***
Освеживали тушу прямо на месте — возле реки. Диего собирал перья в мешок, а Олаф удалял внутренности, щурясь от запаха и вида до конца непереваренного крысиного мяса, находящееся в желудке. Все делалось молча. Разговор возобновился лишь в самом Старом лагере. — Так, ладно, сейчас я скину добро и мы пойдем заниматься фехтованием на арену. — сказал Диего, пиная дверь и держа в обоих руках по мешку, в одном из которых были перья, а в другом мясо. Олаф, молча, кивнул и сел на скамейку. Неподалеку от него на пригорке также сидели рудокопы, и, так как это были любители бойкого и красочного слога, Олаф с интересом стал слушать их сплетни, посмеиваясь. — Так вот шо я вам хочу сказать. Эти болотные совсем уже ебу дали и решили призвать к себе этого своехо Спящего. И он типо им барьер разрушит. Не, ну прикиньте! — Ну ты шо, какой Спящий? Они с этим ритуалом уже как ход, вроде, ебутся, а толку ноль. Кончить никак не могут! — Ага, не могут… Еще как могут! Тама тепереча весь лахерь на дыбы встал, шобы с ритуалом покончить. Так шо поживем — увидим. — А вот это верно! Диего вышел из своей хижины и Олаф пошел с ним в сторону арены. Дойдя до арены, Олаф встал посреди нее, а Диего встал в пятнадцати шагах от него. Последний сначала дал Олафу команду встать в стойку, затем попросил исполнить несколько финтов и выпадов, далее начал объяснять ему по его же давней просьбе тактику ведения боя с орком. — Для начала, мой мальчик, ты должен понять, что эти трюки не пройдут с опытным орком и в плотном строю. Первый сам тебя обманет, а строй просто не даст возможности исполнить хотя бы одно из далее сказанных действий. Олаф ничего не отвечал, так как не было смысла говорить и он был сосредоточен на Диего. — Итак, первый фокус заключается в том, что когда увидишь, как эта груда мяса начнет на тебя бежать с поднятым вверх топором, в нужный момент надо отпрыгнуть в сторону и сразу же контратаковать короткими сериями, — выпустив дым начал объяснять Диего, — заметь, короткими, а не длинными. Будешь долго бить — умрешь. По окончании этих серий отходи назад. А теперь опробуем это на практике. — Диего взял в руки древесный топор и что есть мочи побежал на Олафа, последний был немного удивлен, но когда тот приблизился на расстояние пяти шагов, отскочил в сторону и нанес Диего два удара тупой стороной меча и сразу отпрыгнул назад, последний немного выругался. — Неплохо, а теперь следующий прием, когда орк будет стоять лицом рядом с тобой, не пытайся отражать все его атаки, это сделать попросту невозможно. Отрази одну, и сразу же делай шаг назад и в сторону. В дальнейшем держи дистанцию, нанося короткие удары в ноги или руки, чтобы ослабить это чудовище. Итак, — Диего встал в стойку, взяв в руки на сей раз корд и встав к Олафу на расстояние метра, — давай, попробуем! — Диего дал резкую серию ударов, Олаф с перепугу стал отбивать их, игнорируя первое правило, за что и получил сначала по голове боковой стороной корда, затем по туловищу и, напоследок, Диего зайдя с боку, дал ему по заднице, да так, что Олаф свалился на землю, — Херово однако ты в этот раз все исполнил. Ладно, на сегодня хватит, потом за мясом зайдешь, а пока, думаю, у тебя есть свои дела.***
Ворон как всегда проснулся с отличным настроением, как всегда застав свои руки на теле танцовщицы Жанны, не пренебрегая возможностью погладить этими самыми руками её приятное тело. После Ворон, опять же как это всегда и бывает, принимал горячую ванну в своей комнате, которую слуги зараннее ему приготовили, боясь того, что барон проснется раньше обычного, ибо если бы он проснулся и пошел бы примать водные процедуры, о доступности которых не было и речи, слугам бы досталось с лихвой: один бы получил хороший пинок под зад, причем на уровне копчика, чтоб боль была запоминающаяся долгая и до усрачки неприятная, а второй бы получил смачного леща. Но сегодня слугам это