***
Они медленно, но уверенно взбирались по крутой тропинке. Лестер, по правде говоря, кряхтел и пыхтел, все-таки годы почти бесперебойного курения болотника дают о себе знать в таких вот ситуациях. Неожиданно они услышали истерический женский смех на всю округу, а после увидели как в небо вздымается фигура с вороньими крыльями на спине и рогами на голове. «Всё как и говорил Лестер». — подумал про себя Олаф. Она пролетела над ними. Олаф и Лестер пригнулись. Олаф вынул клеймор, а Лестер не выпускал арбалет из рук с момента встречи. Гарпия смеялась, приземляясь на тропинку. Лестер направил в ее сторону арбалет. — Спокойно, лысый. Я вам не сделаю зла. — после этих слов она опять залилась истерическим смехом, — А я ведь видела тебя раньше здесь, лысый. По спине у Лестера пробежал холодок. — Что ягодицы свои сразу сжал то? А? Ходил тут повсюду, высматривал тут всё. А теперь и дружка своего привел. Да и интересно зачем только вот привел? И куда теперь путь держите? Ибо так близко ты раньше заходить не осмеливался. — Слишком много вопросов за раз, гарпия. — бросил Лестер. — Ух! — гарпия пригрозила пальцем, — Какой ты грубиян. — Странно это слышать от существа, недавно назвавшим меня лысым. Гарпия опять издала истерический смех. — Пардон, виновата. И не поспоришь ведь. А как тебя, собственно говоря, звать и дружка твоего? — она указала пальцем на Олафа. Лестер слегка припустил арбалет. — Я Лестер, а это Олаф. — на последнем слове он быстро повел арбалет в его сторону и сразу же вернул на исходную. — А я Нефертити. — Хорошее имя. — заговорил наконец-то Олаф. Нефертити повернула свою рогатую голову в его сторону, улыбнувшись и приоткрыв свои блестящие острые клыки. У Олафа немного пересохло в горле от мины его собеседницы. «Смотрит так, будто готова съесть меня с потрохами во всех смыслах этого слова, блин!» — Благодарю за комплимент, Олаф. — на последнем слове она опять стала смотреть на Лестера. Олаф и Лестер были в замешательстве от этого действия, ведь тот взгляд на Олафа заметил и Лестер. И про него он подумал тоже самое, что и Олаф! А сейчас гарпия повернулась к нему, к Лестеру, как бы давая понять, что и им она была бы не против заняться. У них не могло это уложиться в голове, ибо они отвыкли от такого, потому что женщину такого уровня распуства на воле надо еще постараться встретить, даже среди шлюх. — Ну что вы стоите столбом как ваши члены по утрам? Скажите уже что-нибудь. Не заставляйте скучать прекрасную даму! — Нам нужен юнитор, Нефертити. — заговорил Олаф, Лестер сразу толкнул его в плечо. — Ты че творишь?! Какой нахуй юнитор?! — Лестер был явно недовлен тем, что Олаф так вот просто взял и сказал той стерве про юнитор. Про то, зачем они вообще сюда идут. И теперь та стерва вольна делать с ними что угодно, ибо юнитор находился в её крепости, во всяком случае, так считал Лестер. — Вот как? Значит вам нужна побрякушка магов. Интересно, зачем? — Тебе это знать необязательно. — нервно ответил Лестер. Гарпия злобно улыбнулась, сверля взглядом Лестера. На секунду Олафу показалось, что её глаза вспыхнули, но Лестер все равно не потупил взгляд. — Юнитор в замке — это факт. Но вот моя мама, сестры и далекие родственницы вас к нему так просто не подпустят. Впрочем, как и меня. — на этих словах она опять засмеялась, — Поэтому я предлагаю вам сделку: вы перебьете этих сучек, — гарпия заговорила демоническим голосом, стараясь не создавать эха, — этих тупых пёзд, которые так сильно обзавидовались моей красоте, что отправили меня из замка в изгнание. Взамен же я покажу вам потайной путь, чтобы застать этих тухлых рыб врасплох. Ну, что скажете? Олаф и Лестер посмотрели друг на друга. Олаф выразил замешательство, впрочем, Лестер пока тоже не знал что делать. — Ну, желанные гости мои? Лестер повернулся к Нефертити. — Дай нам минут пять на раздумья. — Хорошо, — гарпия жадно улыбнулась, — но не больше. Я буду считать. А считаю я хорошо, уж поверьте мне. — на этих словах она вспарила в воздух и исчезла за холмом, оставив Олафа и Лестера наедине.***
— Она предлагает нам совершенно иной вариант действий. — Лестер закурил болотник, сейчас ему он был как никак кстати, чтобы взвесить все за и против. — Мне вот как-то больше по душе твои идеи. Не за чем идти на замок сразу с огнем и мечом, коли жители его неагрессивны. — Олаф пил из фляжки чистую родниковую воду, которую он набрал по пути к юнитору. Лестер смутился. — А если мы им не понравимся? — Этой вот понравились, значит и с теми всё будет нормально. У Лестера был один хороший аргумент. — Вкусы у всех разные. — И всё-таки стоит хотя бы поговорить с ними. И если всё накроется, обратимся к Нефертити. — А если нам не удастся пережить плохое окончание переговоров? Их несколько десятков, Олаф. Олаф закрыл флягу пробкой, нахрумил брови, посмотрел на Лестера. — Слушай, я думаю они изголодались по мужикам также как и мы по бабам. Не думаю, что они откажутся от нас. Лестер рассмеялся. — Не всё так просто, мой друг. Гарпии они… Понимаешь, со всеми могут… Даже с самими собой, я уж не говорю про волка или козла. Олаф охирел от услышанного. — В смысле?! Это, блять, как так? — А вот так. Я по гарпиям книжку мага воды Миксира читал. Там всё подробно и по сути расписано. Так что, думаю, они не такие уж и голодные. — И зачем ты брал тогда с