Сборник по пейрингам Киметсу

Аказа — демон, Кеджуро — его смерть с косой. Вот уже второй раз встречаются они на поле боя, третья высшая луна снова ведёт себя довольно странно. В лукавых золотых глазах мерцал бешеный огонёк, кривая ухмылка белоснежными острыми клычками. Вот только мечник продолжает сосредоточенно наносить удары, не попадая в цель, слыша задорный смешок со стороны розоволосого. И не может понять, почему тот не пытается атаковать? Почему не пытается убить, как это и положено? Невооружённым глазом видно, насколько Ренгоку раздражён: уголки губ слегка опущены вниз, челюсть плотно сжата, густые тёмные брови сведены к переносице. Нужно драться — дерись. И вообще, что этот клоун вытворяет? А тот лишь перескакивал из стороны в сторону от языков пламени, периодически касаясь иссиня-чёрными пальцами шеи, лица и огненных волос столпа, вызывая у того смущение. — Дерись! Твоё задание ведь убить меня? Так нападай! — терпения хашире пламени явно не хватало. Что этот олух замышляет? Чего добивается? — Если я и пришёл сюда, то явно не за дракой. Мы ведь и так знаем, кто сильнее, — снова ухмылка. Кеджуро это уже порядком поднадоело. Хотелось хорошенько вмазать по этой наглой роже. — Докажи на деле! Ну же, или боишься проиграть человеку? — Только пожелай, и я обращу тебя в о’ни! Такой расклад мне бы очень понравился, — демон и вправду давно желал этого. — Но если ты так хочешь применять физическую силу, то я не против. В мгновение ока он оказался позади истребителя. В то время, когда последний ещё не успел среагировать, Аказа схватил его руки и сжал до синяков. Столп болезненно зашипел. Всё-таки хватка у его противника была не из слабых. — Ну что, признаёшь, что я сильнее? — демон продолжал держать его, а другой рукой прошёлся по скрытой тканью формы спине. Тот прогнулся от столь неожиданно аккуратного действия, но бдительности не растерял. — Знаешь, а мы могли разойтись бы мирно, как в море корабли, если бы ты выполнил одно моё условие, — на лице Луны появились несвойственные ему задумчивость и холод, голос опустился с прежних высоких нот. Кеджуро стало немного не по себе от резкой смены эмоций о’ни, но, собравшись духом, он выпалил на одном дыхании: — Никаких условий я не буду выполнять! Если ты считаешь, что я настолько глуп, то… — Тогда, скажем так, я убью тебя прямо сейчас, а потом сюда прибегут твои товарищи ранга мидзуното, и вы сможете встретиться лишь на том свете, — дьявольски засмеялся убийца. Ренгоку будто прошибло током. Зенитсу, Иноске и Танджиро… Их же отправили на подмогу. Нет, сейчас ему нельзя проиграть. Иначе они пострадают. Что, если выслушать условия? — Чего ты хочешь? Обратить меня в себе подобного? Растерзать в клочья? Или чтобы я встретился с вашим предводителем, дабы сдохнуть там? — Так значит, ты согласен? — протянул демон, не скрывая ликования. — Раз так, все подробности узнаешь позже, — ловко развернув истребителя, Аказа закинул его себе на плечо и потащил подальше от этого места. Тот, осознавая, что сейчас из себя представлял мешок картошки, готовился ко всему. Добравшись до ветхой избушки в чаще леса, демон прошёл внутрь. Как и ожидалось, в доме никого не было. Он бросил на ещё уцелевшую кровать свою ношу, продолжая держать руки того в стальном капкане над головой. Ренгоку не пытался вырваться, понимая, что и теперь это бесполезно. Сейчас он пройдёт через семь кругов ада, так предполагало его подсознание. Однако через пару мгновений произошло нечто очень странное. Похотливо ухмыльнувшись, демон прильнул к немного стиснутым от гнева и недоверия губам пламенного столпа. Последний пребывал в