Оно того стоило

Даня, в отличие от музыкантов, просыпался рано. Почти с рассветом, так он чувствовал, что прожил полный, продуктивный день. А вот Саша, когда выдавалась возможность спал подолгу, и чаще всего просыпался ближе к обеду. Но в этом доме все просыпались так или иначе не позже часа дня, или Анна Серговна ругалась и говорила, что они как дети малые себя ведут, и спать до обеда в их случае почти преступно. Даня как обычно встал вместе с солнцем. Он не сказать что выспался, но раз на улице уже светлеет, значит спать он больше не сможет. Хотелось выйти на крыльцо и покурить, а еще хотелось залезть под одеяло и греть уже замерзшие ноги о Сашину ляжку. Но штаны, в который была пачка сигарет обнаружились под кроватью, и если Даня туда полезет, то непременно разбудит Кикира. Поэтому, тяжело вздохнув, он направился на кухню. Пока варил кофе, задумался о чем-то и чуть не спалил плиту. За окном пели птицы, что странно, зима ведь. Откуда-то из леса был слышен лай собаки, на втором этаже шумел душ и в нем же пел Юра, из спальни Личадеевых доносились обрывки спора. Шаркая тапочками, Даня с кружкой в руках поднимался по лестнице. Погладил живущего в этом доме кота, и зашел в спальню. Саша лежал на животе и никаких признаков пробуждения не подавал. Мустаев поставил кружку на стол и уже хотел снова выйти, как услышал шебуршание в кровати. — а ты меня поцелуешь? Саша разлепляет глаза и сонно на него из-под закрывающих лицо кудрей смотрит. Потягивается как кот, почти мурлычет. Конечно Даня его поцелует. Он залезает на кровать с ногами, наклоняется и нежно-нежно касается его губ своими. Целует почти без языка, только покусанные губы сминает. Продолжается это недолго совсем, потом Даня садится прямо и смотрит на еще не проснувшегося толком Кикира. Тот под подушку головой зарывается и спиной прогибается, прикосновений ищет. Даня понимает все, кладет одну руку ему на спину и так же, как десять минут назад чесал спину коту, стал чесать спину своему Котику. А тот стал несвязно рассказывать о том, что ему приснилось. Даня слушал урывками, больше просто наслаждаясь звучанием его голоса. Внизу уже орут во всю, кажется кто-то что-то разбил, и вообще дом снова оживал. — Санечка, вставать пора. А тот мычит недовольно, но садится и снова лезет целоваться, колясь небритым пару дней лицом и щекоча отросшими кудряшками. Это уже утренний ритуал, без всего этого день не начнется правильно. — доброе утро, Солнце