Живём сегодня...

— Билл! Стой! Но разве мелкий кретин послушал? Понёсся как ошалелый прямиком в лапы смерти, наплевав на голос разума. Блядь, невооружённым глазом можно было заметить, что перед ним не живой человек. Какого чёрта?! Стоило женщине оглянуться на крик мальчишки, тот застыл как вкопанный, не в силах от шока и мышцей пошевелить. Не шевелился, даже когда она набросилась с нечеловеческим ором, опрокидывая на землю. Ворох мыслей пролетел за миллисекунду у Роба в голове, основная из которых — пацану пиздец. Мёртвая рука пригвоздила его тощее тело к земле, а истекающий слюной рот уже открылся в предвкушении свежей плоти. Добежать и отпихнуть женщину, чтоб после сработать тихо, Роб бы не успел. Конечно, если б мальчишка хоть немного попытался сопротивляться, придержать навалившееся на него тело за плечи, выиграв им обоим пару секунд… но увы. Пистолет был выхвачен не глядя. Грею не нужно было удостоверяться, полон ли магазин, — он всегда проверял и заряжал заранее. Лица видно не было, но, исходя из услышанного, Грей был почти уверен, что у Билла застыло выражение неверия. Теплилась глупая надежда, что женщина в последнюю секунду остановится. О возможной грядущей гибели мальчишка явно думал в последнюю очередь. А разинутая пасть тем временем была прямо напротив его лица. Ни единой секунды на раздумья. В мгновение ока Роб навёл мушку на цель. И на выдохе нажал на спусковой крючок. От хлопка выстрела зазвенело в ушах. Не теряя драгоценные секунды, Роберт кинулся к двум лежащим плашмя телам. По мере приближения он постепенно, будто сквозь вату начал слышать истерический вопль: Билл не вовремя отошёл от коматоза, осознав произошедшее. Подбежав, Грей незамедлительно стащил труп с вопящего пацана, освобождая того из плена. Быстро перевернув женщину на спину, он заметил в её лбу зияющую чёрную дырку от пули, откуда не вытекало ни капли крови. — Н-н-е-ет! Что ты над-делал?! Что т-ты надел-ла-ал?! М-мам! Мама! Ма-ам, п-прошу-у-у, о-о-очнись! Грей отвечать не стал. Беглый взгляд дал понять, что укусов нет, а остальное не интересно. Да и мальчишка сейчас всё равно ни черта не услышит и не поймёт. Он в истерическом припадке продолжал орать и тормошить мёртвое тело, будто не осознавая бесполезность этого действия. Только вот им самим больше нельзя было здесь оставаться. Наклонившись, Роберт протянул руку и хотел поднять мальчишку с земли, но тот вдруг рванулся и наотмашь звонко хлопнул его по ладони. — Н-не п-прикас-сайся, с-в-волочь! Учитывая произошедшее, Грей сдержал порыв съездить щенку по губам и попытался сохранить самообладание, хоть это удавалось с трудом. — Билл, — спокойно начал Роб, — ей не помочь. Она уже была мертва. Вставай, они не ходят по одиночке. Нам нужно… — Нет! Это всё т-ты! Ты и т-твоя ч-ч-чёртова группа! Это всё из-за ва-ас всех! Н-н-ненавижу! Ненавижу ва-ас! Убира-а-айся! Не собираясь спорить, тем более уговаривать, Грей схватил его за шиворот, чтоб поднять, намереваясь забрать силой и уж потом разобраться со всем этим дерьмом, но вдруг пацан сцапал горсть щебёнки с земли и, не прицеливаясь, швырнул. Отпрянуть Роберт успел. В рожу не попало, но по затылку слегка прилетело. А щенок уже новую порцию собрал и неуклюже пальнул. — Ты охуел, тварёныш?! Тут-то Грей не выдержал. Когда Билл попытался снова швырнуть в него щебнем, в один шаг преодолел расстояние, разделявшее их, и пинком выбил камушки из ладони. Билл взвизгнул. Прижал к груди ушибленную руку, но кидаться второй не попытался. Он вдруг сгорбился весь, уткнулся лбом в грудь матери, практически ложась на неё, будто ожидая спасения от вероятных ударов. — Живо поднимай жопу, пока я пинками тебя не погнал, сучонок! — рявкнул Роб, дёргая мальчика то за одежду, то за волосы. — На звук выстрела сюда