Сделка с дьяволом

       «— Ой, детишки опять играются!»        «— Скоро повзрослеют и всё сами поймут»        «— Зачем нам портить жизнь ещё незрелым детям?»       Примерно такие фразы бездумно бросали учителя, когда видели сцены драк или издевательств в школе. Взрослые порой не понимают, что дети могут быть гораздо опаснее преступников, поэтому никогда не вмешиваются в их разборки. Они могут лишь похихикать и пошептаться в сторонке над нелепыми подростками, если дело не доходит до крови, разумеется.       Поэтому в каждом конфликте школьникам приходится рассчитывать на свои силы. Здесь работает закон «Выживает сильнейший». Всё становится точно так же, как и в диком лесу. Неконтролируемый голодный волк придушит бедного зайца и даже глазом не моргнёт. Или сова вдруг слетит с дерева, заприметив мышку, и не оставит от неё ни следа. Естественный процесс. Медведи будут драться за территорию, а кабаны за самку. Так было и так будет всегда.       И Джисон оказался недостаточно приспособленным к условиям выживания в этой школе.       Каждое утро он встаёт с мыслью: «Насколько низко я должен опуститься сегодня, чтобы меня больше не трогали?». Он уже давно не зол на Чанбина, теперь он скорее ненавидит себя за то, что позволил ситуации стать ещё хуже. Даже его рыжие волосы потускнели. Парень больше не собирается их красить. Никогда. Он не хочет выделяться из серой массы, поэтому просто будет плыть по течению.       Хан слышит звук будильника.       Прошёл уже ровно месяц с того дня.       Веки с огромным трудом раскрываются, и парень старается привыкнуть к яркому свету с улицы. Скоро зима, но солнце даже сквозь облака заставляет ощущать тепло последних осенних деньков. Хан переворачивается лицом к двери и глубоко вздыхает. Он очень хотел бы проснуться сейчас и посмеяться над своим долгим страшным кошмаром в компании друзей. И забыть этот месяц. Раз и навсегда. Но увы, этого никогда не произойдёт.       — Сынок, мы ушли на работу. Поешь, пожалуйста, — слышит Джисон из-за двери.       Мама сегодня явно в хорошем настроении.       Хан садится на край кровати. И сразу же ладонь ложится на живот, который разрывается от глухой боли. Парень чувствует, как у него выпирают рёбра, и надавливает на них, чтобы отвести внимание своего организма от ноющего живота. У Джисона нет настроения есть.       Чонин часто говорит, что парень скоро умрёт от голода. Но Хана эти слова нисколько не огорчают. Ведь он только об этом и мечтает последние недели две точно. А ещё он давно хотел избавиться от своих огромных щёк. Только они не уходят, несмотря ни на постоянный голод, ни на состояние всего тела парня.       Сегодня Джисон нарочно опаздывает в школу. Во-первых, чтобы не пересечься с прекрасными людьми, готовыми испортить его день ещё до первого урока. А во-вторых, тем самым первым уроком сегодня алгебра.       Отношения с алгеброй у Хана просто ужасные. Они стали такими уже давно, но прилежный ученик до последнего момента старался вытягивать на тройку. Вваливаясь в класс, тело Джисона, будто безжизненное, подходит к своей парте. Он поздоровался и извинился за опоздание настолько тихо, чтобы только преподаватель смог услышать его «раскаяние».       — Ого, а сегодня даже раньше, чем обычно! Похвально-похвально, Джисон, — усмехается учитель, провожая ученика строгим взглядом. — Не хочешь разобрать на доске домашнее задание?       — Я не смог его решить, прошу прощения, — тихо отвечает Хан сухим голосом, вынимая из портфеля помятую тетрадку и учебник.       — Выходи, — настаивает учитель Ли. — Вместе с классом разберём.       