собой вино и этот пидерастический боярышник? — Я надеялся на лучшее, а готовился к худшему. — Лестер глянул на свой арбалет, облокотившийся на его варикозную левую ногу, затем уверенно взглянул на Олафа, — Слушай, Олаф, давай послушаем эту гарпию. — А ты не думал, что она нас заведет в ловушку? — доводы Олафа на этом были исчерпаны. — Думал. И если оно так будет, то надеяться на хорошую сторону моего плана уже не будет смысла. На нас в любом случае нападут. — Ага, только так мы будем играть по их правилам. Мы в ловушку попадем, причем в какую именно неизвестно. Лестер улыбнулся. — Зато как минимум будем уже в замке. Для нас главное быстро забрать юнитор, — Лестер достал две руны, на которых были изображены болото и храм, — а затем съебаться со скоростью света, ибо гарпий там дофига, а ты сам видел как быстро эта Нефертити пируэты исполняла. Олаф удивился такому обороту событий. — А о них ты мне ничего не говорил. Лестер выкинул окурок на горную травку. — Подумал вчера над путями отхода перед сном. Поэтому, Олаф, учись быть обманутым, но при этом обманывать обманщика. Полезный навык. И я не думаю, что кто-то может похвалиться сей мыслью, по крайней мере, таких людей ну очень мало. Снова послышался истерический крик. Нефертити появилась на горизонте, стремительно приближаясь к лысой и блондинистой фигурам. Она приземлилась со словами: «Ну и что вы решили, долгожданные воители мои?»***
Олаф с Лестером проникли в замок по сточной трубе, забитой дерьмом. Олаф приоткрыл решетку, огляделся, никого не было. «Но это может быть не так…» — подумал он про себя. Его толкнул в бедро Лестер. — Ну что там? — вымолвил он полушепотом. — Никого не видать. — также ответил ему Олаф. — Ну так вылезать давай, нечего нам тут задерживаться. — Лестер подгонял Олафа похлопываниями по бедру. Олаф аккуратно отложил люк в сторону и быстро подтянулся, чтобы вылезть. Лестер последовал за ним, а после и Нефертити. Они вышли в просторный зал, в котором на потолке висели огромные, но уже ржавые люстры. На стенах красовались некогда целые аркообразные зеркала. Олаф посмотрел в одно из них и увидел своё раздвоенное отражение, причем второе казалось ему немного другим, как будто перед ним всё-таки иной герой, и он не знает имени этого героя. Впрочем, многие не знают его имени. И этот герой также как и Олаф с непониманием смотрел в его сторону. — Итак, — заговорил Лестер всё еще тихо, — в какой комнате находится юнитор, Нефертити? Гарпия оголила свои клыки. — Сначала перебейте моих уродливых мракобесных родственников, а там мы и поговорим об этом. Лестеру не понравился ответ гарпии, но с другой стороны что-то внутри него затрепетало. Частичка его прошлого пыталась связаться с ним, напомнить ему о его давнем ремесле. Ремесле убийцы. «Убить три или два десятка гарпий. Не знаю сколько точно, но в любом случае их много. Таким делом любой убийца бы гордился. Да и цена за услуги была бы потом выше…» — подумал он про себя. Но вот только потом он сразу вспомнил, что сделать это невозможно, по крайней мере, как говорил Олаф «огнем и мечом». — Если хочешь, чтобы мы вырезали всю твою семью, гарпия, — довольно грубо продолжил Лестер, — отведи нас к юнитору. После этого мы выполним свою часть уговора. Нефертити вся надулась, выгнулась как змея и зашипела. — Почему ты так грубо разговариваешь с такой прекрасной дамой, лысый?! В чем дело? Мы же договорились совсем о другом: я показываю вам потайной безопасный путь в замок, а вы убиваете мою мамашу, моих сестер и других родных пёзд! Олафу не нравилось, что Нефертити громко заговорила. Он почувствовал, как кровь стала ускоренно идти по жилам. «О Иннос, да сейчас же сюда вся её семейка слетится. И если Лестер не ошибался…» — Ситуация изменилась, — продолжил грубо и нахально Лестер, — без нас твоя родная кровь и дальше будет осквернять своим существованием сей прекрасный замок. Нефертити безумно и страдальчески закричала: «Обманщики! Вы, два кабеля! Обманули меня!» Олаф почувствовал слабый порыв ветра с выходных дверей и хихиканья, доводящие его до мурашек. Лестер и сам напрягся, даже навел на Ниефертити арбалет, что её ещё сильней разозлило, она вспарила. Лестер на этом не выдержал и нажал на спусковой механизм. — Долбаёб! — крикнула Нифертити, отбивая болт своим крылом, — Конченая пидорасина! Чтоб тебя! — на этих словах она исчезла в сточных трубах. Но спустя мгновение на её место прилетело с десяток других гарпий, судя по всему, разного возраста, ибо на бедрах некоторых из них выступал целлюлит. — Ого! Кто к нам пожаловал из гавностока, девочки! — заговорила самая худощавая и мелкая с писклявым голосом, — Как никак паладины его величества пердуна Робара II! — А может быть северяне? — сказала самая пухлая гарпия, еле еле держась в воздухе, — Я так по ним соскучилась! — Лысый явно с юга! — буркнула писклявая. — Ну тогда скинем его на скалы! Лестер сглотнул слюну. Олаф вынул из ножен свой рудный клеймор, ухватил его по крепче, взмахнул им. тот стал светиться синим сиянием. — Только через мой труп! Гарпии окружили Лестера и Олафа, издавая пронзительный издевательский смех. — А северянин то залупистый попался! — рявкнула самая худая. — Надо его проучить! — поддержала самая пухлая, роняя на лысую башку Лестера слюни. Олафа ухватила одна из гарпий так быстро, что он