***
Ничего конкретного узнать о прошедшем разговоре у друзей не получилось. Гарри практически избегал их, хотя позже они заметили, что парень избегал вообще всех. Беспокойство и желание помочь сталкивалось с непробиваемой стеной, которую Поттер выстроил в ту ночь. Поначалу Гермиона надеялась выяснить что-то во время её встреч с директором — они вместе работали над изменением ритуала, — но после трёх неудачных попыток девушка решила не испытывать терпение Дамблдора. Рон оказался настойчивее. Он не давал Гарри тихо улизнуть из Большого Зала сразу после еды, перехватывая его у самых дверей и, как ни в чём не бывало, рассказывая последние школьные новости. Рон понимал, что вытащить из друга причину его состояния в данный момент невозможно, поэтому старался хотя бы отвлечь его шутками и ничего не значащими разговорами. Тот не слишком сопротивлялся, но и на контакт не шёл. Гермиона же быстро поняла, что молчаливая поддержка ему нужна больше, чем принудительная помощь, так что каждый вечер ненавязчиво садилась читать в дальний угол гостиной, где Гарри теперь проводил почти всё свободное время, делая домашнее задание. Однажды она попыталась вкратце рассказать об успехах в переделывании ритуала, но тот так стремительно побледнел после её слов, что девушка больше не поднимала эту тему. Через какое-то время Гермиона начала замечать, что Гарри не раз сбегал из башни после отбоя, возвращаясь уже на следующее утро измотанным и сонным. На закономерный вопрос парень лишь отмахнулся и сказал, что тренируется в Выручай-Комнате. Всё это ужасно не нравилось ни ей, ни Рону, но они понимали, что, пока друг не обратится за помощью, они ничего не смогут сделать. Недели стремительно таяли, а ощущение надвигающегося нечто сгущалось в воздухе. С последнего разговора Гарри встретился с директором ещё три раза и после каждого выглядел просто ужасно, но так ничего и не рассказал. Июнь прошёл в подготовке к экзаменам и, казалось, дал возможность забыться в ворохе домашних заданий, но Поттер лишь становился мрачнее с каждым днём. Во второй половине июня он окончательно ушёл в себя и перестал хоть как-то реагировать и на попытки Рона завязать непринуждённую беседу, и на тихую поддержку Гермионы. Под конец месяца Гарри и вовсе не появлялся в башне даже по вечерам, проводя всё время в Выручай-Комнате. В конце концов Гермиона поняла, что больше не может изводить себя и полностью погрузилась в работу над ритуалом. Конечно, Рон никогда бы этого не признал, но в те дни он чувствовал себя как никогда одиноким. Приближалось тридцатое июня.***
Впервые за много недель Гарри не чувствовал себя неспособным подняться с кровати. Конечно, накануне пришлось буквально заставить себя лечь пораньше, но, похоже, это было не зря. — Темпус. В воздухе появился обрамлённый голубоватым свечением силуэт часов. Одиннадцать утра. Тридцатое июня. Гарри медленно накрыл глаза согнутой в локте рукой. Вчера вечером он к чёрту разгромил всю Выручай-Комнату, так что не был уверен, что она предоставит ему кровать, как раньше. К счастью, творение Ровены оказалось незлопамятным. Возможно, они привыкли друг к другу, подружились, если можно так сказать о студенте и волшебной комнате. Гарри приходил сюда почти каждый день, вот уже два месяца, чтобы побыть одному и тренировать один единственный удар, необходимый в мордредовом плане Дамблдора. Большинство экзаменов прошли ещё неделю назад, но с травологией почему-то тянули до последнего — её сдали вчера. Рон ещё в прошлом году не мог понять, почему друг вообще не отказался от этого предмета, но проблема была в том, что Гарри понятия не имел, в какой сфере хочет работать и, соответственно, не представлял, какие ему нужны предметы. Он вообще будто… не чувствовал своего будущего. В его ситуации это было закономерно, но всё же непрерывное ощущение, что ты умрёшь до своего совершеннолетия, не казалось чем-то, с чем можно смириться. Приложив нечеловеческие усилия, Поттер поднялся с кровати и поплёлся в душ, который Комната так же любезно предоставляла каждое утро. К его огромному сожалению, обед и завтрак она не могла переместить, так что парню приходилось есть в Большом Зале. Гарри наспех оделся и подошёл к столу, на котором лежал запечатанный конверт рядом с неисправимо изгрызенным пером. Гриффиндорец осторожно коснулся бумаги кончиками пальцев и тут же спрятал его во внутренний карман мантии. И хотя Дамблдор точно был бы против, он слишком хорошо представлял, что начнётся завтра. Гарри не мог просто швырнуть их всех, как котят, в этот жуткий водоворот. Подойдя к стене, за которой начиналось неизвестное, страшное сегодня, Поттер обернулся, окидывая взглядом место, которое было его утешением долгие недели. Гарри не знал, попадёт ли в Выручай-Комнату когда-нибудь ещё, но ему очень бы этого хотелось. — Спасибо, — он улыбнулся и переступил барьер. То ли после стольких срывов у Гарри не осталось сил переживать, то ли в голову бил адреналин и ответственность за происходящее, но