Он ненавидит это чувство. Словно каждой клеточкой тела парень ощущает на себе внимание, которое теперь вызывало лишь страх.       Джисон осторожно осматривает класс, словно опасаясь кровожадного хищника, но убедившись, что никто не возражает, он встаёт. Встаёт и замирает.       Каждый удар сердца чувствовался всем телом. В горле резко пересохло и в глазах начало темнеть, но парень продолжал стоять. Он плавно закрыл глаза, сделал глубокий вдох, а затем спокойно выдохнул, стараясь не упасть и удержать равновесие.       Не в первый раз такое случается. Статьи в интернете говорят, что это либо рак, либо беременность, либо ещё какая-то смертельно опасная неизлечимая болезнь. Вам забавно, а Джисон всё ждёт окончательного диагноза, чтобы наконец оставить свои жалкие попытки жить. Ведь у него получается лишь существовать без ведомой на то причины.       Когда приступ утихает, Хан виновато поднимает взгляд на учителя и подходит к доске. Теперь остаётся лишь молиться всем известным богам.       Ли Минхо занимает первое место среди учителей в сердце каждого ученика. Кроме Джисона. У них изначально отношения не особо сложились. Учитель никогда не жалел парня, спрашивал его на каждом уроке, хотя знал, что глупый ученик не понимает ни единого слова. А когда парень начал привыкать к одной теме, учитель резко начинал новую или заставлял Хана вспоминать старые. Разумеется, это оставалось за пределами возможностей Сона.       Был даже случай, когда Хан чуть не расплакался у доски из-за жуткого давления, исходящего то ли от Минхо, то ли просто день неудачный был. Парню иногда кажется, что это странный учитель так влияет на него. Поэтому Джисон и дал ему кличку «Дьявол».       И вот Хан стоит, трясётся перед учителем, не знает, что ему делать, с чего начать. Ведь он даже не открывал учебник дома. Но Минхо упорно молчит и делает вид, что вдумчиво читает свои записи. Ответа нет минуту, затем вторую, а потом и третью…       Джисон решил снова осмотреть класс.       «Он пересел…» — наконец понял парень, когда увидел Хёнджина.       Вы не представляете, как прекрасен Хван, когда думает над чем-то. Он прикусывает губу, а пальцами зарывается в свои густые тёмные волосы. Его грудь равномерно поднимается и Джисону кажется, что он слышит каждый вдох и выдох. Пусть Хёнджин и не обращает на стоящего у доски парня никакого внимания, это даже хорошо.       Хан готов душу дьяволу продать, лишь бы смотреть на такого Хёнджина вечно.       Но дьявол принимает только правильно решённые у доски уравнения.       — Джисон, класс ждёт, — разрывает тишину Минхо.       — Кажется, мне не очень хорошо… — снова шепчет Хан так, чтобы слышал только учитель.       Минхо жестом показал парню подойти поближе и наклониться. Сон выполнил.       — Если сегодня не придёшь на дополнительное занятие после уроков, то я поставлю тебе двойку. И у тебя не будет шанса вытянуть оценку в семестре даже на тройку. Понял? — так же шёпотом отвечает Ли. Робкий кивок. — Садись.       И парень садится на своё место. Ему так хочется врезать учителю, но всё, что он может, это…       Большая перемена       — Очкарик тупорылый, вот бы у него нос отвалился!       — Да брось ты, он ведь тебе не желает зла, — пытается успокоить Джисона Чонин.       Столовка — прекрасное место для расслабления и поглощения пищи после нескольких трудных уроков. Но Хана распирает от злости. Его друзья уже перестали удивляться тому, что парня вся школа унижала, но он молчал, а вот если дело доходит до математики… Лучше Джисона не трогать вообще.       