Покоряя вершину.

Эллиот крутилась, как ужаленная, ей совсем не спалось. Сильные порывы ветра не давали покоя, как и её резкие мысли. Она обернулась через плечо на своего друга. Доктор Лоренц лежал с закрытыми глазами, подложив руку под голову. Он попривык к внезапным муссонам за стенками палатки, которую трясло, как листик: вот-вот оторвется от земли. Она прокручивала их вечерний разговор снова и снова. — Я одного не пойму, Флаке. Ты позвонил с вопросом жизни и смерти… Что я здесь делаю? Они не новички и вполне могут подняться без чьей либо помощи. — Они пришли в мой Лагерь. А у меня нет людей. — Я никогда не была в роли проводника. Мы всегда самостоятельно штурмовали Гору. — Я не заставляю. Мы не коммерческая забегаловка для туристов. Элл, ты в любой момент маршрута можешь отказаться и вернуться вниз… — Так что же ты тогда скрываешь от меня? Бергер полностью во всем доверяла Кристиану и знала, что он её не подставит и будет откровенным во всех вопросах. Только вот сомнения по этой экспедиции закрадывались и, как она считала, вполне обоснованно. Одной из черт альпинистов было их немногословие. И ей нужно было выяснить все до того, как группа поднимется до третьего перевалочного лагеря Л3. — Знаешь… Странно это всё… Их прибытие зимой, когда на горе никого нет. Я так же как и ты заметил, что они профи… Они тут не за рекордами и не за пиком. Такое ощущение, что они собрались выяснять отношения между собой… — А ты не хочешь смертей на своей совести. Так? — Так. Гора не прощает легкомысленности. Поэтому я поднимаюсь с тобой. Пойсон все никак не могла представить, какие причины могут заставить нормального человека прийти в середине зимы в самое опасное место в Азии. Что может такого произойти, чтобы мозг разрешил телу полезть с риском высотной болезни, истощения, гипоксии, обморожения или и вовсе остаться там навечно. Интуиция Флаке не подводила, они тут неспроста. Девушка освободилась из спального мешка и вышла наружу. Её остановил невообразимый вид с высоты. Все было, как в космосе на краю волшебной планеты. Звезды были так близко, что просто протяни руку. От ярких созвездий и девственного снежного покрова было достаточно светло. Она встретилась взглядами с тремя альпинистами. Возле своих палаток сидели Линдеманн, Шнайдер и Ридель. Элл терпеть не могла свое чувство неловкости при новых знакомствах с кем либо. Но выбора не было и ей пришлось подойти к ним. — Угощайтесь. Эллиот улыбнулась и приняла чашку из рук Тилля. В нос ей ударил резкий запах алкоголя. — Бурбон? — Акклиматизация. Мужчины засмеялись, и Элл почувствовала себя не в своей тарелке. В данный момент они превышали её по численности и сплочённости. И нужно было это принять, как факт — так будет и в ближайшие три недели. Возможно три. Если ничего не случится. А пока что, троица сидела в развалочку почти на краю заснеженного отвеса с едва тлеющей ватрой, больше для создания приятной атмосферы, нежели для согрева. Все молча наблюдали друг за другом, как будто пытаясь прочесть мысли и узнать истину. Шнайдер про себя подметил, что их новая знакомая приятная молодая особа, хоть они и пока не общались. А тем более не сотрудничали. Он бы сравнил её с эдельвейсом. Горный цветок, нежный и удивительный, но такой сильный, способный прорастать сквозь камень и холод. Но Кристоф быстро откинул от себя эту фантазию, ссылаясь на выпитую кружку горячительного напитка за личным рецептом Линдеманна. — Мы с вами где то пересекались, не так ли? Бергер неожиданно для неё самой польстил вопрос Тилля в её адрес, неужели он мог помнить их мимолетное свидание на склоне Кавказа. — Да. Эльбрус три года назад. Остальные обменялись довольствующими кивками. Теперь им нужно