Обособленное Сопротивление // A Detached Resistance

      Сатико Ягами хорошо знала, что была, пожалуй, самой заурядной в своей семье, и её это вполне устраивало. Она была уверена в своей роли основания их дома и, самое главное — в своих способностях, как матери. Её дети часто отмечали её необъяснимое умение определять, когда их что-то тревожило — даже Лайт и [Т/И], читать которых было довольно трудно.       И сейчас обеспокоена была её старшая дочь.       Женщина, натянуто улыбаясь, сместила вес пакета с продуктами в руках, чтобы заполнить чем-нибудь некомфортное молчание, повисшее, когда её дочь погрузилась глубоко в свои мысли, которые Сатико всегда понимала с трудом. Но она, в общем-то, была не против. Когда [Т/И] по-настоящему нуждалась в ней, она всегда давала ей знать.       — Мам? — наконец заговорила она. Сатико откликнулась, стараясь не слишком гордиться своей материнской интуицией. — Я немного переживаю в последнее время.       Переборов изумление, Сатико кивнула дочери, чтобы та продолжала. [Т/И] обычно казалась такой уверенной в себе — сложно было не чувствовать себя слегка неподготовленной к подобному признанию.       Девушка вздохнула, собираясь с мыслями:       — Что, если бы тебе нужно было выбрать между семьёй и остальным миром?       — Что? — Сатико чуть не уронила пакет, почувствовав себя ещё более неподготовленной. — Не уверена, что поняла твой вопрос, дорогая.       [Т/И] сдула с глаз мешавшуюся прядь волос:       — Что бы ты выбрала между спасением одного из нас и спасением многих других жизней?       Женщина нахмурилась, быстро отогнав холодок, пробежавший по шее.       — Ну, с нравственной точки зрения, наверное, я хотела бы сказать, что выбрала бы всеобщее благо. Но такой выбор сделал бы твой отец. Не думаю, что я бы смогла, — она невесело улыбнулась. — Почему ты спрашиваешь?       — А, кто-то из коллег рассказала, как одному агенту недавно пришлось противостоять своему брату, и я начала размышлять о похожих сценариях, — ответила [Т/И], глядя вперёд, пока они шагали по тихой улочке.       Сатико вскинула брови:       — Тебе о таком вряд ли стоит волноваться, — заметила она. — Не забывай, что у тебя не обычная японская семья — она состоит по большей части из представителей правоохранительных органов.       Губы девушки тронула небрежная улыбка:       — А что насчёт ситуации, где действия одного из нас угрожают разрушить остальную семью?       — Откуда такие вопросы? — настороженно спросила Сатико, взглянув на дочь. — [Т/И], что-то не так?       — Нет, — та покачала головой, — всё в порядке, мам. Наверное, из-за того, что мне нечем занять голову, я думаю о всяких глупостях.       Сатико отвернулась.       — Это на тебя непохоже, — пробормотала она. — Тем не менее, как семью, нас мало что может разделить, [Т/И]. И, если подразумевается то, что нас всех ранит, тебе стоит помнить, что семья — это не только твоя кровь или фамилия. Это взаимные любовь и доверие. Семья защищает своих — она не ранит. А если ранит, то, может, это и не семья вовсе.       [Т/И] промолчала, задумавшись, и между её бровей от этого появилась едва заметная морщинка. Однако её было достаточно, чтобы заставить Сатико нервничать.       — Хотя это неважно, — нерешительно добавила женщина. — Не позволяй этому тебя беспокоить, этого ведь не случится. Да и ты скоро снова выйдешь на работу, твою скуку как рукой снимет.       [Т/И] обнадёживающе кивнула:       — Ты права. Не волнуйся за меня, ладно? — попросила она, пока Сатико возилась с ключами и открывала входную дверь.       Проследовав за ней в дом, девушка на секунду замерла в раздумье, а затем оставила пакет с продуктами в коридоре и направилась обратно к двери.       — Мам, я пойду, прогуляюсь, — крикнула она, — не жди меня.       — Только допоздна не гуляй, — отозвалась Сатико, в ответ получив только хлопок дверью. В наступившей в доме тишине она гадала, почему двое её старших детей начали вести себя так странно. От этого Саю, прискакавшая на кухню, жалуясь на голод, уж слишком её обрадовала.       Между тем [Т/И] гадала, с каких это пор её жизнь стала такой запутанной.       Держа руки в карманах толстовки, она сама не заметила, как дошла до ближайшего парка — того самого, наблюдавшего, как подрастают все трое детей Ягами. Сделав недавно вывод, что она не так уж и противится идее сдать Лайта, как ожидалось, девушка столкнулась с новой дилеммой.       Что она сейчас собиралась делать? Раньше в её планах было защищать Лайта. Не только ради того, чтобы уберечь всю семью от урона, который, несомненно, ей нанёс бы его арест. Теперь, когда она знала, что Лайт забывал про, собственно, семью, нуждающуюся в защите, планы требовалось поменять. Вопрос состоял в том, как.       Ей нужно было возвращаться на работу через несколько дней, а это означало, что любое активное влияние, оказываемое ей на дело, резко сократится. Единственным звеном, которое будет позволять ей что-то сделать, станет Лайт. И, пусть она знала, что могла в некоторой степени им манипулировать, её брат не был идиотом. Он рано или поздно всё поймёт, и его доверие пропадёт, как и польза от него.       К тому же он ведь пока никак не навредил семье. Он всё ещё был её братом. Она не могла просто взять и начать планировать его арест или казнь.       