***
И снова занятие с Ярлемом закончилось к вечеру. На этот раз мужчина оказался милосерднее к ученице — вместо того, чтобы тренировать ее весь день, он дал ей большой перерыв на обед и пять минут на чай. Да и гонял не до изнеможения. Впрочем, возможно, это сама Лилит стала чуть выносливее после невыносимой жары южных границ. В любом случае, девушка вышла с тренировочной площадки в приподнятом настроении и пружинящим шагом. По парку она прогуливаться не стала. Деревья уже погрузились во мрак сумерек, между ними пролегли длинные тени и цикады запели среди ветвей, поэтому делать там было нечего. Вместо того, чтобы плутать по дорожкам в темноте, Лилит решила пройтись по нижним, открытым коридорам дворца и его маленьким зеленым островкам. А их было предостаточно. Многие жилые коридоры закручивались квадратами, образуя небольшие пяточки травы и деревьев. Некоторые из них красовались фонтанами, другие — изящными статуями. Ну, а третьи были достаточно открытыми, чтобы в солнечные дни выходить на них, раскладываться на траве и загорать. На одном из таких пятачков Лилит и заметила подозрительную активность. Проходя по одному из коридоров и не без интереса осматривая украшенные пестрыми узорами стены, она услышала голоса и звуки сражения. Это показалось ей интересным. Тем более, она и так собиралась пройти мимо того участка, а потому просто продолжила путь. И, как оказалось, не зря. — Используйте свои силы, а не махайте мечами, как дубинами! Соберитесь! Громкие окрики Генриха раскатами грома взлетали к темному небу. Из-за угла Лилит увидела, как он отдает указания — резко взмахивая руками, грозно топая и лязгая ножнами. А перед ним в траве возились двое. И в них девушка с удивлением узнала принца Эмануэля и Вахора. Миниатюрный принц неловко уворачивался от не менее неловких размашистых движений южного гиганта, пытавшегося достать его деревянным мечом. Попутно и сам мальчик силился дотянуться кончиком игрушки до боков Вахора, и каждый раз проваливался. Его подводили то ноги, скользящие по траве, то руки, непрерывно дрожащие и словно бы не способные ровно держать оружие. Впрочем, соперник был не лучше. Ноги постоянно вели его то в одну сторону, то в другую, а грузное тело поворачивалось так неохотно, словно бы состояло из плотного теста. Это зрелище было одновременно комичным и отвратительным. Отвратительным потому, что ни один из юношей очевидно не умел сражаться, но никто не спешил обучить их. Парней без всякой подготовки просто выставили друг перед другом. Словно так и надо. Лилит вспомнила, как ее учил Ярлем — с подробными объяснениями и многократными повторениями. Почему ее напарников, не менее важных в команде, никто не потрудился снабдить хотя бы минимальными знаниями? Эта неурядица стала понятна, когда над площадкой вновь прокатился голос Генриха: — Если вы будете только уворачиваться, то драться не научитесь! Сражайтесь лучше! «О великие Юн, Рат и Хат на пару…» — внутренне простонала девушка. Конечно, Генрих не потрудился обучить ребят хоть чему-нибудь! Да и вряд ли захотел. Это было вполне в его характере. Может, Лилит, конечно, и преувеличивала, но то, как мужчина покрикивал на принца и Вахора, не спеша разнять их и показать, как надо, наталкивало на определенные мысли. Это было не дело Лили. Она не должна была и не имела права вмешиваться во все это. Только уйти не смогла. Девушка уже даже развернулась, чтобы обойти площадку, но затем услышала тихий скулеж. А когда из чистого любопытства обернулась — сразу же замерла. Принц Эмануэль упал. Нет, даже не так — он растянулся на траве, только прикрыв лицо ладонями. Лили слышала, что он старался сдержать слезы — между всхлипами были большие промежутки и тихие покряхтывания, — но не мог этого сделать. Вахор изумленно крутился вокруг, что-то растерянно бормоча, похожий на курицу-наседку, не знающую, что делать с птенцом. Он то пытался поднять юношу, то топтался на одном месте, то поглядывал на Генриха и очевидно не понимал, как