Вне стереотипов

Естественно, самоволка, в которую отправился Антон ради выхода в театр к Арсу, не осталась незамеченной. Когда альфа заходит в кабинет, его уже ждут аж целых два высокопоставленных лица. Две главы семейства. Не то чтобы Антон этого не предполагал, в глубине души он этого разбора полётов даже ждал. – Не хочешь объясниться? – начинает Шастун-старший, не размениваясь ни на приветствие, ни на банальный взгляд в сторону явившегося собеседника. – Во-первых, и вам доброе утро, Андрей Александрович и Сергей Сергеевич. А во-вторых, разве есть повод объясняться? Антон привычно тянется включить монитор компьютера, но его руку останавливают на подлёте к сенсорной кнопке. Альфа приподнимает удивлённо брови. – Даже так? Рискуем рабочей продуктивностью ради разговора? Значит, действительно повод. – О продуктивности он говорит, ты посмотри, – Андрей говорит размеренно, но за столько лет Антон прекрасно выучил звучание этого голоса. Затишье перед бурей, – не ты ли вчера просто покинул рабочее место, оставив заместителя? – Если отдел не оставлен без присмотра, если есть уважительная причина для подобного поступка, я имею полное право распоряжаться своим рабочим временем. Разве нет? Сергей усмехается, причём как-то зло, внутрь себя. Теперь Антону заметно, в кого такая привычка у Арсения. – И что же за уважительная причина такая, что аж в три часа дня необходимо было оставить рабочее место? – Антон слышит «что за чушь дала тебе повод думать, смертный, что ты имеешь право на лишний вдох?». Альфа не сдаст, не станет говорить, почему на самом деле решил пренебречь работой. – Я его уважительная причина. В кабинет вальяжно-манерной походкой проходит Арсений, при полном параде, произносит каждое слово смакуя, а ещё явно впитывая офигелые выражения лиц отцов. – Из-за меня он уехал с работы столь рано, – легко поправляя узел галстука – жест волновал в Антоне что-то так сильно, что пришлось сглотнуть – Арсений самодовольно улыбается, – если это так важно. Думаю, компания не обеднела от его отсутствия. – Он сорвал сделку, – не выдерживает Сергей, сверля взглядом своего горе-сына. – Миллионов пять потеряли, да? Какая жалость. – В голосе Арсения ни грамма сочувствия, взгляд холодный, пока руки недресскодно запихнуты в карманы. – Я пришёл отстаивать права своего супруга перед вами. Если хотите знать, где мы с ним были… – Арс, – Антон сам свой голос не узнаёт, он так печётся о мечте мужа, что готов прямо сейчас встать в оборону и рычать на тех, кто посмеет его оскорблять. Но порыв защитить его бета пресекает движением руки и только опасно ближе подходит к главам этого невероятно мощного альянса. Арсений встаёт точно напротив своего отца, легкомысленно стряхивает с плеча пылинку и глядит так снисходительно. У Антона всё внутри поднимается от вида такого беты. В том, что его муж другого вида, есть несказанные преимущества. Он нежный, но не излишне женственный. Он заботливый, но не как чокнутая яжмать или ревнивая девушка. Он красивый, но не манерно, а как-то по-своему, по-арсовски. И он чертовски сексуальный, когда отстаивает свою точку зрения. Антон как-то на днях завёл спор на тему кино, чем завёл больше себя, потому что в своей правоте Арсений выглядел как тот, кого хочется прямо сейчас раздеть и зацеловать. Антона всё ещё удивляет, что для того, чтобы хотеть Арса, не нужны какие-то там условности природы. Его просто хочется, причём не только в древнейшем смысле, но и в самом что ни на есть романтичном и душевном. С ним хочется состариться и, шутейками разбрасываясь, гонять на гироскутерах, напевая «а я в улей сунул лоб! Ты пчела, я – долбаёб». – Антон был единственным из моей семьи, кто почтил своим присутствием премьеру нашего спектакля, – Шаст хочет выдать мужу микрофон, чтобы тот с гордостью произнёс: «Раунд!» и ушёл под