Оно того стоило

Когда из очередного выезда в город Даня привез полароидный фотоаппарат, все отнеслись к этому скептически. — ту мы эту хренотень потеряем, ты расстроишься потом, — резонно заметил Кикир, разглядывая упаковки с пленкой. — Данька, а тебе сколько лет? — фыркнул Паша, пытаясь сделать снимок. С первый щелчком из фотоаппарата вышел только черный кусочек пластика вместо фотографии, подумав, что проблема в нем, Паша расстроился и бросил это занятие так и не узнав, что это была лишь заглушка картриджа, и следующий был бы уже настоящий снимок. Пока Даня разбирался с новой для себя техникой, парни репетировали новую песню. «Милая» шла хорошо, но на нее уходило много времени, так что парни сидели над ней уже третий час, не обращая никакого внимания на своего директора. А зря. Тот совершил так себе диверсию, пробуя делать фотокарточки почти со всем, что движется. Улыбающийся Дима, сидевший за барабанами. Юра, с перекошенным лицом играющий на фортепиано, а рядом с ним Паша, пихающий его локтем в бок. Паша, показывающий язык в камеру, и закинувший ноги на сидящего рядом Сашу. Вадик и Альтаир, лежащие головами друг у друга на плечах, кажется спящие. И последняя фотография сделанная за этот день, засунутая под черный чехол телефона самого горе-фотографа — максимально заебанный Кикир, держащий медиатор между зубов и внимательно наблюдающий за Юрой. Все это было запечатлено на кусочках пластика, которые будут бережно храниться у всех участников группы еще долго. Фотоаппарат Даня использовал до самого их выезда из этого дома, постоянно докупая пленку и собирая фотографии в коробочку. Он не следил за их количеством и мог лишь подозревать что, судя по тому, как часто он покупал картриджи, их там было хоть жопой ешь. Стараясь их особо не перебирать, Даня лишь мельком их просматривал, и самые удачные вешал на стену в гостиной. Со временем, ребята попривыкли к тому, что их директор всюду носится с фотоаппаратом, и с удовольствием кривлялись в объектив. Конечно, им пользовался не только Мустаев, поэтому вскоре на той самой стене появились фото пьяненького Дани лежащего в сугробе, Дани в халате Кикира, и его же, выясняющего отношения с Юрой. Каждый раз фотограф оставался неизвестен, но у Дани были свои подозрения. Ловить за руки он никого не собирался, надо больно. Когда приехал Рудбой, стало еще веселей. На стену гордо вывешена фотокарточка, на которой Мустаев обнимает Бабурина и Сашу за шеи, все трое хохочут, фон черный, потому что фотографировали со вспышкой. В тот день они готовились к дню рождения самого Дани, и Бабурин приехал помочь и остаться до самого праздника. Они тогда открыли одну из тех бутылок, которую купили для дня рождения, «протестировать» как выразился Юра. Потом была фотография, где за перевернутым диваном сидели девчонки, держа над головой собаку Вадика, а сам Рулев с испуганным лицом тянул к ним руки. Диван они перевернули, потому что по Пашиной неосторожности под предмет мебели закатилась ручка, едва ли не единственная во всем доме, вот они ее и доставали. Чихали от пыли, вытаскивали мешающих псов, а потом мыли там полы. Все фотографии ребята любовно хранят, некоторые даже повесили в новой студии. А у самого Дани до сих пор сохранилась та карточка, на которой Саша полностью поглощен любимым делом — то есть игрой на басу. Купить полароид однозначно было отличной идеей.