Дикая покорность

На последнем сроке Эрнест часто гулял с сопровождающими. Муж или два-три любовника неотступно следовали за омегой по лесу, пока он прогуливался неспешными шагами и мягко поглаживал уже округлый и большой живот. В один из дней, зайдя глубоко в лес, Эрнест вместе с оборотнями наткнулся на заброшенный дом. Судя по всему, лесничий, тот, состоявший из очень обширной гостиной, в которую легко поместились бы все семеро зверей, и даже еще осталось бы место, небольшой кухни и каморки, сделанной под ванную, видимо, был заброшен. Первым зашел один из самцов, хорошо принюхиваясь, нет ли опасности, за ним следующий, а потом, опираясь на третьего любовника, зашел и Эрнест, с интересом рассматривая место. Зверям был не нужен дом, их домом был весь лес, а вот Эрнесту, как человеку, это помещение понравилось отчего-то куда больше логова в пещере, где он провел уже почти год. Хотя бы потому, что в этом доме была широкая и мягкая кровать, на которой можно было удобно расположиться. Несмотря на почти сантиметровый слой пыли и старый затхлый запах дерева, Эрнест нашел этот дом пригодным для жизни, тем более, что озеро было достаточно недалеко и всегда можно было искупаться и напиться. А вот от людских поселений это место находилось на почтительном расстоянии. Впрочем, Эрнест, которого оборотни снабжали хорошей пищей, окружали вниманием, заботой и лаской, не особо изъявлял желание возвращаться в цивилизованное людское общество. Да и сами звери не желали пока что призывать кого-то еще, пока этот податливый омега был с ними. После долгого акта изнасилования он спаривался с их отцом самостоятельно не один раз. Даже больше, этот развратный человеческий юноша предлагал неизвестные ласки, был готов к любому спонтанному сексу и даже часто просил его сам. Он без какого-либо принуждения поучаствовал в грубом животном групповом сексе, позволяя оборотням любую вольность относительно его хрупкого тела, после чего смог забеременеть во второй раз, возможно даже от нескольких самцов. И даже во время беременности омега долго не отказывал себе в плотских удовольствиях, продолжая спариваться сразу с несколькими самцами. После ночи, проведенной на удобной кровати, под теплым боком у мужа и любовников, Эрнест изъявил желание остаться жить в доме и здесь же родить. Так, как пространство позволяло, все семь зверей остались вместе с ним. После прогулок и приема пищи, Эрнест направлялся к озеру и заходил в него по грудь, позволяя вервольфам наблюдать, как он купается. После чего муж брал его на руки и уносил в дом на удобную кровать со старыми, как ни странно, не грязными простынями. Порядком ослабший после прогулок омега был разомлевшим и податливым. А потому оборотни, возбужденные молочным запахом беременного парня, обступали его со всех сторон, чтобы ублажить. Муж приподнимал поясницу омеги и раздвигал ему аккуратные ноги. Его язык без труда находил заветную ложбинку, а вместе с ней и плотно сжатый анус, после чего принимался его расслаблять ласкающими движениями. Некоторые из любовников ложились с ним на кровать и мягкими движениями облизывали ему соски, налившиеся от беременности. После того, как анус расслаблялся и становился мокрым от смазки, муж раздвигал его пальцами, погружал в него свой язык и не вынимал его до тех пор, пока омега не заходился в стонах. Как только он размыкал губы, снова и снова выкрикивая звуки удовольствия, края его рта касалась плотная головка. Омега, даже не пытающийся преодолеть свое влечение, поворачивал голову и обхватывал губами остроконечный волчий член. После этого звери менялись до тех пор, пока все не были удовлетворены. Через несколько дней после того, как омега обустроился в новом жилище, его одолели уже знакомые болезненные схватки. Как и в первый раз, вторые