полном шоке от происходящего и с немым вопросом «какого» в глазах. (В любом случае, я с ним полностью солидарна. Но, как автор этой затеи, позволю Аказе победить в их «битве») Третий в то же мгновение раздвинул губы парня своим языком, углубляя поцелуй. Тело под ним в недоумении задёргалось, даже не зная, как теперь реагировать на эти сомнительные действия. Когда демон спустя несколько секунд отпрянул от столпа, тот поморщился, показывая своё недовольство. — Мерзость. Это точно самое отвратительное в моей жизни, не считая самой встречи с тобой. — Что, противно целоваться с грязным демоном, ммм, Кеджуро? — промурлыкал розоволосый, посмеиваясь и щуря золотые глаза. Ренгоку презрительно начал отплёвываться в сторону, сводя широкие брови и прожигая взглядом Луну. Того, видимо, это очень сильно позабавило. Он наклонился и расстегнул пару пуговиц на тёмной форме истребителя, а после провёл языком линию от кадыка до подбородка, затем спустился к ямочке между ключиц, прикусил рядом кожу. Расстегнул остальные пуговицы, порвав некоторые и, более не церемонясь, снял и отшвырнул вещь на пол. У Кеджуро на тот момент ещё не пропало желание сопротивляться и он пытался вырваться любым удобным способом. Но то, что он был слишком изнемождён после недавней битвы, показывало своё. Демон продолжал оставлять засосы и укусы на плечах, шее, сразу зализывая ранки. Столп удивлялся каждому его действию, чуть не срываясь на стоны. Что творит этот ненормальный? Что же он учудит дальше? А тот и не планировал заканчивать. Ласки становились всё напористее, смелее, в конечном итоге демон начинал ближе прислоняться к Ренгоку. В один момент истребитель почувствовал что-то твёрдое у промежности. Господи, он уже догадывался, что это было, и от этой мысли всё стало ещё противнее. Быть насильно взятым демоном? Просто ночной кошмар. Он понимал, что таким способом он сможет защитить Танджиро и остальных, и плата за это была вполне окупаемой. Но чёрт возьми, как же мерзко! Силы совсем пропали, когда Аказа перешёл на его грудь. Он оставлял метки почти везде, с упоением потом их разглядывая. Целовал каждый миллиметр кожи. А столпу уже было слишком сложно как-либо противостоять. Руки и ноги будто окаменели, как и, собственно, веки. Они слипались с каждой секундой всё сильнее, и тот не отказал себе в удовольствии прикрыть глаза. Он старался заснуть, ибо так он, возможно, смог бы пропустить хоть час всего процесса. Но не прошло и минуты, как Третья Высшая Луна заметил это. Он тихо прошептал охотнику в самое ухо: — Кеджуро, Кеджуро, — его голос звучал тихо и сладко, от него по спине столпа пробежал табун мурашек. — Кеджуро, не смей отрубаться, слышишь? Мы ведь только начали. Он снова поцеловал истребителя в губы, прикусив нижнюю до лёгкой боли. Ренгоку открыл глаза, когда почувствовал холодную ладонь у себя на щеке. Иссиня-чёрные пальцы скользнули в золотые волосы, не разрывая поцелуй, огладили область на затылке, вернулись обратно, продолжая чуть ворошить их, расплетая небольшой хвостик. Истребитель снова усомнялся искренности этих нежностей и непрерывно смотрел на розоволосого. Жёлтые глаза с лазурной склерой с желанием смотрели на него, прищуривались, стоило затуманенным взглядам встретиться. Кеджуро же сразу отводил его в эти моменты, незаметно для себя краснея. Аказа в такие редкие и столь прекрасные мгновения умилялся и старался всё запечатлеть в памяти. Слишком он привык разглядывать это ставшее родным лицо, на коем всегда расцветала яркая улыбка. С какой-то стороны, Кеджуро стал его личным солнцем и поэтому демон ждал, долго ждал, когда же выдастся случай и