Верный враг - 2. Сильные духом.

*** Монаршья воля – она такая, подразумевает свое неукоснительное исполнение. Вот только небрежно брошенное под конец аудиенции замечание - по сути означало еще один серьезный удар по темерским позициям. Настолько значимый, что Вернон едва совладал с собой, чтобы должным почтительным образом попрощаться с королем, вежливо благодаря того за проявленное расположение, ведь старший Вилли – это же был не просто поставщик, чья несвоевременная смерть доставила бы всего лишь лишние хлопоты! Это был деловой компаньон Ла Валетта и прямой выход на барона, а теперь темерцу предельно ясно дали понять, что контроль на данном участке перехватил Радовид, так что отныне хренов шахматист не особо напрягаясь мог крепко брать их всех за яйца. Да и «белок» при малейшей неосторожности по этой линии возможно было засветить на раз. Однако раздумывать было некогда и по большому счету не над чем. И так, как бы не оказалось уже поздно, поэтому пришлось срочно вне заранее условленного места и времени отправлять Бьянку к скоя*таэлям в Пущу с новым письмом для барона и отдельным предупреждением уже для Иорвета и «белок». В восторг это поручение лейтенанта не привело, поскольку остроухим Вес по-прежнему, мягко сказать, не доверяла, но спорить с командиром даже не пыталась, прекрасно понимая причины такого решения. Если своим дозорным Роше мог уверенно приказать не отстреливать замеченного подле лагеря нелюдя, а аккуратно взять и проводить к командиру, то как это работало в обратную сторону еще только предстояло выяснить. Потому идти к укрывищу скоя*таэлей следовало тому, кого однозначно опознают, а это либо сам Вернон, причем при полном параде, либо Бьянка, - «белки» ближайшую помощницу Темерского Пса видели и тоже отлично знали, ее единственную из доверенных людей Роше трудно было перепутать с кем-то еще. С Бьянкой шел Чижик, впрочем, менее опасной вылазка от этого не становилась. Вернон охотнее пошел бы сам, тем более что много времени это не заняло бы: из Новиграда можно было обернуться за одну ночь. Но это из Новиграда, а в Новиграде, хотя у Роше и имелся едва ли не прямой приказ короля встретиться с Вилли-младшим, за лидером темерцев наверняка будут следить не менее пристально, чем в Оксенфурте. Выкручиваться, уходить от слежки, - сейчас наоборот означало привлекать к своим действиям излишнее внимание. К тому же «Шалфей и розмарин», где нынче трудилась умница-Зосенька, опять-таки принадлежал семейству Вилли. Конечно, следовало заглянуть туда, чтобы осмотреться и разведать обстановку в свете последних новостей, но сразу заводить речь о таком серьезном деле как прикрытие и запасные ходы отступления – стало бы попросту профнепригодностью. Посему Бьянка и Чижик направились к «белкам» кругалями, не заходя в город, а Вернон в сопровождении Фенна и Триннадцатого открыто въехал в Новиград, обозначив кому нужно свое желание встретиться с наследником безвременно почившего делового человека. Что ж, его желание сполна удовлетворили, и при личном знакомстве Киприан Вилли вызвал у Роше лишь приступ гадливого отвращения. Непроизвольно тянуло пришибить крысеныша. И с вот этой мразью и законченным психопатом сотрудничает Радовид? Ну да, ну да, нет отбросов, есть кадры… Даже прозвище, от которого применительно к себе Вернон бесился хлеще стаи гулей, подходило к новоиспечённому воротиле Дна как титул королю, сидело как влитое: мало того, что что выродок, так еще и недо-выродок. К такому не то что спиной поворачиваться, а раскаленной кочергой дотрагиваться лишний раз не рекомендуется, он же неадекватен. А тот, кто не контролирует себя – не сможет сколько-нибудь успешно и долго контролировать других. От Ублюдка-младшего Вернон вышел в глубокой задумчивости: даже если бы Киприана так откровенно не навязал Радовид, то темерцам все равно необходимо было бы срочно озаботиться выходом на кого-нибудь более надежного. Только на кого и на каких условиях? Об официальной поддержке партизанского движения кем-то достаточно высокого уровня