ему успокоить начинающуюся истерику Эмануэля. Растерянность сквозила в каждом его движении. И только Генрих что-то совсем не спешил помогать принцу. Он спокойно стоял в стороне, скрестив руки на груди, поджав губы и переминаясь с ноги на ногу. Лилит это взбесило. Они с Эмануэлем не были сильно близки, девушка держалась на определенном расстоянии ото всех, но это не мешало ей считать юношу близким человеком. Достаточно близким, чтобы не позволять так с ним обращаться. Сжав кулаки, она шагнула к площадке. — Что здесь происходит?! На голос девушки первым обернулся Вахор. При виде нее в зеленых глазах юноши мелькнуло облегчение. — Привет, Лилит! — встретил он ее нервным взмахом руки. — Да у нас тут тренировка, а Эмануэль что-то совсем расклеился. Помоги мне поднять его, а? — Пару секунд, Вахор. Я хочу услышать ответ от Генриха. Повторяю: что здесь происходит и почему парни дерутся по настоящему? До этого даже не смотревший на Лилит Генрих медленно повернул голову. На секунду в его лунно-золотых глазах девушке почудилось смущение, но на лице мужчины это никак не отразилось. Он сложил руки на груди и произнес: — Вахор уже сказал: тренировка. Парная. — Отлично. Прекрасно. А теперь скажи мне на милость — причем тут ты? — Учителя принца и Вахора не смогли приехать. Они слишком заняты на фронте, — Генрих поджал губы. — Поэтому я взялся за их обучение. Благо, мне хватает знаний, чтобы использовать огненные и каменные движения. — Правда? А почему тогда они не делают ни одно движение своих стихий? Почему просто машут мечами, причем настолько неумело, что вряд ли отобьются даже от кролика? Этот вопрос очевидно застиг Генриха врасплох. Он дернулся, опустил взгляд, как-то странно повел плечами и первым делом рыкнул. Лилит не отвела взгляда от лица мужчины. Она ждала ответа и готова была выдавить его из Генриха хоть взглядом, хоть словами. Впрочем, ни того, ни того не потребовалось. Мужчина вздернул голову и произнес без капли стыда: — Я поставил им пробное сражение. От гордости, сквозившей в этой фразе, Лили закипела. — О, прекрасно! Учитель из тебя — на миллион! — Прикуси язык, леди. Пробное сражение — способ узнать способности учеников. Лилит скрипнула зубами. — Да ты хоть понимаешь, что несешь? — А ты понимаешь? Усмешка Генриха поставила девушку в тупик. Она прикусила язык. Слова встали поперек горла, сдавили грудь, не в силах покинуть ее. Она хотела сказать так много… Но эмоции совершенно затмевали разум и не позволяли сложить из разрозненных ругательств связные предложения. — Давай же, дорогуша, — продолжил мужчина, отметив растерянность Лилит. — Расскажи, как мне обучить их, великая учительница. Я знаю, что делаю. И пока еще мирно прошу тебя — не лезь и уйди. Лилит быстро пришла в себя. В основном — из-за этой фразы. И, не сдержавшись, рявкнула: — Да ты бы им хоть пару движений нормально показал?! Или решил, что и так сойдет? — А оно и так сойдет, — как ни в чем не бывало отмахнулся от слов Лилит Генрих. — Бой — лучший учитель. Именно в бою учатся движения. Им нужно пробудить инстинкты. Только тогда они смогут научится использовать силы. В тот же миг слова Ярлема зазвучали в голове Лилит. Она вспомнила его историю о несчастных учениках, что сперва выучили боевые движения, и лишь потом — защитные. «Первые уроки самые важные. Именно они складывают привычки. Поэтому сначала лучше выучить защитные движения — чтобы в случае нападения защитить себя, а не попытаться отразить атаку», — так снова и снова повторял ей Ярлем, уча девушку хат и вае. Но Генрих, похоже, так не считал. Как и любой закостенелый вояка Фартона, он верил в инстинкты и боевые таланты, а не четкий расчет и стратегические умения. И Лилит это взбесило. Она представила себе, как это — оказаться в команде с ребятами, обученными только сражаться, и то — каким-то странным методом. Они не смогут защитить ни себя, ни ее. И что? Полягут все вместе. А на это девушка не была готова. Разозленная, она сжала кулаки и на эмоциях