ему подарить хоть каплю любви. Ту каплю, на которую только и был способен демон. Существо, что могло лишь убивать, только представьте. Кеджуро стал его личным солнцем, за которым Аказа тихонько наблюдал из какой-нибудь густой листвы дерева, рискуя поджариться в дневное время, и на которого глядел, пока тот спал и даже не замечал, как осторожно чья-то рука касается губ, лба и длинных волос. Демон так любил это, как и самого Ренгоку, хотя и не до конца ещё понимал это чувство, терзающее и трепетное одновременно. И сейчас, когда Луна ощущал, что может сотворить что угодно, кровь вскипала и волнение, перемешанное с дикой страстью, заставляло мелко дрожать. Он разомкнул и так уже долгий поцелуй, ещё раз взглянул на столпа и рукой пробежал по его правому боку. Кеджуро дёрнулся от разницы температур их тел и еле слышно простонал. Демон уловил этот ласкающий звук и заулыбался. — Ох, неужели. А здесь, здесь тебе приятно? — промурчал он и скользнул кистью под его штаны и ткань белья. Столп не сумел сдержать рваный выдох из приоткрытых уст и сейчас. Бледная рука двинулась вверх и вниз по стволу, замечая, как эрекция всё больше берет своё. Член в его пальцах сильнее твердел, чем приносил смешанные чувства обладателю. Постепенно Ренгоку забывал весь конфуз ситуации, теряясь в ощущениях. На мгновение его помутневшее сознание предложило ему сдаться, от коей мысли он старался отойти подальше. Лежать бездейственно по бессилию можно, признать поражение, чтобы враг ликовал — никогда, ни за что. Демон же другой рукой касался его оголённого торса, наслаждаясь шершавой кожей внушительного размера шрамов. Как же он желал подчинить всё это тело себе! И от мысли, что всё это произойдёт уже скоро, снова вскипала кровь. Возбуждению обоих уже не было предела, поэтому розоволосый без лишних слов стащил и нижнюю часть формы истребителей вместе с бельём со столпа. Последний залился краской и с дикой злобой устремил взгляд на демона. Аказа счёл это забавным и заулыбался шире. — Кеджуро, ты такой милый, когда злишься. Ну же, не скрывай чувств, дай мне наглядеться на тебя настоящего. Ведь твоя улыбка, она лишь часть твоей души, никто не может улыбаться вечно. Ты всегда радостен, только чтобы светить другим, и никогда не показываешь горя или усталости. Не правда ли, это тяжело, солнце? Передо мной ты можешь быть естественней, не страшись так, — он приподнялся и ещё раз нежно огладил его щёку. Ренгоку резко и с отвращением отпрянул от синих пальцев. — Как же меня раздражают твои сомнительно сладкие речи. И эти касания. Блевать хочется, — прорычал столп. — Я знал, что вы, демоны, мерзкие, но чтобы настолько! — Не говори про нас гадостей. Вот я — другой, наверное. Пламенный усмехнулся его словам, но демон продолжил. — Ты сводишь меня с ума, Кеджуро, — почти прошептал он, наклоняясь к чужому уху. От его голоса Ренгоку так и хотелось расплавиться, как олово на открытом огне. Он прошибал его насквозь, заставляя сердце стучать быстрее. — Не знаю, что происходит, но всё это только по твоей вине. Прошу, сдайся мне, Кеджуро. Всего раз, и я больше ни трону ни тебя, ни твоих друзей. Подумай, я оставлю их в покое и не буду пытаться убить даже по приказу господина. Светловолосый находился в замешательстве. Он мог, он должен был спасти всех своих, ни за что не дать в обиду юного Камадо с друзьями, ни за что. Он ведь столп. Его работа — быть щитом для слабых, охранять покой людей. Но так не хотелось терять свою гордость. Нет. Он столп. А значит, он силён не только физически, но и всем своим пылающим жаром сердцем. Он столп, и он сможет переступить через все трудности. Каковы