не грозило, потому что Ворон был доволен ванной, после принятия которой он позавтракал в своей же комнате ветчиной, запивая ее красным вином, что было приготовлено слугами. Танцовщица Жанна за это время успела два раза поменять позу в кровати. После Ворон, надев своё одеяние, отправился на первый этаж, где его уже ждал Гомез с остальными баронами. Все они стояли у круглого стола, на котором простиралась карта долины. — Ой, Гомез, прошу меня простить, что-то я увлекся ванной. — сказал Ворон, почтительно кланясь. — Пунктуальность — важное качество моих помощников, Ворон. Не забывай об этом. — Гомез, отвернувшись от наигранного виноватого взгляда Ворона, начал собрание. — Итак, друзья, мы собрались сегодня здесь по поводу двух проблем, которые тесно между собой взаимосвязаны: это проблема уничтожения фанатиков и проблема уничтожения барьера. То есть все мы понимаем чем для нас обернется уничтожение барьера - все побегут сломя голову на волю, бросив свои занятия; это место опустеет и договор с королем утратит свою актуальность. Барьер хотят разрушить как фанатики, так и новые. И потому как болотники слабее, мы решили покончить сначала с ними. Присутствующие с вниманием слушали Гомеза. Ворон то хмурил, то расслаблял брови. Шрам и Арто, сложа руки на груди, перекладывали вес с ноги на ногу. — ... и мы бы подготовили силы, чтобы смести толпы фанатиков и сравнять их лагерь с землей, только вот для этого нужно время, а времени, по последним сообщениям, у нас может быть мало. Они вот-вот могут призвать своего Спящего… — Если он существует. — прервал Шрам. — О мой друг, он существует. — ответил Ворон, — Важно лишь то, что с помощью него или нет фанатики могут разрушить барьер. В общем, ситуация сложилась тяжелая. По слухам, они готовят ритуал, чтобы пока выйти на связь с ним. И в связи с этим я думаю к болотникам отправить своего человека, чтобы он помог им в осуществлении этой затеи, чтобы мы могли понять, стоит ли нам опасаться того, что болотники могут разрушить барьер и необходимо ли начинать решительные быстрые действия по их уничтожению, или же опасаться нечего и можно будет подождать, когда король со следующей поставкой пришлет нам баллисты. Все бароны с удивлением посмотрели на Гомеза. — Да друзья мои, я попросил нашего короля об этом, и это, поверьте мне, даст нам огромное преимущество в войнах против Болотного и Нового лагеря. — Отлично, — влез Ворон –, а я тогда займусь поиском человека, который мог бы помочь фанатикам с их ритуалом. И, кстати, хочу напомнить, что Шрам на прошлом собрании предложил укрепить форпост на Старой шахте и усилить охрану. Но вы сказали, что вам надо обдумать это предложение. Ну, так что вы думаете? Гомез подошел к столу и вонзив посреди карты большой охотничий нож, сказал: "Укрепляем!"***
Весь день Олаф убил, предаваясь хмельному пиву и игре в кости на рыночной площади. Вечером зашел к Диего, чтобы взять мясо и трофеи с падальщика, которые он должен будет продать завтра на той же площаде. И хоть такие трофеи дорого не стоили, ремесло охотника давало Олафу не плохие доходы: сегодня подстрелил никчемного падальщика, а завтра бравого волка. Таким образом руды ему хватало на свой образ жизни. Сейчас же Олаф собирался поджарить часть мяса падальщика у костра, горящего напротив его хижины, а после ужина завалиться на свою твердую кровать, завернувшись в волчью шкуру. Однако в плане появилась одна вводная, которую он никак не ожидал: сзади к нему подходили три фигуры, две довольно высокого роста по бокам и одна чуть меньше в центре. — Ну здравствуй, призрак. — сказала центральная фигура. Олаф быстро обернулся и увидел Ворона с двумя гвардейцами, — Изволь, пожалуйста, пройтись с нами до крепости Гомеза. Он хочет с тобой переговорить по одному очень важному делу. — Что за дело? — поинтересовался Олаф. — Скоро сам узнаешь. Ну пойдем, Гомез не любит, когда к нему долго никто не приходит.***
