Вне стереотипов

Впервые эту квартиру Арсению хочется назвать домом. Запахи такие уютные, разговоры спокойные, свет приглушён, даже интим навевает. Они вернулись домой вместе, одновременно. Антон предложил пройтись до дома вместе, а за машиной он вернётся завтра, мол, будет лишний повод проводить тебя в театр, Арс. Сейчас они довольно едят приготовленные на скорую руку спагетти и общаются. – Ты очень вкусно готовишь, – говорит Антон, отчего Арсений смущается, опять, – как говаривала моя бабушка, «с душой». – Изволите изъясняться так, будто вы с той эпохи? – посмеивается бета, тут же впитывая в себя улыбку альфы. – Изволю, – важно кивает Антон, а потом плавно обхватывает кисть длинными пальцами, осторожно поднося её к губам и оставляя на тыльной стороне поцелуй. Арсений совсем немного млеет, но виду не подаёт, только улыбается. Альфа нежит прикосновениями подушечки пальцев, обводит костяшки, тепло выдыхает на кожу. Он словно пытается кропотливо запомнить все детали на его руке. – Мы снова разойдёмся по разным углам? – Арсений думает, что это подходящий момент для вопроса. – А тебе бы хотелось?.. – спрашивает опасливо Антон, но тут же оказывается прерван. – Да, хотелось бы, – бета сам себе поражается, но говорит правду. Он чувствует, что ему... им необходимо хотя бы попытаться быть вместе. И пусть это выглядит неуместно с его стороны, Арсений почти готов перевести всё в шутку, как Антон придвигается к нему ближе и обнимает. А кто вообще тут ведёт себя не странно? Но в руках альфы так тепло, так уютно, что может и ну её, эту спальню? И тут хорошо. Что там говорили «с милым рай и в шалаше»? – Ну тогда иди в душ, я тут приберусь, – отстраняется быстро Антон, немного засуетившись, – у тебя или у меня? Арсений вот тут смеётся, чем заставляет и супруга захохотать в голос. Такое ощущение, будто они через полгорода договариваются встретиться. – Давай у тебя. Скоро вернусь. В ду́ше Арсений всегда долго. Ему, как любителю чистоты и отсутствия ненужных запахов, очень важно быть свежим. И если в обычный день он просто старается, то сейчас ощущает себя совершенно растерянным, прямо как лет в пятнадцать, когда впервые собираешься на свидание. Ему кажется абсурдным подобное поведение. Потому он как может успокаивает себя, принимая контрастный душ, тщательно чистит зубы и приглаживает волосы. Мысленно он сам над собой смеётся, надо же так переживать из-за такого. Арсений заходит в комнату к Антону, который в свою очередь уже сам сходил в душ и теперь полусидит на кровати, что-то печатая на ноутбуке. Альфа поднимает взгляд на пришедшего бету и шумно сглатывает. Он рассматривает так пристально, даже немного восхищённо. Арсению льстит полностью обращённое на себя внимание. Антон смотрит неотрывно, медленно закрывает ноут и откладывает его на прикроватную тумбочку, даже чудится дышит чаще. Арсений присаживается на другую сторону кровати, смотрит в ответ. Скажи ему кто месяца три назад, что у него появится человек, с которым захочется вот так... он бы не поверил. Зато сейчас чувствует, как по коже расползаются стаи мурашек. Взгляд у Антона внимательный, он будто не верит в то, что видит перед собой. Арсений очень аккуратно протягивает руку к его лицу, мягко очерчивает контур пальцами. – Давай спать, – шепчет бета, не в силах оторвать взгляда от губ альфы, – тебе завтра на работу. Не хочу, чтобы ты не выспался. – Подаришь мне поцелуй? – тихо спрашивает Антон, чем снова удивляет. Арсений не понимает этой скромности, ведь они уже целовались и не раз. – Просто мы всё в щёку целились, а самого первого поцелуя у нас ещё не было, – поясняет