даже не успел развернуться, чтобы как следует садануть по ней из своего клеймора. Они молнией вылетели из дверей замка, а затем и из ворот. А точнее того, что от них осталось. Гарпия взмахивала изо всей силы вверх крыльями, сближаясь с молниями барьера и протягивая над собой Олафа. На удивление её руки были чересчур сильными, ибо Олаф со всей экипировкой весил прилично, не говоря уже о сильном ветре. Он увидел на своей груди сильное синевато-белое свечение, предупреждающее как бы о том, что если ещё хоть на метр он поднимется вверх, то его шлёпнет молния. И так оно и было. Он почувствовал сильнейший удар током, от которого его сердце чуть было не остановилось. Сама гарпия в этот момент его отпустила, и он полетел сразу же вниз, прямиком на скалы. Прямо перед самым острым и страшным камнем его схватила гарпия и вспарила с ним обратно в сторону замка. Олаф не мог прийти в чувства. Он лишь короткими вспышками видел, как гарпия проносит его по комнатам замка прямиком в усыпальницу к мамаше Нефертити. Лестера он так и не заметил, возможно, его уже давно убили. В итоге Олаф отрубился.***
Олаф очнулся на чистом, но застиранном белье. Всё оно было в роскошных солнышках, призвание которых — уберегать от нечистой силы. И вот он видит перед собой жируху с наполовину облезлыми крыльями, на верхней губе у неё проступала бородавка. Один рог на ее голове был отломан. Гарпия жадно облизывалась, глядя на промежности Олафа. Сам Олаф был лишь в одних трусах, а на его груди выступал свежий ожог от удара молнии. — Спокойно, голубчик, — проговорила жиробасина. Сзади неё сидели на гнёздах ещё четверо гарпий, закрывшись крыльями, — сейчас я помажу тебе твой ожог. Эта стерва, Милфа всегда, блять, именно на барьер всех вздымает. Чтоб эту сучку он сам в конце концов зажарил! Олаф повернул голову налево и увидел перед собой создание с мелкими рожками, кожа его была красной как и глаза. На подбородке выступала козья бородка. Также на его шее был надет кожаный шипастый ошейник, а вместо трусов на нем лежали стринги, самые настоящие стринги. «Пиздец». — одна, всего одна, но насущная мысль пронеслась в голове у Олафа. — Знакомься, путник, с нашим демоном Орлоком. — демон подмигнул Олафу, последний сразу же отвернулся, его накрыл пот. — Ну не нервничай ты, пупсик. — жируха подсела к Олафу, её живот издал отвратительное, граничащее с пердежом, урчание, кровать сильно заскрипела и прогнулась. Мерзкая гарпия прикоснулась своей когтистой рукой с мазью к груди Олафа. У последнего грудь будто живот попыталась спрятаться вниз. Гарпия посмеялась. — Какой же ты матерый. Да не боись, мазь поможет. Даже шрама почти не останется. — на этих словах она со шлепком плюхнула свою жирную руку на ожог и стала растирать мазь. Олафа буквально выворачивала боль наизнанку, — Привыкай, привыкай, мой дорогой голубчик, мы тут любим пожестче. Так ведь, Орлок? — Непременно. — издал демон звук своим алчным железным и властным голосом. «Пиздец». — снова пронеслась сущая мысль в голове у Олафа. Одна из гарпий, что сидела на гнезде, стала пыхтеть и сквозь скулы издавать страдальческий стон. — О! Давай-давай, Матрена, — подбодрила жируха её, усиливая амплитуду растирания чудесной мази, которая пахла как поджаренное дерьмо падальщика, — Тужься, я жду не дождусь своей новой внучки. Как раз отмечу это дело превосходным сексом с агнцем Инноса! «Полный пиздец!» — дополнил сущую мысль Олаф в своей голове.***
Лестер медленно прижался к стенке, щурясь на издевальчески посмеивающихся над ним гарпий. — Пизда те, лысый. Ты Кобылице пришелся не по вкусу. Да и ваще, должны же мы хоть кого-то сегодня на скалы угандошить? А? — Хуй на! Блядина! — с этими словами Лестер быстро достал из-за пояса свиток, тот сразу же разложился перед ним. Вытянув вперед руку, Лестер громыхнул заветное заклинание, — Qabdat alriyah! — все гарпии откинулись от урагана на разбитые стекла. Лестер не стал смотреть, что именно с ними из-за этого случилось. Он достал руну и произнес иное заклинание, — Palus castra. Лестер материзовался прямо у входа в Болотный лагерь. Один из часовых бесстрашных поинтересовался в чем дело, но Лестер проигнорировал его, побежав в сторону замка что есть мочи, ибо Олафа могли убить в любое мгновение, если конечно, уже не убили. Ведь виноват в его смерти будет Лестер, потому что именно он довел Нефертити. Он бежал часа два. Более того, поначалу он бежал по равнине, но потом пред ним предстал подъем на гору. Уже вечерело, но всё-таки Лестер выиграл себе немного времени, однако от его дыхалки уже мало что осталось. Дело дошло до того, что Лестеру начало казаться будто из его легких выходит болотник. Позже Лестер уловил едва слышимый плач и гневный шепот и сменил курс, пытаясь выявить виновника шума. — Опять не получилось… — Нефертити сидела на обрыве, — Два подлеца… Недоебок Олаф и переебок Лестер… Два сапога — пара, блин. Лестер еле сдерживал свой смех, хотя, с другой стороны, ему было немного не по себе от увиденного. Однако он быстро вспомнил про Олафа и про жопу, в которой он очутился. Он кашлянул, приближаясь к Нефертити, та быстро оглянулась, вытерев все споли и слезы. — Че надо тебе?! — Неловко как-то вышло, ага? — Это, блять, мягко сказано. Хотели меня наебать, да? А теперь в итоге твой дружбан вон в роли игрушке для половых утех