***
В лечебном блоке тесно и душно после улицы, резко пахнет лекарствами и спиртом. Блейз с трудом протискивается мимо невостребованных носилок, ныряет на сиденье рядом с Драко. Малфой приоткрывает один глаз. Тяжело сглатывает, с трудом размыкает пересохшие губы: — Забини. Хирург — молодая блондинка с огромными, чуть раскосыми голубыми глазами, — вскидывает на Драко холодный взгляд. Острый, как заточенное лезвие новенького скальпеля; прямой и жёсткий, как пластиковая карточка, приколотая к её ярко-синему комбинезону, Д.м. А. Гринграсс. — Помолчите, — её голос звенит, словно льдом о стекло. — Я должна закончить работу. Не хотелось бы провозиться с вами всю ночь. Драко не спорит, и Блейз затыкается тоже: рассматривает бледное, обескровленное лицо Малфоя, вымазанное серыми разводами потёкшей косметики и пятнами засохшей крови. Рана от укуса выглядит не так плохо, когда Гринграсс делает последний стежок. Ловко обрезает остатки медицинской лески, умело накладывает повязку поверх. — Обрабатывайте рану и меняйте повязку каждые шесть часов, — она разворачивается к боксу с медикаментами, встроенному в шкаф над редуктором. — Если всё будете делать правильно, швы снимем уже через пару дней. Рана будет болеть первое время — я выпишу нестероиды. И оксикодон, на случай острого болевого синдрома. Это ясно? — Уже можно говорить? — Малфой открывает глаза. — Ясно. Гринграсс игнорирует вялую попытку Драко дерзить. Торопливо заполняет рецептурный бланк, который отдаёт Забини — вместе с бумажным кульком для таблеток. — Обезболивающих в упаковке хватит на два приёма. Рекомендую выпить сегодня перед сном. Гринграсс дожидается от Драко согласного кивка и, пожелав скорейшего выздоровления, выбирается из лечебного бокса. Наконец-то, думает Блейз. Поворачивается к Малфою. — Ты как? — Так, словно меня только что попытались убить, — Драко ухмыляется и тут же кривится от боли. Устало откидывает голову, прижимаясь затылком к мягкой обшивке. — Как остальные? — Поттер в ужасе. Не отходит от скорой, винит во всем себя. Как бы руки не наложил. — Идиот, — Драко выдыхает. — Он же мне жизнь спас. Дурак. Как вы нашли меня? — Поттер и нашёл, — отвечает Блейз, разглядывая ровный почерк хирурга на серой рецептурной бумаге. — Заметил, как эти трое заходят в уборную — и даже масок не сняли. Один из них ещё и задержался перед дверью, отпихнул какого-то парня, который порывался зайти в туалет. У Поттера чуйка взвыла сиреной. Они с Уизли ломанулись, мне велели ждать снаружи. — И ты ослушался? — Ослушался, — Блейз усмехается. — Я просто… Почувствовал этот запах. Гнилых яблок и… — И забродившего мёда, — заканчивает Драко, и Блейз кивает. — Точно. Я сразу понял, что там, за дверью. И… Нужно было сказать, куда стрелять. Рон ведь попал, ты знаешь? Всем троим свинца засадил в лоб, ровно между глаз — но они словно и не почувствовали ничего. Слава богу, Поттер прострелил метку. — Блейз, кто на меня напал? — Драко чуть поворачивает голову, встречаясь взглядом с Забини. — Что они такое? Грёбаные зомби? Блейз качает головой. — Не знаю, Драко. И уверен, что тебе не стоит думать об этом прямо сейчас, — он умолкает на мгновение, лезет в карман своей куртки. — Послушай, я сделал кое-что для тебя. Хотел отдать перед походом в Бар — может, зря не сделал этого. Но лучше поздно. Кукла совсем небольшая, размером всего в половину ладони. Аккуратные стежки стягивают грубое плетёное сукно — сделали бы честь стальной руке Гринграсс. От куклы терпко пахнет травами: сухой лавандой и тмином, едва горчит полынью, пряной крапивой и мелиссой. Полный набор для защиты от зла. — Думаешь, пригодится? — спрашивает Драко, осторожно касается блестящих чёрных пуговиц на тряпичном лице. — Надеюсь, что нет. Но она, готова, Драко. Используй, если понадобится, — Блейз пожимает плечами — и отворачивается в сторону блестящей прохладной черноты. — Пойдём. Поттер с ума сойдёт, если ты его не успокоишь.***
Квартира до краёв наполнена стылым полумраком, иссечённым редкими полосами света от тусклого уличного фонаря. Словно банка с разведённой акварелью — цинковые белила, вмешанные в грязно-серую воду. Гарри толкает дверь, пропуская Малфоя вперёд. Бросает у зеркала значок и «Зиг Зауэр», вытаскивает из внутреннего кармана упаковку анестетика. Не вручи ему Блейз эти таблетки, Гарри не решился бы забрать Драко к себе. С самой перестрелки они больше молчали: Малфой, очевидно, слишком устал — не стал возражать, даже когда Поттер забрался на заднее сиденье патрульной машины следом. Когда назвал свой адрес офицеру за рулём. Всю дорогу Гарри молча рассматривал повязку на шее. От укуса