так же шёпотом, но чуть легче, почти шутливо. Арсений подаётся вперёд, припадая точно к губам. Чего раздумывать, если хочется? И ему отвечают неторопливо, вдумчиво, внимательно. Рука скользит по талии осторожно, Антон хочет притянуть к себе. Бета и сам этого хочет, потому придвигается ближе. Счёт времени был бы потерян окончательно, если бы не пришедшее на смартфон Антона сообщение. Он заметно нехотя отстраняется, чтобы проверить, кого там ещё на ночь глядя. Ничего важного, просто работа. – Устраивайся удобнее, – говорит Антон, откладывая телефон и снова смотря на Арсения. Двум людям, не привыкшим делить с кем-то кровать, бывает особенно сложно подстроиться друг под друга. Сначала они лежат совершенно не прикасаясь друг к другу, выдерживая расстояние. Арсений не может заснуть, он поворачивается на бок и пристраивается на плече Антона, кладя руку на его грудь. Сердце под пальцами быстрее забилось, значит альфа не спит. А в следующее мгновение рука Антона тепло поглаживает его по спине, словно бы убаюкивая. Так они и засыпают, пока не вплотную, но уже ближе, чем раньше. Когда Арсений открывает глаза, то ощущает несколько отличий от предыдущих пробуждений: он спит на спине, ему не холодно совсем, а в шею кто-то тепло дышит. Он вспоминает, что остался ночевать с супругом, потому к последнему пункту претензий нет. Да и ко всем остальным тоже, потому что мёрзнуть Арсению не нравится, а спать на спине непривычно, но можно. Тем более когда в твоих объятьях такое тело. – Ты чего не спишь? – тёплое дыхание от произнесённых слов разносится приятными волнами по шее. – Осознаю, что не отдавил тебе всё во сне, – в голосе улыбка. – Будто всю жизнь так было, согласен, – Антон тоже усмехается, а потом очень медленно прижимается губами к шее. Арсений чуть вздрагивает, но не отстраняется. Ему нравится, что это ощущается так робко и мягко. Антон не продолжает, отодвигается, чтобы оказаться лицом с бетой на одном уровне. Они рассматривают друг друга внимательно. Арсений не замечал раньше, что в зелёных глазах напротив у самого зрачка песочного цвета контур. Это завораживает. Но Антон прерывает их, отводит взгляд и, поднимаясь с места, начинает собираться на работу. Арсений теперь ночует в этой комнате. И хоть поцелуи совсем нежные и осторожные, этого хватает, чтобы за последующие пару месяцев привыкнуть к тому, чтобы просыпаться с утра ради этих нескольких секунд нежности. Прикосновения тоже входят в привычку. Супруги приветствуют друг друга объятьями после работы, когда хотят привлечь внимание – касаются локтя или плеча. Антону нравится подходить к холодильнику ровно в тот момент, когда проход к нему перегорожен готовящим у плиты Арсением. Тогда альфа очень деликатно кладёт обе руки на талию беты и просачивается между ним и столом, будто совсем невзначай чуть прижимаясь сзади. И это очень нравится Арсению, но виду он не подаёт. Однако их доверие прорастает медленно, до более серьёзного шага им пока далеко. Антон будто таит что-то от Арсения. Ну или ему только так кажется. Вчера, например, альфа на мгновение позволил себе выпустить свою природу. В самый разгар поцелуя он тихо и кратко рыкнул и навис над только что упавшим на кровать бетой. Но снова прервался, отмахнувшись тем, что нужно в душ. Арсений было решает задать вопрос Антону, но его опережают. – Прости, Арс, за вчерашнее. Психанул. – За такое не извиняются, мне было приятно, – честно отвечает Арсений, касаясь плеча альфы, – просто... мне непонятно другое. Раз мы сближаемся и тебе хочется, почему ты не... – Я хочу знать, чего ты хочешь, – голос Антона звучит резковато, – потому