"День сурка" на двоих

С каждым шагом — всё дальше и дальше от выбранной цели И ошибки мои всё мудрей и всё красивей Сохрани Господь всех тех, кто в сердце моём укрыться успели А точнее — пронеси их Хаос мимо камней = Василий К. Вернуться назад =

** Много позже они лежали под липой на траве в городском парке и болтали ни о чем. Уэйд исповедовал принцип радиоведущего «ни в коем случае не молчать в эфире» и имел талант перескакивать с одной несерьёзной темы на другую, болтать с ним Питеру было легко и просто. Отшучиваться на лёгкие подколки сил хватало, а большего и не требовалось. Сегодня они оделись повседневно, и Уэйд принял меры, чтобы люди клиента его больше не выследили. И теперь друзья бездумно предались ничегонеделанию. Ещё утром Уэйд спросил у Питера: — Так что — сегодня у нас наконец-то выходной? — А может, не надо? — с жалобной улыбкой поднял брови Питер. — Вчера мы пытались устроить выходной, и чем кончилось?.. — А мы учтём предыдущие ошибки, и через какое-то время идеальный выходной у нас с тобой получится. Лет через пять — точно! А может, даже и через четыре. Верь в себя, двигайся к цели, будь сильным, ты же умеешь. Питер хихикнул. — Да уж, достойная цель. Звучит гордо. А может, давай всё-таки ещё подумаем, что мы можем предпринять. Но свежих идей ни у того, ни у другого больше не наклюнулось. Они были морально измотаны всем случившимся вчера и не имели сил для новой попытки прорыва. Тогда они решили просто погулять. Сначала нежились под тёплым утренним солнышком на крыше дома Уэйда, попивая газировку, потом перебрались в парк, в тень под деревьями. За разговорами Уэйд так и этак вертел в памяти тот смутный намёк, что дала ему Смерть в потустороннем мире. Вроде как она его любит, у неё есть на это какая-то причина, и она «занимается с ним любовью каждую секунду каждой их встречи». Что бы это означало? Уэйд решился наконец невзначай потянуть за эту ниточку. — А ты представляешь, Питер, если всё это вокруг — всё-таки гребанная компьютерная игрушка? — спросил он. — Сохранились мы где-то в полночь и начинаем тот же уровень снова и снова, пока не пройдём. Нам нужно угадать задачу и выполнить её, чтобы порадовать игрока там, где-то там, снаружи, — он многозначительно глянул на пустое небо. — Ну и как её пройти, по-твоему? — без малейшего любопытства спросил Питер, просто чтобы что-то ответить. — Не знаю… — пригорюнился Уэйд. — А чего тогда начинаешь? — с досадой скривился Питер. — Да есть у меня одна идейка. Только я сам в неё не верю. Да, да, это вряд ли, — и он замолк с таинственным видом. — Да говори уже, не томи! — психанул Питер. — Я бы не начинал, но мы с тобой чего только не перепробовали, — Уэйд смотрел на него с каким-то непонятным намеком. — И-и-и?.. — Ну, ты тугодум, — огорчился Уэйд. — Я говорю… Ты только, очень прошу, не убивай меня сразу, и не сразу тоже не убивай, и вообще не бей больно, лучше вообще не бей, ну разве что немножко… — Дэдпул!!! — Ладно, но ты сам спросил, — Уэйд собрался с мужеством. — Я подумал, в общем, что, если эта игра — это порно-игра? И без секса друг с другом нам с тобой дальше не пройти? Дедпул съёжился и приготовился к удару. Возможно, к смертельному удару. Но Питер сидел как обухом оглушённый. Он открыл рот и воззрился вдаль куда-то сквозь Уэйда. Потом резко втянул воздух, сфокусировал взгляд и посмотрел на друга. — Нам с тобой? Почему с тобой? — жалко уточнил он. — А ты видишь в этой игре персонажей женского пола? — Уэйд и хотел бы подсластить пилюлю, но не знал, как. — Ты видишь вообще, каких-нибудь других персонажей? Кроме тебя и меня? — Да весь город… — начал Питер и осёкся. Он попытался сосредоточиться, все мысли спутались. — П… Погоди… Мне надо подумать. — Я пойду? — спросил Уэйд. Он очень боялся ляпнуть теперь что-нибудь лишнее. Пронесло ведь. — Нет. Нет, подожди, — Питер взял его за рукав толстовки, а когда кто-то вроде Человек-Паука держит тебя за рукав, не больно-то уйдешь. Разве что без толстовки. Но снимать перед ним какую-нибудь одежду было сейчас