Черт, опять переврали весь канон!

      Наруто была в предвкушении. Она никогда не любила свой день рождения — не за что было любить, и не отмечала, но подарки охотно принимала. Подарок — это знак внимания, это «мне на тебя не наплевать! Погляди, я заморочился!». Наруто любила подарки, однако никогда не напрашивалась — если человек дарит, то дарит от души, сам, без ее указания или напоминания.       Саске был удивительно последователен в этом. С того года, когда они стали командой, и до самой их смерти, он регулярно поздравлял ее с днем рождения. И подарки у Учихи были… хорошими. Наруто, как бы не пыталась их критиковать, не могла не признать этого. Полезные, своевременные и крутые. И вполне закономерно, что сейчас девочка напрягала все воображение, представляя подарок.       Набор кунаев и сюрикенов (хотя откуда бы он его взял?) — был. Ее любимые пара клинков — тоже. Рамен был отброшен из-за нелюбви Учихи к нему.       На самом-то деле, Саске относился к рамену ровно. Нет, сначала он честно пытался его не любить, но с Наруто в одной команде это было чудовищно проблемно. Блондинка могла часами трепаться о заварной лапше, действуя на нервы, и в итоге Учиха сдал назад. Но Наруто запомнила его предубеждение и пронесла в памяти через годы.       Наверное, поэтому, когда Учиха, кратко поздравив, повел ее куда-то, она растерялась. Но воображение мигом нарисовало картинку — Саске нашел сердце замка и решил поддержать ее в общении! Критическая часть Наруто мигом отвергла этот вариант. Воображение, естественно, тут же предложило другой.       Так девочка и шла, порываясь побежать, рядом с серьезным брюнетом, погруженная в собственные фантазии.       Остановка была стремительной и резкой.       — Ано? Подземелья? Сердце замка тут? Или тут водятся Птицы-гром? Или…       — Нет! Ками, твое воображение слишком…       — Что слишком?       — Просто слишком, добе!       — Теме!       — Пф.       — Спарринг хочешь?       — Тц.       Расшивровав «не с такой неудачницей», Наруто разъярилась и уже почти бросилась на напарника-идиота, когда он вскинул руки:       — Так, стоп. У меня, вообще, полезная инфа и твой подарок. Нападение будет… несвоевременно.       — Вот… ба-ака ты.       Саске предпочел проигнорировать явный выпад и начать мини-лекцию. С Узумаки сталось бы замучить несчастных домовиков, учитывая то, что это первый разумный встреченный ими магический вид. Саске решительно отмахнулся от мысли, что он сам вчера замучил эльфов.       «Чушь».       — Итак, мой подарок находится внутри этого помещения — за картиной.       Девочка засветилась, как лампочка. Саске вздохнул, подумав о том, что напарница только что нафантазировала с десяток бредовых вариантов.       — Но внутри, помимо подарка, находятся домовики — домашние эльфы. Не самые красивые, но не волнуйся — Джуби не напоминают. Старика Третьего — тоже. Прочтешь потом, — книга полетела к блондинке, чтобы исчезнуть, едва коснувшись рук. Фуин-печати исправно работали. — Просто не закидывай их вопросами.       Наруто, отвесив челюсть, пронаблюдала за смеющийся грушей. Шестеренки в ее мозгу закрутились быстро, но Саске ее опередил:       — Сам был в шоке, потом расскажу. У тебя впереди подарок!       Мысль о подарке решила все: девочка, откинув вопросы на потом, скользнула в проем. Саске — за ней.       Сказать, что Наруто впечатлили лысые чудики ростом три с лишним фута* — ничего не сказать. Но домовики по сигналу Учихи умело перенаправили ее внимание, выставив на стол рамен с уложенными из маленьких кусочков моркови цифрами: единица и двойка. Двенадцать.       Вот теперь Саске понял, что до этого Наруто не горела. Увидев рамен, она буквально зажглась. И Саске был уверен, что видел сверкнувшую в воздухе радугу. Эта ненормальная своровала тайное дзюцу Зеленых Зверей*?       Тем временем Наруто смела первую тарелку и Учиха кивнул домовикам. Они тут же выставили новую порцию, заслужив восторженный возглас и, очевидно, бесконечное обожание.       Саске тихо хмыкнул и скользнул в открывшийся проем — на ближайший часик Наруто потеряна для этого мира. Вероятно, стоить предупредить ее друзей. Время завтрака, верно?

