***
Олаф, Диего и Мильтен вошли в башню Ксардаса. Помещения башни были довольно просторными, учитывая её размеры. Они обходили помещения башни, Олаф и Диего попутно взломали пару сундучков. В последней самой просторной круглой комнате с высоким потолком и решетками сначала ахнул Мильтен, а затем и остальные. Они увидели парящего на красных крыльях демона. Причем в отличие от своего собрата, которого Олаф встретил с Лестером в Форте, этот демон имел куда более грозный и страшный вид. Его глаза были алыми, всё тело было будто бы сплетено из жилистых мускулов. А вместо ног существо имело хвост. «Интересно, Ксрадас его тоже заколдовал? Это какая-то очередная загадка? Нам сейчас нужно будет с ним сражаться?» — руки Олафа автоматически потянулись к ножнам. Впрочем как он подметил краем глаза, Диего тоже тянул руку к ножнам. А Мильтен к одной из рун на груди, которые были закреплены на ремешках поверх мантии. «Не делайте глупостей» — услышал Олаф чей-то голос в своей голове и мягко говоря теперь уж точно обосрался. Он посмотрел на своих друзей Диего и Мильтен тоже были волей неволей напуганы — «Я не собираюсь убивать вас, пока вы сами не нападете на меня. Посмотрите на стену впереди» — они посмотрели — «Видите двенадцать орчьих черепов? Поверьте мне, те три голема покажутся вам цветочками по сравнению со мной. И даже если вам удастся одолеть меня, то некромант поймет это. И тут же призовет сюда иного демона.» Все трое разом опустили руки. «Так то лучше. Ну а теперь давайте поговорим. Кто вы? И зачем сюда пришли?» Повисло неловкое молчание, ибо Милтен и Диего уставились на Олафа. Очевидно говорить должен был он, так как из-за него они здесь и оказались. Олаф же, завидев это, расправил плечи, выдохнул и начал говорить: «Я Олаф, наемник на службе у паладина Ли. А это Мильтен маг огня и Диего призрак. Мы здесь, чтобы поговорить с некромантом, потому что только он может помочь разрушить барьер.» Демон тяжело выдохнул, нагревая воздух вокруг себя. — «С этим всё понятно, но знайте, чтобы Ксарадаса увидеть вам нужно три стихии одолеть. И принести мне доказательство победы.» — Три стихии? — Мильтен потянулся в своей сумочке за ледяным сердцем голема. — Это ты про тех големов? Демон кивнул. — А нельзя поконкретней было выражаться, — на этих словах Мильтен вынул из сумки ледяное сердце, — Вот сердце ледяного голема. Стало быть доказательство победы над стихией льда. Диего вслед за Мильтеном вынул каменное сердце, а Олаф огненное. Они отдали демону три сердца. А он вручил им по руне телепортации на верхние этажи башни, ибо по другому туда было никак не попасть: никаких лестниц, ведущих наверх, в башне не было. Каждый из них использовал руну и очутился на верхних этажах. И ощутились они не то в библиотеке, не то в лаборатории. Везде то и дело стояли книжные шкафы, висели полки, на которых ждали своего часа книги. — Понять не могу, откуда у Ксардаса столько книг, — Мильтен замялся, — То есть откуда он их достал? — Понимаю тебя, Мильтен, — Диего только и делал, что оглядывался он тоже не мог понять этого. — А лаборатории, черт. Тут то и дело на каком-нибудь столе что-нибудь да разрезали, — Олаф заметил на стене чучело из гарпии, — Мда, Лестер и Нифертити это бы точно оценили. Они встретили некроманта за книжной полкой. Он был одет в черную расу, на плечах которой выступали заостренные плечи. Некромант корпел над очередной книгой. Но услышав шаги героев перестал читать и обернулся. — Трое? Хм, странно. — Ксрадас говорил спокойно и немного протяжно, его глаза были белыми, а волосы седыми. Волосы не были длинными. Он осмотрел всех оценивающе своими белыми глазами. Его мантия была наичистейшей, на груди мантии были вшиты драгоценные камни, — Я вижу как из вас исходит мощная аура. Быть может, так оно и лучше. Едва все успели опомниться от встречи с демоном. Как теперь немели от вида некроманта, даже Диего немел, хотя он