наверняка останется рубец. Драко воспримет это, как уродство — по глупости, ведь и сам не понимает, насколько красив. Достаточно, чтобы шрамы на его коже выглядели, как произведение античного искусства. — Поттер. Наконец-то нашёл повод затащить меня к себе, а? Малфой устало прислоняется спиной к стене, упирается в неё затылком. Тяжело сглатывает — болезненно морщится тут же, словно хватил с десяток английских булавок разом. — Ты себя в зеркало видел? — Гарри облизывает губы, заставляет себя улыбнуться. — Выглядишь паршиво — на кой чёрт ты мне сдался. Драко тихо смеётся, и Гарри чувствует, что его отпускает тоже. Малфой действительно выглядит неважно: слишком измотан болью и страхом близкой смерти, но даже это не заглушает его холодной северной красоты. Драко безупречен, как каменные ангелы на Лафайет — и Гарри знает, что обречён, ещё до того, как делает шаг вперёд. Подцепляет края полицейской куртки, тянет вниз, помогая Драко выпутаться из рукавов. Дурея от запаха чужих кожи и волос, грязных от пота и крови; от слабого шлейфа малфоевского одеколона. — Эй, — шепчет Гарри, с трудом сдерживаясь, чтобы не коснуться губами синей вены на малфоевском виске. — Пойдём. Тебе нужен душ. Малфой не сопротивляется. Послушно усаживается на край чугунной ванны. Не говорит ни слова, когда Поттер стаскивает с него одежду: заставляет поднять руки, чтобы снять выпачканную в крови майку; расстёгивает тяжёлую пряжку на поясе, по очереди выдавливает четыре металлических болта из петель. Когда опускается перед Драко на колени — ладонями скользит по жилистым, жёстким икрам, добираясь до ботинок; снимает и их, распустив частую тугую шнуровку. Ступни у Драко красивые, как кисти рук — такие же узкие, перевитые синими узлами вен, и Гарри осторожно прослеживает сплетения кончиками больших пальцев. — Поттер, прекрати. Гарри медлит, прежде чем посмотреть Драко в лицо. Липкая паутина ужаса сворачивается внутри тугой спиралью. Он осторожно поднимает голову — но не встречает и капли раздражения или ярости в серых глазах. — Это, — Драко слегка касается свежих стежков на шее. — Всего лишь царапина. Я в порядке. — Ты чуть не умер. — Вот именно. Не умер — благодаря тебе, — Драко подаётся вперёд, ладонями обхватывая Гарри за шею. — Ты ни в чём не виноват. И ты был прав во всём — я влез туда, куда мне лезть не следовало. Не послушал тебя, хотя знал, чем это чревато. Но ты спас меня. Вытащил из этого ада живым. Поэтому, Поттер — прекрати. Гарри рвано дёргает головой, отгоняя непрошенные — опасные надеждой — мысли. Поднимается на ноги, направляясь к выходу из ванной, на ходу указывая на чистое полотенце. — Одежду оставь, утром отправлю в химчистку. Сегодня переночуешь у меня. — Почему? Почему ты так беспокоишься обо мне, Поттер? Вопрос бьёт ровно между лопаток, и Гарри замирает в дверях, не решаясь обернуться. — На тебя напали. Попытка провалилась, и я не знаю, придут ли они снова. Будет лучше, если я буду рядом. Драко молчит, и Гарри находит его отражение в зеркале сбоку: ему кажется, будто он видит тень разочарования на чужом лице. Поттер выходит из ванной, тихо прикрывает за собой дверь — и прислоняется к ней лбом, надеясь только, что дышит не слишком громко. Кажется, он готов простоять так целую вечность — слушая, как шелест воды в душе по ту сторону смешивается с дробью дождя, колотящего в оконное стекло. Гарри забирает упаковку таблеток из прихожей и идёт на кухню. Включает тусклую лампу над разделочным столом, наливает стакан воды из-под крана и вытряхивает обезболивающее из бумажного конверта на стол. Он сразу узнаёт две плоские бледно-синие таблетки. Оксикодон. Мысль об опиатах напоминает Гарри о другой находке. Поттер медленно выворачивает задние карманы: старая стёртая Zippo из латуни, мятая сигаретная пачка, выпирающие из бумажника права — и прозрачный пакетик с калаверой. Жёлтый, как подсолнечное масло, свет не оставляет на ней бликов — словно сахарный череп сделан из настоящей матовой кости. Гарри почти уверен, что перед ним — наркотик, возможно, тот самый, что получали жертвы перед своей смертью. Ради этого он и забрал таблетку с собой — это важная улика, которую стоило бы немедленно прикрепить к делу, отослать в лабораторию на анализ. Так бы он и поступил — если бы не необычная реакция Сириуса на его слова. Гарри доверяет крёстному как себе самому — и настолько же хорошо его знает. Успел досконально изучить его за годы, пока тот растил его, заменяя семью. Сириус Блэк знает больше, чем готов рассказать. Значит, защищает кого-то или пытается сохранить чью-то тайну. Если это так, то и Гарри больше не может действовать в