было поубавить критику в её адрес, ведь Тилль смог заметить и к тому же запомнить эту персону, и вряд ли за красивые глазки. Это было не в его духе. — Что же вас сюда привело? Эллиот знала законы альпинистов, в особенности негласные. И было дурным тоном спрашивать подобное. Но она решила для себя любой ценой вывести мужчин на чистую воду. Не хотелось бы идти в одной связке с теми, кто пришел с нехорошими намерениями. Или того хуже. Вспоминая слова своего друга, выяснения личного. Быть вовлеченной в чьи то разборки подвергая опасности свою жизнь — крайне глупо. Прямого ответа не последовало, лишь шутливые стандартные отговорки про мечту, свои возможности, амбиции и ген высоты. *** — Красиво здесь, не правда ли? К Эллиот решил присоедениться Шнайдер. Они вдвоем с Флаке спускались на отправную точку за дополнительными баллонами кислорода и из-за снегопада вернулись поздно ночью. По этому Кристиан сейчас отдыхал в палатке, а Дум переводил дыхание возле горелки с ужином девушки, составляя ей компанию. — Красиво. Если не брать во внимание ноль видимости. Но попытка защитана. Шнайдер расценил шутку за разрешение присесть рядом и к дальнейшей беседе. А Элл вернулась к возможности и удачно выпавшему шансу выведать их подводные камни. — От куда вы родом? — Западная Австрия. А вы? — Южная Германия. — Слышал, что вы брали трижды пик. И каково оно стоять на вершине мира? Эллиот подумала, что ей стоит быть откровенной сейчас, если в свою очередь хочет получить честные ответы в замен. — В детстве я обожала читать мифологию. А когда стоишь там… Бергер обернулась и с тоской посмотрела на виднеющуюся пирамиду ещё такую далёкую от них. --… там ощущаешь себя ними. Олимпийскими богами… Это только в первые секунды эйфории. А потом ты до усрачки боишься спускаться вниз. Если бы не инстинкт самосохранения, я бы уже была где то там и служила ориентиром высоты, как «Зелёные ботинки». — Мне хотелось бы вместе с вами прочувствовать это, стать на секунду богом. Могу помочь быть в паре на тросах. Не примите за излишне. Дум так же перевел глаза созерцая манящую его дух вершину. *** Спустя неделю до второго лагеря были переброшены все основные вещи. Снаряжения, веревки, баллоны, провизия. Вся обстановка оставалась аналогичной, как и в первый день. Пойсон и Флаке сами по себе, а остальные сами. Каждый выполнял свою здешнюю функцию и обязанности. На лишние милости не тратились силы и время. Все альпинисты поднимались и спускались, укрощая тело под власть природы и низкого давления. — Час на подготовку и поднимаемся. Такая была первая команда в шесть утра. Ландерс с лёгкой ноги быстро справлялся с рюкзаками и уже сидел шнуровал когти на ботинках. Он часто улыбался, на что всегда слышал, что у него полопаются зубы на морозе. Бергер ошиблась на его счёт. Он и вправду вносил настроение в группе. Тем более у него было полно про запас карманных закусок: курага и орехи, которыми он охотно делился со всеми. Круспе и Тилль готовили тросы с карабинами для сцепки. — Давай поспорим, на каком километре у него закончится еда? — Я уверен, что он ещё покормит голубей на вокзале по прибытию обратно. Там же бездонные карманы. — Прибытие обратно? Звучит самонадеянно, Цвен. — Что ты хочешь этим сказать, Тилль? Что не все спустятся? — Только полный кретин этого не понимает. Ты идёшь на Гору уже с готовностью остаться в ледниках. Никаких надежд, друг мой. Задача стоит перед нами: здесь и сейчас. Бергер стала невольным свидетелем этого диалога. Она была согласна со словами Линдеманна. Её смутило другое — девушка не смогла увидеть четко из-за спины, как именно Круспе упаковал снаряжение, когда Тилль уже отвернулся от него. И она взяла на заметку проследить.