Розы для Гермионы

Корнелиус Фадж ненавидит Альбуса Дамблдора. Ненавидит его нарочито добрые глаза за очками-половинками, сочувственно-понимающее выражение лица, липкую от сладости улыбку и приторные, как патока, то поучающие, то всепрощающие интонации. Альбус, Моргана его в зад, «я-знаю-все-ваши-мелкие-грешки» Дамблдор, такой весь из себя мудрый и праведный, что аж тошно, всегда даст совет, даже когда не просят, но никогда не возьмет на себя ответственность за последствия. Великий мастер подставлять других, а потом неведомым образом оказываться единственным, кто способен помочь, защитить и спасти. Коллекционер должников. Гораций Слагхорн коллекционирует обязанных ему знаменитостей — просто так, из мелкого тщеславия и ради столь же мелких услуг. Альбус Дамблдор на мелочи не разменивается и засахаренными ананасами не удовлетворится. Если уж попал к нему на крючок — сам Мерлин не угадает, когда и чем придется откупаться. И если Гораций придирчиво и взвешенно отбирает для своей коллекции самых-самых, то Альбус — Корнелиус Фадж абсолютно в этом уверен! — не остановится до тех пор, пока в его должниках не окажется весь мир. К счастью, самого Корнелиуса эта беда миновала. Он, конечно, вынужден считаться с Дамблдором, но ровно в той степени, в которой министр не может не принимать в расчет Верховного Чародея Визенгамота. Но каково знать, что у тебя в твоем же Министерстве меньше власти, чем у какого-то приходящего, когда вздумается, липкого старикашки! Мордредов Альбус держит за горло, а то и за яйца, никак не меньше половины значимых людей во всех департаментах, начиная от ДМП и Аврората и заканчивая Отделом Магических Игр и Спорта и Комиссией по обезвреживанию маггловских вещей! Сидит в своем Хогвартсе, словно паук в центре паутины, а паутиной заплел всю Магическую Британию! В кого ни плюнь — никакой гарантии, что не попадешь в верного последователя и почитателя Великого Светлого. И как прикажете работать в таких условиях?! Если будет сделано только то, что не противоречит неведомым планам Альбуса Мордредова Дамблдора, а за все, что сделано НЕ будет, в ответе ни разу не Дамблдор, а министр?! Но сейчас происходит что-то странное. Такое впечатление, что Альбус Дамблдор где-то прокололся, получил не тот результат, которого ждал — хотя чего он ждал, разве что Мерлину великому ведомо. Но вся эта интрига с якобы возрожденным Волдемортом (о да, Фадж тоже способен назвать его по имени — вот только зачем пугать избирателей?), все эти пляски вокруг Мальчика-Который-Выжил, все громкие заявления и нагнетание паники — разве к тому вели, чтобы «Золотого мальчика» исключили из Хогвартса? Не-ет, насколько Корнелиус Фадж знает Дамблдора (а уж поверьте, он знает!), тот собирался разве что встряхнуть Поттера хорошенько, показать всю его уязвимость, напугать, а после — прикрыть и защитить, получив в ответ истовую благодарность. Но Гарри Поттер не явился на суд, и, если осведомители Корнелиуса не врут, Альбус и его люди землю носом роют не хуже нюхлеров, но найти мальчишку не могут. И куда, спрашивается, тот подевался? Какое-то время Фадж позволяет себе мечтать, что Золотой мальчик Дамблдора наконец-то решил жить своим умом, а не по указке директора. Но Министр — не та должность, на которой можно терять время на заведомо нереальные мечты. Разумнее предполагать худшее — и, мало того, какое бы «худшее» ты ни придумал, реальность вполне может оказаться еще хуже! Поэтому, насладившись мысленной картинкой, в которой Гарри Поттер отворачивается от Дамблдора и поддерживает политику Министерства, Корнелиус возвращается мыслями к печальной реальности. В которой, скорее всего, Альбус Дамблдор намерен извлечь выгоду из таинственного и тревожного исчезновения своего ученика. И, вероятно, сам же его и подстроил. Нет, ну в самом деле — сначала запрещенное колдовство, потом угроза суда и исключения, немудрено, что мальчишка занервничал. А испуганному ребенку проще простого напеть в уши какой-нибудь ерунды и подтолкнуть на очередную глупость. Корнелиус вызывает к себе Амелию Боунс. — Что с поиском Гарри Поттера? Амелия смотрит изумленно: — Разве мистера Поттера надо было искать? Нам не поступало такого задания. — И Дамблдор ничего не говорил?! — Абсолютно ничего. Хотя вру, в день суда он сказал: «Здравствуй, Амелия, как поживаешь». — Старый самовлюбленный болван, — шипит Фадж. — Он проел мне все мозги, доказывая, что мальчик похищен и его нужно спасать, а сам даже не обратился с этим в Аврорат?! — Послушайте, Корнелиус, — Амелия чуть заметно улыбается, — строго между нами, я точно знаю, что с мистером Поттером все в порядке. А что мальчик не захотел отчитываться Дамблдору, где он проводит каникулы… это не наше с вами дело, верно? — Верно, Амелия! Наверняка Аврорату есть чем заняться и кроме фантазий Альбуса Дамблдора. — Вы даже не представляете, Корнелиус, насколько правы! Кстати, не желаете обсудить дополнительное финансирование моего департамента? На тот случай, если Альбус начнет раздувать панику, увеличение штата авроров покажет Министерство в лучшем свете. — М-м-м… да, пожалуй, вы