***

      Подошедший к гриффиндорскому столу слизеринец не был сенсацией. Тот факт, что подошел угрюмый одиночка Теодор Тейлор, оказал гораздо больший эффект. По крайней мере, среди первокурсников.       — Чего тебе, Тейлор? — неприязненно осведомился Джеймс.       Саске мысленно закатил глаза — что за детсад! — но спокойно ответил:       — Аниты не будет на завтраке и, вероятно, на первом уроке.       Рядом взвился Сириус:       — Что ты с ней сделал?!       Негромко и тяжело уронила Алиса:       — Где она?       Саске дернул уголком губ в намеке на улыбку и ровно ответил:       — Она на седьмом небе от счастья. Боюсь, ваша компания только навредит.       Сириус навис над ним и прошипел:       — Что ты с ней сделал?       Не то чтобы это впечатлило Саске. Слизеринец мягко повел плечом.       — Ничего такого. Просто подарил подарок.       — Какой, к дракклам, подарок?       Слова Саске сочились ехидством:       — Вкусный. На день рождения, вообще-то, принято дарить подарки. А вы не знали?       И никто не помешал ему уйти.       «Интересно, они смогут ее переупрямить? С одной стороры, конечно, Наруто. А с другой — оскорбленные в лучших чувствах друзья, жаждущие загладить свой косяк. Полагаю, в гостиной Гриффиндора будет шумно вечером».

***

      Наруто прогуляла первый урок — это да. По старой памяти она махнула рукой на занятия и отдала должное хорошему рамену. До рамена старика Теучи ему было, конечно, еще далеко, но после долгого перерыва и это блюдо казалось пищей богов.       Честно сказать, Узумаки абсолютно не ожидала укоров, обвинений и возмущений в духе «А что ты не сказала?», «Даже слизеринские змеи знают, а мы нет!», «И где ты была?». Во-первых, она не ожидала такой свиньи от Учихи. Подумать только, слить тайную инфу! Во-вторых, она не ожидала обвинений в укрытии этой инфы. Привыкшая к тактичному, ненастойчивому пониманию, Наруто сначала даже не врубилась, в чем ее обвиняют. Поняв суть претензий, она залилась звонким хохотом. Лишь через несколько минут блондинка смогла выдохнуть:       — Мы дружим с раннего детства. Естественно, он знает.       Тот факт, что и сам Учиха узнал о ее дне рождения, хорошо порывшись в архиве, она опустила.       К тому же, многих волновал ее прогул. Наруто, привыкшая к амплуа разгильдяйки и долбоклюйки, на которую все давно махнули рукой, была неприятно поражена и на подобные вопросы отвечала правдиво:       — Уроки — далеко не самое главное в жизни.       Дальнейшие нотации она благополучно пропускала мимо ушей. В самом деле, ее еще мелкие детишки не учили!       Тот факт, что теперь они — ее ровесники, она тоже предпочла опустить.       Но, в целом, отстали от нее быстро. Наруто быстро решила, что неприятная тема закрыта и выкинула из головы утреннее происшествие. И она никак не думала, что ей придется вновь к этому вернуться.

***

      В старом, пыльном классе царило напряженное молчание. Весь первый курс Гриффиндора сосредоточенно мучил собственную память. Кружились в солнечных лучах белые пылинки, черной точкой мелькал на переферии случайно залетевший комар и ровно стучали короткие ноготки Мэри Макдональд: «так-так-тук», «так-так-тук».       Наконец, Сириус разорвал тишину страдальческим выкриком:       — Ничего! Абсолютно, мантикора раздери, ничего!       — Как же так… — растерянно выдохнула Алиса.       — Не могла же она вовсе ничего не говорить?!       Джеймс был настроен самокритично:       — Скорее, это мы не помним.       Его поддержала пара голосов, и ребята вновь окунулись в собственную память, пытаясь выудить необходимые сведения.       Лишь Сириус, расстроенно откинувшись на спинку стула, не пытался найти несуществующее, да Мэри, которая ни капли не изменилась в лице.       На Макдональд напала странная для нее задумчивость, и за весь день она проронила от силы десять слов.       На следующий раз не выдержала Лили:       — Этого не может быть, но оно есть!       Насмешливо подтвердил Сириус:       — Либо на нас всех, разом, напал склероз, либо…       Негромко, но экспрессивно подхватила Абнер:       — Либо Нита все-таки ничего не говорила.       После этих слов снова повисла тишина.       — Она что — агент шпионской сети?       Неловкая шутка повисла невысказанным вопросом в воздухе. Как, как так получилось, что они не знают ровным счетом ничего о детстве и семье подруги? Каким образом?       О, если бы первокурсники Гриффиндора знали, как они были близки. Наруто Узумаки и правда была замечательным разведчиком. Избегать скользких вопросов, незаметно переводить тему и уводить собеседника от важных сведений она умела превосходно. Другое дело, что в этот раз все получилось нечаянно, случайно.       Привычка — вторая натура, и привычка держать личную информацию при себе закрепилась у Наруто на подкорке еще очень давно, в самом начале ее работы в АНБУ.       Мысль о том, что все, кому надо, уже знают, а кто не знает, тому и не надо, была очень здравой и правильной… в том мире. В этом… В этом мире мысль не была вредной до Хогвартса. В приюте Наруто просто не знала, о чем говорить — воспоминания настоящей Аниты ей не перепали, а врать не хотелось. И привычка ускользать от вопросов оказалась весьма кстати.       Тут же, в Хогвартсе, с новыми людьми она оказалась пагубной. Очень пагубной. И Наруто быстро ощутила это.