он чувствовал себя непривычно собранным и спокойным. Кажется, друзья тоже заметили это, потому что, стоило им увидеть его заходящим в Большой Зал, как те немного смущённо, но радостно заулыбались. — Неплохо выглядишь, приятель, — одобрительно хмыкнул Рон, стоило Гарри сесть на скамью. — Решил всё-таки выспаться, — парень пожал плечами и быстрым взглядом окинул Зал. Кое-как набралось с десяток слизеринцев и чуть меньше рейвенкловцев, остальные два стола почти полностью пустовали. Каникулы вот-вот должны были начаться, так что большинство студентов разбрелись, кто куда, благополучно забыв про обед. Гарри на всякий случай убедился, что их компания никому не интересна, и достал конверт, положив его рядом со своей тарелкой. — Прочитаете это сегодня вечером в Выручай-Комнате, не раньше полуночи, и сразу же сожгите, — прошептал парень. Гриффиндорцы посмотрели на него со смесью волнения и непонимания, но спорить не стали. Гермиона незаметным движением спрятала конверт в сумке. — Если он попадёт в чужие руки, нам всем конец, — свёл брови Гарри, надеясь максимально чётко донести до друзей важность сказанного. — Конечно, Гарри, мы понимаем, — кивнула девушка и нервно заправила прядь за ухо. Остаток завтрака прошёл в напряжённой тишине. Каждый думал о своём, но, похоже, всех троих это устраивало. Однако всё вдумчивое спокойствие Гарри мигом испарилось, стоило ему увидеть в дверях Зала внимательно смотрящего на него Дамблдора. Гриффиндорец судорожно сжал вилку. Заметив это, Гермиона нахмурилась и посмотрела туда же, куда и Гарри. — Тебе… Тебе нужно идти? — обеспокоенно спросила подруга. Поттер отрывисто кивнул и встал. Гарри отвернулся от цепкого взгляда голубых глаз и посмотрел на своих друзей. Что-то в груди болезненно сжалось, словно оказавшись в огромных тисках. — Я… — Гарри не знал, что сказать. Возможно, он исчерпал лимит необходимых слов, когда писал всё это вчера. В горле встал ком. — Да, мне нужно идти. С этими словами парень стремительно развернулся и пошёл к выходу, старательно глядя себе под ноги. Дамблдор ничего не сказал и даже не стремился идти рядом, а вёл его за собой, давая возможность не выдавливать из себя бессмысленный разговор. Путь до Астрономической башни занял удивительно мало времени. Стоило им подняться на верхнюю площадку, как Гарри внезапно почувствовал, как происходящее накрывает его с отвратительной ясностью. Не обращая внимания на наблюдающего за ним директора, парень тяжело прислонился к стене, с облегчением чувствуя холод каменной кладки между лопаток. — У нас есть время, — заметил Дамблдор, кивая на невербальный Темпус в воздухе. Гарри колко усмехнулся и тут же мрачно посмотрел на наставника. — На что, директор? — он бы хотел, чтобы его голос звучал рассержено или хотя бы обвинительно, но вместо этого вырвалось что-то глухое и потерянное. Директор вдруг улыбнулся, а его глаза вновь засветились тихим озорством. — Думаешь, я рассказал тебе все истории? — он весело хмыкнул в бороду. — Можешь себе представить профессора МакГонагалл верхом на гиппогрифе? Гарри осоловело моргнул и недоверчиво посмотрел на директора. — Да уж, в студенческие годы характер Минервы не поддавался никаким ухищрениям преподавателей, она была ходячей катастрофой, — Дамблдор мягко рассмеялся и покачал головой. Парень неожиданно для себя улыбнулся в ответ. Директор всё говорил и говорил, а Гарри то жадно ловил каждое его слово, то уходил глубоко в себя, забывая о человеке напротив. Он чувствовал, как минуты исчезали одна за другой, отрезая все пути к отступлению. Когда Дамблдор мягко окликнул его, Гарри почувствовал, будто шагнул в воду с огромной высоты. Ему осталось только ждать столкновения. Вихрь аппарации непривычно скрутил органы — Гарри предпочитал передвигаться на метле, да и сам не умел трансгрессировать. Следующие несколько часов превратились в отвратительную густую массу из соли, пронзительного холода, воды и ветра. Они почти не разговаривали — Дамблдор в подробностях объяснил всё в их последнюю встречу. — Сэр, я не понимаю, разве ритуал не вытащит осколки из всех крестражей, где бы они не находились? Зачем нам искать медальон? — Мы не знаем наверняка, мальчик мой. Для меня и мисс Грейнджер важнее всего вытащить его из тебя, а получится ли с остальными — не известно. Гарри мучительно скривился, представив, насколько всё усложнялось, если ритуал сработает только на него. Дамблдор подробно рассказал о защите пещеры ещё неделю назад, но парень бы соврал, если бы сказал, что к принудительному спаиванию зелья директору и стае инферналов можно было морально подготовиться. Когда всё закончилось, его будто бросало от готовности снова вступить в бой, до полной неспособности поднять руку. — Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно заглянул ему в лицо Дамблдор. Гарри только с усилием отмахнулся. — Вам больше досталось. — Я восстанавливаюсь быстрее тебя, — с мягким упрёком заметил волшебник. Благополучно проигнорировав его, Гарри