многое повидал на своем веку. Ксардас же решил не давать тишине волю. А потому снова заговорил: «Зрелый опытный воин. И напротив его молодой ученик. И рядом талантливый не менее молодой маг. Мда, вы определенно годитесь.» — Годимся для чего? — Олаф вновь стал выступать в роли дипломата. — Для того, чтобы остановить Спящего. От последнего слова у Олафа пробежал по спине холодок — «Спящий? Что это значит? — задал он риторический вопрос у себя в голове. И он сразу вспомнил все свои посредственные встречи с демоном. Таллас, Юберион, Лестер. Первый и последний и вовсе чуть не убили его, особенно последний, мать его; а бедного Юбериона довели до смерти. О Иннос! Как бы он не хотел забыть про этого демона. Спящий всё время давал о себе знать. — Причем тут Спящий? — Олаф задал вполне закономерный вопрос. — Он является причиной разрастания барьера до таких вот невообразимых размеров. — Но маги воды могут подорвать его своей горой руды. — Брехня, — этим словом некромант всех удивил, — Никакая руда здесь не поможет. Если бы Сатурас и остальные маги занимались более насущными проблемами, а не этими пустяками, то тоже поняли бы это. Спящий не даст попросту подорвать барьер. Он уже в своё время вмешался в дело его сотворения. А стало быть ему по силам и не дать его разрушить. А это значит, остается только одно: покончить с демоном. — Но он же может вселяться в разум людей как это было с Таласом и Лестером. Доводить их до смерти, как это произошло с Юберионом. Люди не могут с ним бороться. Ксардас в ответ на это лишь слегка улыбнулся. Он ждал. Все эти годы, как он разобрался в чем проблема, он ждал прихода посланника Инноса. И вот он видит его во всей своей красе. Он видит опытного, мускулистого воина (Олаф с того момента как стал призраком очень неплохо так прибавил в весе и в силе своих мышц). Он видел воителя в рассвете своих сил. Да и его энергетика выделялась на фоне остальных, от неё так и веяло божественной мощью Инноса «Это точно он.» — пронеслись точные и острые мысли в разуме Ксардаса со скоростью света. — Ты прав. Его сможет одолеть только необычный человек. И им кажется являешься ты. — Я? — одновременно с этим озвученным вопросом Олаф вспомнил бредни Таласа и Лестера о том, что каждому из них нужно убить посланца, а им якобы является он. Ну что же. Якобы совсем не якобы. — Да, ты. Я вижу это по твоей энергии. Демон не сможет тебя ни свести с ума, ни довести до смерти. По крайней мере так быстро, как это было с остальными. Послушайте, у нас не совсем много времени. Мой демон донес мне сегодняшней ночью, что Кор Галом со своими фанатиками уже проник в храм Спящего под городом орков, — у всех вопросов становилось всё больше и больше, но никто не хотел перебивать некроманта, — Но вы ещё не готовы для похода туда. Вам нужна другая амуниция, та, что на вас никуда не годится. Да и маловато вас всё-таки. Я вижу узы дружбы между вами, но они тянутся дальше, как минимум не хватает ещё двоих, — все от услышанного охирели, они с самого начала вообще думали, что Ксардас слеп, хоть он и читал книгу до их прихода. Но кажется некромант весьма отлично всё видел, более того он видел намного больше остальных. Нет, Мильтен как то рассказывал, что маги могут чувствовать энергию, ощущать её. Но чтобы видеть! До такого никто ещё не доходил в своем ментальном развитии, — Также вам нужно отыскать одного шамана среди орков Ур-Шака. Он изгнанник. Быть может он поможет вам. Как никак он многое знает об устройстве города орков и о устройстве храма Спящего. Но сначала вам нужно передохнуть, — Ксардас щелкнул пальцами, — на этаже ниже уже стоят три ванные с горячей водой, мыло тоже там имеется. Там вы найдете вкусную еду: сыр, хлеб, печенную рыбу, шашлык. А также сладкое вино. Вашу одежду и доспехи постирают и начистят мои слуги. Настала снова неловкая тишина. Олаф, невзирая на дары Ксардаса, никуда не хотел уходить, да и остальные