в дополнении – а еще лучше в противовес Радовиду, - речи вести не приходилось. Оставалось неофициальное, а это возвращало к остаткам Большой Четверки, и Роше в который раз с тоской вспомнил Талера, который в нынешней ситуации наверняка разобрался бы куда быстрее и успешнее бывшего капитана спецотряда, знаменитого в основном охотой на «белок» и прочих бунтующих тварей. Однако Талера сейчас под рукой не было, и приходилось надеяться, что хоть в другом, не менее важном деле в настоящий момент все идет по плану. Но и в Новиграде что-то решать следовало незамедлительно, хотя бы для того, чтобы окончательно не перейти в категорию безвозвратно отыгранных карт. А для этого нужно по-прежнему оставаться силой, которая может хоть на что-то, но повлиять, иметь хотя бы относительную свободу решения. «Белки» в рукаве - это, конечно, хорошо, пусть размен пока несколько неравноценный: триста с хреном голодных ртов в обмен на курьерские услуги и мелкие отвлекающие диверсии. Правда, Иорвет давно сотрудничает с Тесаком, и, когда эльф вернется, надо будет с ним подробно это обсудить… Впрочем, как убедительно показала практика, один «компаньон» – это все равно недопустимо мало, а «компаньонов» еще нужно чем-то заинтересовать. Эх, думай, голова, новый шаперон куплю! Итак, стоит начать сначала: на интересы Алонсо были завязаны интересы Ла Валетта, что, в принципе, понятно – семья Вилли контролировала изрядную долю в сфере развлечений, в том числе для самых богатых и именитых. Заинтересоваться в том, чтобы подвинуть конкурента могли опять же Варезе и – Сиги Ройвен, а это значило, что с последним срочно следовало поискать контакты. Тем более, что других здравых идей у Вернона так пока и не появилось. Между тем, погруженный в размышления Роше незаметно для себя уже практически дошел до Третогорских ворот. Оно и понятно: двое «полосок» своему командиру дисциплинированно не мешали, да и теплый майский вечер, казалось, располагал к долгим прогулкам по живописным улицам богатого процветающего города, кипевшим своей повседневной жизнью. Вернон походя мазнул взглядом по фривольно пропорхавшей мимо девице и едва не приостановился, поскольку в этот момент его посетила весьма здравая мысль: к чему откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня? Не меняя спокойного выражения лица и размеренного неторопливого шага, он свернул к мосту через канал, отделяющий прилегавшие к Площади Иерарха кварталы от района, причудливо называвшегося Путь Славы. - Вот что, заночуем в городе, - Роше наконец остановился, отсчитывая деньги на комнату и ужин на троих с лошадьми. – Я отлучусь, а вы идите в таверну «Подо псом», встретимся там. Не напиваться и никуда не встревать. Фенн флегматично кивнул и без единого слова направился, куда было сказано. Вернон проводил их с Триннадцатым глазами и в свою очередь свернул к Воротам Иерархов. Слежку он срисовал еще в самом начале, однако трудно придумать что-то менее подозрительное, чем посещение солдатом борделя. Ясен свет, что для подобного визита в свите Роше не нуждался, да и выбор специфического заведения вряд ли мог кого-либо насторожить: по статусу и положению темерскому командиру уже невместно было посещать притоны уровня «Альбатроса» или «Хромоножки Катарины» у Рыбного рынка, а знаменитая «Пасифлора» наоборот была бы дороговата. Так что «Шалфей и розмарин» не только находился прямо по дороге, но и идеально соответствовал легенде. Увы, планам Вернона на бордель не суждено было сбыться. Еще издалека он заметил неладное, а подойдя к углу здания, окончательно убедился, что заведение закрыто. Причем не просто закрыто, а фактически пустует, потому что даже закрытый для посетителей публичный дом вовсе не означает тишины и отсутствия какой-либо деятельности. А вот «Шалфею и розмарину» не хватало разве что заколоченных окон, активная жизнедеятельность в нем закончилась минимум дней пять назад. Первая ласточка? Не думал Роше, что его выводы насчет Ублюдка-младшего оправдаются так быстро. Но каково же было его удивление, когда