Диего как всегда встал ранним утром, и хотя все знали, что он часто уходит на охоту, никто не понимал зачем он так рано встает. Но сегодня у Диего были другие планы. Когда он вышел из северных ворот, сразу повернул налево и пошел прямиком на территорию орков, на посте ему не стали задавать вопросов: думали, что он намерен выследить животину покрупнее волка. Никто из стражников не смущался, что Диего всегда возвращался пустым, так ничего и не добыв. По территории орков он двигался аккуратно с луком на готове, через двести шагов свернул в ущелье, там развел костер на месте углей, уселся поудобней и стал ждать. Первым, кого увидел Диего, был высокий смуглый мужчина, на спине которого красовался двуглавый топор. — Как добрался, Горн? — Диего, старый пройдоха, думал, в этот раз я поспею первей тебя? — Как видишь, ничего у тебя не вышло. Ну… Так что там с дорогой? — Нормально все с ней. Орков не было видно, слава Инносу, и ладно. Горн присел напротив Диего и стал расспрашивать последнего по поводу последних новостей из Старого лагеря. Диего, в свою очередь, отвечая на вопросы своего собеседника, задавал такие же вопросы только касательно Нового лагеря. Беседу прервало появление еще одной фигуры. Голова ее была обрита и были видны контуры татуировок на левой части лица. — Лестер, сегодня ты пришел раньше Милтена, не каждую встречу такое бывает. — довольно громко сказал Горн. — Тише, ты же не хочешь привлечь внимание наших трех метровых друзей? — бросил Диего. — Пусть приходят, моя Брунгильда всегда готова оставить кого-нибудь без головы. Кстати, а где там Милтен? — Пять минут назад ты предпочитал избегать встречи с ними. — сделал замечание Диего сильному заявлению Горна. — Пять минут назад я был один. А теперь - нет. — быстро ответил Горн. — Их будет много. — Эта уже другая проблема, мой друг. В трех шагах от костра появилась пентограмма, над которой стал появляться силуэт человека, одетого как маг огня. Буквально за три секунды силует материализовался. — А вот и он. — сказал подошедший к костру Лестер. — Еще б немного и ты из-за своего волшебства угодил бы прямо на костер. — сиронизирвал Горн. — Всегда не любил телепортацию. — бросил Диего. — Ну, к счастью, все обошлось, мои дорогие друзья! — радостно проговорил Милтен, оттряхивая себя от пыли, — Прошу меня простить за внешний вид. Видите ли, пришлось телепортироваться прямиком из подвала где довольно грязно. К тому же это не то место, которое я обычно использовал для телепортации, поэтому я материализовался немного в другом месте. Ну… мне вообще повезло, что я появился здесь: одна ошибка и мог бы попасть прямиком в лапы орков. И знаете, еще ни один маг так глупо не помирал, и я не хотел бы становиться первым. Ну да ладно, давайте приступим к обсуждению последних новостей. Все расспрашивали друг друга о том, что произошло в лагерях за последний месяц. Однако все узнать не получилось, потому что внимание заострилось на одном предмете - ритуале. — Вы слышали, — Лестер смотрел в сторону Диего и Милтена, – что скоро представитель Старого лагеря будет помогать гуру в обустройстве ритуала? — Слышать то слышали, только вот странно, что бароны решили помочь Болотному лагерю в миссии освобождения, потому что им это не выгодно, — ответил Милтен, — к тому же сами гуру не отказались от помощи. Это выглядит довольно странно, если учесть с какой секретностью они готовили этот ритуал. Да и чем один человек может им помочь. — Кстати, Лестер, ты не знаешь в чем именно проблема? — поинтерисовался Горн. — Проблем теперь несколько: нет мощного магического артефакта, который служил бы проводником для общения со Спящим, нет мощного катализатора, который мог бы помочь сознанию воспринять это существо. — И что один человек из Старого лагеря сможет сделать, если целый лагерь не может справиться с проблемой? — Это надо рассматривать больше как жест доброй воли, чем действительная помощь. К тому же подосланный человек будет собирать сведения и доставлять их баронам. — влез в беседу Диего, подкидывая в костер палки. — Гуру тоже не дураки, будут отправлять посланца в какие-нибудь дебри. — Ты прав, Лестер, но кто его знает, что из этого в итоге выйдет.***