***

      На тайном-претайном собрании было решено (единогласно!) устранять основную проблему — отсутствие информации. Искать информацию о прошлом однокурсницы и подруги у нее же было как-то… неправильно, и потому главной жертвой главным источником информации был избран Тейлор — как друг детства объекта X.       Сам объект X был стратегически отвлечен с помощью написания эссе. Агент Абнер пожертвовала собой ради выполнения этого задания.       Пока агент Абнер и остальные агенты были заняты объектом X, лучшие (потому что единственные) оперативники Блэк и Поттер начали разведку.       Их разведку можно было описать одним словосочетанием: «они пытались». Они пытались найти Тейлора, они пытались быть незаметными и неподозрительными. У них не получилось.       Первая же встреченная староста — ею по счастливой случайности оказалась Элиза Камбер — остановила их и спросила за подозрительные мордашки.       Элиза была старостой с пятого курса, и за прошедший год заимела отменное чутье на «захотевших пошалить» идиотов. Подозрительные насквозь, буквально сочащиеся намерением сотворить глупость шалость, мордашки первокурсников, уже известных своими шутками, заставили ее мигом тормознуть.       — Поттер, Блэк! Куда намылились?       Сириус, умеющий сочинять гораздо лучше, вышел вперед, заслоняя друга. О неумении Поттера врать знал уже весь Гриффиндор и педагогический состав, что уж говорить о лучшем друге.       — Мы идем в библиотеку.       Девушка скептично подняла бровь:       — Вы ошиблись на пару этажей.       Сириус спохватился:       — Мы идем туда… э-э-э… кружным путем!       — И зачем? — вторая бровь присоединилась к первой.       — Чтобы занять время.       Опыта во вранье у Сириуса было не занимать — знай матушка о всех его предприятиях, он вряд ли поехал бы в Хогвартс.       Элиза пожевала губу и нанесла контрольный удар:       — А скажи-ка, Поттер, зачем вы вообще идете в библиотеку?       Открывшего было рот Сириуса она заткнула коротким:       — Цыц! Говорит Джеймс.       Шатен вышел из-за друга, неуверенно ероша волосы, и начал:       — Ну-у-у… Мы идем туда, чтобы… э-э-э… написать эссе?       Сзади тихо помирал Сириус — друг несколькими словами развалил его стройную легенду.       Элиза усмехнулась. Ее серые глаза загорелись победной сталью.       — А чем же вы будете писать, м? Я что-то не вижу у вас ни перьев, ни пергамента.       Выслушивать сбивчивое нескладное вранье Поттера она не стала. Прервала коротким:       — А теперь правду.       Джеймс вновь запустил руку в волосы и замолчал. Молчал и Сириус. Было яснее ясного, что их поймали, но не говорить же правду? Хотя…       В кудрявой черной голове мигом сложился неплохой план, и Сириус вновь выступил вперед:       — Понимаешь, Элиза, мы хотим найти слизеринца-первокурсника, Тейлора.       — А, ту угрюмую тучку?       О забавной привычке Элизы Камбер — давать прозвища незнакомым поименно людям — шутили тоже немало. И сейчас губы друзей сами собой растянулись в улыбке, стоило тем услышать меткое прозвище Тейлора.       Еще смешнее стало, когда оба осознали — и правда. Вечно невозмутимый, слегка высокомерный и молчаливый, Тейлор создавал ощущение грозовой тучки, которая вот-вот разразится дождем.       