овации взбешённой этим панчем толпы, – а, вполне вероятно, он и есть моя семья. Потому что ему не всё равно на мои желания и приоритеты. В отличие от вас, Сергей Сергеевич. Попов-старший качает головой и вздыхает. Шастун-старший же настолько тихой реакцией не отделывается. Он ударяет кулаком по столу и указывает на дверь. – Уволен. И на мою поддержку не рассчитывай. Если у тебя не хватило яиц взяться за ум, то посмотрим, как ты будешь жить без того, что у тебя есть. Арсений обеспокоенно оглядывается на Антона, и не ошибается в своих опасениях. О, возможно такого шанса Шастун-младший ждал всю свою жизнь. Альфа с большим удовольствием улыбается как настоящий маньяк-злодей из какого-нибудь супергеройского фильма. Он ещё раз бросает взгляд на Арса, отмечая параллельно, что ему чертовски идёт костюм, а затем незамедлительно выдаёт то, что его разрывало столько лет подряд. – И слава богу, что хоть у кого-то достаточно яиц, чтобы пойти, наконец, по своему пути. До свидания, отец. До свидания, Сергей Сергеевич. Счастье моё, – Антон оглядывается на Арсения, протягивая ему руку и тот совершенно невозмутимо подходит, совсем чуть-чуть прижимаясь сбоку, позволяя себя приобнять за талию, – мы уходим. Нам здесь больше делать нечего. И деньги ваши, господа, нам не нужны. Правда, милый? – Правда, душа моя, – Антон бы потёк от той нежности, что блестит в голубых глазах, но не может, альфам не положено. Потому он берёт себя (и Арсения, отчасти тоже) в руки и выполняет озвученное. Оба покидают офис, а затем и здание компании и всё это взявшись за руки. Только садясь в машину пришлось расцепиться, чтобы устроиться поудобнее и вновь переплестись пальцами. Молчание приятно пропитывает весь воздух в салоне. Антон притягивает руку мужа к своему лицу и целует костяшки пальцев. Арсений так мило краснеет, что и не скажешь, что он старше Антона на восемь лет. Хотя... является ли разница в возрасте мерилом глубины смущения? Нет, конечно. – Смелый мой, – вполголоса говорит Антон, продолжая покрывать поцелуями захваченную руку, – пришёл меня спасти. – Знаю, что ты мог бы и сам, – бета не перестаёт краснеть, Антону это очень нравится, – но я не мог позволить им топтать тебя из-за меня. – Это был мой выбор. Я знал на что шёл, Арс. – Тем более, что я был обязан защитить твою мечту, как ты это делаешь для меня. У Антона сердце скачет как бешеное, просто потому что он так отчётливо понимает, что никто и никогда не поддерживал его в таких простых вещах. Он горы свернёт для Арса, если тот хоть намекнёт на это. Он свернёт шею тому… как его… Эдгару, если тот посмеет к нему без повода прикоснуться. Он мир к его ногам сложит, но будет до последнего бороться за то, что у них есть сейчас, не говоря уже о том, за что он сможет бороться в перспективе. Арсений приподнимает его лицо за подбородок, Антон смотрит в ответ, гладит взглядом мягкие черты лица, бесконтрольно облизывает губы, смотрит на чужие и так хочет их поцеловать. И делает это, как только улавливает такой же жаждущий поцелуя взгляд. Альфа не должен так трепетать, не должен быть таким мягким и ласковым. Он должен завоёвывать каждый миллиметр тела, красть каждый вдох и выдох, вырывать с победным рыком стоны мольбы и наслаждения. Но с Арсением все инстинкты, все установленные схемы действий, заложенные в альфе, работают в хаотичном порядке. Вот сейчас хочется до звёздочек перед глазами нежить Арса бесконечным поцелуем и ласковыми касаниями к контуру лица. Когда бета отстаивал свою правоту, хотелось его прижать к стене и развратить как можно жарче. – Мы не можем вернуться на квартиру, которую нам подарили… – Арсений проглатывает слово «родители», и Антон его очень хорошо понимает, кивает и не пытается восстановить разорванный поцелуй. – Да и на этой машине не покатаешься теперь. Но нет худа без