спросил после небольшой заминки: — Сколько у нас времени? Всё тот же невербальный Темпус отсчитывал двадцать три минуты. — До границы антиаппарационного барьера мы доплывём где-то за двадцать минут, так что лучше не задерживаться, — покачал головой директор. Гарри нехотя кивнул и, не задумываясь, прыгнул в воду. Несмотря на согревающие чары, холод всё сильнее сковывал конечности, так что, уже забираясь на скалу, парню было трудно дышать от боли. Сил высушиться просто не было, так что пришлось ждать, пока Дамблдор нагонит его и наложит чары. Когда оба волшебника, сухие и согревшиеся, встали на скалу, оставалось ровно три минуты до… До всего. Гарри казалось, что он смог свыкнуться с неизбежным, но сейчас, за несколько минут до того самого столкновения, было действительно страшно. Чтобы отвлечься, парень достал мантию-невидимку из сумки и убедился, что она в полном порядке. Потом достал запасную палочку, которую нашёл в Выручай-Комнате, и обновил на ней уменьшающие чары. Обычно палочки не терпели никакой модифицирующей магии в отношении себя и ломались после нескольких таких попыток, но эта, кажется, была крепкой. Гарри понимал, что его обыщут и, скорее всего, отберут обе палочки, но попытаться стоило. Медальон он собирался сразу же незаметно передать Снейпу, но пока не представлял, как. — Гарри? — гриффиндорец вздрогнул, вспоминая, что он не один. — Всё будет хорошо. Директор тепло улыбался, поблёскивая глазами из-за очков-половинок. Гарри моргнул, уверяя себя, что глаза слезятся от ветра, и кивнул. Парень накинул на плечи мантию-невидимку и почувствовал, как его запястье крепко сжала тёплая рука. На Астрономической башне было сумрачно и прохладно. Гарри придержал покачнувшегося Дамблдора за локоть — тот устал намного больше, чем показывал. — Сэр? — взволнованно произнёс парень, не слишком понимая, что хочет услышать. — Всё в порядке, Гарри. Ты знаешь, где спрятаться, иди. Гриффиндорец неуверенно сжал руку наставника и медленно сделал шаг назад. Ещё один. И ещё. Пока не оказался у основания лестницы, ведущей под площадку башни. Ещё месяц назад он основательно изучил здесь всё, рассчитывая до секунды, сколько времени ему понадобится на необходимый удар. Сейчас всё почему-то упорно не желало становиться реальным, будто они лишь репетировали этот проклятый день. Гарри знал, что Дамблдор по какой-то причине сказал не всё. Тот же Снейп явно знал больше о сегодняшнем плане, и сейчас Поттер наглядно убедился в этом. На площадку медленно поднимался Драко Малфой. Картинка в голове сложилась в ту же секунду. Проклятое ожерелье Кэти Бэлл, отравленная медовуха, подозрения, что слизеринец стал Пожирателем. Гарри даже понимал, почему Дамблдор умолчал об этом. Он не был уверен, что не сдержался бы и не начистил Хорьку морду за всё это. — Здравствуй, Драко. Что привело тебя сюда в этот дивный вечер? — как ни в чём не бывало поздоровался директор, пока слизеринец нервно озирался по сторонам, наставив на старика палочку. — Кто ещё здесь? С кем вы говорили? — Ну, я часто спорю сам с собой и нахожу это невероятно полезным, — ухмыльнулся директор в бороду и тут же посерьёзнел. — Ты разве не сомневаешься в себе? — Дамблдор тяжело покачал головой, — Драко. Ты ведь не убийца. — Откуда вам это знать?! — ощетинился парень, а его вытянутая рука сильно задрожала. — Я много чего совершил! — Например, заколдовал Кэти Белл, чтобы она принесла мне проклятое ожерелье? Или подменил бутылку медовухи на отравленную? — с мягкой усмешкой произнёс директор. — Извини, Драко, но, на мой взгляд, эти действия уж слишком неубедительны, чтобы ими бахвалиться. Гарри напряжённо поглядывал на лестницу, не понимая, что заставило Пожирателей и Снейпа задержаться. Они ведь обговаривали время, какого чёрта?! Гриффиндорец ни на йоту не верил, что Драко способен убить Дамблдора, каким бы засранцем он ни был, но волнение всё равно не собиралось отступать. — Он верит мне! — вскрикнул Малфой и задрал рукав, демонстрируя Метку. — Он меня выбрал! Дамблдор прищурился. — Тогда я облегчу тебе задачу, — директор медленно поднял руки. — Экспеллиармус! — мгновенно обезоружил его слизеринец. Впрочем, на его лице не было ни намёка на самодовольство, он прекрасно понимал, что никогда бы не смог этого сделать, если бы Дамблдор не позволил. Гарри ясно видел ужасную муку, исказившую его лицо. На короткий миг ему даже стало жаль Хорька. Что-то подсказывало, что у него не было выбора. Гарри вдруг услышал приближающиеся шаги и напряжённо вжался в стену, хотя и прекрасно понимал, что в мантии его невозможно заметить. — Неплохо. Совсем неплохо, — кивнул директор и тут же перевёл взгляд за спину студента, тоже расслышав шаги. — Ты не один? С тобой… Друзья? Но как? Дамблдор прекрасно играл неосведомлённость, а в том, что он знал, Гарри не сомневался. Поттер не раз задавался вопросом, а как вообще Пожиратели попадут на территорию школы, но директор тогда ответил в привычной пространной манере, дав понять, что это его