выдала: — Да ты с ума сошел! Что они сделают на этих твоих «инстинктах»?! Убьются на войне? — Это ты так считаешь. И явно недооцениваешь силу человеческого разума и его инстинктов. — Мне кажется, это ты недооцениваешь силу хороших уроков! Бою надо учить, а не полагаться на инстинкты. — Я же стою перед тобой. Отличный пример того, что этот метод рабочий. Лилит бессильно зарычала. Этого стоило ожидать. Генрих был настолько же упертым и дубоголовым, как и сама Лили. И уж в чем в чем, а в следовании сложившимся привычкам и вере в собственный опыт они были одинаково упрямы. Но последнее, чего девушка хотела — позволить Генриху обречь их всех на смерть. — Да ты… Да ты! — Лилит подошла к Эмануэлю и подхватила с земли его меч. — Твой метод абсолютно идиотский. И я докажу это. Сразись со мной! — Что, прости? — Генрих прыснул от смеха. — Сразись со мной за право определять программу для ребят. Кто победит, тот и определит метод учебы для Вахора и Эмануэля. Воцарилась тишина. Даже Эмануэль, все это время хныкавший на фоне, замолк. И только ветер завыл в коридорах, да Вахор шумно выдохнул, окинув взглядом спорящих. А потом Генрих рассмеялся. Громко, звонко, срываясь на хрип. Так надрывно, что Лилит стало неловко. Он смеялся и смеялся, согнувшись пополам, и даже слезы выступили в уголках его глаз, а хвостик черных волос упал на грудь. — Л-лили, — внезапно раздался голос Эмануэля. Девушка обернулась. Принц все еще лежал в траве, но взгляд его небесно-голубых глаз оказался устремлен на девушку, а на порозовевшем от слез лице отразился испуг. Всхлипнув, юноша выдавил: — Не надо… Не дерись с Генрихом. Мы с Вахором справимся, правда. Не лезь к Генриху, прошу, умоляю. — Эмануэль, молчи. Я сама разберусь с ним. — Принц дает хороший совет, — просипел Генрих, едва успев отсмеяться. — Я не хочу калечить тебя, Лилит. Развернись и уйди, на этом и закончим. — Сейчас, разбежался! Возьми меч и дерись! — Ну что ж, сама нарвалась… Под мольбы Эмануэля и ропот Вахора Генрих подошел к южному юноше. Одним движением он вырвал из его некрепкой хватки деревянный клинок. Эмануэль в этот момент залепетал лишь громче и даже подскочил, пытаясь остановить мужчину, но Генрих только махнул на него рукой да сказал: — Это наше дело, принц. Раз уж Лилит заварила эту кашу, мы сами со всем разберемся. Лилит только перехватила меч поудобнее. Генрих явно переоценивал себя. Не мог он быть настолько сильным, сколько бы реальных боев ни прошел. Лили не то чтобы хорошо обращалась с мечом, но кое-что знала. Как в части обращения с клинком, так и в плане движений Генриха. Благо, над первым постарался еще ее отец, а второе она успела выудить из боя на подступах к Геленделю. «Я тоже не лыком шита и не слабачка беспомощная», — фыркнула девушка про себя. — «Пусть даже не рассчитывает на легкую победу». Ей казалось, что она абсолютно готова к бою. Но реальность оказалась жестокой. Ловко подбросив клинок в воздух, Генрих поймал его. И только Лили хотела отпустить шуточку про позерство, как мужчина пришел в движение. Одним мощным рывком он подобрался к ней. Клинок взлетел вверх и вправо. Лили вспомнила это движение — видела, как Генрих снес им голову кальсота, — а потому тело ее сработало быстро. Девушка закрыла шею мечом. Деревянный клинок глухо стукнулся о другой, по рукам Лилит прошла болезненная дрожь. От силы удара загудело в пальцах. Генрих не шутил. Он собирался показать наглой девчушке, что умеет. Лили это испугало лишь на мгновение. Уже в следующее стало не до страха. Даже не дав ей взмахнуть клинком в ответ, Генрих ушел влево. Лили, словно слепой котенок, последовала за шумом его шагов. И прогадала. Ей не хватило скорости повернуться и мастерства — отразить удар. Деревянный клинок обрушился на ее поясницу, стоило только Генриху зайти ей за спину. Боль пронзила от места удара до кончиков волос. Лилит взвыла, еще быстрее завертелась на месте… Но снова прогадала. Парой движений Генрих вновь скользнул за ее спину подобно