Учитель иногда и вправду перебарщивает со своей строгостью к Хану, словно ненавидит его. Особенно это стало заметно за последний месяц, когда парень был просто не в состоянии нормально учиться. Минхо все равно дёргал уставшего от жизни Сона и пытался от него чего-то добиться. Только вот особо ничего из этого не получал, разве что удовлетворение, которое Джисон каждый раз видел в его дурацкой ухмылке.       Когда учитель только устроился в их школу, он действительно понравился рыжему беззаботному пареньку. Весь такой из себя культурный, опрятный, с туго затянутым галстуком… Хан восхищался им.       Что произошло потом?       Да Джисон и сам не понимает.       Только вот кровь кипит неимоверно. Ещё одна причина, по которой Хан дал учителю кличку «Дьявол», — после каждого урока алгебры или геометрии у парня возникает ощущение, что его поварили в котле унижения.       — Он ведёт себя так, как будто умнее меня, — продолжает бурчать себе под нос парень.       — Но ведь… — Собирается возмутиться Чонин.       — Лучше помолчи, — останавливает его Феликс.       И парни заливаются смехом.       — Чанбин тебя не трогает уже несколько дней… Не думаешь, что скоро всё станет как прежде? — спрашивает Феликс. — Я имею в виду, это ведь не исключено, верно?       — Рассмешил, — Джисон опустил голову вниз, уставившись в стол. — Хотя я до сих пор надеюсь на это…       — Я восхищаюсь тобой, Сон-и… Я бы на твоём месте уже давно перевёлся в другую школу, если не спрыгнул бы с крыши, конечно. А в тебе всё ещё жива надежда… — протягивает Чонин и ловит на себе взгляды друзей.       — У тебя не очень получается поддерживать людей, Чонин-а… — хихикнул Феликс, но сразу замолк, уставившись куда-то за спину Хану.       — Джисон, в нашу сторону идёт Чанбин, лучше не оборачивайся, — предупреждает Ян.       Хан резко напрягся. Зря. Он сразу переменился в лице. Он снова начал слышать резкие удары сердца и чувствовать, как рёбра при каждом вздохе упираются в кожу. Но почему-то ему кажется, что это вовсе не из-за Со.       Жажда. Джисону резко захотелось пить, горло словно высохло. Парень попытался облизнуть губы, но они были похожи на песок. Удары сердца учащались, как и дыхание, а в глазах начинало мутнеть.       «Я не чувствую страха…»       Феликс взволнованно посмотрел на внезапно побледневшего Хана и понял, что парень вот-вот упадёт в обморок. Он пихнул в бок Чонина, чтобы тот занялся их другом, а сам решил взять на себя Чанбина, который уже уставился в ангельские глазки. Ли привык ощущать на себе это каждый раз, когда Со с его компанией приходят позадирать Джисона. Но он не мог перестать ненавидеть то зло, которое излучал Чанбин.       Не мог.       Увидев, что Ян уже помог подняться Хану, Феликс тоже решил действовать и выбежал к Чанбину, чтобы тот не успел сообразить, что его жертва убегает. План успешно сработал. Теперь в распоряжении Ли было всё внимание даркбоя.       — Феликс, тебе что-то нужно? — игривым голосом спрашивает Со. — Обычно ты ни на шаг от своего друга не отходишь… Неужели, понял, кто он на самом деле?       — Хочу харкнуть тебе в лицо. Ты не против?       — Малыш, ты слишком зол ко мне… Со своим другом-шлюшкой ты гораздо милее.       — Он этого заслуживает, а вот ты… Знаешь что? Я запрещаю тебе говорить со мной. Потому что мусор должен молчать.       Прозвучало, словно удар по гордости Чанбина.       Феликс и сам был немного в шоке от сказанных им слов.       Он впервые почувствовал себя слишком агрессивным, но нисколько не жалел об этом. Оглянувшись вокруг, парень понял, что Чонин и Джисон уже ушли из столовой. Поэтому Ли решил, что лучше тоже бежать отсюда, пока Бин не вышел из шока и не прикончил его.       «Мне нужно запомнить,       Как чувствовать себя живым»