Верный враг - 2. Сильные духом.

Иорвет буквально спихнул эльфку в тоннель катакомб, и под яростным взглядом командира остальные скоя*таэли мгновенно растворились в пространстве. - Как ты посмела?! Наплевать на все приказы и обязанности! – не обращая на них внимания, он чеканил слова, будто наносил удары. - Фактически бросить свой отряд в такой сложный момент! Больше того, - ты сделала все, чтобы навлечь на товарищей беду… Я представить себе не могу что-то более идиотское, чем открыто разгуливающая по Новиграду «белка»! Тебе мало на совести тех наших братьев, которых похоронили после прошлой твоей своевольной выходки? Ты сотню раз могла попасться страже или хуже того Охотникам! Или привести их за собой в наше убежище… Ты об этом подумала? И ты допустила этот риск ради какой-то блажи с однозначно самоубийственным итогом? Мне действительно уже хочется позвать ведьмака, но только для того, чтобы он проверил тебя на проклятья, потому что я не понимаю, куда подевались твой рассудок, понятия о долге и здравый смысл! - Не смей разговаривать со мной в таком тоне, Иорвет! – Верноссиэль встретила его гневную отповедь с мертвенным спокойствием. – Я тебе не девочка, которую можно отчитывать, я тоже из «Врихедд» и тоже повоевала достаточно. Ты мой командир, но лишь потому, что я так решила – решила продолжать нашу борьбу и уважала твою решимость. Однако в отличие от тебя, я вспоминаю ради чего мы сражаемся не только тогда, когда нужно убедить остальных в правильности твоей новой идеи. Скоя*таэли – солдаты, риски и смерть – наши постоянные спутники, и каждый из нас осознанно сделал этот выбор. Ради нашего народа! А где наш народ? Кто они? Это не какие-то абстрактные эльфы где-то в лесах, они рядом, вон они – висят вдоль дорог, корчатся на кострах и гниют в помоях, дрожа от страха! Других aen seihe нигде нет, они остались в слезливых и напыщенных балладах прошлого! Так что я поступила так, как должна была, и единственно в чем ошиблась – так это в том, что позволила Gwynbleiddу уйти. А ошибки следует не только признавать, их следует смывать. Кровью! К концу своей речи эльфка все же разгорячилась, а вот Иорвет остыл и успокоился. С тяжелым вздохом он потер шрам под платком: - Это красивые слова, Верноссиэль. Однако, чем твоя смерть поможет мертвым? Мертвым уже все все равно, а живым нужна твоя жизнь! Ты думаешь, я не сожалею о погибших? О тех наших товарищах, которых убил Лето с подельниками, когда я доверился лысому ведьмаку? Или о тех, кто погиб, защищая Верген, как оказалось совершенно напрасно… - А о тех, кого своими руками повесил твой разлюбезный Роше? – холодно продолжила скорбный перечень Верноссиэль. - Обо всех, Lynx, обо всех, - жестко заверил ее Иорвет. – Вот уж истинно: на мне немало крови и немало ошибок. Но только пока мы живы, мы можем что-то исправить. А то, что затеяла ты – это даже не возмездие, во всяком случае, не ведьмаку. Это, скорее суд над собой, когда куда честнее было бы тихо вздернуться на ближайшем суку, не впутывая в свои угрызения совести окружающих. - Я не просила тебя вмешиваться! – возмутилась эльфка. - А я сейчас не про себя говорю, - невозмутимо сообщил Иорвет, присаживаясь на подходящий ящик. – И даже не про твой отряд, который внезапно остался без командира, причем понятия об этом не имеет… Как ты думаешь, это идет на пользу нашему общему делу, которое ты так близко принимаешь к сердцу? Верноссиэль нахмурилась, упрямо поджав губы, и тем не менее промолчала. Иорвет удовлетворенно кивнул и продолжил: - Хотя вообще-то я имел ввиду Геральта. Ты же сама видела, с кем ты имела дело. И опять-таки, я сейчас говорю не о