играющему с мышкой коту. Ему не составило особого труда нанести еще один удар. На этот раз клинок опустился на заднюю часть колена девушки. Ноги ее тут же подогнулись, и она позорно упала в траву, задыхаясь от слишком быстрых движений и боли, заполнившей тело. — Ну вот и все, — фыркнул Генрих, обойдя ее и подойдя с лица. Девушка в ярости подняла голову — и столкнулась со взглядом золотых глаз. Невероятно, но в них не было ни капли злобы. Только спокойствие и что-то неуловимо знакомое, что Лили при всем желании не смогла бы назвать. Что-то, похожее ни то на сострадание, ни то на вину, ни то на все это вместе. И эта странная эмоция ударила сильнее, чем клинок по коленям. И вместе с тем еще больше раззадорила. Завозившись на земле, Лилит попыталась подняться. — Я еще не проиграла! Давай еще раунд. — Ну все, все, хватит, — недовольно закатил глаза Генрих. Для пущей убедительности он еще и поставил ногу на спину девушки. Не сильно, не вдавив ее в землю, но настолько унизительно, что Лилит покраснела и бессильно зарычала. До боли стиснув пальцы на рукояти деревянного меча, она опустила взгляд в землю. Это был конец. Бесславный, позорный конец. Генрих сразил ее — честно и без уловок, лишь своим мастерством. И Лилит не могла спорить с таким поражением. Но, Боги, как же это было стыдно… В своей слепой ярости она совсем упустила тот факт, что Генрих, удивительная новость, действительно был сильнее нее. Как бы она не злилась на него, как бы не сторонилась, даже Ярлем признавал его силу. Что она могла сделать против него? Вот именно, ничего. С другой стороны, она хотя бы попыталась… Этим же можно было гордиться? Лилит надеялась, что да. Но, лежа под ногой Генриха, при всем желании не могла этого делать. Очевидно увидев ее смущение, Генрих вздохнул. Нога его исчезла со спины девушки. Зато сам мужчина опустился перед ней на корточки и протянул ей руку. — Вставай давай, воительница. — Не смейся надо мной. — А то что? Укусишь? — усмехнулся Генрих, заставив Лилит еще сильнее залиться краской. — Да ладно тебе, расслабься. Ты, конечно, позорно проиграла, но хоть что-то смогла сделать. — Не понимаю, ты хвалишь меня или унижаешь? — Как тебе хочется, дорогая. Лили фыркнула. О, она хотела, чтобы ее похвалили. Но понимала, что хвалить было не за что. Что бы не унижаться еще больше, она поднялась на ноги сама. Это позволило ей даже посмотреть на Генриха сверху вниз — пару секунд, пока мужчина и сам не выпрямился, снова став выше нее. — Так уж и быть, я проведу ребятам уроки по твоей методике, — ко всеобщему удивлению сказал мужчина. — Что? Непонимающий взгляд Лилит подкрепил удивленный вздох Вахора и тихий выдох Эмануэля. Генрих очевидно засмущался, но показал это только опущенным в землю взглядом. — Говорю же, я обучу их движениям, как ты и хотела. Мне не нужно, чтобы ты крутилась тут и мешала нам заниматься или, что еще хуже, жаловалась Ярлему. — Ах, вот оно что! Я для тебя жалобщица? — Лилит закатила глаза. — Спасибо хотя бы, что выслушал. Мог бы уж и в лицо плюнуть, но, так уж и быть, я обойдусь без этого. — Могу и плюнуть, если хочешь, — фыркнул Генрих, растянув губы в уверенной улыбке. — Себе в лицо плюнь. Мне от тебя хватило и следа ноги на моей спине. Это, знаешь ли, стыдно. — А проиграть мне в бою после таких хорохорств не стыдно? — Ах ты! Да ты!.. Молчи вообще! Оставь мне хоть каплю гордости! Генрих только поиграл бровями, уперев руку с клинком в бедро. Его поза при этом была настолько расслабленной и шутливой, что Лилит стало еще неуютнее. Пристыженная поражением и обиженная подколками, девушка повернулась к ребятам. — Ну, а вы? Вы что-нибудь скажете? — Эхе… Это было довольно неплохо, правда. Благодарю, что помогла нам и решилась защищать, хоть мы с тобой только познакомились, — пробормотал Вахор, почесывая затылок рукой. — Спасибо за помощь, Лили. И спасибо, что вступилась, — просипел Эмануэль, потирая покрасневшие от слез веки. — Хотя бы вы… Я рада, что вы рады. Удачи в занятиях. Если