добра. Пройдёмся? – Куда? – Арсений будто совсем не переживает по поводу того, где им предстоит перекантовываться. Видимо, доверяет своему мужу. – На мою квартирку, в которой я жил во времена сбеганий из института. О ней никто не знает, кроме пары друзей. Тусовки там были знатные. А сейчас там как раз ремонт доделали. Устроит ли нас двушка? – С милым и в шалаше рай, – выдыхает в губы Арсений, веря и ведясь, – подожди, ты знал? – Я хотел тебе предложить сегодня сменить обстановку, а тут такой повод подвернулся. Можем, конечно, взять твою любимую сковородку, если хочешь. Оба смеются. Общим решением принято ехать до подаренной квартиры, взять всё по минимуму и скорым шагом переехать на новое место жительства. Что ни день, то приключения. *** Квартирка, в которую сейчас входит – со сковородкой в руках, естественно – Арсений, совершенно ни на что в его жизни не похожа. Это не халупень в далёком районе, где всё держится на честном слове и изоленте (как же без неё, даже богачи у себя в кармашках таскают спасательный элемент для всего). Это не вилла с золотыми вензелями и винтовой лестницей в небо. Просто квартира, в которой уютно и без изысков. Но бета уверен, что бо́льшую часть уюта в этом доме делает именно он, его муж, который только что прикрыл за собой дверь. После команды «будь как дома» Арсений в первую очередь оккупировал ванную комнату, в которой обнаружилась джакузи. Изыски всё-таки есть. Он глядит на Антона, который виновато пожимает плечами, мол, не смог удержаться. – Устраивал тут любовные игрища? – он старается не звучать ревниво, но Антон замечает это и, подойдя, обнимает бету, целует его в висок. – Нет, я просто люблю поплескаться и поразмышлять над жизнью. А Поз, напившись в щи, только тут спать и предпочитал. Так что не думай. Вообще считаю, что в воде неудобно. Всё забивается. – Ну, я бы не отказался проверить это пространство на выносливость, – Арсений краснеет так, будто никогда в жизни про секс не разговаривал. Да что такое-то? Ведь уже вместе, чего стесняться-то? И тут бету осеняет: он не стесняется самого факта близости с Антоном, это похоже на предвкушение. Когда в его мыслях рисуется образ Антона, который придерживает его за талию, вокруг них горячая, бурлящая вода, а сам Арс с удовольствием насаживается на крепкий от желания член… – Проверим обязательно, – Антон обещает, отчего Арсению только и остаётся, что сглотнуть вязкую слюну. Отлипнуть удаётся тут же, потому что, оказывается, Антон тоже умеет смущаться. То есть, как называть своим счастьем и к себе прижимать на глазах родителей – это мы можем, а как прямо сейчас взять и развратить… нет, погодите, надо ещё разложиться вещами. Более или менее разобравшись с вещами, бета слышит, что из окна доносятся голоса играющих в футбол пацанов. Арсений замышляет коварный план. Он берёт футболку со смешным рисунком батона и кидает ею в Антона. Тот, поймав её, недоумённо поглядывает то на неё, то на мужа. – Пошли, покажешь мне, на что способен, – и разворачивается к двери. Суетливые звуки переодевания, а затем и закрывающийся замок входной двери. *** – Эу, молодёжь, в команду возьмёте? – бросает клич Арсений, подходя к одним воротам. – Стариков не принимаем, – говорит самый дерзкий из них, походу, самый главный. – Полегче, парень, – вступается Антон за мужа, но Арсений даже не оскорбляется этими словами. – Да меня-то не надо, я как рефери побуду. Длинного вон возьмите. Он вообще-то профи. – Ага, как же, – отвечает тот же, но к нему вдруг совсем близко оказывается тёмненький, чуть пониже. Они шепчутся недолго, после чего главный кивает. – Ладно, пусть в нападе играет. Антон офигевше смотрит на Арсения, а тот только указывает на команду справа. И альфа принимает этот вызов, встаёт за предложенную команду и начинает играть. Бета толком не разбирается в футболе, но в