Twisted City

Мне не верилось, что все прошло так гладко! Все еще оставались различные проблемы, но после этого, как мы — точнее, Джулия — отняла у Пекки почти все, что у него было и прикрыла бизнес тети, это казалось сущим пустяком. Изначально к Роллинсу должна была пойти я, но из-за нашей встречи в тюрьме от идеи с выдать сделку за недействительную из-за того, что я выдавала себя за Джулию, пришлось отказаться. Кроме этого, маленький вредный эгоист внутри меня хотел держать все в тайне от Каза: Пекка при заключении сделки скорее следил за его реакцией, нежели за моей, однако Жюли попросила меня ввести его в курс дела, чтобы он от всплеска эмоций ничего не испортил. Я была уверена, что Каз и всплеск эмоций — понятия несовместимые, но все-таки рассказала ему наш план. — Скажи хоть что-нибудь, — попросила я, покосившись на Каза. Расставшись с Жюли и Андерсоном, мы направились к отелю, и за всю дорогу он не произнес ни слова. — Думаешь, мы облажались? — Пекка слишком легко отделался. — Мы забрали у него все, что у него было. — У него осталась его банда и его влияние. Он без труда возведет новую империю. От кислого выражения лица Каза от моего приподнятого настроения не осталось ни следа. Вчера, сидя в моей комнате, он никак не показал, что ему не нравится мой план. Он слегка подправил его, внеся небольшие корректировки для сегодняшней встречи, да и в кабинете Пекки он выглядел довольно удовлетворенным происходящим. Но когда эйфория от удачно провернутой аферы улеглась, он снова превратился в угрюмого калеку-одиночку. — У тебя есть деньги и активы. Ты можешь растоптать его, пока он даже не залил фундамент для нового клуба. Ему нужно начинать с начала, в одиночку. А у тебя есть фора и группа поддержки. Насчет последнего, впрочем, я поспешила. Гриши покинули город вместе с Кювеем еще утром. Нина и Матиас решают личные проблемы, но тоже собираются уехать, как только появится такая возможность. Джеспер и Уайлен что-то обсуждали с Андерсоном. Инеж и Жюли еще не афишировали, однако они обе собираюсь начать охоту на работорговцев: я случайно подслушала их разговор, когда ушла к себе после тяжелого разговора с братом. Так что с группой поддержки у Каза было туго. Не то, чтоб это его волновало. — Как, по-твоему, все должно было закончиться? — спросила я, когда он ничего не сказал на мои слова. — Сколько лет ты ждал возможности отомстить Пекке? Разве у тебя был хоть какой-то план? Нам удалось забрать его недвижимость и увести из-под носа формулу парема. На твоем месте я бы праздновала хотя бы это. С подпорченным настроением и с небольшой долей обиды на душе я ускорила шаг, чтобы оторваться от Каза. Я так гордилась своим планом! А он растоптал мой восторг и даже не попросит прощения за это. Я надеялась, что город скоро откроют. Можно будет поехать домой, в Равку. У Жюли и Инеж были свои планы, но у меня все еще был Томас. Денег, полученных от Ван Эка, будет достаточно, чтобы ни нам, ни маме не пришлось работать еще очень, очень долго. Окрыленная мыслями о будущем, я завернула за угол, не особо думая, успевает ли за мной Каз. Я прошла еще несколько метров, после чего что-то ударило меня по голове и в глазах потемнело. Удар был недостаточно сильным, чтобы вырубить меня, но боль все равно была невыносимая. В ушах зазвенело. Не видя перед собой ровным счетом ничего, я вытянула руку, нащупала стену и прислонилась к ней спиной. Я прижала руку к голове и почувствовала влагу на пальцах. Я заморгала, пытаясь сфокусировать взгляд, но все вокруг расплывалось и казалось слишком темным. «Где же Каз?» — с отчаянием подумала я. А что, если это он меня ударил? Решил убить меня, чтобы подкинуть мое тело в клуб Пекки и обвинить его в убийстве. Или же решил таким образом шантажировать Жюли. Меня шатало. Рука скользнула по кирпичной стене, я потеряла равновесие и стала заваливаться, однако от падения меня удержала чья-то рука. — Полегче, Харт. Эрик. — Давай, приходи в себя, — продолжил он. Я выдернула руку из его, снова покачнулась, но не упала. — А то какое иначе веселье. — Что тебе нужно? Голову постепенно стало отпускать. Я моргала, моргала и моргала, пока перед глазами не прояснилось. Я легко узнала Эрика, а