бы они ни были, ничто не сравнится с его воистину крепким духом и волей. И даже если его свет погаснет, то его заменит тепло улыбки будущего поколения. Он столп, и он перетерпит. Через силу зажмурив глаза и от противоречивых чувств внутри закусив губу, он расслабился, оказываясь полностью во власти демона. Аказа, обрадовавшись, словно ребёнок, коротко чмокнул его в переносицу, разгладив небольшую складочку. Но Ренгоку уже почти не замечал действий розоволосого. Он как будто далеко погрузился в себя, пока глаза расфокусированно смотрели в область лица демона. Единственное, чего не было, так это слёз, описавших бы состояние Кеджуро внутри, пока ноющее сердце уже срывало голос. Пока была предоставлена прекрасная возможность, Третья Высшая просунул три пальца в ротик столпа, ибо рвать того на сухую совсем не хотелось. Кеджуро покорно обмазал каждый из них слюной, понимая, что всё ради его же блага. Демон упивался этой картиной, смотрел, не отводя глаз, как стекает с уголка губ ниточка слюны, как Ренгоку то и дело ворочает язычком. Боже мой, как при этом клокотало чёрное сердце розоволосого, как часто-часто вздымалась его грудь в предвкушении. И наконец, когда приготовления были окончены, Аказа игриво похвалил демонслеера и, вытащив кисть, ввёл два пальца. Тогда у Кеджуро сразу прояснился взгляд, зрачки сузились в крохотные точки, а с губ слетел болезненный вскрик. Демон поцеловал его во внутреннюю сторону бедра, отвлекая от боли, а сам, чуть погодя, стал двигать пальцами на манер ножниц. Вскоре он прибавил третий палец, чуть грубее растягивая. Сил терпеть уже почти не оставалось. Тело под ним извивалось и постанывало, корчилось от неприятных ощущений. Аказа готов поклясться, что всю жизнь бы любовался этим. Чуть приостановив движения, демон развязал узелок верёвки, служивший ремнем, и приспустил рваные штаны, высвобождая себя от лишних тряпок. Он с облегчением вздохнул, прикрывая глаза. Когда пальцы в анусе заменил чужой, истекающий предъякулятом, член, Ренгоку готов был завопить от разрывающей его тело боли. В уголках глаз застыли прозрачные бусинки слёз. Демон, заметив их, поцеловал тонкие веки. — Расслабься, и не будет так больно, — шептал он тихо и успокаивающе, обжигая своим дыханием кожу в разных местах. Он поглаживал его шею, обводил пальцами ключицы в попытках отвлечь от всей боли. Не начиная двигаться, розоволосый давал тому привыкнуть. Спустя полминуты томительного ожидания, демон сделал один неглубокий толчок. Боль вернулась в этот раз с двойной силой, но Аказа решил, что лучше не медлить. Он вошёл до упора, сразу начиная упруго двигаться. Кеджуро громко застонал, хватаясь руками за простыни. Демон придерживал его за бёдра, чтобы было удобнее, и делал всё новые толчки. Воздух накалился, казалось бы, до сотни градусов, дыхание у обоих было через раз, очень короткое и прерывистое. Наконец боль сменилась наслаждением, и Ренгоку сам стал подаваться бедрами навстречу. От нахлынувших эмоций и чувств Аказа иногда сам постанывал имя столпа, при этом говоря много других развратных или нежных слов. И вот движения перестали попадать в ритм, первым со стоном кончил охотник, а за ним в него с довольством сытого кота и демон. Он наспех привел себя в порядок, а когда глянул на своё счастье, то обнаружил его мирно сопевшим. Розоволосый чуть улыбнулся, наслаждаясь открытым видом, а после нашёл в одном из шкафчиков старое пуховое одеяло и накрыл им столпа. На прощание Луна поцеловал Кеджуро в висок, в конце погладив светлые волосы. — Я выполню данное тебе обещание, Кеджуро, — напоследок произнёс демон и скрылся за дверью.