Удержаться от смеха было сложно, но Сириус справился. Джеймс — нет.       Сама Элиза лишь растянула в улыбке розовые губы, пережидая чужой смех. Реакция была привычной и понятной. Острый язык вкупе с умением подмечать детали создавали взрывную смесь.       Элиза, на самом-то деле, отличалась отвратительной памятью на лица и имена, но обязанности старосты и непривычное распределение сироты без роду и племени на Слизерин — все в целом — дало толчок на выстраивании несложной ассоциации — «угрюмая тучка».       Тейлор оказался одним из немногих первокурсников, запомнившихся ей. Первачков с собственного факультета она, естественно, не учитывала. С других же… Их можно было пересчитать по пальцам одной руки: двое слизеринцев и один пуффендуец.       Мальчик с зеленым галстуком (не тот, который тучка) удостоился прозвища «Змеиная колючка», мальчик с желтым — «Практичный храбрец».       Колючка отличился войной с Поттером и Блэком, Храбрец — ну, храбростью. По непредвзятому мнению Камбер, чтобы открыто противостоять мадам Помфри, требовалась недюженная сила духа.       Как только Поттер отсмеялся, Элиза озвучила свое главное подозрение, грозно прищурившись:       — А зачем вам он? Шалость решили устроить?       Сириус вскинул руки, всеми силами показывая, что не врет:       — Да нет же!       Не то чтобы это помогло. Элиза предпочитала работать с проверенным измерителем правды.       — Тебе слово, Поттер.       Поттер развеял ее опасения, возмущенно взорвавшись:       — Да нужно нам над ним шутить! У него ж морда — каменная, даже посмеяться не выйдет! И отомстить сможет…       Тут Джеймс слегка передернулся. О Тейлоре было известно не так много, но одно то, что доставать его слизеринцы не смеют, говорит о многом. И пока тот не переходил границу, Джеймс предпочел бы с ним и не связываться.       Сзади тщательно сдерживал довольную улыбку Сириус.       Элиза вздохнула и потерла переносицу.       С одной стороны, раз шалость маленькие сорванцы не замышляли, можно было бы направить их к Тейлору, которого она видела с десяток минут назад. С другой стороны… С другой стороны, Поттер и Блэк обладали потрясающим талантом наводить хаос. И давать им наводку не хотелось. Вероятность того, что они просто поднимут Хогвартс на уши и параллельно сделают с тучкой что-то плохое, была весьма высока. Этого совсем не хотелось, ведь тогда выговаривать будут им, старостом — не отследили, не остановили, и бла-бла-бла…       Камбер вздохнула, обвела сияющих мальчишек усталым взглядом, и решилась на компромисс:       — Я сейчас скажу вам, где тучка, но!       Резкое «но!» слегка осадило мальчишек. Элиза прикрыла глаза, досчитала до десяти, открыла и мило улыбнулась:       — Но если на вас будут жаловаться…       Продолжения не потребовалось. Первокурсники немного побледнели и синхронно кивнули.       — Два раза направо, прямо по коридору возле портрета с пьяницами разворот налево — высматривайте тупик с удобным подоконником.       Услышав указания, ребята вихрем умчались прочь. Задолбавшаяся староста вздохнула и пошла дальше, выискивая подобных… шутников и размышляя о сдаче значка. Право слово, проблем стало бы раз в десять меньше.