роды Эрнеста были медленными, но легкими. Ближе к вечеру, когда воды отошли и схватки стали частыми, омега, уложившись на заботливо подстеленные шкуры на кровати, широко раздвинул ноги и, вскрикивая и тужась, начал рожать. Юноша изгибался, крича и задыхаясь, и рожал на глазах у своего мужа и любовников, которые не отходили от него последние пару недель. Волки нетерпеливо и внимательно наблюдали, как из растягивающегося розового нежного прохода, который очень часто дарил им блаженство и долгое горячее наслаждение, на свет появляются их беспомощные попискивающие щенки. Почти сразу они забирали детей и принимались их вылизывать от кровавых сгустков, держа маленьких крошек между двух тел – волчьим и человеческим. На этот раз он родил пятерых щенков, и по-своему радовался, что его организм способен не только зачать теперь, но и выносить подобное количество. Не морщась, он медленно съел послед, под внимательными взглядами, пока муж, лежа между его ног, как и в первый раз, с нежностью вычищал его болезненный, пульсирующий после родов анус, вызывая у омеги легкие вздохи. Это расценивалось не как сексуальная практика, а как обычное проявление заботы супруга. В течение нескольких минут после родов, грудь у юноши стала наливаться: его мягкие и розовые соски разбухли и потвердели, заметно увеличившись в размерах. Притянув к себе щенков, омега коснулся грудью их ртов, а затем блаженно прикрыл глаза, ощущая, как малыши начали кормиться. Закинув руку за голову, Эрнест повернул голову, прижимаясь губами к губам одного из оборотней и заходясь с ним в долгом взрослом мокром поцелуе. Они соприкасались мокрыми языками и сосались. Жадно лизали друг друга десна, обмениваясь слюной. После этого его жадно и глубоко поцеловал муж, а затем Эрнест позволил и всем остальным засунуть языки ему в рот. - Не за что, дорогие. - промурлыкал он усталым голосом, не в силах свести ноги, но зная, что никто не заберется на него. Ведь им все еще нужно было его здоровое, не истощенное молодое тело, дабы он смог выносить и следующий приплод. Тем более, что оборотни знали, что какое-то время после родов спаривание не желательно. Щенки пищали, ползая на груди омеги, покусывали ему кожу, слепо пытаясь найти еще сосок, а Эрнест мысленно пожалел, что их у него всего лишь два. Видимо, природа не учла подобного, когда позволила людям рожать оборотней, и даже выкармливать их. Похоже, она рассчитывала на крайне маленькое количество. Возможно, все дело было в крепком волчьем семени. Возможно, все дело было в Эрнесте, и он мог рожать только от оборотней. Следующие несколько месяцев Эрнест не покидал дом вместе с детьми. Он вновь хорошо питался, чтобы у него было достаточно молока, которым он поочередно кормил своих крохотных сыновей. Когда малыши прозрели и окрепли, самой любимой их забавой стал человеческий отец. Впятером они запрыгивали на кровать, валили его на спину и дрались за право первыми взять все еще набухшие сладкие бугорочки. Трем проигравшим, оставалось лишь ворчать, жадно глядя на кормящихся братьев. Когда наступала очередь следующих, они снова принимались игриво драться, а после с жадностью бросались к молоку, пока омега, лежа на боку, оглаживал и успокаивал свое измученное кормлением тело. От их крепких десен – а после и зубов, которыми они случайно прикусывали его, он сдерживал громкие стоны. Спустя время, всякий раз, кормя детей и чувствуя, как они тянут его в разные стороны, Эрнеста охватывало непреодолимое возбуждение. Однако, на сей раз понимал, что не хочет трахаться просто так. Ему хотелось дождаться течки, чтобы наконец-то полностью оторваться, когда тело не нуждается в отдыхе, и показать своему мужу и любовникам, как долго он может с ними спариваться. Чтобы их густая пряная сперма наполнила его матку, и