буду нужна, я с братом. Поправив разметавшийся высокий хвост, стряхнув пыль с рубахи и брюк, девушка повыше подняла голову и двинулась в коридоры. Вслед ей донеслась тишина. Разбилась она только тогда, когда Лилит зашла за угол. Но на этот раз не звуками ударов и драки, но громким голос Генриха, разъязняющим что-то юношам. Лили усмехнулась. Ну, она хоть что-то хорошее сделала. Не то чтобы это было много и достойно, но она вообще не была святой и такой уж доброй. Так что, да, она радовалась хотя бы тому, что смогла обеспечить ребятам хоть какие-то уроки. Даже если за это пришлось опозориться. Позор во благо — дело достойное. Не всегда, но хоть иногда. «Когда-нибудь я стану достаточно сильной, чтобы не опозориться в бою с Генрихом», — уверила саму себя девушка. Для пущей убедительности она притопнула ногой и усмехнулась. Может, пока она не очень сильна и обучена, но это только пока. Рано или поздно ей хватит сил стать той воительницей, какой достойна ее семья. Она станет настоящей наследницей дела отца. Нужно только немного времени. И стараний. Что-что, а последнего у Лилит было не отнять.11. Боевая магия
1 июня 2020 г. в 17:00
Возвращение в столицу было тихим. Не звучали фанфары, не гремели хлопушки. Элементали, измученые боем и долгим переездом, даже не зашли отчитаться королю все вместе. Лилит сразу отправилась в свою комнату, на прощание махнув рукой таким же уставшим Эмануэлю и Вахору с сестрами. Зайдя в затянутые сумеречной мглой покои, девушка кое-как помылась, упала на кровать и провалилась во мрак забытья без сновидений. Она спала целый день: тяжело, душно, часто просыпаясь и вновь утопая во сне.
На второй день все, что занимало ее мысли — видения бойни на южном фронте. Бегущие прочь женщины, плачущие дети, пробуждающаяся земля, мертвые кальсоты… Она мотала головой, прогоняя пугающие образы, но они вновь и вновь возвращались. И только во сне Лили видела спасение. В черной, липкой трясине забытья ужасов пока не было.
Лишь к третьему дню какое-то подобие жизни вернулось к девушке. И то потому, что вид одиноко раскатывающего по комнате в инвалидном кресле и пытающегося подбодрить ее Эдмунда заставил собраться с силами. Лилит Холоуэй все еще не имела права на сопли. У нее были обязанности, не терпящие отлагательств. И никакие образы южного городка, исчезающего в огне войны, не могли эти обязанности у нее забрать.
На четвертый день отдых закончился. За завтраком девушку выловил Ярлем и, не слушая ее возражений, повел на тренировочную площадку, не дав даже попрощаться с братом и предупредить его, где она будет. Впрочем, его появление было к месту.
Уже в саду Лилит поняла, как на самом деле рада вернутся в Шинаен. Когда кроны деревьев сомкнулись над ней, укутав в прохладную тень, а ветер охладил сгоревшее на южном солнце лицо, девушка осмелилась вдохнуть полной грудью. На этот раз аромат заводского смога и грязи большого города были ей так же сладки, как чистый запах Лахора много месяцев назад. Потому что эти ароматы значили, что она далеко от безрадостных просторов южной пустоши.
Все. Первое путешествие окончено. Пески, духота и нещадное солнце остались в прошлом.
— Я вижу, тебе уже не так неприятен Шинаен? — усмехнулся Ярлем, заметив беглую улыбку на губах подопечной.
— Можно и так сказать. После юга все в сласть.
— О, неужели? А вот и мягкие нотки в речь пробились. Ну, раз так… Расскажи как все прошло?
Этот вопрос был ожидаем. Лили была к нему готова. Поэтому, пока они шли до площадки, девушка наскоро пересказала Ярлему самое важное из того, что увидела в пустынях бывшего Магендера. Услышав о случившейся бойне, учитель тяжело покачал головой, но не перебил ее. А когда Лили рассказала ему о том, что смогла применить вае, тот позабыл о печали и расцвел, словно гордый отец на свадьбе дочери.
— Прекрасно, прекрасно! — протянул он, захлопав в ладоши. — Раз уж ты все же смогла обучиться вае, настало время перейти на следующий этап. Как насчет взяться за боевую магию?