что обычно я чувствую... – Запах, я понял. Ты привык к этому, ориентироваться только на свойственные ви́ду признаки. Но ведь ты видишь мои глаза? Чувствуешь, как я подрагиваю в твоих руках? Каким голосом с тобой разговариваю? С каждым словом голос Арсения становится ниже и приглушённее, Антон теперь глядит не отрываясь, будто впервые в жизни подключил все каналы восприятия. Бета приподнимается на носочках, продолжая шептать: – Чувствуй меня, Антон, я же здесь. С тобой. Арсений пытается удержать равновесие, потому он кладёт пальцы на плечи, чуть сжимает, подтверждая свои слова. И как же ему нравится, когда его обвивают длинные руки в ответ, прижимают к себе. Бете непривычно чувствовать себя принадлежащим кому-то, но именно Антону хочется быть нужным. Кончик носа касается его шеи. Альфа глубоко вдыхает и шепчет в ответ: – У тебя есть запах, – вкрадчиво и тихо, – только он не какие-то там цветочки, фрукты и травы... ты пахнешь чем-то необычным, но чем-то тёплым и родным. По коже Арсения снова ползут мурашки, ему никто таких вещей никогда не говорил. Ни один альфа не был с ним так откровенен и ласков как сейчас его супруг. – Он слабее, чем у омег, но именно тобой я бы хотел пропахнуть. Чтобы все знали, что я твой. Арсений млеет уже не немного. Он обхватывает лицо Антона руками и заглядывает в глаза. Но мучительно осознавать, что всё могло случиться иначе, если бы не этот брак. Бета пересиливает себя, отпуская лицо супруга, отпустил бы совсем, если бы его руки не были перехвачены, а взгляд глаза в глаза не был бы восстановлен. – Почему ты выбираешь меня, если можешь найти свою истинную пару? – Арсений решается на этот вопрос. – Если они поставили на тебе крест, не значит, что ты обязан это сделать. Ты можешь быть счастлив полностью... – Не могу, – отвечает Антон беспомощно тихо, сжимая обхваченные руки в своих, – к сожалению, Арс. Уже не могу. Арсений ошалело смотрит на него, поникшего, почти разбитого, хочет уже прервать этот разговор, но Антон продолжает. – Мне было лет шестнадцать, когда я встретил истинного... Сердце пропускает удар, но снова бьётся. – Родители были рады, я так совсем без ума от него был. Мы учились в одном классе, тогда ещё в Воронеже, в обычной школе. А потом... Сердце ускоряется, будто бежит, пытается вырваться из груди и где-нибудь спрятаться. – Никто не понял, как такое могло произойти... он умер. Зацепился за что-то на дне и утонул. А как ты знаешь, истинного в нашем мире можно найти лишь единожды. Арсений дышит с трудом, отчётливо и болезненно осознавая, через что прошёл Антон и как ему тяжело. Связать свою жизнь с истинной парой его супругу не дано. Молчание режет натянутые нервы хуже ножа. Арсений снова тянет руки к лицу Антона, осторожно поглаживает по щекам, шее, загривку. – Тебе не дали поскорбить, верно? Сильный альфа не должен проявлять слабость. Они вбили это тебе в подкорку... не им судить, они даже не представляют, каково это. Антон медленно кивает. Вдруг его уголок губ начинает подрагивать. Арсений понимающе кивает и принимает его слабость. – Я тебя ни в чём не ограничиваю, помнишь? Ты можешь себе позволить пережить это. Не сдерживайся. Антон утыкается в плечо и высвобождает слёзы, всхлипывает, прячется в руках того, кому по сути должно быть всё равно. Но по велению судьбы именно этому бете раскрыта самая больная рана на его душе. Арсений гладит по спине, переживая боль вместе с ним, дыша почти в унисон, прижимает к себе так крепко, что невозможно отстраниться. Теперь он знает, что такое настоящее доверие. – Всё хорошо, я рядом, – всё, что в силах сейчас произнести Арсений.