тоже. — Понимаю, у вас ко мне много вопросов. Да и у меня к вам на самом деле тоже. Что ж давайте поступим так. — Ксардас снова щелкнул пальцами — и моментально выскочило из-за углов два роскошных красных кресла, — Пусть со мной сначала поговорит посланник. А затем я выслушаю остальных. Каждый из вас вполне интересная из себя личность. Олаф уселся поудобней на кресле некромант сидел напротив него. — Хм, что-то я подзабыл, — он щелкнул пальцами, и перед ними предстал стол с фарфоровой утварью для чая — Так будет намного лучше для нашей с тобой беседы, Олаф. Олаф кивнул, налил чай себе и магу. Пахло вкусно, что-то вроде облепихи и клубники. Оба сделали коротенькие глоточки. — Мне интересно Олаф, откуда ты? — некромант снова щелкнул пальцами, и появилась книжка с пустыми страницами, а также перо с чернилами. И всё это буквально парило в воздухе. — Будите записывать? — Само собой. Ты даже представить себе не можешь в какую игру ты решил сыграть и какая роль тебе в ней отведена. Так откуда же ты родом. — Яя… — Олаф опустил голову, — Я не помню. Я лишь помню как ехал с товарами в Варант, затем напали разбойники. Я очень сильно получил по голове и отрубился. А когда очнулся у меня не было ничего, кроме одежды. Да и то только поверхностные тряпки, которые ничего не стоят. Я скитался по пустыне всё время находясь на грани смерти, ибо всегда страдал от обезвоживания. Но или пойдет дождик, и пил я воду из грязных высохших рук; я набреду на оазис. Но помимо жажды я ещё испытывал голод. Зверский жуткий голод, от которого казалось сводило кишки. Но опять же или я встречу дохлую полугнилую ворону, или набреду на поляну с пшеницей. Но когда я дошел до границ своего родного королевства, мои проблемы с едой никуда не исчезли. В одном из амбаров мне устроили засаду. И вот я здесь. — А не думал ли ты Олаф, что Иннос помогал тебе? Что он вел тебя сюда? И вообще может ты не просто так не помнишь своего прошлого, может быть… — Ксардас замялся, посмотрел на Олафа, — Хотя неважно. Олафу на секунду казалось что он вот вот поймет старика, но потом резко отвлекся и сам задал вопрос некроманту: «Теперь вы верны Белиару? И то, что вы нам помогаете это лишь стечение обстоятельств? Демон есть враг всех трех богов? Ксардас снова слегка улыбнулся и ответил: «Для меня боги являются лишь средствами для достижения своих целей, Олаф. Я не верен им. И я живу не для них. Я живу для себя и верю в себя. А что касается Спящего Инноса, Аданноса и Белиара. То да, ты прав. Он действительно их враг. И причем довольно гадкий враг. Спящий есть творение Белиара, однако он предал его. И сам возомнил себя богом. Ему даже поклонялась одна цивилизация. Однако же боги это просто так не оставили. И, объединившись, заточили его в тюрьму и каждый из них надел на Спящего свои оковы. Ксардас снова отхлебнул чай: «Теперь я снова задам вопрос, если ты не против.» — Я не против. — Ты что-нибудь чувствуешь, некую силу, что течет в твоих жилах? — Если честно никогда об этом не задумывался. Не знаю что и ответить. Я ничего такого не чувствую, никакой великой силы. — Хмм, странно. Быть может твоя сила проявляется в чем то другом. Но чтобы это понять необходимо время. Что ж как говорится, Dat rosa patientia[1]. — Почему вы оставили круг магов огня? — задал теперь Олаф свой вопрос человеку, которому он волей неволей с течением времени доверял всё сильнее и сильнее. — Потому что мне не нравилось в нем находиться. Мне вообще не нравиться находиться в обществе людей. По крайней мере… — Ксардас снова отпил чай, — долгое время. Видишь ли, всю свою жизнь я старался быть праведным магом огня, но мои так называемые братья постоянно мешали мне, причем неосознанно. Просто они зачастую вели себя неподобающе и искушали этим меня. Нет, я не говорю, что все маги были такими. Но большинство к сожалению да. Всё таки круг огня имеет в своих руках слишком много земель, золота и как