буквально изливалась наружу, а они все не заканчивали. Чтобы перепробовали с ними все позы, какие он знает, до боли в коленях и челюсти. Чтобы обилие смазки и эластичность его входа при течке позволили ему насадиться сразу на два острых члена и оставить их в себе. Чтобы их следующее потомство было зачато в течке. После очередной ночной кормежки, уложив детей спать на полу, где было теплее всего, Эрнест устало валился на кровать к мужу, ложился у него между ног и позволял себе недолгий и глубокий минет, чтобы не чувствовать голод. Проглотив сперму, он облизывал крепкий член и ложился на спину. После этого шершавый язык ласкал его уставшую шею, бедра и грудь, а затем обласканный Эрнест засыпал, чтобы наутро вновь проснуться от того, что дети тянут его в разные стороны, пока кормятся. Ничто не мешало им запрыгнуть на кровать и перевернуть отца на спину, пока он спит, чтобы начать сосать его молоко. Его любовники доверили щенков ему и мужу, а сами разбрелись по лесу и крайне долго не показывались. Возможно, они не привязались к омеге так, как его муж, несмотря на то, что он несколько раз спаривался с ними на глазах у старшего самца. Они возвращались с едой и снова уходили, поначалу никак не приставая к омеге. Затем, как только волчата перестали нуждаться в постоянном уходе и присмотре, Эрнест начал выходить из дома. Он купался, собирал грибы, гулял и по-своему изучал местность. Во время своих прогулок юноша изредка натыкался в лесу на своих любовников, по отдельности. Похоже, что его муж так же решил дождаться именно течки для следующей беременности и даже сообщил об этом своим сыновьям. Ни один из них не нападал на него, желая секса, однако, завидев омегу, и зная, как тот любил с ними развлекаться, каждый из оборотней поднимался на задние лапы, демонстрируя свое сильное тело. Они показательно играли крепкими бугристыми мышцами, возбуждая юношу. Изредка этого оказывалось недостаточно, и тогда они подходили и начинали яростно тереться об него, задевая все чувствительные места, чтобы человеческая подстилка не могла устоять. Эрнест не отодвигался, позволяя оборотням дрочить об него, но не мог сдержать собственного возбуждения. После того, как крупный розовый ствол показывался из комка и касался его кожи, оставляя розоватые следы, омега, не в силах сдерживать свою похоть, садился перед самцом на колени и жадно брал в рот. Когда оборотень кончал, Эрнест все сглатывал, после чего они расходились, чтобы сойтись еще раз снова, в нетерпеливом ожидании готовности омеги. Некоторые из них не отходили далеко. Они ждали, пока омега устанет и его возбуждение пройдет, после чего заводили его опять, ожидая, пока он снова не подставит свой удобный и горячий рот. После двух-трех заходов, накормив сучку, оборотни удалялись, а Эрнест, продолжая облизываться, еще долго лежал на листве, отходя от собственной разрядки. После непродолжительного минета некоторые из самцов укладывали голого омегу на листву, терлись головкой пениса о его набухшие поднятые соски, а затем грубыми движениями непременно сминали их, настойчиво мастурбируя. Эрнест накрывал грудь ладонями, пряча под ними чувствительные соски, пытался уползти от ритмичных и насильных движений, несмотря на то, что ему было от них хорошо. Понимая, что омега строит из себя недотрогу, оборотни с силой убирали его руки и прижимали к листве, открывая своему взору эту покрасневшую набухшую чувствительную и сладкую часть его тела. Он извивался, пытаясь вырваться из крепкого захвата и уйти от прикосновений. А затем, когда острый кончик пениса действовал аккуратно и нежно, задевая его и заставляя молоко сочиться, Эрнест сдавался и начинал стонать. Он невольно раздвигал ноги, тер свою промежность и, изогнувшись, с готовностью подавался навстречу влажной и большой