Лили нахмурилась. На самом деле, она не была уверена в том, что готова к этому. Бой оставил определенные отпечатки как на ее теле, так и на сознании. Девушка не только заработала пару шрамов, но и задумалась — а так ли ей хочется сражаться? На самом деле, не очень. Война на передовой открыла девушке новые стороны ужаса. Не все, но их вполне хватило. Знакомится с ужасами мира дальше Лили не хотела.
Но Эдмунд все еще нуждался в ее помощи. Лилит поняла это, когда увидела его после возвращения. Глаза брата, полные волнения, и ласковые объятия, в которые он заключил сестру, когда она села рядом с ним, заставили взять себя в руки тогда. Собственно, сейчас тоже.
— Думаю, я готова попытаться. Но на многое не рассчитывай.
— Когда я на многое рассчитывал?
Ярлем рассмеялась, и Лилит ответила ему задорным смешком. Учитель и его оптимизм поднимали ей настроение до сих пор. Кое-что не изменили даже ужасные воспоминания, и этому следовало радоваться.
Приведя ученицу на тренировочную площадку, Ярлем сразу же начал урок. И первым делом он проверил, как ученица использует щиты. Хат Лилит дался все так же легко, а вот с вае она немного застопорилась. Невероятная энергия, пронизавшая все тело, опять возродила жуткие воспоминания. Однако на этот раз их закрыли другие — насаженный на ледяные колья кальсот, погибшие под землей женщины, спасенный ею Генрих. И эти образы дали Лили силу пересилить себя. Она напомнила себе, что делала и видела это не просто так. У нее была цель — счастливое будущее для брата. А значит, она должна была продолжать снова и снова переступать рубеж своих возможностей.
Небольшая стена льда покорно выросла перед девушкой, когда она топнула ногой и волной подняла руки. Холод ударил по пальцам и обжег кожу, но Лили даже не дрогнула. У нее получилось. Снова. Воспоминания опять не сковали ее разум тяжелым покрывалом страха. И радость этого успеха придала ей сил.
— Прекрасно! — выкрикнул Ярлем, одним движением в мелкое крошево разбив ее лед. — Молодец! Я тобой горжусь, ученица. Ну, а теперь — первое боевое движение. Наблюдай и запоминай.
Девушка послушно распрямилась, чуть отступила и позволила учителю учить ее. Ярлем начал двигаться, стоило ей кивнуть. Прижав руки к груди, мужчина совершил низкий взмах ногой. Вместе с песком в воздух поднялась волна трескучего льда, ударившая в лицо Лили холодом и рассеявшаяся в воздухе маленьким снегопадом.
Девушка поджала губу. «Да уж… Это обещает быть нелегким движением.»
— Ты специально начал с самого сложного? — фыркнула она.
— Ха-ха! Нет-нет, не бойся, на самом деле это движение не такое сложное, каким кажется. Главное не ставь ногу низко. Загребешь песок и завязнешь — можешь не рассчитывать на то, что движение сработает. Зато если ты поднимешь ногу повыше, особых проблем не будет. Это не так, как с вае. Попробуешь? Или дать тебе что попроще?
— Попробую, куда уж деваться.
На пару секунд девушка прикрыла глаза, воспроизводя в голове движения Ярлема. Пару секунд она уверяла себя, что точно сможет сделать это, и только после того, как смогла поверить, открыла глаза. Неуверенно прижав руки к груди, она слегка подняла ногу. Представив себе колебание невидимых нитей и движение магических волн, девушка задержала дыхание и сделала резкий выпад ногой. Напряжение тут же сковало мышцы. Лилит почувствовала холод, сжавший ее ногу от стопы до самого колена, и цокнула языком. Этот холод был похож на тот, что она испытывала при использовании хат. И только потому она не остановилась.
Нога ее завершила движение — немного снега взлетело в воздух и осыпалось на ее плечи, однако такого же результата, как у Ярлема, Лили не достигла.
Впрочем, сам Ярлем считал иначе.
— О! Вот теперь я вижу, что поездка на юг дала свои плоды.
— Я бы не была в этом уверена. Получилось как-то… Слабо.
— Но-но-но! Хорошо получилось. Если будешь стараться так и дальше, быстро достигнешь уровня самых видных боевых магов Фартона.
«Самых видных магов? Каких?» Интерес пробудился в девушке с новой силой. Она выгнула брови, чуть прищурила глаза и уперла руки в бока. Окинув взглядом ее фигуру, Ярлем усмехнулся.