следствие власти. А всё это нет нет да и искусит кого-нибудь из магов. Первая причина становления круга магов — самоотверженное служение самой магии огня, её чтение. Но вот парадокс общество моих же братьев мешало мне в этом. Вторая причина: после того как Спящий вмешался и запер меня в тюрьме я понял, что одной магии огня тут будет мало. А посему необходимо было обратиться к темной магии. Ибо Спящий есть создание тьмы. А стало быть чтобы понять его природу нужно изучить саму закваску его теста. Ты удовлетворен моим ответом, Олаф? — Вполне. Они смотрели друг на друга. Олаф хотел задать ещё парочку вопросов, но время было нерезинованным. Поэтому он решил уступить его своим друзьям: «Думаю пока что мне хватит ответов на мои вопросы, Ксардас. — Как и мне твоих. — Стало быть я пойду. Приведу себя в порядок. Ксардас одобрительно кивнул и сказал: «Позови Мильтена. Мне интересен этот маг.»***
Диего и Мильтен лежали в ваннах, распивая очень вкусное сладкое вино. — Как же хорошо, — Диего балдел, — Три недели у нас не было ни мягкой постели, ни какой частицы цивилизации под рукой. А теперь и теплая ванна с мылом и маслами. Горячая еда, причем заметь, Мильтен, это тебе не пресные крысы. А вполне себе вкусное мясо. — Да, Диего, ты прав. А самое главное мы оденемся скоро в чистую одежду. — О да! Это действительно меня радует, мой друг! В комнату вошел Олаф, на нем была лишь простыня, закрывавшая торс. Демон забрал у него одежду и доспехи. — Эй Мильтен. Ксардас желает поговорить с тобой. Сказать, что Мильтен не хотел вылазить из ванны, значит ничего не сказать. Но и отказывать или оттягивать аудиенцию с хозяином башни было крайне невежливо, особенно после таких щедрых даров в виде теплой ванны и прочего. Так что Мильтен нехотя встал, вытерся белым полотенцем, и пошел на аудиенцию. За дверью его чуть ли не сразу встретил демон, который вручил ему чистую и сухую мантию мага огня. Причем эта была мантия именно самого Мильтена. И в этом у последнего не было никаких сомнений, так как он прекрасно видел еле уловимую глазом заплатку на правом рукаве. Он порвал его ещё давно в ходе одного неудачного алхимического эксперимента.***
— Присаживайся, — сказал Ксардас как только Мильтен ступил за порог. Мильтен сел за красное кресло и почувствовал удивительную мягкость, он вмиг расслабился и выдохнул, но потом он моментально вспомнил, что всё-таки он в башне у некроманта. — Что именно вы хотите знать? — Ну. Для начала расскажи о себе и о том как это так вышло, что тебя взяли в ученики мои бывшие собратья. И как тебе удалось за такой короткий срок стать хорошим магом. Я бы даже сказал, истинным магом огня. Мильтен смотрел в глаза Ксардасу. В его казалось бы пустые белые (без зрачков) глаза. Но от глаз этих почему то исходил интерес с капелькой доброты. Как и от мимики лица. — Ну хорошо. Я расскажу вам о себе. Я рос в небольшой деревушке, что находилась под Готой. Мой отец был старостой в деревне. Мать же делала дела по дому. Отец научил меня худо бедно читать, считать и писать. Что потом очень сильно помогло мне в освоении магии. Мать же часто со мной играла и заставляла помогать ей по дому. А ещё она водила меня к друиду Посвисту в рощу лесную. Там я и увидел в первый раз чудо магии. И она меня поразила. Но так как я был единственным ребенком в семье, то я должен был продолжить дело отца. Но всё-таки я старался как можно чаще навещать друида. И он даже смог научить меня чувствовать лес, что не раз спасало мне жизнь. Мильтен отхлебнул свежего чаю: «А затем случилась война с орками. Мне на тот момент как раз было семнадцать. Отец уже даже позволял мне заполнять списки и брал с собой на судебные тяжбы. Но, так как я был прекрасно годен для службы в армии и людей в войсках короля не хватало, меня призвали. Только вот война мне не понравилась, да что уж там я изначально не горел желанием идти сражаться с орками. Я дезертировал. Меня