в замке выступает. — Значит они его всё-таки не убили? — Нет, ну ты совсем, лысый, что-ли дурной? Конечно же нет. Я сама лично видела как его обратно в замок Милфа поднимала. Так просто чутка поджарился от барьера, но живой. — Это хорошо. — Но только вот, думаю, ненадолго. — продолжила Нефертити, вставая с выступа и разминая свои темные роскошные крылья. Лестер заметил следы крови на правом крыле. Это был подарок от выпущенного из его арбалета болта. — Значит надо спешить к нему на подмогу. — Тебе, лысый, да. А я тут останусь. Я не помогаю врунам и пиздюкам. И особенно тем, кто в меня стрелял! — Я дико извиняюсь еще раз, Нефертити, за обман. А про тот выстрел я и вовсе боюсь вспоминать. — А вот вспоминай. — её глаза вспыхнули, сама гарпия немного приблизилась к Лестеру, — До конца жизни своей, сука, вспоминай. Каждую секунду, каждое мгновенье убивай себя этой мыслью. Лестер почувствовал неприятное чувство тревоги, смешанное с угрызением совести. Но он сразу опомнился, осознав, что Нефертити нащупала одну его струнку души и сейчас пытается играть на ней. А также Лестер не забыл, что за каждую секунду промедления тут Олаф в итоге может расплатиться своей жизнью. Лестер хотел бы склонить Нефертити на свою сторону и помимо этого, кажется, что что-то внутри него самого рвалось к ней. — Слушай, Нефертити, — Лестер кинул её в руки заряженный арбалет, — прострели мне правую руку. Давай только не насмерть, блять. У меня там друг в беде. На меня то похуй, но вот братело к свободе рвется, да и Диего расстроится, коли он погибнет. Гарпия обнажила свои белоснежные клыки, навела арбалет Лестеру на голову, тот закатил глаза. Нефертити навела арбалет в область сердца, но Лестер никак не отреагировал на это. После она навела прицел в область паха и на этот раз Лестер быстро отшагнул со словами: «Э-э, че совсем ебанулась? Я говорил про правую руку». Гарпия стала ржать на всю долину. — Глядите-ка как сразу подскочил! Небось яички то дороже жизни будут, ага? — Да иди ты нахуй, блять! Нефертити прострелила с крайне ненавистным взглядом Лестеру правую руку. — Теперь мы квиты, лысый. Лестер прижал рану, на его счастье болт прошел на вылет, так что надо лишь перевязать рану и он будет в строю. — Я Лестер. — А у меня будешь лысым. Лестер сплюнул. — Хуй с тобой. Помоги мне лучше друга спасти. Нефертити кинула Лестеру его арбалет. — Забери свою пукалку. Для начала нам нужно понять, что у тебя по ресурсам. Я вижу у тебя на груди мешок привязан, да и рюкзачок на бедре вон болтается. Доставай шмотье, будем думать как тех прошмандовок взъебать. Лестер снял с себя мешок, в котором были плотно уложены бутылки с лучшим вином Миртаны и отдыхал бояришник. При виде последнего Нефертити буквально покрылась страхом. — Это еще что за хуйня, лысый? — она указала пальцем на боярышник. Лестер вздохнул. — Боярышник. — Ты че бля импотент что-ли?! — Нет, с этим у меня всё в порядке. — Тогда нахуй он нужен. Твой друган что ли импотент? А я ведь почти сразу смекнула что он олух. Лестер махнул рукой. — Он тоже в полном порядке. Это должно было стать чем-то вроде допинга. Нефертити рассмеялась от последних слов. — Допинга, блять! И кому в голову пришла эта гениальная мысль? — Мне. — Тебе? Хм, а я думала ты умней. — А че, блять, разве это тупо? Гарпия хмыкнула. — Заебал, давай лучше разжигай костер, сейчас будем заниматься алхимией.***
— Кстати, пупсик, я забыла представиться. Я — матушка Зельда. — жируха медленно приближалась к Олафу, продавливая под собой кровать. Бедный Олаф прижался к спинке кровати. — Тут как-то людно, что ли, Матушка… — Олаф окинул взглядом демона и рожающих гарпий, — Ещё и роды идут. Совсем не романтическая обстановка. — Сейчас не до романтики, сынок. — жиробасина расправила свои облезлые крылья, вызывая у Олафа рвотный позыв. — Я просто не могу. Видите ли, так вот при всех… — Да всё ты можешь, пупсик! — на этих словах она запрыгнула на Олафа, перемалывая его кости своим жиром, — Ты же молодой, а молодости всё покорно. Даже моё холодное сердце! — Олаф сглотнул слюну. Матушка Зельда уже потянулась к его трусам своими когтистыми прыщавыми лапами, как вдруг одна гарпия с хохотом и в судоргах влетела в покои и тут же вылетела в окно, попутно разбив его. Все гарпии, сидящие на гнездах ахнули, а рожающая с перепугу вынесла уже наконец своё яйцо, в котором покоилась будущая крылатая стерва, — Что за хуйня?! — крикнула Матушка, — Эй, Орлок, а ну проверь, что там за святовщина происходит. В комнату влетела Нефертити. Она вцепилась в волосы Матушки Зельды, оттаскивая её от Олафа. — Беги отсюда! Лестер на втором этаже! — Олаф вскочил с постели под визги жирухи, которая почти высвободилась из рук Нефертити. Демон Орлок попытался остановить Олафа, но последний не раздумывая отвесил с хука по его демонической башке. Как только он выбежал из комнаты, услышал крики и ругательства Нефертити, Матушки Зельды и демона. Он хотел было вернуться, чтобы помочь ей, но гарпия, стремительно летящая на него, думала иначе. «В этот раз ты у меня молнию не переживешь, выблядок!» Олаф вбежал в соседнюю комнату, из-за чего гарпия промахнулась. Он закрыл прогнившую деревянную дверь и сбросил на нее полку с трофеями из рогов мракориса и его шкур. В углу он нашел свой клинок и доспехи. И тут он опять должен был сказать