***

      Девушка не услышала, как тихо поделился с другом Джеймс, заворчивая за угол:       — Элиза стра-ашная…       Судорожный кивок Сириуса был ему ответом. Блэк с щепоткой уважения и порцией ужаса размышлял о том, что эта улыбка-оскал старосты была чертовски похожа на «улыбку» его матери, когда та была не в духе. Аналогия просеклась быстро, Сириус сглотнул и пообещал себе не злить Камбер. Ну ее. Жизнь дороже.

***

      Саске, подойдя к гриффиндорскому столу на завтраке, искренне считал, что сделал все, что мог. Контактировать с ушибленными на голову львятами сегодня больше, чем уже получилось, в его планы не входило совершенно. И потому подходящих Блэка и… Петтера? Питтера? Пюттера? Ай, ладно! Блэка и шатена в очках он окинул максимально высокомерным взглядом, аля «Что за букашки здесь бегают? Абсолютная антисанитария!». Излишне решительные гриффиндурки скривились, но не остановились. Саске зашелся в раздумьях — начать стратегическое отступление или держать оборону?       После недолгих размышлений стратегическое отступление было принято крайней мерой, и Саске принял подозрительных львят во всеоружии — показательно уткнулся в показательно скучную книгу. Краем глаза уловил, как сморщились гриффиндорцы и, очевидно, уже хотели повернуть назад — Саске праздновал победу — как Блэк шепнул что-то шатену, и они все-таки направились к нему.       Саске беззвучно вздохнул и уставился на страницу, даже не пытаясь читать что-либо. Интересно, что такого у них произошло, что они преодолели свою аллергию на книги и слизеринцев?       Подошедшие ребята были настроены решительно. Слишком решительно, по мнению Саске. К сожалению, его никто не спрашивал.       — Тейлор!       — Я, — невозмутимое подтверждение.       Саске решил симитировать Какаши и не отрываться от книги. На него подобное, помнится, отлично действовало — все желание разговаривать разговоры спасалось бегством.       — Я знаю, что ты — Тейлор!       В голосе шатена звучало чистое, как слеза младенца, возмущение.       — Я тоже знаю.       Саске перелистнул страницу и заскользил глазами по строчкам, не особо, впрочем, анализируя текст.       — Ты! Да ты! Слизеринец поганый!       Учиха едва удержался от покачивания головой. Все-таки они были слишком похожи на Наруто. Вполне в ее духе — подойти самой и начать с оскорблений.       — Я — это я. И да, я слизеринец. Правда, поганый тут не я.       Дошло до них быстро. Негромкий шепот, который Саске старательно «не слышал», и разговор начинает брюнет.       — Тейлор, нам нужно поговорить.       Слишком серьезно, по мнению Саске.       — Нам? Лично мне ничего не нужно.       Наблюдать за не особо скрытным бешенством львят было неожиданно смешно.       — Хорошо, — с явным трудом взяв себя в руки, Блэк продолжил. — Нам — мне и Джеймсу, — Поттер, точно! — Нужно поговорить об Аните.       — Хм?       Это было очень, очень ожидаемо. В конце концов, его и гриффиндорцев связывала одна только добе.       Его не поняли. Саске вздохнул и разъяснил:       — О чем конкретно?       Их явно удивил излишне деловой подход, но мальчишки быстро очухались.       — Ты — друг ее детства. Расскажи о семье Аниты.       Саске покосился ехидно (ехидность смогла уловить бы только Наруто) и поинтересовался:       — А она не рассказывала?       Судя по насупившимся лицам, нет.       «Заигралась в шпиона, добе?»       — Да нечего тут рассказывать. Ее родители давно гниют в земле. Насчет других родственников — не знаю.       Новость настолько шокировала мальчишек, что они даже не обратили внимания на его тон.       — Но… как?       Саске счел вопрос риторическим и промолчал. Правильно сделал.       — Она полная сирота?       Брюнет стал непривычно серьезен. Саске молча кивнул.       «Ками, что непонятного?»       — Но кто тогда ее воспитывал? — встрял Поттер.       — Приют и воспитатели в нем.       Учиха счел лишним говорить, что в основном Наруто воспитывала улица и Третий Хокаге.       — Приют?       Оба пацана выглядели изумленными. Саске непонимающе моргнул:       — Ну, да. Приют.       Тут он догадался:       — Вы что, не знаете, что такое приют?       Они явно смутились. Саске закатил глаза. Нет, он энциклопедией быть не нанимался.       — Спросите у любого магглорожденного. Надеюсь, я ответил на ваши вопросы?       Ребята растерянно кивнули, очевидно, пребывая мыслями не тут. Последние крохи терпения Саске испарились вмиг.       — Тогда вон отсюда!       Подстегнутые волной Ки и звонким окриком, гриффиндорцы стартовали весьма бодро. Саске вдохнул-выдохнул и вернулся на две страницы назад, начиная, наконец, действительно читать.       «Если так делал Какаши, неудивительно, что он читал одну книгу годами»

