***
Не только Рей вольготно жилось во дворце. Маз Каната и Роуз тоже хорошо устроились на новом месте. Во всяком случае, ни одна из них не желала уехать обратно в Корусант. С Маз при дворе обращались почтительно, все-таки она была няней самой принцессы (знать о том, что старая женщина не воспитывала лично Рей, непосвященным в тайну «ее высочества» было необязательно). Госпожа Каната вышивала, вязала, обсуждала новости с придворными дамами, дожидаясь того времени, когда у их высочеств родится дитя и возникнет надобность в ее услугах. Роуз тоже расцвела. Она обзавелась приятельницами среди служанок, чаще улыбалась, а руки бывшей судомойки стали красивыми и мягкими. Присматривать за нарядами ее высочества было куда интереснее и легче, чем иметь дело с горами грязной посуды! Служанок не одевали в обноски, еду для них готовили особые повара. Кормили девушек не слишком изысканно, но сытно. Жалованье платили небольшое, но собравшаяся замуж девица получала достойное приданое, поэтому служба во дворце считалась удачей для барышни на выданье.***
Проснувшись утром, Рей подошла к окну спальни, чтобы полюбоваться садом, и увидела любопытную сцену: у фонтана стоял синеглазый Хакс в строгом мундире, подчеркивавшем гордую осанку мужчины (этот «Арми» своей выправкой и сдержанными манерами пришелся бы по душе генералу Прайду). Рядом с «укушенным» находилась «служаночка с гонором». Молодой человек ей что-то говорил, прикладывая руку к своей груди. Любопытная Рей спустилась в сад, перехватила Роуз у калитки, ведущей на «женскую» половину дворца, и принялась расспрашивать, о чем беседовали ее камеристка и бравый генерал. Оказалось, Армитаж Хакс извинился перед Роуз за свое поведение в пещере, которое, разумеется, было «недостойно настоящего мужчины». – И это все? – Рей показалось, что подруга чего-то не договаривает. – Ну, господин Хакс потом спросил, хорошо ли мне служится при дворе, не обижает ли меня кто-нибудь, – ответила Роуз и зарделась. – А еще? – не отступала Рей. – А еще генерал сказал, что в случае каких-нибудь неприятностей, я могу обратиться к нему, и он будет рад оказаться мне полезным! – призналась Роуз. – Эти ученые господа иногда так заковыристо говорят…***
С помощью грума Рей спустилась из нарядного седла на землю и на прощание угостила Молнию кусочком сахара, который хранила в кармашке своего костюма для верховой езды. Лошадь взяла угощение с ладони мягкими, словно бархат, губами и благодарно фыркнула. Рей понравилось ездить верхом, хотя она пока не слишком уверенно держалась в седле. Скакавшая рядом на сером жеребце Зори Блисс пообещала, что со временем научит ее высочество брать препятствия, и принцесса начала испытывать что-то, похожее на азарт. Придет время, она станет настоящей наездницей и тогда сможет сопровождать Бена на прогулках (ей показалось, что мужу это будет приятно). – Джанна просила передать вам приглашение на вечерний чай. Разумеется, если вашему высочеству будет угодно посетить ее, – с поклоном сказала Зори. Рей тут же согласилась. Ей не хватало общества Джанны, благодаря стараниям которой путешествие в Набу было, в целом, удобным, приятным и совсем не скучным (последнему Кайло-Бен, конечно, тоже поспособствовал!).***
Нарядившись и прихватив из кухни блюдо с засахаренными фруктами и орешками в меду, Рей и Зори отправились в гости. Далеко идти не пришлось. Будучи главным телохранителем ее величества Скайуокер-Соло, Джанна жила во дворце. Ей предоставили комнаты рядом с покоями госпожи Леи. Хозяйка ждала девушек в обществе Роуз. Несмотря на различие в положении, Джанна не отказалась от дружбы с камеристкой. За накрытым столом девушки обменивались новостями и рассказывали о том, что происходило за пределами дворца. Оказывается, жители Тида тоже готовились к торжествам в честь коронации принца Бена: улицы и площади убирали тщательнее, фасады домов украшали цветными флагами. А из Корусанта в Тид прислали новый заказ на сладости и рисовую пудру. В приложенном к документу письме император Палпатин передавал отеческое благословение «дочурке» и просил сделать на товары скидку, поскольку через «ее высочество Кайдел» породнился с королевским домом Набу. Пока неизвестно, какое