***
Pov/Джагхед Уже десять минут. Десять грёбаных минут я сижу в полной тишине, водя пальцем по горячей чашке, чтобы ощущать хоть что-то, кроме досадной ситуации и оценивающего взгляда мамы моей девушки. Стоп, а мама Вероники знает, что мы встречаемся? Может, она для этого меня позвала? Чтобы познакомиться? Бред. А может, Вероника рассказала про нашу фальшивую сделку? Нет, точно не рассказала. Она ведь хочет насолить отцу, не думаю, что ее мама была бы в восторге от этого плана. Сколько можно молчать? Я же сюда говорить пришёл. Ну давай же, Джонс. Там ты был смелым, Ромео чёртов. Ради приличия я поднёс фарфоровую чашку к губам, отпивая немного её содержимого. Должен признать, у этого чая был неплохой мятный привкус. А интересно, если Вероника моя девушка, то считается ли это, что посиделка с Гермионой — знакомство с родителями девушки? Только стоило подумать мне об этом, как я поперхнулся чаем. Я поставил чашку на стол, одновременно кашляя. — С тобой всё в порядке? — От неожиданности встала миссис Лодж. — Кхм… Отлично… Кхм. Перестав кашлять, я быстро собрался с мыслями и спросил: — Куда уехала Вероника? Гермиона поставила чашку на стол и, улыбнувшись, посмотрела в пол. Для меня это было непонятной реакцией. Но я не стал спешить и говорить что-либо. — Прежде чем я отвечу, я задам вопрос. Что тебя связывает с моей дочерью? Гермиона взглянула прямо в мои глаза. Мне показалось давление с её стороны, но несмотря на это, я продолжал изображать уверенность в голосе: — Мы дружим. — Я не знаю, куда она уехала. — Как на автомате ответила женщина. Правдивость ответа была очевидна. — Вы же лжёте. — Сузил я глаза. — Ты тоже. Я хочу услышать правду, почему Вероника решила уехать. Думаю, раз ты пришёл сюда, значит дело в тебе. Проницательность Гермионы Лодж заставила меня рассказать, что происходило между мной и Вероникой: почему я это делал; как я готовил этот план мести ещё до приезда Лоджей; как специально облил Веронику из лужи, чтобы подобраться к ней ближе; как поцеловал; как она спасла меня, но при этом не упомянув про наркотики, и, в конце концов, я добавил: — Она мне нравится. Ваша дочь не такая, как я ожидал. Думал, приедет папина капризная девочка, которой можно будет управлять, но вместо неё приехала добрая, сильная и умная девушка. Вы можете винить меня… Внезапно Лодж ответила: — Я не могу винить тебя. Мой Хирам творил ужасные вещи, не думая, кто при этом пострадает. Я рада, что ты извлёк урок, Джагхед. — Добро улыбнулась Гермиона. — Но даже несмотря на это, ты должен понимать, что моя дочь тебе не пара. И так буду считать не только я. Когда выйдет Хирам, мы заживём прежней жизнью, если это возможно. Вероника будет всё так же зависеть от отца, какой бы независимой она не казалась. А если вы будете вместе, Вероника… Хотя даже не так. Дочь будет ссориться с отцом, а когда это случается, страдать будут все: они, ты, я. И я ещё не говорю о том, что мой муж может предпринять, если узнает, что его дочь связалась со Змеем. Такая речь Гермионы ввела меня в ступор. Я не думал о последствиях. Не подумал о будущем Вероники. Я был лишь озабочен своими чувствами. Хоть слова Гермионы звучали убедительно, в голове всё ещё была надежда. Надежда на то, что я увижу её. — Она вернётся в Ривердэйл? Гермиона хоть и не хотела говорить, но стоило ей только взглянуть на мой подавленный вид, она ответила: — Через пару дней. Вероника уехала к отцу дать показания. Честно говоря, у неё и в планах не было туда ехать, но я так понимаю, это желание у неё возникло из-за недавних событий. Просидев как на иголках последние секунды, я наконец произнёс: — Спасибо за чай. Я пойду. Гермиона понимающе кивнула, и я засобирался. Подойдя к выходу, Гермиона спросила: — Как твой отец? — Хорошо. Всё так же пытается шутить над ситуацией, в которой оказался. — Не удивлена. — Закрыв глаза, Гермиона издала смешок. После визита к Миссис Лодж мне было не по себе. Гермиона была не так проста, как казалась на первый взгляд. В каждом слове она осторожничала. А потом и вовсе выдала всё, как есть. Было не легко осознавать, что Вероника никогда не сможет узнать о моих чувствах.***