забота. — Исчезательный шкаф в Выручай-Комнате. Я его починил. Гарри изумлённо моргнул. Но… Как? Он ведь два месяца почти безвылазно находился в Выручай-Комнате… И тут же память услужливо подкинула слова Гермионы: «Эта Комната может находиться в нескольких местах одновременно, а люди внутри даже не будут подозревать, что внутри есть кто-то, кроме них. Она будто… Переключается в нескольких точках пространства со сверхскоростью.» Тогда слова подруги показались несусветной белибердой, но сейчас Гарри, наконец, понял, о чём она говорила. — Есть и второй… Шкаф-близнец, — понимающе кивнул директор. — В «Горбине и Бэрке». Между ними проход, — Драко говорил отрывисто и явно с трудом связывал слова. — Гениально, — совершенно искренне сказал директор, явно впечатлённый способностями студента, и с пронизывающим насквозь пониманием посмотрел на Малфоя. — Драко, я уже встречал одного мальчика, который сделал неправильный выбор. Позволь мне помочь тебе. Гарри отчётливо увидел тени поднимающейся по лестнице группы людей. — Да не нужна мне ваша помощь! — почти всхлипнул парень, а его рука тряслась так, что он при всём желании не смог бы попасть в директора. — Разве не понятно?! Я должен это сделать! Я должен убить вас… Или он убьёт меня… В этот момент из-за спины Малфоя по обеим сторонам разошлись четверо Пожирателей. Гарри с тихим хрустом сжал кулаки, узнав среди них Беллатрису. Словно ему назло, ведьма наклонила голову и довольно протянула: — Надо же! Поглядите-ка, кто здесь… — Лестрейндж наклонилась к вздрогнувшему парню и вкрадчиво прошелестела: — Ты молодец, Драко… — Добрый вечер, Беллатриса, — всё так же невозмутимо поздоровался Дамблдор. Гарри искренне не понимал, как ему это удаётся. — Ты не представишь мне своих друзей? Поттер на мгновение увидел кривую ухмылку ведьмы и почувствовал огромное облегчение от того, что ему не приходится видеть её лицо. — Я бы рада, Альбус, но, боюсь, у нас очень плотный график, — в тон ему пропела Белла и в следующее же мгновение громко прошипела в спину Драко: — Давай! Внезапно с другой стороны от застывшего слизеринца загоготал один из Пожирателей. Крупная поджарая фигура и скрипучий голос, похожий скорее на лай, не дали повода усомниться в том, что это Фенрир Сивый. Гарри не мог сказать, что хоть кто-то из Пожирателей не был ему, как минимум, неприятен, но создавалось ощущение, что наверху собрались самые отвратительные их представители. — У парня кишка тонка, он весь в своего отца! Дай мне это сделать! — утробно рыкнул оборотень, угрожающе двинувшись в сторону Дамблдора. К счастью, рассерженный визг Беллатрисы тут же вернул его на место. — Нет! Тёмный Лорд приказал мальчишке! Гарри услышал осторожное шевеление рядом с собой и обернулся, едва сдержав облегчённый вдох. Северус угрожающе сдвинул брови, явно раздражаясь из-за того, что не видел мальчишку. Тихо хмыкнув, парень приподнял мантию, показывая, что он на месте. Зельевар мрачно кивнул и, развернувшись, направился к лестнице. Гарри бесшумно последовал за ним, скрываясь в небольшой нише прямо за последними ступеньками. — Ну же, Драко, давай! — в голосе ведьмы сквозило нетерпение и опасное раздражение. Теперь лицом к Гарри стоял лишь Дамблдор, но по судорожно сведённым вместе лопаткам гриффиндорец понял, что Малфой был на грани. Северус вышел на площадку. Для большинства выражение лица директора ничуть не изменилось, но Гарри видел, как виновато смотрел на него Дамблдор. В другой ситуации это могло быть даже забавным. Гарри надрывно вцепился в стену справа от себя и прикусил руку до тёмных вспышек перед глазами. — Нет. Вряд ли кто-то из Пожирателей до конца осознавал, что значит это «нет». Хотя, возможно, Белла ничего не предприняла, потому что ставить на место Сивого не то же, что указывать Северусу Снейпу. — Северус, — очень тихо произнёс Дамблдор, неотрывно вглядываясь в лицо соратника. — Прошу тебя. Чтобы не выскочить с оглушительным «Прекратите!», Поттер вцепился дрожащими пальцами в холодные камни, не чувствуя, как мгновенно стираются в кровь ногти. Время превратилось в липкую патоку и Гарри впервые в жизни ощутил настоящее безумие. За доли секунд его бросало то в жар, то в холод, пространство вокруг сужалось до точки, а потом взрывалось и пропадало вовсе. Он чувствовал бесконечную боль и ярость, когда убили Сириуса, но сейчас его будто крошило в щепки. В его жизни было много ужасных вещей, но не было ничего хуже, чем стоять в этой нише, зная, что сейчас произойдёт, и не иметь права сделать хоть что-то. — Авада Кедавра. Вспышка. Один. Тело директора застывает. Два. Отклоняется. Три. Падает назад. Четыре. Летит вниз. Пять. Гарри выработал рефлекс. Шесть. Потому что знал, что иначе застынет от ужаса.Семь.