том, что он ведьмак, - то есть мутант, зарабатывающий себе на жизнь убийством тварей и имеющий перед тобой преимущество в скорости, ловкости, ведьмачьих знаках… нет, я говорю о его характере, весьма своеобразном, надо признать. То, что он способен тебя убить, мы уже выяснили, но он ведь может и не убить. - Я тебя не понимаю, - недовольно процедила Верноссиэль. – Хватит ходить вокруг да около! - Изволь. Вот смотри. Известно, что у Gwynbleiddа есть друзья среди представителей Старших рас и, судя по слухам, что ходили в Вергене он довольно доброжелательно относится к некоторым магическим существам, которых все прочие считают монстрами. Допустим, у него будет хорошее настроение, он проникнется историей, из-за которой ты решила ему мстить и пожалеет... - К бесам его сожаления! – мгновенно вскипела Верноссиэль. - Вот именно, - невозмутимо кивнул ничуть не рассерженный Иорвет. – Поэтому чтобы спокойно уйти, он будет вынужден тебя вырубить. И мы возвращаемся к «белке» на улицах Новиграда, которую радостно примет в свои объятия первая же попавшаяся на пути стража или Охотники. Дезориентированной или ослабленной раной «белке», которая бредет в свою норку, полную других «белочек»… И заметь, это был еще лучший вариант развития событий. - И какой же по-твоему худший? – эльфка села рядом. Похоже, командиру все-таки удалось заставить ее задуматься. - Не притворяйся, что не понимаешь, - невесело усмехнулся Иорвет. – Зачем ему жалеть и щадить ту, которая неотступно пытается его убить? Но и самолично марать руки при этом совсем не обязательно. Почему бы ему не сдать тебя страже? Именно так Геральт поступил во Флотзаме со мной, хотя тогда мы договорились с ним о ловушке для Лето. А что его должно смутить в отношении тебя? И ты уверена, что палачи или ручные магики Радовида не заставят тебя заговорить? - Тебя же не заставили. Вон, даже подружился с палачами, да еще как тесно, - буркнула Верноссиэль. – Как же все это мерзко… Плечи ее опустились, и женщина спрятала лицо в ладонях, поэтому не видела, как резко побледнел закаменевший Иорвет. Он с такой силой сжал пальцы на краю ящика, что их свела судорога и острая боль немного привела эльфа в себя. Сердце пропустило удар и теперь колотилось как безумное, а по спине тек противный липкий пот. Иорвет с крайней осторожностью, будто малейшая оплошность могла причинить непоправимый вред, перевел дыхание. - А меня и не допрашивали, - бесцветно проговорил он плохо слушающимися губами. – Не успели за более увлекательным занятием… - Прости, я всякую чушь несу, - Верноссиэль встала, однако она по-прежнему была поглощена своими чувствами и не видела, какое сокрушающее действие ее бездумно брошенные слова оказали на только что такого уверенного, твердого и несгибаемого командира. – Ты прав, мне следует вернуться к отряду и заняться тем, что способно принести скоя*таэлям реальную пользу. Мы не забудем мертвых, но заботиться следует о живых, а долг превыше всего. Ты всегда поступал именно так, и мне не следовало тебя упрекать. Она наконец обернулась, взглянув на мужчину, и слегка удивилась его странному напряженному взгляду в ответ, словно он что-то скрупулезно выискивает в ее лице. - Ах, Иорвет, - впервые за время разговора Верноссиэль и вправду ощутила угрызения совести и толику смущения, - уверяю тебя, я больше не стану намеренно искать встречи с ведьмаком! И чтобы тебе было спокойнее, я могу взять на себя сопровождение нынешней группы беженцев, а здесь меня пока заменит Хеледд… или Аэгар, все равно шпион из него еще худший, чем циркач, зато в лагере он на своем месте. Не тревожься, я дальше не доставлю тебе хлопот и не