решение примут госпожа Лея и принц, но письмо их знатно повеселило. Зори сняла с шеи медальон на цепочке и показала собравшимся портрет кудрявого большеглазого мальчика. – Боги! Зори! Как он становится похож на своего отца! – заметила Джанна. – А кто его отец? – поинтересовалась Рей, которая пока ничего не слышала о семье Зори. – О, с отцом малыша Кеса вы знакомы, ваше высочество! – ответила Зори. – Это По Демерон, командир дворцовой стражи! Мы стали супругами почти пять лет назад. По не хотел принимать меня на службу во дворец, чтобы его не обвинили в желании выгодно пристроить родственницу. Из-за этого я участвовала в испытаниях, как и другие претенденты на место в вашей свите. А как он меня тренирует! Бывает, от усталости я руки поднять не могу, так что ему меня кормить приходится! Зори рассмеялась, а вслед за ней захохотали и остальные девушки, представив, как По кормит жену с ложечки, точно маленькую. Отсмеявшись, Джанна подлила в чашки горячий чай с цветками жасмина и, приподняв рукав своего платья, показала серебряный браслет с орнаментом из розоватых жемчужин. – Оцените, девочки! – воскликнула хозяйка. Украшение гостьям понравилось. Вещица была по-настоящему красивой, не уступала тем драгоценностям, которые Рей видела на знатных дамах во дворце «папеньки» Палпатина. – Это то, о чем я думаю? – с улыбкой спросила Зори. –Да! – радостно подтвердила Джанна, и лейтенант Блисс бросилась обнимать подругу. Девушки объяснили удивленной Рей, что браслет не простой. Посол Финн сделал Джанне предложение руки и сердца. Она приняла его и теперь будет носить помолвочный браслет. – Свадьба состоится через три месяца, – сообщила Джанна, – ее величество Лея и принц Бен оказали нам честь: они станут гостями на празднике! А мы с Финном особенно рады будем вашему высочеству…***
Развлекаясь с подругами, Рей позабыла о времени и добралась до супружеской опочивальни ближе к полуночи, втайне надеясь, что Бен уже лег спать. Но принц ожидал ее, перебирая на столе какие-то квадратики из плотной бумаги, покрытой непонятными рисунками. – О, ваше высочество наконец-то явилось! Рей! Я тут подумал: может, попробовать доверить судьбу картам, раз мне в «жмурках» не везет? – пробормотал он. – А что это за игра? – спросила Рей, рассматривая незнакомые картинки. – Это сабакк, – отозвался Бен, – я сейчас тебе правила объясню. Ничего в сабакке для Рей сложным не показалось. Бывало, повара, лакеи и судомойки вечером садились на кухне и играли в карты «по маленькой». Рей, у которой редко медные кредиты в карманах звякали, приходилось просто следить за игрой, но это тоже был некоторый опыт. Молодожены договорились, что сыграют три партии, и удача снова оказалась на стороне Рей: она выиграла дважды. Бен, в сердцах, бросил свои карты на стол и спрятал лицо в широких ладонях. Рей даже показалось, что он плачет. Она несмело взяла его за запястья и отняла руки от лица. Бен не плакал, но губы его подрагивали, а взгляд карих глаз был похож на тот, которым потерявшиеся собаки провожают прохожих, пытаясь увидеть знакомую фигуру хозяина. – Глупость эти карты, Бен! – уверенно сказала Рей, погладив мужа по щеке. – Глупость! – согласился он, и взгляд его потеплел. Сейчас Бен смотрел на Рей с такой нежностью и любовью, словно она была самым лучшим человеком на свете! Карты – глупость! Страхи и сомнения Рей – тоже глупость! Любить вовсе не стыдно… Вон, у По Демерона и Зори подрастает сын, Финн и Джанна собираются пожениться. А Рей с Беном чем хуже? Не так давно, лежа на жестком топчанчике под лестницей во дворце императора Палпатина, Рей представляла себе, как у нее когда-нибудь будет дом и своя семья… И сейчас у нее все это есть! Она дома в Тиде, окружена теплом и заботой, рядом любящий мужчина… Так почему не отдать ему взамен немного нежности? И Рей решилась. – Бен… – прошептала она, а потом обеими руками ласково обхватила лицо мужа и первая прижалась губами к его губам. И не беда, что неумело, зато от души… Искренний порыв Рей был вознагражден ответным поцелуем, а когда она ненадолго отстранилась, чтобы перевести дыхание, то увидела на лице Бена самую светлую, прекрасную и счастливую улыбку, какую только могла себе представить…