спасибо Диего, который натаскивал его два месяца с быстрым надеванием всей амуниции призрака. Конечно же, доспехи малого дружинника было надеть на себя сложнее, но главный принцип скорости везде был одинаков. Тем временем гарпия уже практически выдолбила дверь. Олаф взмахнул клинком. «Ну давай, стерва! Сейчас всё будет иначе!» Гарпия отломала верхнюю половину двери. «Дура!» — с этим словом Олаф попытался достать гарпию клеймором, та отлетела назад, злобно улыбнулась и скрылась из виду. Олаф не решался выходить, кроме того из покоев мамаши могла выйти она сама или этот демон Орлок. Он кинул в окно один из рогов мракориса, а после завершил дело своим клинком. Снизу была лишь пропасть и камни на первый взгляд, но если приглядеться, то можно было заметить выступ, ведущий на второй этаж. Олаф повис на окне, стараясь нацелить свои ноги именно на этот выступ, а не на скалы, как в этот момент рядом пролетела одна из гарпий. Олаф уже смирился на мгновение со своей участью, но гарпия не обращала на него внимания. И вообще потом он понял, что она была не в себе. Её буквально колотило судорогами. В итоге, она исполнила несколько пируэтов и плюхнулась на скалы. Олаф со вздохом спрыгнул на выступ и услышал крик с ругательствами в его сторону: «Щас я твои яйца на жопу твою натяну!» — это была Милфа и она стремительно, словно орел, подлетала к нему. Олаф разбежался что было мочи и протаранил собой окно. Он почувствовал несколько небольших порезов на открытых местах, а в глаза так и напрашивались осколки, но отвлекаться на них не было времени. Он выбежал в коридор в сторону криков и визгов других гарпий. Среди них он узнал и выкрики Нефертити. «Значит всё-таки выбралась». — Никто не смеет бить мои рекорды по оргазму, лысый хер! Понос Инноса! — Олаф увидел озлобленного демона, нос которого был сломан от прекрасно прописанного хука. — Ебало своё закрой! Посрань Белиара! — дал неплохую ответочку Лестер темной силе, заряжая свой арбалет очередным болтом. Рядом с ним парила Нефертити, она была вся в крови, но её прекрасное лицо ни капельки не пострадало. — Значит вот как, мамаша. Нашла себе ебаря! Откапала себе подкаблучное ничтожество, которое только и может, что поддакивать и соглашаться, пожирая очередную порцию твоего прогнившего говна! — Закрой свой рот, сучка! А не то я тебе рога обломаю! — Матушка Зельда стояла рядом с демоном, сжимая в своей руке цепь, запачканную засохшей кровью. — Отлижи мою пизду, жиробасина! Матушка Зельда не выдержала и предприняла неудачную попытку застать тело Нефертити цепью, но последняя ловко увернулась, крутанувшись в воздухе. — Лестер, покажи этой сучке что такое настоящий оргазм! Лестер навел арбалет на Матушку Зельду и нажал на спусковой механизм. Болт, обмазанный прокипяченым вином с боярышником, оцарапал ей левое плечо. Матушка отпустила цепь и с ужасом взялась за раненое плечо. — Что же вы наделали?! — промычала она на весь замок. Затем её стало перекручивать, на её нижнем белье появились мокрые пятна. Она покатилась, извиваясь в судорогах, прямо на пылающий камин. — ЗЕЛЬДА! — проорал во все горло демон, оглушая Лестера и Олафа, — НЕ-Е-ЕТ! Матушка стала жариться в огне, издавая от боли безумные крики. Олафу даже стало немного жаль её, а Лестер хладнокровно наблюдал за этим. Нефертити и вовсе стала хохотать. А демон весь вспылил, причем не в переносном смысле. Он действительно окатил себя пламенем. «Я вас всех убью!» — с этими словами он кинулся на Лестера, который перезарядил почти сразу же свой арбалет, но всё же болт не остановил бы демона. На его счастье рядом была Нефертити, она с криком так сильно взмахнула своими мощными вороньими крыльями, что демона отбросило назад. Олаф тоже не стал медлить. Он подбежал к демону, но не успел его добить. Последний быстро встал. «Вот стерва!» — на этих словах у демона из-за спины появились огненные крылья, что одновременно удивило и ужаснуло Олафа. Он вспарил вверх, пошатнувшись он попавшего ему в сердце болта. — Чтобы убить меня одного болта в сердце будет мало. — после этих слов демон кинул огненный шар в сторону Лестера, последний отпрыгнул. И всё было бы доблестным и пафосным, если бы демон не был в стрингах. По крайней мере, так казалось Нефертити, которая метнула в демона обрубок корня боярышника. — Это тебе сувенир на память — дилдо! — Сука! — с этим словом Орлок полетел за Нефертити. Лестер хотел было ей помочь магией Спящего, но те двое скрылись слишком быстро. В конце концов он был вынужден помогать Олафу, так как Милфа подняла его опять за лопатки в воздух. — Сейчас я зажарю твоего дружочка! Как ты Матушку Зельду! — Скорее я тебя трахну, даже не снимая штанов. — Лестер выстрелил из арбалета, но Милфа решила спарировать летящий болт крыльями, что было критической ошибкой. — Вот тупая сука. Разве не очевидно было из-за чего твоя мамаша в камин сиганула? Очень скоро Олаф почувствовал как взявшие его за лопатки когтистые руки сначала сильнее сжали их, а потом совсем отпустили. Он плюхнулся на местами прогнивший и скрипящий пол. Нефертити, играясь с Орлоком, ловко исполняла пируэты чуть ли не возле самого барьера, причем свечение не раз появлялось на её нежном и стройном теле. — Достану тебя тварь! — прорычал демон. — Иди под крылья моих сестер! — бросила Нефертити. Она медленно и уверенно обводила демона вокруг пальца, ибо когда он в очередной раз оказался выше неё и над барьером, она хорошенько так взмахнула своими крыльями, вздымая ветром демона ввысь к барьеру. Его отхлестало по спине сразу же с десяток мощных синевато-красных молний. Он перестал гореть, а крылья исчезли. На этом он и рухнул вниз на скалы. А Нефертити со смехом умчалась в замок.***