подставлю наших братьев под удар, как бы мне не хотелось отомстить! Она говорила с искренностью и теплотой, тронутая его переживаниями и наконец-таки всерьез устыдившись несвойственной себе импульсивной опрометчивости, с которой кинулась искать Gwynbleiddа на улочках Новиграда. В конце концов, не зря же говорят, что месть следует подавать холодной, ведь любое решение нужно хорошенько взвесить, обдумать, рассмотреть со всех сторон, дабы не упустить важных деталей, так что дать себе время успокоиться – это не слабость, а тот самый здравый смысл, к которому взывал Иорвет. И одновременно, кажется, лишь в этот момент, Верноссиэль не сделала для себя какой-то логический вывод, а ощутила сердцем, почему же столь многие верят каждому его слову и готовы идти за ним в самое пекло. Дело не в славе врихеддовца и несокрушимого непреклонного Грозы dh*oine Севера, не в негасимом пламене борьбы, которую олицетворял собой Старый Лис и умел разжечь не только словами, но и живым примером в поступках, а в том, что при этом он был с ними телом и душой. Был частью скоя*таэлей, их чаяний и боли, - глубже, чем кто-либо отважился бы задуматься, однако не боялся принимать самые тяжелые и страшные решения, как и нести за них ответственность до конца. За каждого из них. Настоящий командир, таких днем с огнем не сыскать! Подчиняясь этому спонтанному порыву, Верноссиэль наклонилась и легким быстрым жестом накрыла ладонью оголенный участок предплечья мужчины, слегка сжав его: - Верь мне, брат, я больше не подведу тебя! – проникновенно заверила эльфка, тут же убирая руку. - Рад, что смог тебя убедить, - невыразительно подытожил Иорвет, бездумно поправляя платок. - Вернемся в отряд вместе или у тебя дела в городе? – Верноссиэль понятливо перевела разговор на менее острую тему. - Не совсем, - уже полностью овладев с собой, Иорвет тоже поднялся с ящиков. – Меня ждут в другом месте, так что я тебя лишь немного провожу… Бригадирша длинно выдохнула и чуточку болезненно дернула губами: - Что ж, тогда как знаешь. Догадываясь, куда и к кому именно он сейчас пойдет, Верноссиэль вернулась в лагерь в Новиградской Пуще в каком-то стылом оцепенении и испытывая еще больший стыд за свою нелепую эскападу с местью ведьмаку. Конечно, же сейчас есть вещи поважнее! Фаоильтиарна. О, она его не просто помнила, что там! Когда-то она, Рысь, была влюблена в одно только имя, дышать боялась на него неправильно! Но… то ли сказка, как всегда, изначально не соответствовала правде, то ли девочка выросла, то ли принц поизносился… и шрамы тут не причем. У кого нынче не бывает шрамов?.. Вот зачем он явился весь такой загадочный и печальный?! Опять поманить всех красивой мечтой, а затем утопить в кровавой бане? Но ведь Иорвет в своей безжалостной честности – прав! Dh*oine повсюду, убивать их, даже если они не сопротивляются – рука устанет! Должен быть какой-то другой путь, другой выход… Вернувшись к себе в лагерь, Верноссиэль так и не сомкнула глаз, не чувствуя, что по уголкам произвольно текут слезы. Потом было утро и сборы с распоряжениями, группа беженцев, недогрызенная крысами, все-таки выползла из катакомб по направлению к относительно безопасной территории. Бригадир нынче лично возглавила сопровождение. По пути она привычно следила за летним, влажным прогретым лесом, так же привычно-досадливо косясь на излишне шумных женщин, не умеющих ровно идти по тропе и унять своих детей, пока не набежали эндриаги, и неуклюжих городских мужчин, прямо-таки жаждущих «целоваться» с пиявками… Но ведь пекари, швеи или книжники и не должны об этом знать? «Может быть, наш народ и умирает, но я не хочу быть последней!»