головке, так нещадно терзающей его груди. Омега трахал себя пальцами, пока волк не кончал ему на грудь, и густая сперма не смешивалась с молоком. Изредка волки не позволяли ему ласкать себя, и в его дырочке оказывались чужие крупные пальцы, чтобы омеге было лучше. Эрнест ерзал на листве, сжимая пальцы в себе до тех пор, пока не кончал сам, а после раздвигал ноги. Под жадным взглядом, Эрнест извивался, собирал чужую сперму и слизывал ее, а оборотень ложился между его бедер и его влажный, шершавый и длинный язык вылизывал омегу. Почти всегда каждый из них жадно сосал его молоко, пока Эрнест не начинал умолять прекратить. После чего они, оба удовлетворённые, расходились до следующего дня, зная, что все это повторится снова. И снова омега будет извиваться, едва почувствует крупный пенис, яростно двигающийся на его груди, задевающий нежные, сочащиеся молоком, плотные бугорки. Эрнест мог бесцельно бродить по лесу на закате, натыкаясь на любовников то там, то здесь, а после возвращался домой сытый и несколько удовлетворенный. Омега кормил детей, укладывал их спать, а затем они с мужем выходили из дома на другую просторную поляну. Волк ложился на спину, а Эрнест залезал на мужа и опускал ягодицы, позволяя ему полизать свою увлажненную дырочку в нужной позе. Избегая полноценного секса с проникновением, они часто могли находиться в этой позе всю ночь, удовлетворяя друг друга, пока Эрнест не лишался сил от слишком бурных ощущений. Он сосал его толстый член, а его муж, широко растянув пальцами розовый проход, глубоко трахал его языком. Эрнест, не в силах долго держаться, кончал, изливаясь и из ануса и из члена. Его сок оставался у него на бедрах и спустя мгновения после оргазма сочился медленно. Самец, не желая отпускать суку, вылизывал его ноги, яички и сладкую ложбинку между округлых и аккуратных ягодиц, пока омегу не накрывал новый оргазм от языка, и это не повторялось опять. Его громкие стоны звали любовников, и те часто приходили в место, где омега развлекался с мужем. Не позволяя Эрнесту даже оправиться после удовольствия, старший самец, поглядывая на собирающихся сыновей, снова растягивал и ласкал его дырочку, крепко держа чужие влажные бедра, чтобы омега не уполз. В одну из подобных ночей, уже близившихся к утру, пришли все шестеро его любовников, возбужденные похотливыми и громкими криками. Колени Эрнеста были широко раздвинуты, между ними находился его муж. Любовники, жадно слушающие крики сучки, были уже возбуждены, и их крепкие стволы были направлены вверх. Омега прикусил губу, заглушая стоны, пока муж, без передышки доводил его пальцами до разрядки. Откинув голову, омега кончил на мужа, заливая его своей ароматной жидкостью, и попытался остановиться, однако крупные пальцы вервольфа продолжали двигаться внутри него. Эрнест коротко завыл. Ему ничего не оставалось, как продолжать прыгать на этих пальцах. Глядя на любовников, он невольно облизал губы. Понимая, что каждый из них уже хочет его, омега крепко закрыл ладонями грудь, чтобы никто из оборотней не начал его терзать, пока он изнемогал от дрожи и скакал на пальцах мужа. Однако, окруженный со всех сторон, омега понимал, что ничего не может сделать этим крупным и сильным самцам, если им захочется что-то с ним сотворить. Находящийся в чужой власти, Эрнест, не прекращая ритмичных движений, обнимал свои плечи и молился, чтобы возбужденные волки снова не пожелали его молока. Муж лежал под ним, не оставляя в покое его вход. Под громкие умоляющие крики он вылизал мокрые небольшие яички омеги, а затем, растянув влажный пульсирующий анус, погрузил в него свой длинный и узкий язык. Эрнест выгнулся, ощущая, как ладони становятся слегка влажными и липкими. Он смотрел на член мужа, желая чтобы тот оказался у него во рту. Однако, обступившие