— Мне вот интересно, как это гарпии все с ума посходили и убили сами себя? — задал Олаф вполне закономерный вопрос своему другу и спасителю Лестеру. — Дело, мой дорогой друг, в боярышнике. Он доводит их до небывалого оргазма, а посему и опасен для них. Теряют контроль над телом и летят или, как в случае с Матушкой Зельдой, катятся куда глаза глядят и не глядят. Нефертити приземлилась напротив Лестера. — С демоном покончено, мальчики. — Какой-то странный демон. — Олаф потянулся к своей фляге, ибо после всего пережитого пить он хотел страшно. — Этот-то? Это был самый последний отброс среди демонов. Его сестры приняли только потому, что не было альтернативы. Хотя… — Нефертити махнула рукой, затем взяла с ведра половую тряпку и стала вытирать себя от крови. Олаф и Лестер были несколько ошарашены сей внезапной водной процедурой с помощью тряпки, которой выскребали полы замка. — Ну что уставились? Надо же девушке привести себя в порядок. Если изволите, то, пожалуйста, повернитесь ко мне задом, а к той вонючей стене передом. Лестер и Олаф не видели причин не слушать Нефертити. А потому во время её короткой водной процедуры за ней наблюдали только их пятые точки. Причем Лестер закурил, а Олаф задал другой закономерный вопрос. — А как ты выбрался? — Руны телепортации. Они меня не успели схватить, почти не успели… Ибо все тех сучек… — Не выражаться! — саданула Нефертити, — Хватит уже на сегодня матов, вы в таком темпе скоро на рекорд пойдете. — Это, мать, было литературное слово! — возразил Лестер. — А слух всё равно режет. Вы же блин культурные люди. Так что перестаньте выражаться на сегодня впредь. Иначе я обижусь… Лестер кашлянул, хотел было сказать Нефертити что-нибудь резкое за такое сильное заявление, но пожалел её. Как никак они сработались. Олаф же решил быстро сменить тему, а точнее вернуться к прежней. — А как вы, собственно говоря, их… ну это… довели до оргазма всех вот так вот сразу. — Всё дело в бочках с водой, — Нефертити, закончив вытираться, прошла мимо Олафа и Лестера, касаясь последнего своей левой половиной тела, — мы налили туда вина, смешанного с этим пакосным боярышником. И вот, когда мои дорогие сестры принялись трапезничать в очередной раз, все они испили отравленную воду. Ну, по крайней мере, большинство из них. Ты все понял, дорогой Олаф? — последнее слово оно выговорила по слогам и с презрительной интонацией. — Ага. — Нефертити, будь любезна, отведи нас к юнитору. — Лестер вернулся в разговор. Гарпия хитро улыбнулась. На ней ещё остались следы крови, но они были уже не такими заметными. Да и вообще Олаф понял, что на ней была по большей части не её кровь. Лишь на немногих местах на ней были следы от укусов и царапин. — Ну даже не знаю, лысый. Видишь ли, вы всё-таки изначально хотели меня обмануть. — Это осталось в прошлом, теперь, как я понял, мы стали неплохой командой. — Ооо, вот как мы заговорили. Быть может ты и прав, Лестер. Но сейчас я устала. Дайте мне немного времени, дабы мои крылышки, — она расправила их. Крылья Нефертити нисколько не пострадали ни от пламени демона, ни от чего-либо ещё, ибо неизвестно с чем она имела дело в покоях Матушки Зельды; местами правда её черный кожаный нагрудник был порван, как и шорты, — мои прекрасные крылышки отдохнут. — А потом? — Лестер слегка расслабился. — А что будет потом зависит от вашего поведения. Закончив на этом они пошли в столовую замка. Усевшись за стол Нефертити плотно налегла на печеных хариусов и салат из ростков дикого лука. — Эй, Лестер, давай сюда своё вино! Лестер достал из уже почти пустой сумки миртанийское вино столетней выдержки. — Я думал, вы всё вино вылили. — Олаф с великим аппетитом ел соленое сало с пресным хлебом. — Ну конечно, блин, голубчик. Прям взяли и осквернили травкой абсолютно всё вино со стола самого короля! — правой рукой Нифертити держала вилку с щучьей плотью, а в левой серебряный столовый ножик, ловко вертя пальцами сначала вперед, а потом назад и так по кругу, — Надо быть идиотом, чтобы так поступить. Лестер снова закурил, окончив разливание вина по трем бокалам. На этот раз Нефертити не оставила это действие без внимания. — А ты, лысый, как я вижу часто куришь травку, причём она знатно так сознание изменяет. Лестер ухмылялся. — Меня уже ничего не изменит. — Мммм, ничего глупее я от тебя ещё не слышала. Ты бы поел хотя бы что-ли. — Сейчас покурю и поем. Нефертити подняла серебряный бокал с вином. — Ну тогда приятного тебе аппетита. Лестер в ответ тоже поднял бокал, убрав предварительно самокрутку. — Тебе того же. Олаф решил, что на данный момент он является лишним. А потому уткнулся в блюдо мордой и стал дальше есть своё сало.***