открытую — до тех пор, пока не размотает этот клубок. Звук воды в ванной стихает, и Гарри наскоро прячет калаверу в бумажник, закидывает его в верхний ящик стола вместе с зажигалкой. Один вечер это может подождать. Драко выходит из душа обнажённым — на нём ничего, кроме полотенца вокруг узких бёдер. Душистый горячий пар клубами вьётся за его спиной, размывая медовые круги света — словно лучистый венец, пропущенный сквозь витражную розу готического собора. Гарри и не пытается отвести взгляд — как под гипнозом, пялится на росчерки ключиц и рёбер, разглядывает потемневшие от влаги волосы и россыпь капель на круглой кости плеча. Ему кажется, он замечает татуировку на внутренней стороне предплечья Драко, но тот вдруг быстро скрещивает руки на груди. Это и цепь мурашек на малфоевской коже, распаренной до красноты, приводит Гарри в чувство: — Тебе нужна одежда. — Блестящий анализ, детектив. Малфой дразнит, ухмыляется в своей привычной едкой манере, и Гарри только ломано кивает, шепчет «пойдём» — не смея поверить, что Драко не злится. Поттер не включает в спальне свет — уличного фонаря за окном достаточно, чтобы найти в шкафу чистую одежду. Драко немного выше ростом, но Гарри значительно шире в плечах: его толстовка велика Малфою — рукава достают почти до кончиков пальцев, отчего Драко выглядит совсем худым. Хрупким, как мотылёк. Сожми ладонь, и разотрётся в пыль. Так и вышло с Джинни — с огненной Джинни, которая разлетелась на хлёсткие осколки, острые, как она сама. Гарри рассматривает тени от дождевых разводов на скулах Драко — и думает, что эта бабочка высечена из самого прочного мрамора на свете. От Драко непривычно пахнет эвкалиптом и сладким шампунем, и Гарри жалеет, что простыни не впитают острый сандаловый аромат парфюма Драко, когда тот забирается в его постель. — Тебе нужно поспать, — Гарри опускается на колени у края кровати, видит, как дёргается кадык Драко над воротом толстовки. — Послушай, — шепчет Малфой, стискивает челюсти от напряжения. — Ты должен кое-что знать. — Драко, не нужно. Не нужно об этом думать, не сейчас. Страх смерти обострил твои чувства до предела, не стоит распалять себя ещё сильнее. Драко только отмахивается, вдруг вцепляется в запястье Поттера. — Уверен, ты собираешься проверить, где этой ночью был близнец Дюбуа — понимаю следственную необходимость, но, Гарри, ты ведь знаешь, что не его мы видели сегодня. Уизли вышиб им мозги, и всё без толку. А Комптон мгновенно покрылся трупными пятнами, как будто пролежал в уборной несколько суток. — Я знаю. Знаю, — Гарри подаётся вперёд, на этот раз позволяет себе обхватить малфоевский затылок ладонью. — Сложно поверить своим глазам. Но придётся. Драко кивает — выходит прерывисто и ломко, — облизывает пересохшие губы. — И ещё. Они кое-что сказали, Поттер. О Геде Нибо. Сказали, что они — это и есть он, — Драко переходит на шёпот, и всё, что Гарри может видеть теперь — это блеск его глаз, чёрных от расширившегося зрачка. — Понимаешь? — Думаешь, это не реальный человек, — Гарри поворачивается к окну, разглядывает своё отражение в чёрном стекле, исколотом дождевыми потёками. Если Драко прав, то кто, чёрт возьми, был в машине Комптона накануне его убийства? Гарри снова переводит взгляд на Малфоя, рассматривает серые больные полукружья, залёгшие вокруг его глаз: подцепить бы указательным пальцем, заставить их растаять на языке. — Разберёмся с этим завтра. Ты должен поспать. Гарри дожидается, пока Драко уснёт: требуется всего пара минут, чтобы измождение и анестетик сделали своё дело. Душевая всё ещё хранит тепло чужого присутствия: кафель покрыт душистой испариной, а зеркало белое от пара. Горячая вода, как и всегда, действует безотказно: дочиста вымывает отвратительный мёртвый запах из кожи и волос. Расслабляет мышцы спины, шеи и рук. Гарри упирается локтями в стену напротив — напряжение жгучими волнами течёт вниз, и стоит Гарри прикрыть глаза, как тонкие узловатые ладони Драко ложатся на его плечи. Спускаются вниз по впадинке между лопаток, оставляя отпечатки на коже, словно клеймо. Поттер дёргает головой, стараясь отделаться от таких реальных, мучительных фантазий. Почему ты так беспокоишься обо мне, Поттер? Чтобы быть рядом, Драко. Как случайный знакомый или как друг; как детектив на очередном вызове или напарник — неважно. Все, что нас связывает — это сумрачная громада участка, город, тонущий в ядовитом дыхании болот, сумасшедший убийца и три его жертвы. Так много — и всё ещё недостаточно. Мы почти не знаем друг друга. Но почему мне кажется, будто мы знакомы с детства? Будто однажды я уже вытаскивал тебя из самой преисподней.