его вервольфы жадно наблюдали, и он не рисковал отнять рук от груди. - Пожалуйста… – простонал омега, насаживаясь на язык, и ощущая настойчивые прикосновения к бедрам. – Я не могу… Не могу!... Собравшиеся любовники улеглись рядом и так же решили принять свое участие в этих ласках. Они начали лизать ему внутреннюю часть бедер, несмотря на то, что делать это было крайне неудобно. Однако, пока еще никто из них не пожелал его измучить кормлением. - Не могу… - всхлипывал Эрнест. Муж вынул из него свой язык, но почти сразу его сменили несколько других языков. - Не-е-ет!.. – снова простонал омега, стараясь отстраниться. Крепкие лапы вернули его на законное место сверху. Он старался не опираться на бедра мужа, понимая, что как только откроет свою самую эрогенную часть тела, то уже не сможет им отказать. Они продолжали жадно лизать его бедра, промежность, ложбинку и вход, будто пытались насытиться, пока он медленно двигался им навстречу, непременно всхлипывая от наслаждения. Во рту у Эрнеста собралась слюна, а он наклонился, жадно целуя острую головку крупного пениса. Муж под ним заворчал и изогнулся. Пенис скользнул по губам омеги, и тот податливо сжал его колечком губ, с наслаждением ощущая вкус смазки и спермы, которую он не слизал. Эрнест шумно замычал, а затем, отпустив свои груди, обнял мужа за ноги, и прижался к нему всем телом, вбирая столько, сколько ему позволял рот. Его растянутую дырочку все еще трахали языки его любовников, а муж, придерживая его, начал по-животному двигать бедрами. Сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее, пока не стал долбиться омеге в рот. Эрнест замычал – языки снова нашли его заветную точку, спровоцировав новый анальный оргазм. Когда его сок полился наружу, в небо ударила тугая и терпкая струя волчьего семени. Эрнест заерзал – в его анусе все еще хозяйничали языки, жадно вылизывая его. Сперма осталась приятным прикосновением на его губах, пока он, приподнявшись, старался все проглотить и не обращать внимания на то, что с его дырочкой делают любовники. Он тяжело дышал, не в силах отстраниться, а затем почувствовал, как груди кается что-то твердое, и сразу же закрыл сосок ладонью. Один из любовников, внимательно наблюдая, как жадно омега сосет, приблизился к нему с бока и провел головкой по его ключице и мягко переместился ниже. - Не-ет, - простонал омега, умоляюще глядя на него, - не надо, пожалуйста! Я не могу… не могу… Лапы мужа опустились на его бедра, призывая встать. Эрнест перекинул ногу, но остался стоять на коленях, понимая, что дрожит от слишком частых разрядок. Его дырочка опухла и ныла от такого усиленного внимания к ней, однако, ни один из них так полноценно и не вошел в него, предпочитая доводить омегу до оргазма пальцами и языком. Эрнест тяжело дышал, оглядывая своих любовников, облизывая с губ остатки спермы, и держал руки на груди, надеясь, что они просто решили сопроводить его домой. Муж подошел к нему со спины, поднял и прижал к себе. Его крупный член прошел по ложбинке, задел растянутую дырочку, и омега застонал от удовольствия. - Дождись течки, любимый, - простонал юноша, понимая, что невольно сам трется о крупный член, намеренно задевая его. – Дождись течки…. И нам будет так хорошо… Вервольфы приблизились к нему, несколько членом скользнули по его уже плоскому животу. Омега откинул голову, ощущая прижимающегося к нему мужа, и слегка раздвинул ноги. - Не можете сдержаться… - промурлыкал он. Чьи-то крупные лапы снова начали ласкать его между ног. – Но я не могу больше… Я не могу… Они не слушали и не слышали его. Они хотели его, но сдерживались, несмотря на животную натуру. Эрнест желал отдыха, но понимал, что сегодняшним ранним утром он этого не дождется. Несмотря на то, что его муж трахал его всю ночь, любовники