Нефертити дёрнула рычаг в захерелой плесноватой библиотеке, которая тем не менее ещё оставалась храмом искусства и науки. Храмом, который жёг пороки невежства и некультурности, но тут же разжигал развращенность и критический прагматизм. С места сдвинулась стенка, открывая проход в комнату, посреди которой мерцал юнитор. — Вуаля, мальчики! Как видите, я держу своё слово, в отличие от некоторых. — на последних словах Нефертити пронзила Лестера взглядом, но последний лишь хмыкнул. — Спасибо тебе. — Олаф всем сердцем благодарил гарпию, жадно смотря на юнитор. — Ага. — на этом слове Лестер двинулся в сторону юнитора. Когда он с ехидной улыбкой коснулся его, глаза у Олафа наполнились страхом за себя, за Нефертити и наконец за самого Лестера, его друга, черт возьми! Последний пал со страшным пронзительным криком на колени. Все его тело охватил страшный тремор. Сам Лестер сильнейшим эхом услышал все голоса, которые его донимали. Как будто некто изгонял всех его демонов, которых он сам не мог никак изгнать. И этот кто-то, судя по тембру и звучанию голоса сам был демоном. Возможно, самым отвратительным, могущественным и страшным в мире демоном. «УБЕЙ ПОСЛАНЦА!» Лестер попробовал сопротивляться, попробовал задать вопрос. Но в ответ на это, он сразу же почувствовал страшную головную боль. Будто ему в лоб залетела стрела, пропитанная кислотой, и вылетела из затылка. «НЕ СМЕЙ ПЕРЕЧИТЬ МНЕ, ЧЕРВЯК!!!» Лестер заорал ещё сильней, стал переворачиваться, биться в конвульсиях. Он весь залился кровью, вены стали выступать из его лба. — О Белиар! Что с ним?! — Нефертити произнесла это ошеломленным и паническим голосом. — Спящий, он сводит его с ума! — Олаф произнес эти слова почти также. «ПОВТОРЯЙ ЗА МНОЙ!» — продолжал духовно ломать Лестера Спящий своим железным голосом, пронизывая его мозг страшной болью. «УБИТЬ ПОСЛАНЦА». «Убить посланца…» — шептал в поте Лестер, сам уже не осознавая этого. — УБИТЬ ПОСЛАНЦА!!! — Убить посланца… — Нефертити, нам нужно свалить отсюда и побыстрее. — сказал Олаф. В стороне Лестер всё еще нашептывал, — Иначе я боюсь, что наша жизнь скоро оборвется… Лестер молнией вскочил с безумной миной на лице, вынимая свиток, и выкрикнул заклинание: "SAFAR!" Олаф вознесся в воздух, левитируя к нему. В правой руке Лестер уже держал на готове свою булаву. Олаф летел к сошедшему с ума Лестеру, не имея возможности сопротивляться этому. Он барахтался словно муха на едва видной нити паутины. И вот, когда он был уже буквально в трёх шагах от Лестера, Нефертити сильно обхватила его и вспарпила с ним прочь от человека, который ей, как минимум, понравился. — Вот же святовщина! — шипела Нефертити, убираясь как можно дальше от библиотеки. Однако Лестер не отставал. Она пролетела перила, и тут Лестер слегка от них отдалился. — Давай дальше сам. — она поставила Олафа, — Продержись пока я не придумаю как бы его образумить. Коли он применит свою магию на тебя, я помогу. — Хорошо. — Олаф взмахнул клеймором. Глаза у Нифертити сверкнули. — Это даст тебе шанс выстоять. Но всё же коли тебе повезет, не убивай его! — Никогда. Он мой друг. Нефертити кивнула и подлетела на громоздкую железную люстру. Лестер уже был тут как тут. — Убить посланца! Нет! Сука, уйди! Покинь мой разум! — Лестер ещё старался сопротивляться, но принуждение Спящего было слишком сильным. Он изогнулся, дико улыбнулся и снова двинулся на Олафа, — Убить посланца! Они схлестнулись. Лестер, как думал Олаф, хотел нанести удар сверху, но это была уловка, чтобы сблизиться. Олаф отбежал сразу же, но ему в лопатки прилетело булавой. Он сквозь зубы вскрикнул, ощущая страшную боль. Благо на нем была кольчуга и пластины. — Убить посланца! Лестер догнал Олафа, хотел достать булавой его макушку или затылок, но последний с разворота выставил верхний блок. Булава, её верхняя часть: металлическое шипованное ядрышко, стала вонзаться, резаться искрами от магического клинка. Лестер отопнул Олафа. Последний, споткнувшись, упал. Лестер собирался было добить Олафа, но последний успел выставить перед собой клинок в самый последний момент. На этот раз булава ударилась об него древком, которое сразу же отсеклось. Лестер с перепугу уже сам отскочил назад, доставая из-за спины арбалет. — Убить посланца... — прошептал он с безумием. Олаф дал деру за укрытие в виде опрокинутого столика. Как только он перепрыгнул его, над его головой просвистел болт. Он обхватил покрепче свой клеймор обоими руками. Не стал испытывать судьбу: не высовывался. Он лишь вслушивался. Сначала никаких звуков не было. Спустя полминуты напряженного времени он услышал шаги, шаги были медленными и едва слышными, но Олаф всё же улавливал их своим слухом. Лестер явно намеревался обойти его с правого фланга и убить выстрелом из арбалета. Стол, за который Олаф перепрыгнул, был угловым, так что отступать ему сильно было некуда. Он напрягся и стал думать. У него оставалось примерно десять секунд, и его мысли играли наперегонки со временем. Он стал вспоминать своей пробитой, проженной башкой о вещах, которые могли бы помочь. Сравнять шансы. Он вспомнил о свитке магии Спящего, взятого с тела покойного послушника Талласа, бедолаги, которого Спящий свел с ума. Как и Лестера. Но Олаф надеялся, что между Талласом и Лестером будет разница, и разница эта будет большой, разница между жизнью и смертью. Оставалось примерно четыре сучьих секунд. Олаф нащупал свиток за одну секунду, достал за другую, прочел надпись «Safar» за предпоследнюю, а на последней, когда Лестер уже предстал перед ним со своими обезумевшими глазами и безумной улыбкой, он произнес