вот еще одного парня рядом с ним видела впервые. Я посмотрела в ту сторону, откуда пришла, но Каза не увидела. — Не переживай, твоему дружку есть чем заняться. Я зло посмотрела на ухмыляющегося Эрика. Теперь я заметила, что он был одет в простую рабочую одежду, а не свой обычный костюм. Он держал перед собой руку, вытянув перед собой ладонь. Он то приподнимал ее, то опускал, делая какие-то странные пасы. За последние несколько недель я так отвыкла от своей прежней жизни, что не сразу сообразила, что Эрик не просто так ладонью машет. Он что-то подкидывал и ловил, просто я этого не видела. У меня снова был приступ. — Вижу, ты наконец оклемалась. Как голова? Жаль, я не знаю подробности, что именно происходит у тебя сейчас перед глазами, но надо признаться, в детстве в Равке было нетрудно догадаться, что с тобой что-то не так. Из-за угла послышался какой-то шум. Не переставая ухмыляться, Эрик схватил меня за локоть и потащил вниз по улице. После удара я все еще нетвердо стояла на ногах, поэтому мне оставалось только послушно перебирать ногами, чтобы не растянуться на дороге. Сердце ухнуло куда-то вниз, когда я поняла, что Эрик ведет меня на городскую площадь. Чем ближе мы подходили, тем громче становились голоса и шум. — Тут такое дело. Из-за твоей выходки мне досталось от мистера Роллинса и госпожи Орловой. Более того, сейчас Торговый Совет допрашивает Фрица, чтобы выявить всех, кто замешан в контрабанде. Как думаешь, кого выдаст этот больной придурок? Правильно, меня, — Эрик слегка задыхался от быстрого шага. Я смотрела себе под ноги, чтобы не расшибиться, но не видела ничего, кроме дороги. От отчаяния и злости хотелось кого-нибудь стукнуть. Извернувшись, я наугад наступила каблуком туда, где могла быть нога Эрика. Сдавленный крик подсказал мне, что я попала точно в цель. Хватка на руке немного ослабла, и я попыталась вырваться, но Эрик уже снова крепко меня держал. Кто-то — наверное, тот второй парень — засмеялся. — Не торопи события, Джордан, — сквозь зубы пробормотал Эрик. — Ты еще успеешь побродить в одиночку. Тут такое дело: кто-то (возможно, я) подстегнул жителей Бочки выступить против перекрытия города и портов. Торговля идет на спад, и если богачи еще могут потерпеть, то беднякам нужны деньги. Так что на площади сейчас начнется то еще представление. Я похолодела, когда поняла, что задумал Эрик. Прошло довольно много времени с того дня, как я оказалась на площади во время приступа, но я все еще помнила охвативший меня ужас. Я была в ловушке, из которой не могла выбраться, а это был обычно торговый день! Что произойдет сегодня, когда рабочие и мелкие торговцы Бочки пойдут против городской стражи и бандитских группировок? Если начнется стрельба и паника достигнет апогея… — Что ты хочешь? — выдавила я. Мы свернули на узкую улицу. Мне открылся вид на площадь. Я надеялась, что на ней будет много людей — если толпа будет достаточно плотной, то люди не смогу двигаться так быстро, что они превратятся для меня в череду картинок. К сожалению, мои надежды не оправдались. На площади действительно было много людей — достаточно, чтобы Казу стало некомфортно от близости чужих тел — но недостаточно, чтобы не стать бурлящим потоком, рекой, волной-убийцей, сметающей все на своем пути. — Какой тебе от этого толк? — Я не хочу сесть за твое убийство, но и испортить тебе жизнь не могу. Ты превратила мои кошмары в реальность, поэтому я заставлю тебя столкнуться с твоими страхами. Хорошая, месть, как считаешь? Кроме того, блуждающая по площади почти слепая девчонка создаст достаточную толкучку, чтобы задержать толпу. Ну а мне этого времени хватит, чтобы свалить из города. План Эрика казался мне по неприличия идиотским и нелогичным. Конечно, я послужу преградой на пути спешащих людей, но не до такой степени, чтобы страже захотелось разобраться, что тут происходит. Я не буду видеть их, но они-то меня — да… Я посмотрела на Эрика. Мы стояли на месте, и он не двигался, поэтому я легко увидела выражение его лица. Самодовольное. Хищное. И тогда я поняла, что ему нет дела до того, хватит ли ему времени сбежать. Он просто хочет посмотреть, как я буду кружить на месте, пока толпа не сшибет меня с ног и