Наруто пришла в себя рывком, резко. Но по давней привычке любого шиноби осталась неподвижно лежать, оценивая ситуацию. Проверила запас чакры — осталась примерно одна пятая. Навестила Кураму — тот выглядел измученным и сильно уменьшился в размерах, но все еще спал. Наруто озадачилась: он не заметил битвы? И куда делось так много чакры Ку? Нет, тут что-то явно не так!
Вот только не дали ей поваляться. Тишину разрушил знакомый голос:
— Ну и что ты лежишь? Кого обмануть пытаешься?
Узумаки резко распахнула глаза и села. Она вновь находилась в этом странном месте. Повертев головой и утолив свое любопытство, она повернулась к обладателю голоса.
— Ну здорово, старик, — усмехнулась она.
Хагоромо Ооцуцуки также усмехнулся в ответ:
— А ты все так же не соблюдаешь субординацию, Наруто.
Девушка весело фыркнула.
— И ни капли об этом не жалею! Субординация — это так скучно, старик, — протянула она.
Отшельник шести путей развеселился.
— О, да. А соблюдать ее — скучней в разы. Вот только мало кто рискует сказать это в лицо Рикудо Сеннину.
Наруто задорно улыбнулась, но тут же посерьезнела.
— Да. Ты прав, старик. Трусят люди, боятся. Но скажи, почему я тут? Не то, чтобы я тебе не радовалась, но последняя наша встреча произошла из-за того, что я чуть не сдохла. А учитывая обстоятельства, при которых я потеряла сознание, становится немного стремно. И что с Курамой? Он все еще спит, это на него совсем не похоже.
— О Ками, этот твой жаргон! — картинно нахмурился Рикудо.
Однако девушка не поддержала веселья:
— И все же?
— Я отвечу на твои вопросы, — Отшельник посерьезнел. Узумаки насторожилась.
— У меня плохие новости, Наруто, — Ооцуцуки нахмурился, сел в позу лотоса и серьезно посмотрел девушке прямо в глаза.
Наруто насторожилась еще сильнее. Подобные нотки в голосе последний раз она слышала от Ку, и тогда все кончилось очень плохо.
— Еще хуже, чем когда возродилась безумная богиня и заключила всех в до ужаса дурацкую, но от того не менее сильную технику? — вопрос был пропитан сарказмом.
— Ммм, — старик немного замялся.
Наруто насторожилась еще сильнее.
— Нет, для мира все не так плохо, — поспешил успокоить ее Хагоромо, заметив подозрительный взгляд ярко-синих глаз.
— Для мира? А для меня? — Узумаки не пропустила странную оговорку, и, хоть и чувствовала облегчение, насторожилась еще больше. Насторожилась настолько, что это уже не «насторожилась», а пятой точкой чуяла ту вселенскую гадость, которая ее ожидает.
— Если вкратце, то вы с Саске погибли от древней техники, которая была заключена в тот артефакт. Но наш общий рыжий знакомый с ушками не захотел вашей смерти, и вбухал немало сил для того, чтобы этот разговор состоялся. С ним все в порядке, не волнуйся, он спит от усталости. По факту, Курама задержал отбытие ваших душ за Грань, теперь у нас есть время. Но основная загвоздка не в этом. Ваши души не ушли за Грань, но у вас нет тел. Эта техника уничтожила их за секунды. Выбраться из нее невозможно, поэтому можешь не переживать из-за этого, — Хагоромо четко проговаривал каждую букву, и его слова будто впечатывались в мозг ошарашенной девушки.
Наруто негромко, но с чувством выругалась. Отшельник лишь заинтересованно глянул, услышав трехэтажные конструкции нецензурной лексики.
Наконец, медленно подышав, девушка успокоилась. Ну, не совсем успокоилась — она пришла в себя настолько, чтобы продолжать диалог. По крайней мере, главную гадость она услышала. Теперь осталось уточнить детали.