во все горло заклинание. — SAFAR! В эту же секунду Лестер выпустил болт в область сердца Олафа, но из-за того, что магия подняла его тело вверх, последний лишь пробил левое плечо Олафу. Последний сумел стерпеть боль и удержать Лестера налету. Однако он не мог делать это целую вечность, ибо чувствовал как силы покидают его тело. — Нефертити, если ты что-нибудь придумала, то пора бы уже предпринять это! Нефертити всё это время наблюдала за Лестером и видела как в его сумке лежит юнитор, который и свел его с ума. Она полагала, нет, даже точно знала, что ей необходимо отнять его у Лестера и тогда к нему вернется рассудок, но только вот сделать это ей не представлялось возможным без риска для её собственной жизни. Она могла смести Лестера взмахом своих крыльев, но едва ли это ей это удалось бы, затем вытащить его из сумки. Надеяться на удачу было бы глупо, во всяком случае ситуация ещё не была настолько отчаянной, чтобы полагаться только лишь на одну удачу. И вот наконец-то для неё настал тот самый момент, когда она могла с уверенностью отнять у Лестера артефакт, который свел его с ума. От волнения она на несколько секунд замешкалась, но после слов Олафа пришла в себя и мигом рванула к Лестеру. Быстро стянула с него сумку, и откинула её прочь в лестничный проем, почувствовав сильную глухую боль на левой щеке. Это Лестер саданул по ней с локтя. Она пикировала от него подальше, а когда приземлилась, ощупывая аккуратно щеку, увидела сидящего Олафа, взгляд которого был пустым, и павшего Лестера, взгляд у которого перестал быть безумным, а вены по всему телу стали медленно сужаться. — Что... Что это было? — вслух спросил Лестер обессиленным дрожащим голосом, осматриваясь по сторонам. — Спящий, — ответил монотонным голосом Олаф, — он сводил тебя с ума, принуждая убить нас, а в первую очередь меня. — Но зачем? — Я не знаю… Знаю лишь, что Таллас, послушник, которого я был вынужден убить, во всё горло орал «убить посланца». Но какой я посланец? И что это я несу? Неясно… — Олаф достал из своей сумки зелье маны и сделал несколько коротких глотков, — Но ещё я вот, что знаю: больше ты, мой друг, к этой дряни не прикоснешься. — последние слова он выговривал уже не так монотонно, потому как ментальные силы возвращались к нему. — Это уж точно. — вымолвила Нефертити, поглаживая свою левую щеку, на которой уже растекся багровый синяк. Лестер посмотрел на неё. — Это я тебя так? — Нет, не ты, а тот обосанный демон.***
Они почти сразу же вырубились спать. Олаф и Лестер вырубились на кухне. А Нефертити легла в бывших покоях своей покойной матушки, взяв с собой юнитор со словами: «Отдам эту хрень тебе завтра, Олаф. Ибо мне будет спаться спокойней, зная, что Лестер будет от неё как можно дальше». На следующий день они позавтракали. Олаф собрался в дорогу к следующему юнитору. Лестер отдал ему свою руну телепортации в Болотный лагерь, сказав: «С этой штукой ты намного быстрее дойдешь до следующего юнитора. И можешь её не возвращать, я себе ещё достану». Помимо этого он отдал Олафу свой арбалет, колчан болтов к нему и поделился свитками магии Спящего. С расчетом на то, что всё это поможет ему в добыче юниторов. Также Лестер сказал Олафу, что он планирует остаться в замке, пока не придет в норму и пока не поможет Нефертити прибраться и обжиться. Последняя за это была очень благодарна ему. А Олаф пожал плечами, распрощался со всеми и телепортировался в Болотный лагерь.***
Олаф направлялся в строну второй заброшенной крепости, которая находилась на этот раз у реки. Он шел, размышляя над Спящим. Ему было очевидно, что Спящий хотел его убить и причем давно. С момента как Таллас напал на него. Но почему этот Спящий так жаждал сильно его смерти? Жаждал настолько, что ритуал без помощи Олафа мог и не сработать. В конце концов, это именно он всё-таки донес юнитор, когда убил Талласа. А что если бы Олаф с перепугу бросил юнитор в лесу или того хуже в море, ведь оно было неподалеку, и тогда бы Спящий не вышел на связь с предателем Галомом? У Олафа не было сомнений, что Галом предатель. Спящий не убил его в отличие от Юбериона, когда тот связывался с ним, а значит они как минимум о чем-то договорились. О чем-то таком, что Галом не убил Олафа по приказу Спящего, ибо последний его не дал, потому что была задача поважней. Или Спящий знал, что Олафа может убить кто-нибудь другой, когда тот прикоснется к юнитору. А может быть то и другое одновременно. Он думал. Думал долго. Если Спящий считает Олафа посланцем, то тогда откуда Олаф был послан и для чего? Абсурд! Олаф не может быть посланцем. Он обычный парень, который родился в мелкой деревушке и благодаря своей предприимчивости выбился в люди, став купцом. «А затем война с орками, которая всё похерила...» — пронеслась мысль в его голове. Никто не давал Олафу никакой священной миссии. Тем более священной миссии по уничтожению Спящего. Никто, верно? Или может быть некое провидение всё за него решило, а он теперь лишь выполняет его волю? Знать точно этого Олаф не мог. Однако несколько вещей он всё же знал хорошо. Первое - Спящий хочет его смерти. Второе - Спящий зовет его посланцем. И, наконец, третье - Олаф хочет вырваться с этого места на свободу. Он хочет снова увидеть небо без молний, свободное небо. И словно птица лететь по нему туда, куда глядят глаза.