в итоге поймали. Перед отправкой же за барьер я познакомился с Диего, Горном и Лестером. Сначала все мы были вместе. Мне нравились мои новые спутники. Диего… черт возьми, лучше фехтовальщика и мастера стрельбы из лука я в жизни не встречал. Горн всегда был силен как тролль, казалось, что этот парень готов в любой момент двигать скалы. А Лестер. Лестер от них не отставал. Но спустя время мы разбрелись по лагерям. Лестер в Болотный из-за болотника. Горн в Новый из-за генерала Ли. Я и Диего осели в Старом лагере. Мы стали призраками. Однако я сильно проигрался в кости одному типу по имени Эдгар. И с выплатой долгов возникли проблемы. Так что он решил наслать на меня толпу головорезов, дабы те пересчитали мои кости. Но я отбился от них, использовав за раз шесть свитков с заклинаниями. Это известие дошло до магов. До Корристо. И они решили проверить меня. И я снова тогда за раз использовал шесть свитков. На этой ноте меня взяли в послушники. Но я быстро выучился до мага. Вы спрашивали как? Сейчас отвечу. Скажем так, идеальная консистенция таланта и интереса. Мильтен смотрел на Ксардаса. Кажется, он поймал себя на мысли, что колдун видел в нем, как минимум, частицы себя в прошлом, а как, максимум, всего себя в прошлом. — С первой тройкой вопросов мы разобрались успешно? Ксардас в ответ еле заметно кивнул, рядом с ним также парила книжка, перо которой само смачивалось чернилами и строчило страницы книги — Абсолютно успешно. А теперь скажи мне, Мильтен. Как тебе виделась жизнь братьев? Их роскошь? Их презрение к черни? Причем весьма лицемерное презрение к черни. Их отстраненность? И самое главное: слепая вера в богов: Аданноса и Инноса? — некромант поочередно поднимал пальцы на левой руке, — И их слепая ненависть к последнему богу: Белиару? — он поднял третий палец. — Не знаю, что и ответить. Да я всё это видел. Да что там, сам Корристо это мне говорил и не раз. Я всегда старался бороться с этим, сторонился этого чувства возвышенности над другими. Но и презирать своих учителей за это я не мог, ведь они приняли меня в свой круг и многому научили. Я обязан им. А что касается богов, то и здесь я не знаю, что сказать. Я просто стараюсь выжить в этом мире. А коли Иннос дает мне силы для этого, то я должен быть обязан ему за это. — Но тем не менее, прежде всего, по факту ты используешь его силу в своих интересах? — Получается так. Мильтен смотрел на Ксардаса. Было очевидно, что теперь его очередь задавать вопросы. — И какова она темная магия? Ксардас едва заметно улыбнулся, — Если честно, она весьма сложная, но очень мощная. Объективно, она мощнее магии огня. Однако, как говорится, важен не только клинок, но и его обладатель. — Что верно, то верно. А зачем вы оставили круг магов? — Оо этот вопрос задал мне уже Олаф. Я отвечу тебе на него вкратце. Скажем так, Корристо и остальные не одобрили средства, к которым я прибегал увлекшись сущностью Спящего. Они допили чай, немного поговорив об обыденном, мало интересном. А после Мильтен удалился и позвал на аудиенцию Диего.***
Диего зашел к Ксардасу в веселом настроении: он успел осушить два кувшина с вином; на данный момент в руках он держал уже третий кувшин. Ксардас посмеялся, щелкнул пальцами, и вместо чая на столе стоял ещё один кувшин с вином и два бокала. И Диего сел за кресло, посмотрел на бокал, что стоял напротив него, и сказал: «Вы уж простите, но мне уже сподручней так с кувшина». — Никаких проблем, Диего. Диего отхлебнул вина: «Вы чего-то хотели спросить?» — Верно. Расскажи мне о себе, Диего. — О себе? Это как понимать? — Ну. Где родился. Детские годы и так далее до сего момента или до мента близкому к этому. — Ага. Ну хорошо, некромант. Так уж и быть, тем более хозяин барин. Тем более вино у тебя отменное. В общем, я родился на восточных островах, хер уже его знает где. И, кстати, мать моя умерла при родах. Но семья переехала в Венгард. Семья моя состояла