правы, Амелия. Министерство заботится о гражданах… да, заботится. Кто-то раздувает панику на ровном месте, а мы ответим на это, отправив наряд авроров в Хогвартс, охранять детей, хе-хе. Да и вообще… Хм-м-м… Не мешало бы проверить, как обстоят дела в школе, — Фадж улыбается внезапно пришедшей мысли. — Идите, Амелия. Жду вашу докладную о необходимости увеличения штата, и не забудьте включить в нее охрану школьников. — Непременно, Корнелиус. Амелия уходит, а Фадж вызывает Амбридж. Не все же Дамблдору ходить по Министерству хозяином — интересно, как он запляшет, когда Министерство явится в Хогвартс с ответным визитом? *** Когда-то Амелия Боунс ненавидела необходимость юлить и льстить, выпрашивая то, что должны предоставлять ДМП по закону. Но со временем привыкла и даже начала находить некое удовольствие в интригах и подковерной борьбе. В конце концов, с волками жить — по-волчьи выть; зато как приятно переиграть прожженных интриганов на их же поле! Особенно нравится Амелии добиться своего, не сказав ни слова лжи — но при этом и правды не показав. Вот как сейчас. Пусть Фадж с Дамблдором сколько угодно меряются авторитетом и властью, пусть хоть глотки друг другу перегрызут — она плакать не станет! А получить от их соперничества бонусы — что может быть приятнее! И отлично, что Фадж сам заговорил об охране школьников. У нее-то нет возможности убрать Сьюзен из Хогвартса… Амелия давно рассталась с иллюзиями молодости. В тот день, когда похоронила семью брата, оставшись с крохой-племянницей на руках. Волдеморт, Дамблдор, Вальпургиевы рыцари, Орден Феникса… сколько пафоса, лозунгов и громких слов, а за кулисами — невидимого обывателям золота… и в итоге — бесконечные похороны. И вот — чудовище вернулось, а чем занят Великий Светлый? Бесконечными разговорами? Интригами? Лучше бы школой занимался, старый пень! И не мешал профессионалам работать. Но он, похоже, снова намерен действовать, как в прошлую войну — вместо того, чтобы всеми своими возможностями поддержать Аврорат и ДМП, позволит силам Министерства увязнуть в бюрократическом болоте, а сам соберет кучку верных лично ему последователей и попытается решить вопрос «частным образом». Право же, его победа над Гриндевальдом создала отвратительный прецедент — теперь этот деятель свято уверен, что можно нарушать закон ради благой цели, и победа все спишет. Но тащить в свой Орден даже не выпускников, как в прошлый раз, а школьников… Амелия может только похвалить Гарри Поттера, который каким-то непонятным образом исхитрился сменить Англию на Австралию, да еще и так устроить, чтобы не самому объясняться с Альбусом, а оказаться исключенным указом Визенгамота. А если он не сам это устроил, а так совпало — что ж, значит, кое-кто еще больший идиот, чем кажется. В любом случае, школьники не в ее компетенции, так что можно помалкивать с чистой совестью. Пусть Альбус подергается — ему полезно! *** Том Марволо Риддл, Лорд Волдеморт — счастлив. Счастлив быть живым и сильным. Пусть его тело не так привлекательно, как прежде, зато не передать словами, какое могущество едва сдерживает эта плоть! Как рвется сила с кончиков пальцев и каким неудержимым потоком льется сквозь палочку! Воистину теперь он велик и непобедим! Велик, непобедим и бессмертен. Тот, кто помешал его победе в прошлый раз, теперь поспешил убраться с пути Лорда Волдеморта. А значит, можно не беспокоиться о пророчестве — очевидно, что оно было исполнено тогда, в тот проклятый Хэллоуин, и больше не висит над головой дамокловым мечом. Нет, конечно, совсем не помешает услышать его целиком, но с этим можно не торопиться. Зачем строить хитрые планы проникновения в Отдел Тайн, если можно протянуть руку, и Министерство упадет в ладонь переспелым яблоком? Сначала — Министерство, а после — и весь мир. Может, не сразу — но куда торопиться бессмертному? Лорд Волдеморт улыбается, поглаживая палочку худыми, словно у скелета, пальцами. Улыбается, видя ужас и почтительную покорность своих не слишком верных слуг. Верные — в Азкабане; но это ненадолго. — У нас много дел, — негромко объявляет он, и неровный строй Пожирателей замирает, боясь упустить хоть звук. — Очень, очень много дел. Министерство… Магглы… Дамблдор и Хогвартс… Гринготтс… Но начнем мы с того, что освободим тех, кто страдал за меня все эти годы. Тех, кто не предал… Ты хочешь что-то сказать, Эйвери? — Нет, мой повелитель. Я внимательно слушаю. И готов исполнить вашу волю. — О да. Вы все исполните мою волю. Вам всем нужно заслужить прощение, верно? Но не бойтесь — дементоры вам не грозят. Они на моей стороне. А знаете почему? Молчите? Потому что я щедр. Да, щедр. Я дам им много, очень много еды. И только от вас зависит, станете ли и вы этой едой. Кое-кто из них имеет наглость не верить. У кого-то из них хватает смелости бояться предстоящих дел больше, чем его, их господина. Что ж, они еще поймут, как глубоко и фатально ошиблись. — Поторопимся, — приказывает Лорд Волдеморт. — Новость о падении Азкабана должна успеть в завтрашний «Пророк». Я жажду, — шепчет он, — жажду пожелать Британии «доброго утра».