из задней двери в проулок вышли парочка краснолюдов с мешками мусора и на редкость примечательная личность в сливовом берете с пером цапли. - Маэстро Лютик? – окликнул Роше, прислонившись плечом к стене борделя и вальяжно сплетая на груди руки. – Давненько не виделись! К разочарованию темерца, бард даже не подскочил на голос. Музыкант обернулся, разглядел в сумерках грубияна и тонко усмехнулся в ответ: - Вернон Роше, - провозгласил он, - славный темерский патриот… - Ебический потрох, Лютик, - Вернон отлепился от стены, - ради всего, что дорого, избавь меня от пространного вступления в духе одной рухнувшей с дуба одноглазой «белки»! Что ты здесь делаешь? - Занятный вопрос, - усмехнулся музыкант, прощаясь с краснолюдами, и напряженно выпрямился. – Сдается мне, что я имею право задать тебе такой же. - Да вот случайно вышло, - Роше перевел взгляд на чьи-то забытые на веревке кружевные панталоны. – Но весьма удачно, я считаю. - Не сомневаюсь, - тяжело уронил обычно всегда веселый поэт. – Роше, я сочувствую тебе, Темерии и всему Северу, но давай, в твоем духе обойдемся без изящных прелюдий? Вернон смерил глазами решительно настроенного барда и небрежно фыркнул: - Да, блядь, Лютик, к девкам я пришел. Догадайся с трех раз, зачем мужчины ходят по таким местам! - Ну, три варианта - это постыдно мало, - возвращая себе апломб снисходительно уведомил поэт, хотя так и не выдохнул полностью. - Вот я и хотел поработать над техникой, - усмехнулся темерец, - а тут вдруг ты. Внезапно. - «Внезапно» - это очень верное определение, - вздохнул Лютик и жестом пригласил идти за собой. – Я вот внезапно получил наследство и стал владельцем этого заведения. Неожиданно, но, признаюсь, мне льстит, что поклонники моего таланта встречаются в самых разных слоях общества и готовы его всячески поощрять… - О да, какая занимательная карьера, - насмешливо ухмыльнулся Вернон, оглядывая знакомое помещение, - из знаменитейшего барда, песням которого рукоплескали короли и рыдали смерды, в содержателя дома терпимости. - Нет-нет! – искренне возмутился Лютик, уже забыв, с чего началась встреча. – Это место изменится, и я уже придумал как! Оно станет приютом муз, а не обителью порока… Воодушевившийся бард явно настраивался на творческий лад, и Роше пошел к выходу, более не находя для себя целесообразным задерживаться. Уже у дверей обернулся, бросив через плечо: - Лютик, так, а девочки куда делись? Были тут всякие разные, и к некоторым я был весьма привязан… Поэт снял свой красивый берет, устало опуская его на ближайший стол, и пожал плечами: - Не знаю, Роше, не спрашивал. Они, похоже, просто сбежали, чтобы попытаться устроиться получше. Понимаешь, о вероятном следующем владельце «Шалфея» рассказывали… пугающее. - Понимаю, - медленно протянул Вернон. И впрямь, девки должны были быть наслышаны о пристрастиях и нраве своего покровителя и работодателя, а также его ближайшего окружения. - Вот как? – Лютик озадаченно выгнул красивые брови. Роше поморщился и признался: - Скажем так, я только что от него. Подтверждаю, что девочки сбежали не зря, с таким человеком трудно, хм, сработаться даже шлюхам. Но я хотел бы уточнить: надеюсь в нынешнем предприятии у тебя нет совладельцев? - Нет, - подтвердил Лютик, нервно расчесав пальцами спутавшиеся кудри, и твердым тоном многозначительно закончил, - и, я надеюсь, что не появятся, Роше. Мое кабаре будет только для друзей и приятного отдыха. - Похвальное желание, - признал Роше прежде, чем выйти в ночь, - и весьма наивное. - Как-нибудь справлюсь, - фыркнул ему в спину трубадур. - Настоящее искусство – вне политики, чтоб ты знал. - Верь в это и дальше, музыкант, - прежде, чем раствориться во мгле, тихим шелестящим голосом произнес на пороге Вернон. – Считается, что вера движет горы, но еще ни одна гора действительно не сдвинулась со своего места. Да, вот еще что, если кто-нибудь из девочек вернется, скажем, за забытым зеркальцем, передай им, что я заходил и спрашивал о них. Лютик нахмурился, однако с явной неохотой кивнул.