сейчас толпа принесётся! Я не собираюсь здесь с тобой подыхать! Отпусти её! Роб был в бешенстве. Помимо того, что оторвать мальчишку от мёртвого тела не получалось, пиздюк ещё вопил и ныл как неадекватный, словно намеренно оповещая все плотоядные трупы об их местоположении. — Н-никуда н-не пойду с тоб-бой! Я с мамой ос-станусь! Не тро-огай мен-ня! Я тебе не разреша-а-аю! Ненавижу тебя! Н-н-ненавиж-жу-у-у! Я н-не тво-ой! Ясно тебе! Не т-твой! Ост-тавь меня в п-п-покое! Билл кричал и кричал, не позволяя Грею себя забрать, а тот думал, что барабанные перепонки взорвутся раньше, чем сбегутся мертвецы. И терпение лопнуло. Роб поднялся и достал пистолет. Он мог вырубить мальца — не пожалел бы его многострадальную, отбитую голову, но тогда как долго пришлось бы тащить его на себе, удирая от тех, кому не ведома усталость? Нет, Билл должен бежать сам. Поэтому, с силой надавив дулом мальчику на затылок, Грей медленно, зловеще отчеканил: — Встань. Или я в твоей тупой башке дырку проделаю. Пацана трясло. Но даже после такой угрозы он упрямо завертел головой, не удосужившись обернуться. Роб взвёл курок. Билл не отреагировал. Грей, казалось, слышал, как громыхает от злобы собственное сердце. И, не сумев сдержать эмоции, он просто взорвался от гнева. — Блядь! Ну и пошёл нахер тогда, тварь неблагодарная! — забывшись от ярости, Роберт с силой пнул пару раз мальчишку по бедру, но тот продолжал сидеть не шелохнувшись. — Подыхай здесь, сука! Надеюсь, ты во всех красках ощутишь агонию, когда тебя на куски рвать будут вместе с трупом твоей мамаши! Всё ещё пребывая в бешенстве, Грей плюнул себе под ноги и, резко развернувшись на пятках, рванул к сумке на берегу. Нахуй мелкого кретина. Грёбаный балласт, который он сам навязал на шею. Неблагодарный мелкий нытик. Подхватив сумку и перекинув её через плечо, Роб побежал вдоль берега. Если труп вышел один, значит, с десяток разбрёлся по лесу. Блядь, если это мать пацана, судя по ожогами, она погибла тогда около церкви. И получается, добрела сюда с другого конца города! Это значило только одно: она прибилась к стаду, идущему в город! Блядь! Ёбаный Шон! Упрямый осел! Предупреждал же, что отсюда уходить нужно! Как в воду глядел, что часть стада наверняка отобьётся и двинется в лес! Проклиная на чём свет стоит недалёкого лидера, Роб, не сбавляя темп, думал о решении. Для начала ему надо просто удалиться как можно дальше от места произведённого шума. Обогнуть приближающуюся бурю и добраться до своих. Быстро описать ситуацию, и уже группой ноги в руки и к спрятанным тачкам. Если всё продеть гладко, они ещё успеют смыться до того, как им повстречается орава ходячих мертвецов. А мелкий пиздюк пусть катится на… Роб вдруг затормозил. Завис, смотря вперёд, а затем, за каким-то чёртом… обернулся. Билл продолжал сидеть в той же позе, скрючившись на коленях и уткнувшись носом в изгиб плеча холодного тела. Слышно не было, но Грей был уверен: мальчик плачет. Почему он не убегает? Чего хочет добиться, проливая слёзы? Ей ведь уже не помочь! А так он лишь обрекает себя на мучительный конец. Почему с упёртостью барана продолжает гнуть своё? Не может же не понимать: в одиночку, без Роберта, он не жилец. Ну что за тупица! Идиот! Кретин! Дурак! И ещё много как Роб крыл себя, с психом забросив сумку в кусты, и рванул обратно к пацану. Время поджимало. До ушей уже доносились рычание и топот. Слышалось, как ломаются кусты под тяжестью неровной, но в то же время быстрой ходьбы. Их много. И они почти рядом. Но Грей оказался быстрее. Он буквально подлетел к Биллу, как раз в тот момент, когда из кустов в их сторону выпрыгнул первый труп. Более не беспокоясь о производимом шуме, Роберт без промедления прицельно вышиб мертвецу мозги. Билл лежал, не сменив положения. Разве что