дворовом смыслит очень даже. На воротах с одной стороны – толстый, он все возможные голы просто мастерски прикрывает широтой своей души. С другой же – той самой, за которую играет нынче Антон – мелкий. Перед первым таймом за него было сказано «сильно не бить, у нас на воротах мелкий». Поначалу Антон выглядел совсем растерянным, потому что давно играл, видно по тому, как он по пути пытается вспомнить где право и лево. Но разыгрывается к пятой минуте, на которой очень вовремя передаёт пас Красу (как его называли тут все) и вследствие этого у команды есть первый гол. Арсений с особым удовольствием наблюдает, как альфа старается, радуется прям как окружающие его мальчишки от удачных подач, как краснеет от усилий и как увлечён. Бете очень нравится, когда его муж поглощён чем-то настолько, что его не волнует ничего, кроме этого дела. В такие моменты Антон всегда искренний и настоящий. Именно такого альфу Арсений хочет видеть как можно чаще. – Пенальтируем, – оглашает Арсений и тут же дует в свисток. Команда Краса выставляет на ворота Антона, потому что «длинный точно не подведёт». Первый удар, и Антон его отбивает. Первый удар на противников – тоже отбито. Второй удар Антон пропускает и расстраивается, но Арсений смотрит на него внимательно и поддерживает, что есть сил мысленно. Второй удар противников – отбили. Третий удар – Антон отбивает. Счёт сравнивается. Третий удар противников… это сногсшибательный пропуск. Четвёртый удар и Антон блестяще его отбивает, не давая ни единого шанса команде противников. На весь двор стоят гудёж и улюлюканья. Второго матча не случается, потому что плачут небеса… дождь ливанул знатно. Пацаны наперегонки бросаются по домам, пока счастливый Антон продолжает почти пританцовывать от радости. – Я в жизни не отбивал пенальти, Арс, – довольный собой, он кидается к своему рефери и рассказывает так самозабвенно, что бета и не подумает отвести от него глаза, – это будто само из меня вышло, понимаешь? И хоть то далеко не профессиональный футбол, но ребята прям звери! Видел, что мелкий творил? Вратарь золото просто. Я когда сам малым был, я и длинным был, а ещё чересчур милым, потому даже не брали с собой. Но сейчас-то вообще кайф! Арсений заслушивается, так и продолжая стоять рядом со своим воодушевлённым донельзя мужем. И как же судьба должна была так рассчитать всё до мелочей, что находясь в данную секунду рядом с этим человеком, бета не чувствует скованности из-за недотошного знания темы. Ему просто хорошо от того, что тому, кто ему так близок, хорошо. Он обхватывает вновь лицо альфы руками и заглядывает в глаза. Намокшие волосы и ресницы, капли скользят по шее, закатываясь под футболку, расширенные зрачки как после дозы кофе… картина, достойная галереи. – Именно таким я хотел тебя узнать, – говорит Арсений тихо, доверяя тайну настолько огромную, что Антон поражённо улыбается, – и за твоё неприкрытое счастье я буду бороться ещё сильнее. Альфа не медлит, прижимает к себе, целует благодарно, тут же отрывается, чтобы просто прижаться своим лбом к чужому и с удовольствием рассматривать бету во все глаза. Они так и зависают на несколько секунд, наслаждаясь теплом друг от друга. Но коварная мелкая дрожь от прохлады проходит по телу Арсения, на что тут же реагирует Антон, укутывая собой. – Милый, – зовёт Арсений, проводя по волосам своего альфы. – Да, – отзывается Антон, вдумчиво поглаживая пальцами прохладную кожу на пояснице. – Мы кое о чём забыли. – И о чём же? Арсений медленно привстаёт на носочки и тихо, заговорщицки шепчет на ухо: – У нас не было первой брачной ночи. Досадное упущение. – Я думаю, в наших силах это исправить, муж мой, – разносится по губам обжигающий выдох, отчего Арсений кратко стонет в этот долгожданный поцелуй, который точно является началом чудесного времени их единения душ.