. Кажется, даже Снейп проникся его внезапным самоконтролем. Поттер был благодарен за наступившую в комнате тишину. Директор, видимо, погрузился в размышления, помешивая чай беспалочковой магией, а Гарри… Гарри почему-то думал о Снейпе. Возможно, в этом беспощадном потоке обрушившейся на него информации, мысли о профессоре зельеварения были чем-то вроде подушки безопасности: вроде как, думаешь по делу, но не углубляешься настолько, чтобы завязнуть в этом. И всё же совсем уж отстранённо рассуждать не выходило. Гарри вдруг понял, что уже довольно давно перестал испытывать к Снейпу эту несерьёзную, детскую ненависть. Было просто невозможно продолжать судить о людях так же, как в одиннадцать, после всего пережитого. Сейчас Гарри испытывал лишь глубокое сочувствие к этому человеку. Возможно, потому что невольно тянулся к тому, кто оказался в похожей с ним ситуации. Они оба были жертвами сложного характера Альбуса Дамблдора, правда, Гарри при этом к счастью, не требовалось убивать его. Парень невольно содрогнулся. Это было настолько… жестоко, что всё ещё не укладывалось в голове. Не успев до конца осмыслить своё намерение, Гарри тихо спросил, нарушая задумчивую тишину: — Как вы можете заставлять его делать это? — в голосе парня было только непонимание и что-то, отдалённо похожее на испуг. Дамблдор моргнул, возвращаясь в реальность, и внимательно посмотрел на ученика. — Потому что он самый храбрый человек, которого я знаю. — И вы пользуетесь этим. — Как и все мы, Гарри, — вздохнул директор и вдруг повернул голову, рассеянно глядя в окно. Сумерки перемешивались с дождём так, что было сложно разглядеть даже небо, но Дамблдор смотрел так проникновенно, словно видел что-то важное сквозь эту серую пелену. — Я бы никогда не смог, — неожиданно сказал Гарри, тоже вглядываясь в вечерний мрак. Мысли медленно следовали одна за другой, словно старые скрипучие качели. Сможет ли он убить Волдеморта? Чудовище, которое убило его родителей? Того, кто развязал эту ужасную войну, лишил его детства, по чьей вине оборвались сотни и тысячи жизней? Гарри было страшно смотреть на смерть крёстного, страшно узнать, чей он соулмейт, страшно узнать, что он крестраж. Гарри было страшно узнать, что его наставник вот-вот умрёт. Но почему-то страшнее всего было громогласное «Не знаю» глубоко внутри. Гарри не знал, сможет ли он убить Волдеморта. — Собирается гроза, — отрешённо произнёс директор, всё так же высматривая что-то сквозь пелену дождя. Больше до самого отбоя ни один не произнёс ни слова. Когда зазвонил колокол, Гарри вздрогнул, стряхивая долгое оцепенение. Директор, кажется, тоже медленно возвращался из своих мыслей. Гриффиндорец вдруг понял, что хочет, чтобы Дамблдор не заметил звона, забыл об отбое, забыл вообще о том, что в комнате есть кто-то, кроме него. Это робкое желание быстро разрасталось в груди незнакомым отчаянием. — Кажется, тебе пора в башню, Гарри, — несмело улыбнулся директор. Парень кивнул, бесконечно потерянно и пусто. Стоило Гарри механически подняться с места, как Дамблдор повторил его движение, похоже, желая проводить. — Я объясню, почему гуляю после отбоя, если меня увидят, — покачал головой Поттер. Почему-то ему совершенно не хотелось, чтобы директор шёл с ним до башни. Дамблдор кивнул так же, как и всегда — с искренним пониманием в глазах. Перед самой дверью Гарри вдруг обернулся. Директор теперь стоял у самого окна, но не сводил глаз с парня. Блики дождя струились по его мантии, едва касались такого родного лица и запутывались где-то в длинной бороде. Что-то в груди оказалось с тихим хрустом перебито, доламывая то, что осталось после смерти Сириуса. — Не смотри на меня так, будто я уже мёртв, — безжалостно раздалось в тишине. — Смерть — лишь очередное приключение, да? — прошептал Гарри, потерянно улыбаясь. Дамблдор кивнул. За окном яростно хлестал дождь.