явно не лучшей идеей. Питер сидел на траве, хмурился и молчал. — Может, каждому из нас найти кого-нибудь? Есть же варианты, если подумать, — сказал он. — Это да, у тебя полгорода поклонниц, конечно. Остались же еще бедолаги, которые просто-напросто обо мне не слышали, — улыбнулся Уэйд. — Иди, замути с кем-нибудь, может, сработает. — Тогда и тебе придётся… Чувствую себя мерзко, что нужно кого-то использовать. Та, что согласится на секс, не будет знать, что у меня скрытые мотивы. Попробовать ей всё объяснить?.. — Ты сам-то в это веришь? — устало спросил Уэйд. — Что мимолётный трах с кем придётся может хоть на что-то повлиять? Меня хоть Шикла обещала навестить… Года через два… — криво усмехнулся он. Питер провёл рукой по траве. Встал и прошёлся туда-сюда. Вернулся, упёр руки в бока и вдруг спросил неожиданно деловым тоном: — Скажи, я тебе ещё должен? Теперь пришёл черёд Уэйда застыть с открытым ртом и хватать воздух, вдох за вдохом. — Просто не хочу примешивать сюда деньги, — попытался пояснить Питер, увидев его реакцию. — Да кто из нас сюда примешивает деньги сейчас?! — возмущенно крикнул Уэйд. Хорошо, что в парке будним днём всегда малолюдно, и вблизи них никого особо не было. Уэйд так оскорбился, что в запале тоже вскочил на ноги. Питер понял свою оплошность и сдержанно сказал: — А, да. Прости. — Хватит извиняться! — взъелся Уэйд. — Тогда объясни, — потребовал Питер, — почему ты меня вчера у… Ну, другими словами, остановил выстрелом? Уэйда просто прорвало: — Может, потому что ты меня попросил! — заорал он, задыхаясь и брызгая слюной, — Может, потому что мы друзья! Может, потому что я кровожадная тварь! Может, потому что во вторник я сдеру с тебя триста штук баксов наличными! Сам решай! Кто у нас умник?! Уэйд подошёл к липе, под которой они сидели, от души врезал кулаком в ствол. Сел спиной к Питеру, отвернулся, скрыл лицо за краем капюшона, уставился вдаль, раздувая ноздри. Питер за его спиной долго не шевелился, и молчал тоже очень долго. Уэйд уже успел продышаться и стравить свою злость. Осталась только горькая обида. Питер едва слышно прошептал: — По крайней мере не потому, что хотел… меня… — он застенчиво прервал фразу, так и не подобрав подходящий глагол, который он смог бы выговорить, но вышло все равно достаточно недвусмысленно. Уэйд не двинулся, но приподнял бровь. Это было что-то новенькое. Он решил не поворачиваться, а подождать и послушать дальше. — Ну вот что, вставай, — решительно объявил Питер. — Пошли ко мне. Прямо сейчас. Уэйд обернулся и глянул на парня. По лицу Питера ни черта нельзя было понять. — Оу. Это какое «пошли ко мне»? — с лукавым подозрением спросил он, — Это то самое «пошли ко мне»? Или это простое обыкновенное «пошли ко мне»? Общечеловеческое? — Заткнись и пошли, — приказал Питер, снова почуяв в голосе Уэйда этот дурашливый настрой. Развернулся и пошёл. — Ты что, решил-таки показать мне ту свою секретную коллекцию? — всё ещё надеясь на ответ, спросил Уэйд и тоже поднялся. Питер оглянулся, но не ответил. Уэйд не знал, к добру это или к худу, но пошёл следом. Нет, а чего он собственно ожидал со своей внешностью? Со своей профессией? Со своим характером? Цветов? Стихов? Венка сонетов? ** Они проехали полгорода, Уэйд пытался что-то спрашивать, но Питер отвечал отрывисто и односложно, и Уэйд загрустил и умолк. Наконец они в полном молчании вошли в высокое здание, поднялись на лифте и пришли к дверям Питера. Уэйд оглядывал и впитывал все подробности места, где жил его герой, и он был не на шутку тронут уже одним фактом такого доверия, одним этим фактом самим по себе. Оказалось, что это апартаменты в элитном здании на одном из верхних этажей, но не в пент-хаусе. Питер отпер дверь, впустил Уэйда и запер дверь изнутри на защёлку. — А у тебя бардак, — заметил Уэйд, проходя в гостиную и нерешительно оглядываясь. — Недолюбливаю клининг-службы, а самому мне лень, — небрежно бросил Питер мимоходом. — А что не так с клинингом? — Уэйд попробовал применить болтовню против того дикого чувства