уши руками прикрыл. Стоявший позади Роб без лишних слов навалился сверху и вцепился ему в запястья такой хваткой, что у мальчишки едва кости не затрещали. — П-пусти! Б-б-больно-о! Ай! На болезненный крик Роб не обращал внимания. Он больше не собирался выслушивать истерический словесный поток. Изначально надо было вломить разок-другой мелкому по морде. Пожалел просто, вспомнил, что башка у пацана и так отбита. И драгоценные минуты из-за глупой жалости были утеряны. Поэтому в пекло сердоболие. Наконец отцепив от мёртвого тела, Грей грубо швырнул Билла в сторону. Но не успел мальчик толком подняться, Роб уже стоял рядом и, размахнувшись, сильно ударил кулаком под дых, вышибая весь воздух. Билл схватился за живот, но упасть ему не дали. Роберт схватил его за пояс и, не раздумывая, закинул обмякшее тело себе на плечо. Грей рассчитывал броситься изначальным путём и слинять, пока заражённые будут отвлечены телами двух своих мёртвых собратьев, но не успел. Вопль, рык, скрежет зубов — смесь этих и других нелицеприятных звуков раздалась позади. Роберт поднял взгляд: из места, откуда вышли первые два трупа, показалось ещё пятеро. Все с проступившими иссиня-чёрными венами и блёклыми глазами. И все как один этими самыми глазами уставились на свежак в виде них, испуская при этом почти что водопад из слюней. — Дерьмо, — спокойно констатировал Роб. Доля секунды. И мертвецы махом сорвались с места. Выстрел. Первый выбыл сразу. Пуля прошла на вылет через череп и угодила в грудь следующего бежавшего. Из-за чего тот сначала замедлился, а после вовсе запнулся о рухнувшего, упав сверху. Считай, выиграл время для того, чтоб Роб вынес мозги ещё одному. Но другие потерявшие всякий рассудок двое неслись не хуже пули и были почти на расстоянии вытянутой руки. Грей понимал: бежать поздно. Будь он один, не составило бы труда справиться с противником, пусть и превосходящим числом. Однако сейчас, с бессознательной ношей на плече, которую просто не бросишь на землю, отстреливаться одной рукой от вертлявых врагов было проблематично. Но Грей самолично поставил на карту всё. Поэтому мысли были в полном порядке. Поспешно отступив на несколько шагов, Роб выбрал момент, когда один из заражённых кинулся на него. И, за секунду уходя от атаки, уклонился, подставив подножку напавшему. А пока тот кубарем катился вперед, Роберт, резко развернувшись, идеально точно выпустил пулю в глаз практически подошедшему второму. Тому, которому была сделана подсечка, Грей не позволил встать — пальнул в затылок. Оставался последний. Поймавший вначале пулю в грудь. Он как раз встал и сейчас, как полный дегенерат, в лоб нёсся к «добыче». Роб зло усмехнулся. Он резко выбросил ногу, и мёртвый с хлопком налетел грудью на его подошву. А затем мгновенно был подмят и пригвождён к земле немалым весом, отчего изо рта — что бы это ни было — вылетали какие-то ошметки. Ещё одна пуля была отправлена в чужой лоб. Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, Грей заставил сердцебиение вернуться в норму. Расслабляться полностью пока было нельзя. Он понимал: эти пятеро просто оказались самыми быстрыми, скоро прибудут ещё. Так что пора рвать когти. Идея пришла внезапно. У Роба аж улыбка по лицу расползлась. Перехватив Билла поудобнее, он помчался к озеру. Как раз вовремя, поскольку сзади показалось ещё троё заражённых, что ринулись в погоню. Роберт насчёт них больше не переживал. Он скинул мальчишку с плеча, взяв под колени и за талию. И когда сам забежал в воду, пару раз качнул бессознательное тело, которое с размаху швырнул в озеро, разумно посчитав, что, даже если, окунувшись, Билли не придёт в себя, утонуть он не успеет. Затем, обернувшись и приняв нужную стойку, Роберт без труда снял новую троицу для перестраховки. Не стоит