В парк девушка зашла с гудящей головой — это напоминало первые ощущения от наступающего алкогольного опьянения. Но это не помешало ей заметить знакомую фигуру детектива, с которым ей пришлось провести практически все дни своего отгула. Похоже, ей и дня не суждено было без него прожить.       Вздохнув, она взглянула на небо перед тем, как подойти к скамейке, на которой скрючился юноша, и присесть рядом с ним.       — Ты сегодня не пришла в штаб-квартиру команды расследования, — лениво заметил он.       — Мне нужно было начать собирать вещи перед отъездом.       Он моргнул, склонив голову в её сторону:       — Ты уезжаешь? — повторил он.       — У меня и нормальная работа есть, представь себе, — она приулыбнулась, следя за ним краем глаза. — И мне пора бы на неё вернуться.       L повернулся, чтобы посмотреть на неё должным образом:       — Я платил тебе за то, что ты нам помогаешь. Технически, у тебя всё это время была нормальная работа.       — О, но моя официальная работа требует моего возвращения, поэтому, боюсь, что временная занятость, которую ты мне обеспечивал, должна будет подойти к концу, — заявила она, решив последовать его примеру и скрестив ноги на скамейке.       — А что если бы я связался с ФБР и попросил оставить тебя здесь, пока мы не закроем дело? — размышлял он вслух.       — Не слишком ли много усилий для меня одной? Я не вижу смысла.       — Я предполагал, что ты так скажешь, — L перевёл взгляд на детскую площадку в самом сердце вечернего парка, где начинали собираться дети. — Ты понимаешь, что способна контролировать исход этого дела, да?       Девушка промолчала, нахмурившись и пытаясь определить, что он намеревался извлечь из такого вопроса. До этого момента она отрицала, что Лайт — Кира, из-за чего задумалась, как бы она ответила, спроси её L то же самое сейчас.       Он пошевелил ступнями, стал постукивать пальцами по коленям — [Т/И] определила это, как признаки беспокойства и нетерпения:       — Я более чем на 50% уверен, что твой брат на самом деле Кира. Всё, что мне нужно — это вещественные доказательства, — юноша пронизывающе посмотрел на неё. — Доказательства, которые ты в состоянии мне предоставить, мисс Ягами.       — Кончай жеманничать, — издевательски сказала она, упрямо избегая его взгляда. — Почему ты решил, что я бы выдала тебе Лайта? Он мой брат, в конце концов.       Уголок губ L приподнялся в чём-то, напоминающем ухмылку, и [Т/И] ощутила под кожей колючее раздражение:       — Ты уже сомневаешься в своей верности ему, верно?       У неё на мгновение сбилось дыхание — пока она не заставила себя его выровнять.       — Я никогда не была верна никому, кроме семьи, — ответила она, угрожающе понизив голос.       — Тогда, полагаю, мне стоит спросить, является ли Лайт до сих пор твоей семьёй? Непохоже, чтобы он заботился хоть о ком-то кроме себя и, возможно, тебя, — беззаботно заметил юноша, не обращая внимания на изменение в её поведении       — С чего ты это взял? — она выдохнула, с трудом сохраняя спокойствие. Если её и могло что-то разозлить, то это — компания такого подонка.       Тот выглядел удивительно довольным тем, что у него получалось выводить её из себя:       — Я убеждён, что в целом любой, кто знает вас двоих, понимает, что больше, чем чьё-либо ещё, Лайта волнует твоё мнение. Возможно, это сохранилось с детства, но он необычно настойчив в своём желании видеть тебя на его стороне. Хотя, думаю, я знаю, почему. В битве против Киры статистически наиболее вероятна победа той стороны, которую выберешь ты, [Т/И].       Девушка посмотрела на него:       — И ты основываешь всё это на своей теории, что Неизвестный — мой брат?       L, не колеблясь, выдержал её взгляд с уверенностью, которой она от него совсем не ожидала. Конечно, он обычно и не бывал неуверенным, но такой выдержки она ещё не встречала.       — Да, — твёрдо ответил он.       — Значит, ты готов пройти через столько трудностей с переговорами с ФБР ради того, чтобы держать меня рядом и переманить на свою сторону.       — Да, — он кивнул, — конечно, тот факт, что ты — уже опытная сыщица, обладающая острым умом, тоже играет роль, но это — истинная причина.       Она улыбнулась, не чувствуя ни капли радости:       — Ты у нас сегодня на редкость честный.       L отстранённо посмотрел на неё, легонько пожав плечами.       — Я не член твоей семьи, это означает, что я должен добиваться твоей лояльности. У меня ничего не получится, если я буду врать, потому что ты, судя по всему, можешь различать, когда я это делаю.       — Я польщена, серьёзно, — протянула девушка. — Посмотрим, что у тебя из этого выйдет.       Он удостоил её сравнительно удивлённым взглядом.       — Ты действительно готова дать мне шанс, — пробормотал он скорее самому себе. — Что ж, я ожидаю увидеть тебя в штаб-квартире в положенное время. ФБР будет проинформировано. Если позволишь, — сказал он напоследок, разогнувшись и обувшись в потрёпанные кроссовки, и поднялся на ноги.       Перед тем, как уйти, однако, он повернулся и глянул на неё из-за плеча:       — Я спрошу ещё раз, [Т/И]: Лайт — Кира?       В молчании, которым она ответила, было слышно даже то, как учащается её сердцебиение.       Но, похоже, отсутствия ответа от неё было достаточно, чтобы удовлетворить L — он кивнул с лёгкой улыбкой на губах и пошёл прочь.       Потому что своим молчанием она подтвердила, что отныне боролась не на стороне брата.