только собрались и они не отпустят его, пока не совершат с ним тоже самое. - Не могу… - простонал Эрнест, а затем всхлипнул: вервольфы начали лапать его грудь, стараясь убрать руки с влажных сосков. – Не надо… не надо, я не могу!.. Муж резко приподнял его на руках и с силой широко раздвинул ему ноги. Один из его любовников прильнул ближе, зажимая омегу между двух крепких мускулистых тел, и потерся об него. Эрнест застонал. Его тело снова расслабилось, а дырочка начала пульсировать, нетерпеливо ожидая проникновения. Понимая это, оборотень усмехнулся. Его крепкие толстые пальцы нащупали заветный влажный вход и снова занялись им. Двое подошедших зверя начали с силой убирать руки Эрнеста. Постанывая, он сопротивлялся и извивался в чужих руках, подскакивая на удобных пальцах, и умолял их не мучить его. Его хватка слабела все сильнее. Наконец-то он медленно поднял руки и закинул их за голову, тем самым выпячивая свою грудь. - Не могу.. – продолжал стонать он, пока два самца терлись об него, зажимая между собой, а еще два, слизывали с его боков стекающее молоко, - прошу.. хватит…. Не могу…. Муж насаживал его на пальцы любовника все глубже и глубже. Самец, что стоял спереди, добавил третий палец, с силой проталкивая его в омегу, и тот выгнулся и соблазнительно вскрикнул. - А-ах! Опустив руки, он вновь попытался закрыть свою грудь, однако оборотни не позволили ему этого сделать. Они облизывали его бока, дразня языками, лапали его у сосков и сжимали их, заставляя молоко стекать вниз, где снова жадно слизывали его с мокрого тела. - Не надо… - простонал Эрнест и медленно откинул голову. Податливый любимый ими рот был приоткрыт, и один из его любовников не преминул воспользоваться этим. Повернув к себе голову омеги, оборотень просунул между его соблазнительных губ язык и начал жадно целоваться с ним. Эрнест мучительно замычал. Его ноги снова задрожали. Он игрался с языком любовника с упоением до тех пор, пока чья-то лапа не повернула его в другую сторону. Еще один самец желал поласкать его язычок своим. - Хватит… - простонал Эрнест еще раз, ощущая, как пальцы растягивают его мокрый анус. – Не могу… хватит!.. Его тело обмякло, пока он кончил, и волк, что был спереди – отошел в сторону, облизывая свои пальцы от сока омеги. Эрнест, продолжающий лениво целоваться, удобнее сел в чужих руках. Его рот был занят волчьим языком, поэтому он не мог сказать даже слова сопротивления, хоть и знал, что его никто не послушает. В нем снова оказалось три пальца, и ему опять пришлось прыгать на них. Его решили трахнуть все шестеро зверей, и конечно же ни один из них не обошел вниманием его грудь, а омеге оставалось лишь стонать, умолять и подаваться навстречу. Сидя на руках у мужа, он прыгал на чужих пальцах, не понимая, в какой момент они сменяются, кончал, а затем прыгал снова. Звери, так же сменяясь, продолжали ласкать его грудь, и при этом совсем не касались бугорков. Сначала страх грубых ласк, а затем невозможность насладиться кормлением мучили Эрнеста и сводили с ума. Он продолжал держать руки над своей головой и теперь не стремился закрыться ими. - Ох, еще… - простонал он, ощущая, как волчьи пальцы ласково надавливают на сосок и молоко брызгает. – Еще! Еще! Его муж коротко зарычал, придерживая его и насаживая на пальцы сына. Эрнест изогнулся, понимая, что снова кончил и сжался в чужих руках. - Мхм… Я все… – простонал Эрнест, обмякая в руках волчьего супруга. – Отпусти…. я не могу больше… Я так устал… Подошедшие три любовника так не думали. Эрнест, измученный ласками, считал, что уже не в состоянии отзываться на прикосновения. Однако когда два горячих рта взяли его бугорки, он изогнулся и громко закричал. Чтобы заглушить стоны омеги, старший самец повернул его лицо к себе и заткнул его поцелуем, заставляя