***

      У Лили Эванс нарисовалась одна большая проблема. Она считала Аниту Эллингтон своей подругой — и очень хорошей подругой. Лили была ей искренне благодарна за поддержку и понимание — другие однокурсники тоже относились к ней весьма хорошо, они дружили, но… Но только Анита вступилась за их с Северусом дружбу.       Лили не была уверена, но догадывалась, что для Эллингтон это связано с чем-то важным. И она отчего-то думала, что Теодор Тейлор имеет к этому прямое отношение.       Лили была благодарна вечно оптимистичной Аните, и оттого понимать, что она почти ничего о ней не знает, было особенно горько. Известий от Поттера и Блэка она ждала с нетерпением.       Когда оказалось, что Эллингтон (Эллингтон!) — сирота и воспитывалась в приюте, Лили сначала не поверила. Потому что она отлично помнила приют Коукворта — серое, обезличенное здание, и его воспитанников — одинаково агрессивных и непонятных.       Ее родители говорили ей не общаться с приютскими; впрочем, они говорили не общаться и с Севом, и Лили опять их не послушала.       Правда, наивное мнение о том, что они в глубине души хорошие, любят розовый и радугу, ушло довольно быстро.       Как раз тогда, когда у нее отняли все деньги и оставили синяки на руках.       После этого Эванс просто не могла вопринимать приютских нейтрально. Она всегда находила взглядом их серую одежду с одинаковыми нашивками и направлялась ровно в противоположную сторону.       Мысль о том, что Анита — солнечная и жизнерадостная девочка, немного странная, но удивительно светлая и близкая — росла в приюте, казалась дикой. Мысль о том, что Тейлор, очевидно, рос там же, вполне укладывалась в голове.       В конце концов, Лили плюнула на разорванные шаблоны в своей голове, поставила галочку — поговорить с Анитой, и занялась основной проблемой. Эта проблема отравляла ей жизнь с того момента, как она узнала о дне рождении Эллингтон.       Лили Эванс любила выбирать подарки. В их маленьком городе выбор был, конечно, не ахти, но само ощущение подбора подарков было волшебным.       Лили всегда приобретала подарки заранее — если покупать все в последний момент, велик шанс, что ты не найдешь ничего. Небольшой ассортимент, как-никак.       К тому же, Эванс была уверена — подарки необходимы на дни рождения.       И сейчас она судорожно переворачивала свой чемодан в попытке найти что-то, тянущее на подарок. «Что-то» не находилось.       Лили мучалась совестью и дилеммой — как успеть за пару часов найти подарок?       На вечер они запланировали вроде как общий подарок — небольшую вечеринку и кривой артефакт. Ничего особого — просто поздравить, посмеяться и поговорить. Не особо отличается от обычных вечеров в гостиной.       Лили чувствовала, что этого мало, что это не то. И оттого судорожно переворачивала чемодан в попытке найти это. Лили, честно говоря, очень слабо представляла, что это она ищет, но это совершенно не мешало ей искать.

***

      Когда Наруто узнала, что Учиха слил информацию о ее дне рождения в массы, она была неприятно удивлена — и упреками, и самим сливом. Но особой реакции, тем не менее, девочка не ожидала. Прошли времена, когда Наруто была готова объявить другом первого встречного-поперечного. Однако мнение о том, что дарят подарки только настоящие друзья осталось.       Наверное, поэтому, Наруто так откровенно открыла рот, увидев небольшой сюрприз. Ребята не сделали ничего сверхъестественного. Просто их уголок гостиной был украшен большим плакатом с яркой надписью, просто ее только что осыпали конфети, просто ее только что поздравили и подарили подарок.       Подарок был общий, от всей компании. Недо-артефакт, творение кривых ручек недо-магов. Наруто знала прекрасно — даже для такого недо-артефакта нельзя ничего трансфигурировать. Накладывать чары нужно в момент вырезания символов.       По артефактам они проходили исключительно теорию. Никакой практики, ничего подобного. Наруто сама так и не разобралась в той теме толком. И оттого небольшая дощечка с двумя символами вызывала еще большое уважение и благодарность.       Тем вечером в углу Гриффиндорской гостиной было особенно шумно. Но даже ужасно занятые семикурсники и пятикурсники не окрикивали первачков — яркий плакат привлекал внимание, оповещая о том, что такой шум стоит не зря.       У Аниты Эллингтон день рождения!       Отведя именинницу чуть дальше от празднующих, в тихую нишу, Лили смущенно запихнула в руки блондинке кулон на длинной черной веревочке. Кулон был в виде фиолетового кристалла и выглядел точь-в-точь как ожерелье бабули Цунаде, что лопнуло при атаке Пейна.       Наруто едва сдержала слезы. Вернуться к празднующим веселой оказалось проблематично.       Ночью с десятого на одиннадцатое октября Узумаки Наруто засыпала с деревянной дощечкой под подушкой и фиолетовым кулоном на шее.       Узумаки Наруто было непривычно тепло на душе.       На дощечке выделялись слегка неровные руны: «тепло», «рядом».