— Сектумсемпра! Гарри ужасный актёр, но он тренировал этот полный ненависти взгляд и голос, каждый раз почему-то представляя что-то абстрактное вместо своих своих врагов. Людей. Всё вокруг кажется игрушечным. Снейп, считавший вместе с ним, невербально отражает заклинание на полпути, и Гарри едва удерживает маску на лице, чувствуя бесконечное облегчение. В следующее мгновение Северус обезоруживает гриффиндорца и ловит его палочку, сжимая её в руках, как обещание. Следующие слова едва ли проще, чем тёмное проклятие. — Он верил тебе! — Гарри кидается в его сторону, но кто-то сзади ожидаемо заламывает ему руки. — Он верил, а ты его предал! Сражайся, ты, трус! Гарри только надеется, что всё это скоро кончится. — Я не бьюсь с безоружными юнцами, Поттер, — ровно произносит Снейп и замечает, что Сивый скручивает его руки на грани перелома, чего мальчик, кажется, даже не ощущает. — Я отведу его к Тёмному Лорду и отчитаюсь о произошедшем. Северус рывком выдёргивает гриффиндорца из захвата оборотня, но никто, к счастью, не оспаривает его право передать мальчишку. Хогвартс, по воле погибшего директора, мгновенно признал в Снейпе его преемника, утверждая за ним право перемещаться на территории замка. Перед тем, как внутренние органы в третий раз за день подцепило крюком аппарации, Гарри не без удивления заметил, как крупно дрожащий Малфой смотрит на него с неприкрытым ужасом.***
Гарри даже не пытался удержаться на ногах, падая в редкую траву куда-то между корней раскидистого дерева. Он тщетно пытался успокоить колотящееся, как у бьющейся об стекло синицы, сердце, пока Снейп изучал поляну, на которой они оказались. Поттер запрокинул голову, неотрывно глядя на потемневшее небо, которое выглядывало хищными кляксами между верхушек деревьев. — Где мы? — парень не узнал свой голос, настолько хриплым он был. — В паре километров от поместья Малфоев, — раздалось с другого конца поляны. Гарри не мог вопросительно посмотреть на профессора, но он явно был слишком предсказуем для шпиона с многолетним стажем. — Я очень сомневаюсь, что ты не свалишься в обморок, если я сейчас поведу тебя к Лорду. Почему-то внезапная почти-фамильярность со стороны сурового профессора чувствовалась неожиданно приятно. Меньше всего Гарри сейчас хотел огрызаться и возвращаться к привычным отношениям, хотя и не сомневался, что это одна из «временных акций» Снейпа. Гриффиндорец был уверен, что сломался бы в пыль, если бы сейчас оказался один. Возможно, не только он. Закончив осмотр поляны и наложив, на всякий случай, звуконепроницаемый купол и Протего Тоталум для отвлечения, Снейп вернулся и недолго думая сел, прислонившись к соседнему стволу. Спустя несколько минут тишины, Гарри чуть не вскочил на ноги, беспорядочно шаря по карманам. Профессор внимательно посмотрел на него и уже хотел спросить что-то, как парень облегчённо выдохнул. Медальон был на месте. Гарри протянул его Снейпу. — Это… — Я знаю, что это, Поттер, — оборвал его зельевар и осторожно взял медальон. Покрутив его в руках минуты две, Снейп помрачнел. — Это подделка. Смысл сказанного дошёл до парня не сразу. — Что? Почему? — удивлённо посмотрел он на профессора. Тот задумчиво постучал пальцем по крышке, нажал на замочный механизм и та открылась. Мужчина аккуратно вытащил небольшую бумажку. — Я не чувствую в нём тёмной магии. Снейп развернул листок и, пробежав глазами по тексту, нахмурился. — Может, прочтёте вслух? — незаметно, как ему казалось, закатил глаза Гарри. По крайней мере, судя по брошенному на него в следующую секунду взгляду, ему казалось. Снейп молча протянул ему бумажку. «Тёмному Лорду. Я знаю, что умру задолго до того, как ты прочитаешь это, но хочу, чтобы ты знал — это я раскрыл твою тайну. Я похитил настоящий крестраж и намереваюсь уничтожить его, как только смогу. Я смотрю в лицо смерти с надеждой, что, когда ты встретишь того, кто сравним с тобою по силе, ты уже снова обратишься в простого смертного. Р.А.Б.» — Чьи это инициалы? — растерялся Гарри. — Регулуса Арктура Блэка. — Брата Сириуса? — парень взволнованно приподнялся на локтях и тут же поморщился от боли в выкрученных Сивым плечах. Снейп кивнул, глядя куда-то вперёд. — Он умер много лет назад. Так что сейчас медальон может быть у кого угодно. — Но он ведь хотел его уничтожить! А если не смог, то наверняка спрятал куда-то… — не сдавался Гарри. — Хотеть не вредно, — скривился Снейп. — Уничтожить крестраж крайне сложно. Пока мы не проведём ритуал, нельзя привлекать внимание Лорда поисками медальона и усиливать его паранойю. Гарри хотел продолжить спор, но смог лишь устало откинуться на корни. Плевать. Сейчас это действительно не его забота, он слишком вымотан, чтобы строить какие-то планы. К его огромному сожалению, тишина не продлилась долго. — Нам больше нельзя здесь оставаться, — Снейп поднялся на ноги. Гриффиндорец согнулся, цепляясь за дерево, и только сейчас заметил, что болят у него не только руки, но и покрытые пятнами крови пальцы. Парень недоумённо рассматривал ладони, пока не понял, что, похоже, не заметил, как сорвал несколько ногтей, вцепившись в стену. Шок и адреналин пока что заглушали боль, но островком здорового сознания Гарри понимал, что это пройдёт. За рассматриванием собственных рук