нереальности и ужаса, которое стало наползать на него в этом с виду безобидном месте. — У меня развилась фобия после того случая, когда ты пришёл ко мне домой и убил меня. Я после этого переехал и теперь никому не могу сообщить свой адрес. Даже на работе его никто не знает. — Но мне ты его сейчас выдал, несмотря на фобию? Именно мне? — удивился Уэйд. — А я тебе его и не сообщал, — развёл руками Паучок. — Я просто привёл тебя. Молча. — О. — Чтоб ты понимал, я тебя не упрекаю, тот случай — дело прошлое, — спохватился Питер, — ты же объяснил, что ошибся, что тебя использовали… — У тебя есть выпить? — нервно спросил Уэйд. — Я тоже волнуюсь, — сочувственно сказал Питер, — но лучше не надо алкоголя. Уэйд горячо согласно закивал. Он прошёл вслед за Питером вглубь апартаментов и понял, что очутился в его спальне. — Раздевайся, — как можно нейтральнее сказал Питер. И стал снимать одежду. Дэдпул потёр ладонями лицо. Трэш какой-то. Угар просто. И не без содомии, ага. Но подождите, разве не для этого он всё затеял? Нет, не день сурка, конечно. Боже упаси. А разговор вот этот идиотский? Про компьютерную порно-игру? И он тоже стал раздеваться. Питер снял с себя всё, достал презик и лубрикант и положил рядом. Сам улёгся поверх покрывала на спину. Голый. Непонятный. Совершенный. Чужой. Взглянул прямо на Уэйда и неловко махнул ему рукой, привлекая к себе. Понял, что гипнотизирует его, когда вот так прямо смотрит, и отвёл глаза. Отвернулся совсем, перелёг на бок, спиной к Уэйду. Тот, уже раздетый, сделал шаг, другой, лёг рядом. Решился положить руку ему на бедро. Питер не двинулся, но, кажется, подавил вздох. Уэйд вдруг вскочил на колени посреди кровати, подхватил этого незнакомого молодого мужчину под живот, повернул его, как пушинку, лицом вниз, приподнял ему зад, весь приник к нему грудью, животом, наклонился над ним, смял в объятиях и стал неистово целовать его в спину, в лопатки, в поясницу, в плечи, куда придётся. Питер был напряжённый, весь горячий, но его бил озноб, он дышал прерывисто и тяжело, судорожно стискивал пальцы в кулаки. Хоть он и повернул голову немного в сторону, но его лица не было видно, только ухо и часть щеки. Уэйд не решился провести рукой вдоль его живота вниз и дотронуться до его члена, чтобы узнать, возбуждён ли он. У него самого хер стоял, что твой точильный камень. Такой же шершавый и твёрдый. Хоть катаны точи, реально. Надо было сделать все правильно, очень постепенно, надо было подготовить его тело, чтобы не причинить ему боли. Уэйд сдвинулся вбок и заглянул Питеру в лицо. Считал нахмуренные и болезненно заломленные брови, зажмуренные глаза, закушенную до белизны губу. Гримасы страсти бывают так похожи на боль. Тут Питер, ощутив его движение, на секунду открыл глаза. И Уэйд всё понял. Понял, как ему. Понял, что если сейчас сделает это — что-то сломается. Что-то умрёт. Что-то важное исчезнет между ними. Навсегда. Уж в чём — в чём, а в смертях Уэйд разбирался. И ещё понял, что убить это должен именно он, Уэйд. Выхода нет. Потому что Питер хочет в завтра. Так хочет, что даже… Уэйд ещё раз обнял Питера, как в последний раз. Ощутил ладонью его грудные мышцы, ощутил животом его спину, ощутил щекой его выступающую лопатку, глубоко втянул носом запах кожи. И не смог. Просто не смог. Он скатился с Питера, отпрыгнул от его тела так, как будто раскалённой струёй пара обварился. Пока Питер ничего ещё не понял, пока он только поворачивал голову на глухой гортанный полузадушенный звук отчаяния, который вырвался из Уэйда, пока он слепо приподнимался и открывал глаза, Уэйд смог молниеносно надеть штаны, схватить с пола остальную одежду, обувь и бросился к выходу. Остановить его Питер не успел — это хорошо. Входная дверь. Лифт — или лестница? А, лифт открылся, пустой. Одевшись до конца уже в лифте, Уэйд прошёл через холл, стараясь сдерживать шаг, и вышел на улицу. Он тут же шмыгнул в переулок, чтобы Питер, будь у него такое желание, не смог найти его и задать какой-нибудь вопрос. Какой-нибудь трудный вопрос.