из отца и старшей сестры. Отец после переезда вскоре заболел. Поэтому уже в шесть лет я о нем заботился. И постольку поскольку он не мог работать, деньги в семье быстро закончились. Я стал выискивать деньги на пропитание, и лекарства, которые хоть немного, но помогали ему. Дошло до того, что я даже стал воровать. И в десять лет я получил аж целых два клейма вора, одно на левом запястье, другое, стало быть, на правом. Однако же столько лет прошло, что шрамы от ожога уже еле заметены. Но вот мне сказали, что если ещё раз меня поймают, то отрубят руку. Её в принципе уже на второй раз должны были отрубить, но так как я был ребенком, меня решили пожалеть. Но я всё равно крал ради отца. — Диего отпил ещё вина и сморщился, — Он в конце концов умер. Он просил, чтобы я больше никогда не воровал. Я был раздавлен, как раз перед самой его смертью я обокрал одного торговца. И он с какими-то бомжами, нанятыми за гроши, вышел на меня. Мне тогда было уже одиннадцать. Я частенько упражнялся с палкой. Смотрел там как тренируются паладины и обычные солдаты, забравшись на высокую крышу. И сам отрабатывал удары, когда была возможность. В общем в гневе я забил до смерти палкой и торговца и бомжей. Моя сестра работала в купальне, и тоже старалась помогать отцу. Но как только он помер, его дом забрали якобы за долги. И мне пришлось жить с сестрой в купальне. Нередко она как оказалось непросто моет своих клиентов, но и оказывала им интимные услуги за дополнительную плату. Но меня это выводило из себя. Подумать только, моя сестра шлюха! Что может быть лучше. Хотя нет может, таже сестра когда сильно напивалась, обвиняла меня в смерти моей же матери. В один прекрасный момент я не выдержал и избил её палкой. После такого она выгнала меня. И я отправился в возрасте пятнадцати лет в большой новый мир, курва мать его. Год я тусовался в одной разбойничьей шайке. Её атоман меня сразу подметил, ибо я буквально отпиздил одной лишь палкой одного из лучших его якобы фехтовальщиков. Было весело, когда нет денег выезжаем на грабеж. Жгем, рубим и насилуем. А когда всеми правдами и неправдами срубаем куш, неделями пропиваем его в трактирах, кабоках и купальнях. Но однажды меня схватили. И единственным шансом уцелеть было: подставить своих же друзей. Так всё и произошло, только вот атоман, по моему, его звали Ивор, выжил. Но к тому моменту я был рад тому, что я и сам был среди живых. Однако вот в кармане у меня не было ни гроша. Я решил заняться чем-то менее опасным. И браконьерство прекрасно на это годилось. По крайней мере так я думал, пока не нарвался на медведя, который нехило так выпотрошил меня. Спас меня егерь по имени Генрих. Он принес меня еле живого с вываливающимися кишками к себе в хижину. За месяц я оклемался. Как позже выяснилось дома у него была больная дочь, её… её звали Тереза. И ему как раз нужен был человек, который бы присмотрел за ней пока он уходил в лес. Я заботился о ней в течении последующих трех лет. Генрих тем временем научил меня отменно стрелять из лука. Я же натаскал его в плане фехтования. Все три года я неотрывно следил за здоровьем его Терезы, а в свободное время, пока она спала я тренировался. Мне нравилось ухаживать за ней, я как будто чувствовал, что таким образом искуплю вину за то, что не смог помочь своему отцу. И через три года свершилось чудо: она выздоровела! И знаете, что я вам скажу, она была на самом деле прекрасной. И полюбила меня за всё это время всем сердцем, как и я её. Её отец хотел уже поженить нас и сделать меня своим наследником. И вот как то раз я ушел поохотиться, развеяться. А когда вернулся всё пылало, Генрих лежал с выпотрошенным животом. А она… она была прикована мечом к стене. Её платье было задрано. Когда я вышел из дома, заливаясь слезами и буквально рвал глотку. Вмиг я замолк, а слезы перестали литься, ибо я увидел его: Ивора. И его новых подонков. Их было с пол стони. Настоящая