Поттер не заметил, что Снейп не отрывал от него такого знакомого цепкого взгляда. Как не заметил и того, что профессор достал что-то из кармана. — Это настойка бадьяна, — прищурившись, пояснил зельевар. — Дай руки. Гарри чуть заторможенно поднял глаза и, к удивлению Снейпа, молча протянул ладони. Пару раз парень тихо шипел от боли, но продолжал ровно держать руки на весу. Закончив обрабатывать раны, Северус коротко взмахнул палочкой. — Промингус. Гарри с облегчением почувствовал, как закрываются ногтевые пластины. Он и не подозревал, что существует такое заклинание. — Мне придётся связать тебя, — бросил Снейп, снимая защитные заклинания. — Ради Мерлина, не делай глупостей, а лучше вообще ничего не делай, пока я не дам чётких указаний. Амулет на тебе? Поттер подцепил двумя пальцами невидимую цепочку и кивнул. — Я захватил трансфигурированную палочку, возможно удастся пронести её и действовать по второму сценарию, — пожал плечами парень, вытягивая руки вперёд. Заметив вопросительный взгляд зельевара, он пояснил: — Если кто-нибудь ещё заведёт мне руки за спину, они отвалятся, — требовательно поджал губы Гарри. Как ни странно, Снейп только усмехнулся краешком губ на такие капризы. — Инкарцеро. А мантия? Гарри незаметно прикусил губу. Он написал в письме, чтобы друзья забрали мантию-невидимку с Астрономической башни, но Снейпу осведомлённость кого-то постороннего явно придётся не по душе. Мягко говоря. Так что парень как можно беспечнее пожал плечами, стараясь игнорировать подозрительный взгляд чёрных глаз. — Надеюсь, никто из Пожирателей её не заметил. Следующие пятнадцать минут прошли в полном молчании. Северус пропустил мальчишку вперёд, направляя его, чтобы не выглядеть подозрительно в глазах возможных наблюдателей. Гарри тихо хмыкнул: кажется, Грюм заразил кое-кого «постоянной бдительностью». В какие-то короткие моменты Поттер осознавал, что ему придётся столкнуться с реальностью произошедшего, пережить и отпустить это, но дементор не просто так был его боггартом. Гарри боялся страха. И собирался бегать от него столько, сколько сможет, как бы нездорово это ни было. Когда из-за стволов деревьев показалось поместье Малфоев, врезающееся острыми пиками в сумрачное небо, гриффиндорец почувствовал, что всё вокруг пропитано опасностью и смертью. Перед тем, как выйти на открытую аллею, Гарри остановился, оборачиваясь к профессору. Тот выглядел абсолютно невозмутимым, как бы парень не старался выискать на его лице отголоски его собственного волнения. — Профессор, — тихо начал Гарри, — почему Дамблдор не понял, что медальон — подделка? — Вы находились в месте, пропитанным тёмной магией от пола до потолка. Отделить от общего фона медальон в такой ситуации невозможно, — почти безмятежно пояснил зельевар. Гарри кивнул и направился вперёд, поймав себя на мысли, что Снейп мог бы оказаться неплохим собеседником, если бы не был такой язвой. Хотя, после всего случившегося он не был уверен, сможет ли вообще доверять своим суждениям о людях. Стоило им выйти из подлеска, как Северус наставил палочку на идущего впереди парня. Гарри почувствовал, как болезненно напрягаются плечи, будто огромное свинцовое небо обрушилось на него, как только он лишился защиты деревьев. Как бы старательно Поттер не игнорировал подступающий страх, он был слишком истощён эмоционально, чтобы сопротивляться тихой панике. Впереди возвышались кованые ворота. За ними его ждало бесконечно туманное будущее и, скорее всего, будущее всего магического мира. Парадные двери открылись почти бесшумно, но царящая вокруг мёртвая тишина многократно усилила перестук петель. Бегло оглядев пустую прихожую, Гарри с неудовольствием отметил, что ему ещё предстоит столкнуться с Пожирателями в этом доме. Радовало, что, как минимум, Беллатрисы здесь точно не будет. Уже через пару проходных комнат Гарри убедился в том, что Малфои были до безобразия предсказуемы. Даже если бы он попал в этот дом по чистой случайности, не имея ни малейшего представления о том, где он находится, достаточно было пройтись по коридору, чтобы понять, чьё это поместье. Это было сложно объяснить, но, похоже, не только питомцы перенимают характеры своих хозяев, но и дома — их внешность. Зеркально отполированные полы из белого мрамора, стильная, но не вычурная мебель, от которой, кажется, даже пахло стопками галлеонов, и огромные окна, которые наполняли комнаты волнами тревожного бордового света. Садилось солнце. С того момента, как они вышли из леса, Снейп не сказал ни слова, и Гарри периодически приходилось сдерживаться, чтобы не обернуться и удостовериться, что за ним всё ещё следует профессор. Пожалуй, покорность и неразговорчивость Избранного выглядела бы подозрительно со стороны, и гриффиндорец очень надеялся, что они не встретят никого из Пожарителей, а ему больше не придётся изображать из себя актёра. К сожалению, сегодня явно был не его день. — Ба! Какие люди! — высокий темноволосый мужчина возник буквально из ниоткуда, самодовольно