— Ну, давай, спрашивай.
— Расскажи о лучших боевых магах. Я хочу знать, к чему стремиться.
— О-хо-хо! Ну, Лили, ты задала верный вопрос, — Ярлем потер руки. — Давай-ка начнем с сильнейшего. Его ты уже видела — это король Нерон.
Удивление заставило Лили задуматься над тем, не шутил ли Ярлем над ней. Король не показался девушке таким уж сильным воином. Видным политиком? Да. Царственным и уверенным мужчиной? Однозначно. Конечно, Нерон прекрасно руководил страной, но чтобы иметь статус лучшего боевого мага в Фартоне этого было недостаточно. Так чем же он был таким особенным, раз даже далеко не слабый в магии Ярлем говорил о его магических талантах с придыханием?
— Я вижу удивление в твоих глазах. Но, уверяю, оно не заслужено. Король невероятно сильный боевой маг, но немного… В другом смысле, нежели я и ты. Он невероятно хорош в том, чтобы формировать из камней атакующие сооружения. Например, боевых големов.
— Големов? — неуверенно протянула девушка.
Она вспомнила единственную книгу с картинками, которую видела в своей жизни. Ее девушке показал отец — они вместе с ним зашли в библиотеку Шинаена перед тем, как отправиться на последнюю аудиенцию к королю. Тогда в одной из историй Лилит и увидела большую, красочную иллюстрацию каменного голема Йори, который вместе со своим хозяином-магом ходил по королевству Рата и решал проблемные вопросы. Вообще, та история была довольно пропагандистская. Йори и его хозяин были верными пешками Бога Рата и решали вопросы очень радикально — убивая неугодных, сжигая деревни бастующих и обирая тех, кто был неугоден их хозяину. Но иллюстрации в ней были красивыми, тут уж Лилит ничего не могла сказать. Образ голема из той книги был настолько впечатляющим, что запомнился ей на всю жизнь. Последнее, чего Лили хотела бы на поле боя — встретить такое чудовище на стороне противников…
— Да, големов. Огромных таких, жутких…
— Раз он такой сильный, почему тогда не использует големов на поле боя, чтобы спасти наших солдат? — невольно вырвалось у Лилит.
Ярлем осекся и нахмурился. Лицо его стало мрачным, искорка веселья догорела в мутных глазах. Волосы, подхваченные налетевшим ветерком, упали на лоб, но мужчина не сдул их, а позволил тени придать его лицу остроты.
— Не может. Ему нельзя. А почему… Давай скажем так, тебе лучше не искать об этом информацию. Это государственная тайна, и за ее разглашение тебя ждет лишь виселица. Просто прими то, что ему нельзя использовать свою магию. Зря я тебе вообще начал это рассказывать, ох…
Ярлем покачал головой и прижал ладонь к виску. Но даже без этого виновато-мрачного выражения на его лице Лилит поняла, что лезть дальше ей не стоит — учитель все равно ничего не скажет. Интересно, а в библиотеке найдется что-нибудь?.. Похоже, выражение лица выдало Лили, потому что Ярлем вмиг ощерился и произнес:
— Повторяю, не ищи ничего! Я зря вякнул лишнего, каюсь. Давай лучше изучим что-то другое, а? Например, следующего лучшего боевого мага страны — Вельсию Гартаби. Она огненный маг, причем настолько мощный, что почти достигает уровня силы элементалей. Она — одна из наших главных боевых единиц. Ох, знала бы ты, как она сражается!
Это было уже не так интересно. В основном потому, что Лилит даже не слышала об этой Вельсии, что уж говорить о том, чтобы видеть ее. Но еще и потому, что Ярлем начал тараторить. Настолько, что Лилит почти не разобрала, что он говорил.
— Возможно, именно она станет учить вашего огненного мага. Если сможет вырваться с фронта, — важно заметил Ярлем, щелкнув пальцами.
— Ладно, ладно… А кто еще есть?
— Есть еще маг воды Эхови из восточных земель… Его магия, вытягивающая воду из воздуха и формирующая ее в волны — это нечто. Один удар — и кальсоты молят о пощаде и бегут, поджав хвосты. Хм… О, еще Лайна Варкуди Стин — маг земли. У нее есть невероятный прием — землетрясение. Позволяет ей формировать почти что природные подземные толчки. Ну и наконец… Генрих-Ясон Вайсе.