Pov/Автор Вернувшись домой, Джонс уснул. Лето. Солнце светило, своими лучами оно ослепило Джагхеда. Закрыв глаза рукой, он услышал голос: — Джагхед. Вероника стояла в лёгком летнем платье, держа парня за руку. Открыв глаза, он увидел, что солнце уже не светило. Вместо этого в небе показались чёрные тучи. — Посмотри на солнце. — По-прежнему улыбалась девушка. Джагхед посмотрел на небо, но там по-прежнему были тучи, такие чёрные, отчего казалось, что будет шторм. — Вероника, я ничего не вижу. — Старался как можно крепче держать руку девушки Джонс. — И почему же? — Улыбка спала, и Вероника выхватила руку, которую так не хотел отпускать Джагхед. — Ах, да, меня ведь тут нет. — Вероника, я не хочу тебя потерять. — Снова взял хрупкую руку девушки Змей, но не надолго: та снова вырвала её. — Пойми, я не твоя, никогда не была твоей и не буду. Я не люблю тебя, Джонс. Ты моя пешка в игре с папулей. — Не говори так. Вероника, верни его. — Сжал Джагхед плечи Лодж. — Верни солнце! Тучи всё приближались, и казалось, вот-вот что-то произойдёт, как вдруг… Телефон? Открыв глаза, Джонс обнаружил себя в своей кровати, везде было темно. Взяв свой звонящий телефон, он взглянул на время. На часах было восемь вечера. Джагхед проспал пару часов. Быстро взяв трубку, он спросил: — Что-то хотел, Арчи? Встав с постели, парень подошёл к холодильнику и достал утренний бургер, купленный в Поп’с. «Лучшее средство от всего — это еда» — всегда думал Джагхед. — Тебе всё ещё интересна работа в фирме моего отца? — Спросил Арчи. — Да. — Надкусывая бургер, ответил я. — Тогда сейчас же приходи ко мне. У моего отца для тебя предложение.***
Через час Джонс уже сидел на кухне Эндрюсов, обговаривая работу с Фредом. — Значит, вы можете дать нам работу? — Да, у меня появился ещё один проект. Ребят не хватает, а твои парни крепкие. Смогут работать на стройке. Но у меня есть условие. — Какое? — Настороженно спросил Джагхед. — Если ты поручишься за своих ребят. — Да, конечно. Мистер Эндрюс, можете не сомневается. — Тогда договорились. — Протянул руку Фред. — Приступаем со следующей недели. Джонс пожал руку в ответ, одобрительно кивнув Фреду. После разговора Джагхед и Арчи пару часов сидели у рыжеволосого в комнате. Как оказалось, у Эндрюса с Бетти тоже не все гладко. После первого свидания они решили повременить с отношениями, ведь всё шло очень быстро, и даже для Бетти это было слишком. После такого признания Арчи Джагхед понял, что стоит рассказать правду своему другу. — Ну, а мы с Вероникой никогда и не встречались. — Как это? Сами же говорили… — Вот так, Арчи. Это был план. Фэйк. — Джонс встал с кровати и уже торопился уйти, но Эндрюс опередил его и загородил дорогу. — Но зачем? Джагхед вздохнул и устало посмотрел на Эндрюса. Придётся рассказывать историю ещё раз.***
— Ну вы и заварили. — Чувства Арчи смешались: он то улыбался, то был в полном недоумении. — Значит, то, как вы смотрели друг на друга — это тоже было притворство? — Как смотрели? Эндрюс расплылся в улыбке и ответил: — Как влюбленные. — Констатировал Арчи. — Чувак, если бы я тебя не знал, подумал бы, что ты влюбился. Только поэтому я отступился от неё. — Она тебе до сих пор нравится? Зачем Джонс задал этот вопрос? Он не знает, но ему очень хотелось узнать, что чувствует его лучший друг к мисс Лодж. — Я не могу сказать точно, не ранив твои чувства. Хоть и Джагхеду было не очень приятно от слов друга, он все равно принял эту горькую правду. — Я пойду, нужно ещё рассказать Змеям о новой работе. — Я тебя провожу. — Показал рукой Эндрюс на выход. Джагхед, кивнув, вышел первым. По пути парни молчали, но в последний момент Арчи протянул: — Как проведёшь выходные? — С отцом. Проведу выходные с ним.***
5 дней спустя. Утро. Как же Джонс не любит эти будильники. Особенно учитывая его нынешнее состояние. Вчера парень очень много пил. Даже не помнит, как домой дошёл. С ним такое впервые. Встав, парень почувствовал резкую головную боль, а потом и в придачу сухость во рту. Как оказалось, на на нем не было одежды, кроме нижнего белья. Костяшки рук жутко ныли, на больных руках красовались синяки. Зеркало было прямо перед лицом Джонса, и он не мог не заметить рану, которая красовалась у него на лице. Она была у глаза, словно проведена лезвием. Кинув взгляд на куртку, которая валялась в углу, он поднял её, разглядев на ней пятна бурого оттенка. «Кровь? Черт! Что я вчера натворил?» Громкий настойчивый стук в дверь ударил по вискам. Парень, открыв дверь, всё ещё держал куртку в руках. Перед ним стояли четыре копа, один из них, держа значок, сказал: — Джагхед Джонс, вы обвиняетесь в убийстве Чака Клейтона.