Юберион ходил по площади, наблюдая за жизнью своих сподвижников и размышляя о том, что есть стремление к совершенству, вместе со своим любимцем среди послушников. — Идеал, мальчик мой, это нечто такое, что всегда рядом и далеко, ты не замечаешь его присутствия, когда он есть и думаешь, что он есть, когда его нет. — Но мастер, разве все это не подтверждает, что идеал недостижим? — Увы, нет, ибо он еще как достижим, просто достигнуть его могут не все. В свою очередь, из-за того, что они забрасывают дело касательно его достижения… — Юберион посмотрел на комара, который укусил его в мизинец левой руки, — Мда… Причем кто-то забрасывает данное дело в самом начале пути, а кто-то тогда, когда он был уже совсем рядом. — прихлопнув комара, закончил мысль гуру. — Но его же невозможно узреть. — Действительно… Но разве это важно, мальчик мой? Ты не должен пытаться увидеть его, потому что не увидешь. Он, как ловкий заяц, будет убегать от твоего взгляда. Просто расслабься и делай свое дело от всей души, и тогда он сам явится к тебе во всей красе. — Кажется, я понял, мастер! Мне, чтобы стать безупречным в своей стези, надо работать не покладая рук! — радостно прокричав на всю площадь, озвучил свою гениальную мысли ученик и побежал в сторону болота. — Мда… какой же глупый, но обаятельный человек этот Стэн, надо будет, когда он в следующий раз явится за советом, сказать ему что отдых тоже важная часть на пути к идеалу. Кстати, касательно отдыха, как там дела у моей Наринэ? — почесав незаметно пах, подумал гуру и пошел в сторону храма с улыбкой на лице.***
Олаф добрался до болота без всяких приключений, лишь однажды свернув с тропы в сторону реки, чтобы помочиться. Охрана пропустила его без лишних вопросов. Лестера на свое удивление у входа он не застал, но зашел к нему в хижину, где его и повстречал. Тот принял его тепло и накрыл на стол сушенную рыбу с пивом из Хориниса. — Значит, ты и есть тот самый посланник Старого лагеря? — чистя от чешуи рыбу, спросил Лестер. — Ну… Выходит, что да. — глотнув пиво, ответил Олаф. — Интересно, как тебе посчастливилось стать им? — Видишь ли, Гомез решил меня принять в ряды призраков при одном условии: я когда-нибудь отдам ему долг. Ну и выходит, что теперь настал час выплаты долга. — И ты рад этому? — В общем-то, эта работа мне по вкусу: можно отвлечься от рутиной однообразной жизни Старого лагеря и помочь хоть как-то в деле уничтожения барьера. Лестер с удивлением посмотрел на Олафа, после глотнул пиво и продолжил беседу: "Хм, странно, мне казалось раз ты выбрал сторону Старого лагеря, значит тебя устраивает такая жизнь." Олаф немного насторожился, присмотрелся к Лестеру, но все-таки решил ответить ему: "Я выбрал сторону Старого лагеря во многом потому, что там есть приемлемые для меня условия жизни." — Но ты все же хочешь выбраться отсюда? — Да, Лестер, я хочу выбраться отсюда, так как мне не нравится это место. — Понимаю. Олаф вошел в храм, пройдя мимо двух бесстрашных, стоящих у входа. Внутри царило рудное освещение, с помощью которого на стенах было видно иероглифы. Юберион ожидал Олафа в конце зала, сидя на большой красной подушке скрещенными ногами, вокруг неё же были мелкие разноцветные бархатные коврики. Позади Юбериона стояла женщина, на которой была красная юбка, синий лиф и зеленая повязка, она размахивала веером над головой Юбериона. Он же в свою очередь сидел с закрытыми глазами, при этом его голова четко смотрела в сторону пприближающегося Олафа. Когда тот подошел достаточно близко, Юберион задал ему вопрос: "Тебя заинтересовали