— То есть, мы с Учихой вроде призраков, да? Прозрачненькие, летучие и без тел? И что с этими… — Наруто проглотила некультурное слово и продолжила. — Бандитами?
— Нет, Наруто, вы не призраки. У них хотя бы нематериальная форма есть.
— Заебись. Мы хуже призраков! — Узумаки возмущенно всплеснула руками, пряча облегчение — боязнь привидений никуда не делась.
Хагоромо лишь кивнул. Наруто тяжело вздохнула:
— К такому жизнь меня не готовила.
Отшельник усмехнулся.
— Так что насчет бандитов? — Узумаки была очень зла на этих людей. Она, конечно, не мстительна, но свою смерть не может простить никому. Да и… неужели они умерли зря?
Девушка быстро запихнула последнюю мысль подальше. Думать об этом было слишком больно. Вообще, думать о том, что она никогда не увидит друзей, было больно. А потому эта мысль отправилось прямиком к предыдущим. Ей нельзя было раскисать.
— Нет. Они сгорели в пламени Аматерасу.
Узумаки злорадно улыбнулась и молча вскинула сжатый кулачок вверх, во всемирно известном знаке «Yes». И лишь после этого до нее дошло:
— Я сказала последнее вслух?
Ооцуцуки невозмутимо кивнул.
Наруто запоздало спохватилась. Не любила она показывать отрицательные эмоции, что поделать. Для Узумаки гораздо проще было быть радостным живчиком даже тогда, когда ей было невероятно хреново. Послевоенная депрессия была исключением из ее правила, так как тогда ей было несоизмеримо плохо. Вспомнив об этом, пусть и мимолетом, Наруто недовольно поморщилась. Впрочем, она тут же отвлеклась от этих мыслей на другие.
«Но в конце концов, умираю-то один раз! Могу себе позволить!» — возмущенно подумалось ей. — «Хотя возможно, что я-то как раз-таки умру не единожды. Вот Орочимару бы обзавидовался! Что он только не делал для получения бессмертия, а оказалось, что достаточно всего лишь-то спасти мир! Облом, не так ли, старый змей?»
Однако даже такие насмешливые мысли были покрыты плотным налетом горечи и грусти. Несмотря на то, что Узумаки решительно запретила себе думать о Конохе и друзьях, едкая, разъедающая душу горечь осталась с ней.
— Какие варианты развития событий?
— Это сложный вопрос. Но, по факту, возможны два варианта: Курама перестает удерживать ваши души чакрой, и вы умираете. Либо же мы закинем ваши души в чужие тела.
— Чужие тела? А что будет с душами этих тел?
— Мы возьмем тех, кто должен был умереть, в тот момент, когда души уже уйдут за Грань. Излечим тела и вуаля! Готовые тела без души, — Рикудо явно гордился элегантным решением.
Блондинка вопросительно подняла бровь. Это было, конечно, очень здорово, но непонятно. Она требовала объяснений.
— Но есть очередная проблема — это невозможно проделать в нашем мире.
— Есть другие миры?
— Да. Миров бесконечно много.
— Почему это невозможно конкретно в нашем?
— Это является очень грубым нарушением баланса. Невозможно просто воскресить человека.
— Эдо Тенсей не является нарушением баланса? — вздернула бровь девушка. Она полностью сосредоточилась на этой странной беседе.
— После Эдо Тенсей душа возвращается обратно за Грань. Это тоже нарушение баланса, но не такое грубое.
— В чем суть баланса? Я не понимаю.
— Баланс между жизнью и смертью. Это круговорот вещей, который не должен нарушаться ни в одном из миров.
— Тогда к чему все это? — блондинка развела руками.
— Вот мы и подобрались к главному, — удовлетворенно кивнул Хагоромо. — Один из миров затухает. Погибает, если тебе понятнее. А вы умерли раньше назначенного срока. И в такой ситуации возможен компромисс: для спасения мира закинуть вас туда.