сосать свой язык. Эрнест замолчал, стараясь оттолкнуть от себя две головы и убрать ноги с крепких лап, как вдруг снова сжался, ощущая, как снова в него проникают пальцы. - Мхм! Мхм! Мхм!.. Волки сосали его жадно и оттягивая грудь, будто бы напоминая ему, что он обещал им кормить всех, когда у него будет молоко. Эрнест изогнулся, попытался сжать ноги, но из-за того, что был зажат между двумя самцами, лишь сжал их у оборотня за спиной. Его муж высунул язык из его рта, позволяя втянуть свою слюну. Эрнест прикрыл дрожащие ресницы. - Хорошо… - застонал омега. Он глядел на то, как оборотни придерживают его и, жадно причмокивая, сосут сладкое молоко, - хорошо… Ему и впрямь было хорошо. Трахая его пальцами все утро, любовники мучили омегу тем, что не ласкали возбужденную грудь, заставляли бояться, а теперь, когда он хотел закончить свой ночной секс, напомнили ему, насколько жадными они могут быть. Приподняв мужа на руках, старший самец слегка отодвинул голову своего сына, заставляя его отпустить сосок. Эрнест, лишенный ласки с одной стороны, крупно задрожал. - Не-ет, - простонал он громко, извиваясь в руках, - нет, не отпускай! Продолжай, слышишь?! Продолжай! Соси меня!.. Слыша невольные вскрики омеги, Старший вервольф коротко усмехнулся и, изогнувшись, сам накрыл ртом влажный и влажный сосок мужа, снова наслаждаясь вкусом его молока. Эрнест медленно обмяк толкаясь грудь к языкам, а телом – к пальцам, которые продолжали хозяйничать в его дырочке. Муж медленно опустился, не прекращая оттягивать чувствительный сосок, и жадно посасывая его, чтобы омега снова не начал так громко кричать. Эрнест, оказавшись сидячим на земле, самостоятельно широко раздвинул ноги, начиная прыгать на пальцах, и почувствовал, как ключиц и щеки коснулись два больших пениса. Омега медленно опустил веки, а затем коротко простонал, ощущая, как терпкое и горячее тепло стекает по его щекам на губы и подбородок, а с ключиц на плоский живот. Таким же теплом, два вервольфа, усиленно трахавшие его пальцами, обдали его дырочку снаружи, после чего пальцы наконец-то покинули его тело. Эрнест, не удержавшись, упал на спину. Два оборотня, ласкающие его грудь, продолжили его жадно сосать, облизывая и причмокивая. Они потерлись о его бока и тоже кончили, не прекращая своего увлекательного занятия. Один из оборотней, с силой задрав его ногу, потерся о внутреннюю сторону бедра членом, а затем и он спустил на нее свою сперму, давая понять омеге, что он как и всегда смог удовлетворить всех. Эрнест застонал от осознания и удовольствия, что волкам настолько с ним хорошо, что они кончают даже без проникновения. Когда оборотень ушел, Эрнест продолжил держать ногу задранной и позволил сперме стечь на низ его живота и член. Он остался с двумя самцами – мужем и любовником, которые не оставляли в покое его грудь. Омега, потянувшись, нащупал два крупных члена и начал настойчивыми движениями водить по ним. Он возбуждал самцов стонами, извивался, толкался в них горошинами. Крепкие стволы увеличились в размерах, однако, когда Эрнест уже был готов подставить обе ладони ковшиком под потоки, чтобы после выпить их, волки резко отстранились, отпуская его грудь. Лишившись ласк снова, он захныкал и снова громко начал умолять их не отпускать его. А затем снова изогнулся, когда две головки смяли его горошины, а затем, спустя мгновение, наградили их теплыми потоками. Омега снова изогнулся, коротко застонав. Нащупав член мужа, он приподнялся и взял его ртом, вылизывая от остатков. А затем занялся и вторым, ощущая, как тяжелые капли стекает с его податливого и измученного тела. Крепкие пальцы мужа снова стали ласкать его сосок, массируя горошину, и омега шумно выдохнул, а после прошептал: - Хочу завтра еще…. И каждый день... пока не начну течь...