улыбаясь и поигрывая палочкой. Гарри ощутимо напрягся, но, в следующее мгновение понял, что в него послали невербальное Сайленцио. Парень хотел было возмутиться, но, подумав, понял, что так его поведение не будет вызывать вопросов. И всё же Поттер не удержался от враждебного взгляда в сторону неизвестного Пожирателя. — Долохов, — не слишком радостно процедил зельевар. — Будь добр, уйди с дороги. — И куда же я вас таких красивых отпущу? — мужчина всё так же крутил палочку и широко улыбался, чем постепенно выводил Гарри из себя. — У меня доклад для Лорда, — завершив на этом объяснения, Снейп подтолкнул парня вперёд, давая Долохову понять, что разговор окончен. Тот, похоже, намёков не понимал и, пожав плечами, пристроился за ними. — А я подстрахую, — весело хмыкнул Пожиратель. Гарри с удивлением отметил, что маг чем-то напоминал ему Сириуса… Хотя, скорее, Блэков в целом. Наглых, весёлых и вызывающих непреодолимую неприязнь у Снейпа. Следующая остановка произошла перед дверьми, похожими на парадные. Гарри сразу понял, что за ними зал собраний. За ними Волдеморт. Засунув свои страхи подальше, Поттер подбадривающе вскинул подбородок, и в следующую секунду двери распахнулись. Огромное тёмное помещение освещалось лишь несколькими настенными факелами, окна же были задёрнуты тяжёлыми шторами винного цвета. Длинный стол посреди комнаты пустовал, зато в конце зала явно виднелась высокая фигура, скрытая тенью. Только вот тень не могла погасить свет двух гранатовых огоньков. — Северус, — низкий шипящий звук эхом разлетелся по залу. — Я вижу, операция прошла удачнее, чем мы планировали. Тёмный маг медленно наклонил голову, словно хищник, примеряющийся к жертве. — Милорд, — зельевар почтительно опустился на одно колено, пока Долохов удерживал пленника вместо него. — Дамблдор мёртв. — Не от руки мальчишки Малфоев, я полагаю, — недовольно прищурился Волдеморт, всё так же не двигаясь с места. — Старик погиб от моей руки, — осторожно кивнул Северус. — Что ж, полагаю, этого стоило ожидать, — задумчиво протянул Тёмный Лорд. И уже в следующее мгновение на его лице мелькнуло что-то звериное. — И всё же, ты ослушался меня, Северус. Круцио. Может, из-за того, что это было сказано почти лениво, а Снейп не издал ни звука, Гарри пару секунд не мог понять, что произошло. Когда же гриффиндорец увидел, как профессора всё-таки прижало к полу от боли спустя почти минуту, он понял, что прямо сейчас может всё провалить, потому что смотреть на это было невыносимо. К счастью, пытка продлилась лишь чуть больше минуты. Стоя рядом со Снейпом, Гарри слышал, как тот тяжело дышал, пытаясь прийти в чувства, и не мог не поразиться выдержке этого человека. — И всё же, — в полупустом помещении гулко раздавались медленные приближающиеся шаги, — я вижу, ты постарался загладить свою вину. Только сейчас Гарри понял, что всё это время едва дышал. Страх почему-то медленно отступал. Это чем-то напоминало мандраж перед важным матчем, когда руки перестают дрожать, стоит подняться в воздух. В голове, наконец, прояснилось. Всё будет в порядке, если он будет следовать плану. Волдеморт скорее подкрался, чем подошёл, но Гарри был готов к тому, чтобы столкнуться с Тёмным Лордом лицом к лицу. Маг приподнял его подбородок, заставляя смотреть в глаза. Гарри мысленно взмолился, чтобы амулет Дамблдора сработал, как надо… Иначе им всем конец. Маг вглядывался в него на протяжении нескольких минут, в то время, как Поттер чувствовал невероятную боль, нарастающую от шрама и распространяющуюся внутри черепной коробки. Голова будто попала в магнитный шторм, а глаза начали слезиться. Гарри не знал, что Волдеморт уже прочитал, но, по крайней мере, амулет точно работал: парень не чувствовал чужого присутствия в своём разуме. Оставалось надеяться, что обманка сработает до конца. Поттер почувствовал перемену мгновенно. Тёмный Лорд шокированно распахнул глаза и сделал шаг назад. — Не может быть… — неверяще прошептал маг. В следующее мгновение он подскочил к мальчишке и встряхнул его за отворот куртки. — Это правда?! Отвечай! — Милорд, — со всей возможной осторожностью, но без свойственного большинству Пожирателей подобострастия, произнёс Северус, — на мальчишке Сайленцио. Не говоря ни слова, Волдеморт одним движением отменил заклинание. — Я велел тебе отвечать, Поттер, — прошипел Тёмный Лорд в лицо парню. Тот лишь презрительно скривился, промолчав. Гарри знал, чем это закончится ещё, когда они обговаривали план с Дамблдором и Снейпом. Тем не менее взрыв боли застал его врасплох. Гриффиндорец мгновенно упал на колени, рассекая в кровь губу, но не издал ни звука. Сознание и контроль уплывали всё дальше с каждой секундой, и Гарри только надеялся, что этому маньяку не придёт в голову применять легилименцию под пытками. Кожа горела везде: снаружи, во внутренних органах, под ногтями, во рту и в ушах, будто его несколько дней мариновали в бензине, а теперь кинули в Адское Пламя. Гарри понял, что кричит только, когда заклятие