мёртвым знать, где решили спрятаться живые. Он уже собирался нырнуть, как из воды показался безостановочно кашлявший и задыхавшийся от слёз и попавшей в нос воды Билл. — Задержи дыхание, — сказал подплывший к нему Роб. И, не дожидаясь, послушает ли Билл, крепко обхватил его за талию, заставив вновь нырнуть, но теперь вместе с ним. Раздался всплеск, они ушли под воду, аккурат когда из кустов появилось около пятнадцати ходячих трупов. *** — Ричард ещё не вернулся? — стоя на крыльце и глядя будто в пустоту, спросил Оскар. Руки до сих пор трясло, будто от Паркинсона. Драгоценные сигареты были нервно выкурены одна за другой, но успокоения так и не пришло. — Пока нет, пап, — тихо ответил стоявший рядом с ним Генри. Выглядел мальчишка не лучше родителя. — Где, блядь, черти носят этого Очкарика?! Бауэрс хотел было разразиться гневной тирадой в своей манере… но не смог. Просто не осталось сил. Херовый он, конечно, лидер. В один день умудрился покалечить сначала одного, а следом потерять и второго ребёнка, которых обещал оберегать и защищать. — Он придёт. Ты же знаешь этого Балабола. Помимо того, что его не заткнуть, он ещё как таракан — хер прибьёшь. Оскар что-то промычал себе под нос и опять уставился в никуда. — Пап, тебе надо отдохнуть… Хэнлон сказал, нам теперь остаётся только ждать… Бауэрс нервно передёрнул плечами. Лицо его побледнело, осунувшиеся щёки стали мёртвенно-бледного оттенка. Сейчас он сам выглядел как ходячий труп. Да и несло от него наверняка не лучше. Ужасные воспоминания нахлынули молниеносно, явив перед глазами кровавую картину сегодняшнего дня, как они на последнем издыхании примчались к ферме, по памяти оббежав все ловушки. — Хэнлон! — заорал Бауэрс во всё горло, будто совершенно забыв, что на его ор могут сбежаться ближайшие мертвецы. Он даже не знал, жив ли ещё ребёнок у него на руках. Не слышно ни дыхания, ни стука сердца. Но Оскар не оставлял надежду оказать хоть какую-то помощь в более-менее нормальных условиях, рассчитывал, что в свежей и чистой обстановке они смогут остановить кровотечение и обработать обрубок руки должным образом. И Эдди не постигнет участь старшего Уриса. Хэнлон встретил их, выйдя на крыльцо с ружьём в руках. И впал в ступор, увидев тех, кто составлял группу Бауэрса: одни лишь дети. Ещё больше его потрясло, в каком состоянии, граничащем с истерикой, был сам Бутч… тот самый, мать его, Бутч… а ещё мальчик, завёрнутый в окровавленные рубашки, у него на руках. — Заносите его! — без лишних слов скомандовал Хэнлон, убирая ружьё. — Комната справа. На чистые простыни. Вымойте и обработайте руки, на кухне есть вода. Если имеются какие-то медикаменты, тащите. Хэнлон наверняка и в первую их встречу не отказал, если б они первые не напали. Не такой он был человек. А ещё он очень рассчитывал, что, если Майк действительно прибился к какой-нибудь группе и вдруг нуждался в помощи, ему тоже в ней не отказали. Бауэрс, Бен и Стэн уже были в помещении, спрашивая, чем могут помочь. Вскоре к ним пришёл и Генри, велевший маленькому Джорджи оставаться в другой комнате. — Нужно сравнить имеющиеся медикаменты, что есть у вас и у меня. Нужны болеутоляющие, коагулянты… короче, давайте, я сам посмотрю. Как давно наложен жгут? Несите чистые полотенца и простыни, алкоголь. В общем, всё. Мальчишки терялись в потоке вопросов и поручений, но всё равно принялись беспрекословно выполнять, разбежавшись кто куда. Хэнлон, взяв стетоскоп, подошёл к лежавшему на кровати Эдди, дабы убедиться, нужна ли ещё мальчику помощь. Бауэрс стоял рядом с ним в полнейшей тишине. Он словно на расстоянии пытался уловить звуки, исходившие от сердца. Но вскоре устал ждать. — Он жив? Хэнлон молчал, продолжая прослушивать грудь Эдди. — Жив? — повторно, более громко спросил Оскар. — Пульс