надписи на этих стенах?" Олаф остановился, пригляделся к Юбериону — тот все еще сидел с закрытыми глазами. — Немного. — Они повествуют о истории народа, название которого нам, к сожалению, неизвестно. Этот народ обрел духовную гармонию, забыл что такое войны и недостатки в быту. И все потому, что к ним снизошел он: Спящий. Он избавил их от страха, поделился своею силой и сам встал на их защиту, дав им возможность построить свой маленький идеальный мир. Взамен каждый из них должен был отдавать в жертву ему того, кого в первые полюбит, и они все должны были отдавать ему в жертву лишних детей. Это были его условия сосуществования с ними. Юберион, закончив свой рассказ, открыл глаза. Олаф неподвижно глядел на него. — Что ты скажешь насчет этой истории? — Мне кажется, что цена, которую он просил, была слишком велика. — Твоя точка зрения имеет право на существование. Однако ты только представь жизнь без страха и ты не в чем не будешь нуждаться. — А любовь? — А что любовь? Разве у тебя получилось прожить жизнь со своей первой любовью? — Нет. — Вот видишь, все равно она всех покидает и оставляет рану в сердце. А так взамен ей у тебя будет все, о чем можно только мечтать. — Я не думаю, что она всех покидает и оставляет рану в сердце. — А ты романтик, что приятно. — И я лучше буду с раной на сердце и мыслью о том, что у той, которую я когда-то полюбил в первый раз, в жизни все сложилось хорошо. — Твое благородство достойно восхищения, призрак. — Спасибо. — Олаф сделал поклон. — Но ты пришел сюда не за пищей для ума? — Да, меня отправили бароны на услужении вам в деле ритуала. — Я знаю. Чтож, тогда я быстро посвещу тебя в курс дела. — Юберион поднялся, женщина перестала махать веером, — Хм, Наринэ, можешь пойти и заняться собой. — Наринэ медленно поклонилась, и ушла в проход правого угла конца зала. Затем Юберион спустился по ступеням к Олафу и продолжил диалог, — Чтобы ритуал успешно сработал нам нужен юнитор. — Что это такое? — перебил Юбериона Олаф. — Это магический артефакт, который использовался вашими магами при создании барьера. Он имеет цилиндрическую форму и голубоватое сияние, судя по свиткам магов воды. — Юберион остановился у выхода, посмотрел на Олаф, затем скрестил пальцы, — Я отправил послушника на его поиски, но, кажется, у него возникли проблемы, так как он уже давно не объявлялся в лагере. После нашего разговора зайди к Кор Галому, он посвятит тебя в подробности этого дела. Отыщи юнитор и послушника, и тогда ты поможешь нам … Как твое имя? — Меня зовут Олаф. — Олаф значит. Если ты поможешь нам Олаф, отношения между Старым и Болотным лагерями улучшатся. Олаф молча кивнул и вышел из храма. Юберион смотрел ему вслед и про себя думал: «Бедный малый, он же будет целую вечность бродить по лесу, кормя москитов… А может и зверей...»***
Краулер затаился в самом темном углу, не подавая признаков жизни. Он закрыл свои красные глаза, чтобы они не светились во тьме, и даже не дышал, ему было страшно, и страшно не зря, потому что буквально в пятнадцати шагах от него стоял бесстрашный с рудным клеймором наготове, который не оставил бы бедному работяге никаких шансов в бою. "Кор Ангар!" — послышался голос со стороны света. Бесстрашный обернулся, все ещё держа меч в руках. Тварь стала немного впускать в себя воздух. "Мы обыскали все ответления и нигде не нашли подходящего прохода к логову матки." — сказал подошедший обритый, снаряжение которого было как у Кор Ангара. Кор Ангар нахмурился, взглянув во тьму. — Туннели, которые роят эти твари чересчур малы для нас, чтобы мы могли дать им бой, находясь в них. Кор Ангар ухватил клеймор поудобнее, обернулся обратно во тьму и ответил: "Передай Юбериону, чтобы он уговорил баронов предоставить нам доступ к вратам нижнего уровня." Кор Ангар метнулся в угол, где спрятался краулер, рубанул его наискось, разрубив голову. Тварь не успела даже взвизгнуть.