прекратилось. Он совершенно не представлял, сколько это длилось, но, судя по бледному лицу Снейпа, дольше двух минут. Его вдруг резко схватили за волосы и дёрнули назад, заставляя поднять глаза. — Повторяю в последний раз: отвечай, Поттер! — Волдеморт буквально рычал, а в его глазах бесновалось разъярённое пламя. Гарри не знал, откуда у него взялись силы, но он нагло усмехнулся, слизывая кровь из рассечённой губы. — Не представляю, о чём ты. Его буквально швырнули в стену, но вместо боли в спине Гарри почувствовал, как каждая клеточка в нём снова вспыхивает. На этот раз сдержаться не получилось, и он просто кричал и кричал, вжимаясь в стену крупными судорогами и надеясь, что это скоро кончится. Темнота показалась слишком желанной, чтобы избежать её.***
Повсюду был невообразимый хаос, а гостиная Гриффиндора словно вознамерилась стать его эпицентром. Кто-то ругался, кто-то кричал и даже дрался, кто-то плакал. Никто не удивился, что лучшие друзья Поттера поспешили убраться из башни. Гермиона сжимала сумку до побелевших пальцев. Рон чуть придерживал дрожащую подругу за плечи, пока та практически летела по коридору в сторону лестниц. — Герм, тебе нужно отдохнуть, — попытался урезонить её парень, но та лишь яростно и потерянно замотала головой. До Выручай-Комнаты удалось добраться без происшествий. Друзья настороженно обернулись перед тем, как скрыться за исчезнувшей дверью. Стоило оказаться внутри, как Гермиона ахнула, зажимая рот руками. — Это… Это же… — Комната Гарри, — кивнул Рон. Она не выглядела так же, как его спальня в башне, но для друзей было очевидно, кто здесь жил. Лёгкий бардак, тренировочные манекены, заляпанный чернилами стол и незаправленная кровать. Да, здесь определённо жил Гарри Поттер. — Он ведь постоянно бегал сюда, — пробормотала Гермиона, присаживаясь на подушки. — Говорил, что тренируется. — Думаю, так и было… — пробормотал Рон, осматривая покорёженные манекены. — Письмо?.. — Вот оно, — кивнула девушка, доставая конверт из сумки. Приближалась полночь. Гермиона развернула его подрагивающими руками, пока Рон устраивался рядом. Девушка наложила купол тишины на всякий случай и, поджав губы, начала читать. «Привет, Рон, привет, Гермиона! Надеюсь, с вами сейчас всё в порядке. К счастью, учебный год вот-вот закончится, и вы уже завтра сядете на Хогвартс-экспресс, если читаете это письмо вечером 30 июня, как я и сказал. Я надеюсь, что мы сможем всё сделать до начала осени, но есть вероятность, что вам придётся пережить несколько не самых приятных месяцев учёбы. Уверен, у вас сейчас куча вопросов, и я попробую ответить на большинство из них. Во-первых, я жив, по крайней мере, если всё прошло по плану. Во-вторых, Дамблдор действительно мёртв, но Снейп здесь ни при чём. Но с этой части стоит рассказать подробнее, я полагаю. В тот день, когда Гермиона рассказала об Ашкелонском ритуале, Дамблдор задержал меня, чтобы сообщить о своей болезни. Крестраж, который он пытался уничтожить, был проклят. Спасти его было невозможно. Тогда Дамблдор решил повернуть ситуацию в нашу пользу: если Снейп убьёт его, то получит полное доверие Волдеморта, станет директором и сможет незаметно защитить студентов от Пожирателей. Но была и другая часть плана. Я думаю, вы понимаете, что провести над Волдемортом ритуал без его согласия — немного безумная затея, но мы нашли решение. Снейп отведёт меня в Малфой-менор как пленника, а во время допроса я использую особый амулет, который передал мне Дамблдор. Это его изобретение, о котором никому не известно, он берёг его на экстренный случай. Он работает, как совершенная защита от легилименции, но настроить его может только Дамблдор. Амулет создаст иллюзию слабой защиты, как раз уровня студента-шестикурсника, а Волдеморту будет казаться, что я пытаюсь сопротивляться и скрываю от него что-то. Тогда он вскользь увидит информацию о том, что я его крестраж, но в следующее мгновение амулет закроет от него всё остальное. Этого будет достаточно, чтобы Волдеморт не убил меня, а бросил в темницу, пока не будет абсолютно уверен, что я не крестраж. И вот эта часть плана кажется наиболее… растяжимой. Мы надеемся, что Волдеморт посчитает Снейпа достаточно надёжным, чтобы он периодически проверял мою камеру по какому-либо поводу. В это время он будет переносить в неё всё необходимое для ритуала и прятать. Если мне удастся пронести палочку, то нужно будет лишь дождаться, когда Волдеморт заявится в камеру и попадёт в ловушку. Если не удастся, будет сложнее, но и на этот случай у нас есть план. Наверное, это всё, что вам необходимо знать. Помните, что вы должны поддерживать легенду смерти Дамблдора и не вызывать подозрений. И ни в коем случае не давайте Снейпу понять, что вам что-то известно! Он меня живьём сожрёт… Я уже очень по вам скучаю. P.S. Пожалуйста, заберите с Астрономической Башни мантию-невидимку, она где-то на верхних ступеньках. P.P.S. И позаботьтесь о Хедвиг. P.P.P.S. Уничтожьте письмо сейчас же! С любовью, Гарри»