растопчет, как упавший с дерева лист. — Тебе не стоит этого делать, — тихо сказала я. Голова немного кружилась, но я не была уверена, это из-за удара или поселившегося внизу живота страха. — О, еще как стоит. Удерживая меня за локоть, Эрик вывел меня приблизительно в центр площади. Горожане стояли небольшими группками, никто не дрался (по крайней мере, пока), но гул стоял невыносимый. Все кричали, стараясь перекричать друг друга, называли причины, почему столицу нужно немедленно открыть. Стража стояла полукругом, преграждая улицы, ведущие к Финансовому району. Даже издали было видно, насколько им скучно. Дороги из Бочки оставались открытыми, поэтому люди слабым потоком продолжали пребывать. Никто не пытался прорваться сквозь хилый строй стражи. Я задрала голову и увидела, что на балконах жилых домов и кафе расположились «зрители» с чашками кофе или чего покрепче. Эрик был прав: это всего лишь представление. Народ пошумит немного и разойдется уже полчаса. Никто не ожидает серьезной стычки. От этого стало только страшнее. Я и раньше слышала выражение «затишье перед бурей», но теперь ощутила, как сводит с ума ожидание, когда ты знаешь, что сейчас произойдет что-то непоправимое. Я сглотнула и вцепилась в рукав Эрика. — Ну нет, — он разжал мои пальцы. — Прости, но я не хочу пачкать одежду. Несмотря на ком в горле, мне удалось посмотреть на него со скепсисом. Он был одет как рабочий: видимо, чтобы слиться с толпой. Чего тут пачкать? Эрик отступил от меня на несколько шагов. Встревоженная, я попыталась последовать за ним, но он предупреждающе поднял руку. Я не была уверена, сможет ли он как-то мне навредить, но все равно остановилась. Меня мучил вопрос, что он будет теперь делать. Как заставить толпу взбесится? Крикнет: «Эй, смотрите! А тут присутствует одна из тех, из-за кого город перекрыт?» Что-то мне подсказывало, что это не сработает. А затем Эрик полез во внутренний карман куртки и достал револьвер — достаточно медленно, чтобы я могла это увидеть. Я понимала, что он не станет стрелять в меня, но рефлекторно попятилась, натолкнувшись на кого-то позади меня. — Эй! — произнес возмущенный голос. Я не обернулась и ничего не сказала. Судя по колебаниям воздуха, невидимый для меня человек обошел меня, чтобы заглянуть мне в лицо. Он замер, и спустя пару секунд я краем глаза, не отрывая взгляда от Эрика, смогла его увидеть. Это был мужчина лет сорока. Он нахмурился, разглядывая меня, а потом воскликнул: — Святые, да у тебя кровь идет! Отстраненно я подумала о боли на затылке, о влаге на пальцах, когда я коснулась раны. Но я не смогла заставить себя что-либо ответить. Я смотрела на Эрика, на его застывшую фигуру, слышала шепот людей, когда мужчина, на которого я натолкнулась, попытался позвать для меня врача. Я не видела, но каким-то образом поняла, что Эрик поднял руку с револьвером вверх и выстрелил. И тогда начался хаос. Вы когда-нибудь задумывались, как легко, заставить людей слететь с катушек? Подбери подходящую обстановку, намекни, что их жизнь под угрозой, и наружу полезут животные инстинкты самосохранения. — Стража стреляет! — крикнул Эрик. Он пропал из виду, но его следующая фраза раздалась словно бы издалека, из чего я сделала вывод, что он убегает прочь. — Стража открыла огонь! Это была излишняя мера: все побежали, кто куда. Многие кричали, словно крик создавал вокруг них защитное поле. Не знаю, что делала стража, но судя по кряхтению и воплям, даже сейчас они пытались не успокоить народ, а удержать блокаду. Я тонула в звуках, в порывах ветра от быстрого перемещения людей вокруг меня. В прошлый раз я продолжала идти по площади, ничего не видя, и едва не погибла под копытами лошадей. Сейчас же я сделала единственное, что могла: я осталась стоять на месте, крепко зажмурившись. Я сжала пальцы в кулаки, словно пыталась вцепиться в воздух, и расставила ноги так, чтобы было проще удержаться и не упасть от постоянных толчков со всех сторон. Мне не знаю, куда мне идти, но я могу дождаться, пока все не сбегут с площади. Кто-то влетел в меня, и мы оба упали на землю. Ободранными от падения ладонями я уперлась в брусчатку и быстро вскочила на ноги. Нельзя валяться внизу, как безвольная кукла. В носу