Эти слова были подобны грому, заставившему Лили шумно выдохнуть и сложить руки на груди. После боя на южной границе девушка, конечно, уже не так остро относилась к Генриху, но то, что его имя появлялось чуть ли не в каждом третьем ее разговоре, а упоминание о нем — в каждом втором, начинало ее утомлять. Слишком много командира Вайсе в ее жизни. Настолько много, что уже тошно. Лилит невольно оскалилась, прорычала пару нецензурных слов себе под нос, и произнесла:
— Опять Генрих? Не пойми меня неправильно, но мне начинает надоедать то, что разговоров о нем не получается обойти ни в одной теме. Он что, в каждой бочке затычка?
— Можно и так сказать, — Ярлем хихикнул. — Но, знаешь, Генрих действительно талантливый юноша.
— Не надо больше, хорошо? Я узнала о нем достаточно.
— Думаешь? На самом деле, ты не знаешь и половины о самом звездном молодом человеке Фартона!
Словно подготавливаясь, Ярлем прокашлялся. Потом переступил с ноги на ногу. Поправил ворот очередного топа без рукавов. Довел Лили до скрежетания зубами и злого взгляда. И только после этого наконец начал говорить вновь:
— Генрих-Ясон — старший наследник великого рода Вайсе. И если тебе кажется, что это не много значит, тебе кажется. Род Вайсе — один из самых видных в Фартоне. Если верить легендам, они ведут свой род еще от Бога тьмы Одарона, сына Богини Хат. Это на протяжении всей истории Фартона обеспечивало им невероятное влияние при королевском дворе, позволявшее членам рода принимать участие в политике и экономической жизни страны. Да что говорить, сэр Мартен Вайсе — генерал первого отряда Фартона! А Генрих, как ты уже знаешь, самый молодой генерал Фартона вообще. Шутка ли, в двадцать один своими силами заслужить право руководить отрядами, а в двадцать два стать протеже и неофициальным командиром команды элементалей — это надо постараться. Впрочем, магией его род судьба обделила. Генрих — первый среди Вайсе, получивший магические силы, да еще и такие мощные.
— То есть, он и в семье не такой как все? Да это нетаковость в квадрате!
— Шу, дорогая моя. Нетаковость рождена стараниями. Генрих с детства тренировался под началом видных королевских магов и стремился к тому, чтобы стать тем, кем стал. Кто угодно из старичков при дворе скажет тебе, что не видел маленького Генриха без меча и не на тренировках. Но я оценил твой подкол, да, — Ярлем улыбнулся. — А вообще, ты к нему слишком строга. Неужели ваш совместный бой не научил тебя ничему?
— Чему-то научил, — отозвалась Лилит, пожав плечами. — Но это не значит, что Генрих мне в момент понравился. Не заслужил еще.
— Воля твоя, моя дорогая. Заставить тебя быть его другом никто не может. Но я просто обязан сказать — ты слишком строга к Генри. Он порой ведет себя как эгоистичный засранец, знаю, но под этой маской он больше… Ласковый ребенок, недополучивший любви. Ты поймешь, что я имею в виду, если позволишь себе подружиться с ним.
— Да, да, конечно… Когда-нибудь.
Ярлем был прав, и Лили прекрасно это понимала. Больше сказать — она принимала его совет дать Генриху еще один шанс. Но у нее была своя позиция. Крепкая, уверенная и достаточно сильная, чтобы не пошатнуться даже после совместного боя. Лили не ладила с Генрихом — эгоистичным, языкастым и холодным мужчиной, в чем-то так похожем на нее. И ее это ни сколько не тяготило.
Девушка не любила давать второй шанс. Это обычно не оправдывалось, а лишь причиняло еще боли. Ей больше нравилось быть в стороне от людей — может, держаться с ними относительно дружелюбно, но все равно стараться быть на расстоянии, не позволяя им лезть в душу и не давая и шанса сблизиться в целом. И Генрих был апофеозом этого ее взгляда на мир.
Раны от того, что он принес в дом Холоуэев, все еще болели. Эта саднящая боль была слишком сильна для того, чтобы забыть о ней.
— Думаю, я достаточно узнала о боевых магах. Давай лучше продолжим занятия.
— Как скажешь, — Ярлем склонил голову к плечу и убрал руки в карманы штанов. — Давай приступив к изучению наксе…