армия отморозков. Он рассказал мне всё в мельчайших подробностях о том, что было в доме, пока я отсутствовал. А потом. Потом он сказал, что сначала всего изрубит меня, а после зальет моё лицо раскаленным железом. И будит носить мою маску как трофей. Однако это только ещё сильней разозлило меня. Каждую секунду, каждую божью секунду, как я его только увидел и когда мне всё рассказывал, я вторил себе о том, что убью их всех! И случилась бойня, я рубил и резал, мой клинок играл настоящую музыку. Я кричал, орал и убивал. Несколько раз меня доставали мечи ублюдков, но снова и снова находил в себе силы продолжать бой. Я убил их всех, а Ивора я так всего поизрезал, что узнать в нем человека не было возможным. После того, как я похоронил людей, которых любил всем сердцем. Я сказал себе, что перебью всех разбойников во всем этом обосранном мире, гавно которого не смоет ни один океан Аданноса. Я стал охотником за головами. Годы шли и в деле истребления разбойников мне не было равных. Обо мне ходила добрая молва по всему свету, но на самом деле я был той ещё сволочью, ибо убивал я только разбойников, ко всему остальному я был равнодушен. Как раз, помню я, проехал я мимо гоблинов, которые насиловали сестру парнишки. которого в свою очередь скальпировали заживо. Однако шло время, и, казалось, что сама моя сущность постепенно меняется. И вот помню, когда мне было двадцать шесть я взял заказ не на разбойников, а на убийство стаи волков, которая вредила одному фермеру. А ведь раньше я мог голодать, но пока не найду заказ, который так или иначе связан с разбойниками, не позволю себе изменять принципам. И вот мне уже за тридцать восемь я проезжаю мимо одной полуразрушенной деревни в районе Гельдерна. И о диво! Вижу как два паладина хотят изнасиловать молодую девчонку, ей на вид едва ли было шестнадцать ещё. Вот они воины Инноса во всей своей красе, думал я тогда. И если это воины Инноса, то я тогда даже в гавно коровье не гожусь. Я решил помочь девчонке. Заиграла музыка из лат и клинков, мы плясали под эту музыку. Их как это известно паладинов сразу же пропитала божественная сила Инноса, так что шансов у меня было мало. Я был тогда на грани смерти. Один из них продырявил мне легкое. Но всё-таки я смог их заколоть словно последних собак. И вот казалось бы настал мой смертный час, но спасенная мной девчушка привела друида. Тот спас меня при помощи своей магии. Однако по закону подлости рядом оказались ополченцы, они провели расследование вышли на раненого и еле живого меня. И отвезли судить. А суд решил отправить меня сюда. Тут же я уж окончательно переменился. Знаете ли, я ещё раньше всегда испытывал отвращение к слабым, хотел всегда их убить, дабы они не портили мир. Но теперь вот как увижу как кого-то дохляка забивают не могу пройти мимо и вмешиваюсь. Яркий тому пример всеми нами любимый Олаф. Он… — Диего отхлебнул ещё вина, — этот парень. Он ведь для меня как сын теперь. Я защищал его и учил всему, что знал сам. Ну вот, некромант, ты узнал моё прошлое, даже больше. Теперь я могу спросить о кое-чем? — Естественно. — Откуда у тебя такое вкусное вино? Ксардас рассмеялся: «Здесь я готовлю вино засчет лесных ягод. Ушли годы, чтобы вывидать нужный рецепт. — Понимаю. — Скажи мне, Диего. Ты сожалеешь о своём прошлом? — Нет. Мне безразлично прошлое, ибоя я помню, что сказал мне отец о матушке. — И что же? — Иди по жизни смело с гордо поднятой вверх головой. Я постиг истинный смысл этих слов и не собираюсь предавать свою мать. — Это очень истинный постулат. Твоя мать была права, — Ксардас протянул Диего руку. — Спасибо, — Диего в ответ пожал руку некроманта. После аудиенции Ксардас дальше встал за стойку с книгой. А Диего, Мильтен и Олаф продевались вкусной еде и вину. Но на следующий день и предстояло свершить уйму опасных дел и приблизиться на шаг к битве со Спящим. Приблизиться на шаг к битве, которая изменит мир.