защипало. Ну вот еще, осталось только расплакаться. Как же все это было глупо! Вся эта ситуация, «план» Эрика, мои проблемы со зрением — тупо, глупо, наивно! Я чувствовала себя настоящей идиоткой от того, что стою посреди площади, потому что меня сюда привел этот полоумный Майер. А может, это и есть та самая сладкая месть? Не смерть под ногами озверевшей толпы, а безвольное ожидание, когда все закончится? Когда ты только что провел крупнейшую аферу в истории Кеттердама, а теперь не можешь ни на что повлиять и ничего сделать? На смену страха пришла злость на саму себя. Я была готова аплодировать Эрику. Этот позор я надолго запомню. И тогда, сквозь крики, я услышала до боли знакомый голос. — Джей? Я вскинула голову и по привычке осмотрелась, но, конечно же, ничего не увидела. — Каз? Я не успела понять, где он и как далеко. Если он скажет что-нибудь еще… — Вижу тебя. Теперь я знала, где он. Я повернулась в ту сторону, но идти на встречу не решилась. Вместо этого я сосредоточилась на окружающих меня звуках. Сквозь шум я услышала приглушенный, но ритмичный стук, приближающийся ко мне. Трость. Меня снова толкнули. Я не упала, но крутанулась на месте и потеряла, где был Каз. Все дома казались похожими друг на друга. В той стороне было кафе с балконом. Но какое из трех? Я снова сосредоточилась на звуках и не сдержала улыбки, когда уловила стук трости по площади. Теперь он был куда ближе, чем раньше. Я сделала несколько неуверенных шагов вперед, ориентируясь на звук и избегая препятствий благодаря колебаниям воздуха. Меня все еще задевали, толкали в плечо, наступали на пятки, но уже куда реже, чем раньше. Видимо, почти все разбежались. Эта мысль подбодрила меня, и ускорилась, совершенно забыв, что следует смотреть себе под ноги: неподвижные камни-то я разглядеть могла… Запнувшись о выступающий камень, я дернулась вперед, но не упала — я со всей дури влетела в кого-то, а когда схватилась за его плечи, чтобы не упасть, почувствовала под пальцами жесткую ткань пальто. Чья-то рука легла мне на поясницу, помогая устоять на ногах. — Ты даже пять минут смирно постоять не можешь, — пробурчал над ухом знакомый голос. — Меня нехило ударили по голове, — ответила я. Убирать руки от его плеч я не спешила. — Так что твердо стоять на ногах — непосильная на данный момент задача. Благодаря тому, что Каз не двигался, он быстро появился в поле моего зрения. На скуле темнел синяк, пальто было помято, но в целом он выглядел живым и здоровым. Если не считать кровавого пятна на правом боку… — Это же не твоя кровь, верно? — спросила я. — Когда я разобрался с мелкими крысятами, возомнившими себя крутыми бандитами и отправился на поиски тебя, твоему дружку не повезло первому попасться мне на глаза. — Могу себе представить, — я не стала уточнять, жив Эрик или же судьба в виде Бреккера не была столь к нему благосклонна. Честно говоря, мне было абсолютно плевать. — У тебя кружится голова? Ноги подгибаются? — Нет. А что? — Пытаюсь понять, почему ты все еще так крепко за меня держишься. — Я же говорила, я люблю обниматься. Каз пробормотал что-то неразборчивое. — Что? — Идем отсюда. Я была уверена, что изначально он сказал не это, но не стала переспрашивать. Мы поковыляли прочь с площади, продолжая держаться друг за друга: он приобнимал меня за плечи, а я держалась за его талию. Хотелось бы порадоваться такой покорности с его стороны, но нельзя было проигнорировать тот факт, что так от чужих глаз скрывалась кровь на его пальто и рана у меня на голове. Как бы то ни было, я прочно за него держалась, особенно когда спотыкалась — иногда из-за небольшой слабости, а иногда, чтобы была причина прижаться к его теплому боку. Площадь уже давно была позади, когда Каз внезапно тихо рассмеялся. — Какая ирония, — я вопросительно на него посмотрела. — То, чего я так старательно избегаю, нужно тебе больше всего. Я улыбнулась. Это была моя фраза, сказанная еще когда я притворялась Джулией. Мы были у пруда у дома Ани Орловой, и ни один из нас не знал, как далеко все зайдет. Как жаль — или хорошо? — что мы не можем предсказать такие вещи. Иначе вся наша жизнь была бы слишком очевидной и предопределенной. А что же за жизнь без сюрпризов?..