Наруто шокированно посмотрела на Отшельника:
— Еще раз. Ты на полном серьезе предлагаешь мне переселиться в другое тело, в другой мир, и, словно этого мало, спасти этот самый мир?
Тот невозмутимо кивнул:
— Именно.
Наруто застонала, обхватив голову руками:
— Звучит слишком бредово.
Ооцуцуки лишь развел руками. Как будто он этого не знал.
***
— Я согласна! — Наруто решительно глянула на Отшельника. Последний час она все обдумывала дальнейшие действия, а Хагоромо ей не мешал. Он медитировал.
— Вот как, — протянул мужчина. — Тогда, перед тем как соглашаться окончательно, ты должна узнать еще кое-что.
Девушка опечаленно спрятала лицо в ладонях. Очередная новость, которая ей определенно не понравится. Да что ж такое-то, а?
— С Курамой вы разлучитесь в любом случае. Он — часть этого мира.
Узумаки ошарашенно смотрела на него. Им с Ку придется разлучиться?
Ей очень захотелось расплакаться. Курама стал невероятно близок ей за эти годы. Но капитаны АНБУ не плачут, и девушка лишь стиснула зубы. Впрочем, она бы и так, и так, рассталась с другом. Какой тут выбор? Хотя был еще один фактор, который вполне мог изменить ее решение:
— А Саске знает об этом всем?
— Мы обговорили с ним все. Он сказал, что он согласен, но лишь если согласишься ты.
Девушка горько усмехнулась. Вполне в духе Саске.
Что ж… выбор сделан. Ей осталось лишь попрощаться. И она бросила Рикудо:
— Я пойду к нему.
— Не задерживайся. У вас осталось не так много времени.
Она отрывисто кивнула и нырнула в подсознание. Курама спал.
Наруто разбудила его одним действующим способом (от мысли, что она проделывает это в последний раз, сжалось сердце): мощный Воздушный Шар*, и воду (чакру) из озера выносит прямо на рыжего лиса.
Что же касается вида внутреннего мира Узумаки, то теперь тут все стало гораздо цивильнее. Часть чакры осталась в виде воды, но большую часть Наруто преобразовала в землю, цветочки, деревья, растения, и т.д., создавая красивый пейзаж.
А потому сейчас было вполне приятно наблюдать за видами: вековые развесистые деревья, зеленые лужайки, наполовину опустевшее озеро и взбешенный девятихвостый демон-лис. Вода схлынула обратно, а Ку подскочил, злобно маша всеми хвостами:
— Какого черта, Наруто?
Девушка лишь засмеялась над видом друга. Уж как бы ей не было грустно, такой вид рассмешит любого.
— Ты знал, Ку?
Тот мигом остыл.
— Да. Но это достаточная цена для того, чтобы ты жила. Пусть и в другом мире.
Девушка с разбегу впечатывается в мохнатый бок друга.
И они говорят, говорят, говорят…
Джинчурики и Девятихвостый демон-лис веселятся, смеются и вспоминают прошлое. Они отрываются по полной, как в последний раз. Впрочем, это и есть последний раз. Но сейчас они не помнят об этом, они наслаждаются последними моментами их дружбы.
Однако это слишком личное, чтобы переносить сюда. Пожалуй, я переведу часы на несколько сотен шуток, пару лопат сарказма, горсть издевок, один спарринг, море понимания, океан воспоминаний, один оклик Рикудо и одно трогательное до слез прощание вперед.
***
И вот Наруто обнимается с Отшельником, прощаясь:
— Не забывай меня, старик!
— Это будет слишком проблематично, — усмехается он.
Наруто осеняет, когда она слышит словечко Шикамару.
— Старик! Передай им, пожалуйста, как это было! — она смотрит на предка большими синими глазами, и тот не может отказать.
— Я все им передам, Нару.
— Письма и завещания в моем столе, верхний ящик. Пароль: не грустить. Там есть и твое, — девушка лукаво усмехается напоследок и исчезает.