есть, но слабый. Промычав что-то под нос, Бутч незаметно для себя выдохнул, несмотря на то что понимал: ещё всё впереди. — Капельница. Нужна капельница. Хэнлон тем временем принялся носиться туда-сюда, разговаривая то сам с собой, то с мальчишками: принеси, подай, топай дальше, не мешай. А после и вовсе выгнал всех из комнаты. Никто с ним не спорил. Шок — так можно описать состояние каждого. И он никак не исчезал, не отпускал разум, а, напротив, усиливался. За ожиданием время текло очень медленно. Казалось, прошли долгие часы, прежде чем уставший Хэнлон наконец вышел из комнаты. Мальчишки незамедлительно окружили его. Кроме Оскара. Тот каменным изваянием сидел в кресле, подпирая голову рукой и ожидая вердикта. — Сделал пока всё, что смог. Надеюсь, риск инфицирования раны миновал, однако полностью удостовериться в этом можно будет часов через шесть или вообще через сутки. Сосуды я перевязал, так что кровотечение остановлено и… — Ты, что, проводил когда-то нечто подобное? — удивлённо спросил Генри, перебив его. Хэнлон замолчал. Он смерил младшего Бауэрса уставшим взглядом, думая, высказать ли отпрыску Бутча замечание, что перебивать по меньшей мере невежливо. Но помня этого мальчишку ещё в прошлом, цивилизованном мире… тот и тогда не отличался особыми манерами или хотя бы нормальным поведением. Наконец после затяжной паузы Хэнлон безэмоционально ответил: — На овцах. Мальчишки замерли, разинув рты. Но Оскар быстро прервал воцарившуюся тишину, без энтузиазма сказав: — Не знал, что ты ветеринар. На самом деле, ему было совершенно насрать, откуда Хэнлон умел это делать. Да хоть если он на ком-то эксперименты тут ставил. Главное, что он мог помочь. — Всего понемногу…. А теперь позволите мне продолжить? Все синхронно кивнули. — Группу крови его знаете? Мужчина спросил напрямую у всех. И вновь тишина. Мальчики переглядывались, но ответа дать не могли. — Вы же друзья, — внезапно возмутился Хэнлон, но тут Генри вспылил. — Хочешь сказать, люди постоянно ходят со своими медкарточками, а при знакомстве первым делом суют их под нос, оповещая друг друга о подобном?! — Генри! — тихо шикнул на него Бен, слегка толкнув локтем в бок. — Что! — Довольно! — вмешался Оскар. — На споры нет времени, — он быстро поднялся с кресла и подошёл к Хэнлону. — Мы понятия не имеем, какая у него группа, но у меня первая отрицательная, так что используй её. — Оскар, — устало потерев висок, начал Хэнлон. — Да будет тебе известно, что универсальных доноров не бывает и переливание разногруппной крови чревато тяжёлыми осложнениями, вплоть до гибели. — Спасибо за разъяснение, кэп. И за то, что считаешь меня идиотом, — Оскар с прищуром глянул на мужчину, возвышаясь над ним почти на полголовы, и продолжил: — Я прекрасно знаю, как подобное небезопасно, но это лучше, чем ничего. Сейчас экстренный случай. Но если у тебя, гений, есть идеи получше, то валяй — просвети меня. Они сверлили друг друга тяжёлыми взглядами долгую минуту, пока Хэнлон всё-таки не уступил. — Если начнётся отторжение, он умрёт… — Он умрёт в любом случае, если ничего не предпринять. — Сделаю, что смогу, — сказал Хэнлон, кивая в сторону комнаты. Оскар зажмурился, пытаясь прогнать ужасное воспоминание подальше, в самый пыльный и тёмный закуток памяти. Не вышло. — Только попробуй отдать концы, засранец, — тихо прошептал Бутч. Он смял пустую пачку от сигарет и швырнул её куда-то в сторону. А затем немного шатающейся походкой направился в дом. Генри не стал уточнять, о ком конкретно говорил отец. Без слов было понятно: обращался он к тем двоим. Тоже глянув вперёд, Генри всматривался вдаль, надеясь увидеть знакомую тощую фигуру. Но никто так и не пришёл. Развернувшись, мальчик тоже пошёл в дом к остальным. В конце концов, он тоже слишком устал.