Приличный омега

– Ты решил мне все свои же грешки напомнить, чтобы ты уж точно не отвертелся, и тебе попало по-полной? Альфа резко бросается вперёд и подхватывает омегу под коленками, после чего закидывает на плечо и несёт вглубь спальни, на кровать. Только вот вместо того, чтобы опустить его туда, он садится сам и перекидывает младшего через колено. – Итак, ты ведь помнишь, что за шалости положены наказания? А ты уже пошалил так, что будь здоров, – поглаживая задранную кверху задницу, пока что ещё через ткань штанов, серьёзно проговорил Чон и провёл по внутренней стороне бедра вниз, а потом обратно вверх и снова по ягодице. Юнги лежит на чужих коленях, затаив дыхание, и вновь прикусывает губу. – Не за все шалости нужно наказывать. А я не так уж и сильно шалил... Да к тому же я вынашиваю твоих двойняшек, так что мне нужны поблажки... – он говорил тихо и дипломатично, но не старался выбраться, потому что ему тогда точно влетит. – А я вот считаю, что за шалости надо хотя бы немножко, но наказать... Брюки оказываются спущенными до самых колен, и горячая ладонь ведёт по обнаженной светлой коже упругих половинок. Лёгкий шлепок, будто бы на пробу, и тут же поглаживание. Лёгкая боль на контрасте с лаской. Юнги ёжится от прохладного воздуха на его обнажённой заднице, а потом от шлепка. – Признайся, ты ведь специально испытывал моё терпение, выводил на подобное... – голос альфы звучит чуть ниже чем обычно, с чуть хриплыми нотками. – Нет... Оно само, я, между прочим, достаточно послушный, если ты не заметил, – фыркнул омега, шипя на то, что ягодицы всё ещё тянуло даже от лёгкого шлепка, несмотря на поглаживания. – Так это ты называешь послушным? – Ну, это не максимум послушности, но могло быть действительно гораздо хуже, чем ты даже себя мог представить... Альфа хмыкает, и второй удар оседает алым следом теперь уже на левой ягодице, пока Юн поскуливает. Чон тянется к тюбику со смазкой, внутренне ухмыляясь. Этот малыш зря вздумал с ним играть. Хо отбрасывает ненужные уже омеге штаны в сторону и фиксирует руки одной рукой, чтобы тот не мог прикрываться. Вторая же медленно разводит упругие половинки, и вот уже смазанные лубрикантом кончики пальцев обводят алое колечко мышц по кругу. – Что ты собрался делать? – тихо спрашивает Мин, стараясь вообще не двигаться в руках альфы. – Ничего такого, что тебе не понравится. Ты же сам хотел поиграть в «возбудим и не дадим», уже не хочешь? Одновременно с вопросом, Чон медленно вводит средний палец почти наполовину внутрь и чуть раскачивает его там внутри, нащупывая гладкие стеночки. Юнги хотел бы ответить, но вместо этого у него вырывается рваный стон, который ему совсем не понравился. – Да я же шутил, Хосок~а... – А я на шутки не настроен от слова совсем, малыш... Альфа с ухмылкой вынимает палец и вновь ведёт по контуру анального колечка, размазывая прохладную смазку, и теперь уже два пальца наполовину проникают внутрь, по чуть-чуть наполняя и растягивая изнутри. – Хё-о-он, – тянет омега, выгибая спину и скрещивая ноги. Он тихо стонет от такой ласки и понимает, что, скорее всего, старший поступит с ним точно так же, как и Юнги с ним до этого, и просто морально готовится. – А начиналось всё с "оппы", а теперь "хён"? Альфа фыркнув, вводит пальцы почти полностью и разводит их ножницами, медленно сводя их обратно вместе и снова разводя, а также поглаживая подушечками пальцев нежные упругие стеночки, которые теперь заметно повлажнели из-за естественной смазки. – Я посчитал, что теперь мне уже будет стыдно называть тебя оппой, а на людях... – Юнги тихо выстанывает. – Я должен только так тебя и называть. – Правда? А вариант «дорогой» или «любимый» ты не рассматривал? Альфа постепенно добавляет и третий палец, медленно и глубоко ими двигая внутри, имитируя член. – Я ещё не вышел за тебя замуж, чтобы мог называть тебя так на публике... Омега резко вскрикивает, пытаясь вырвать свои руки, но хватка Чона слишком крепкая, поэтому он извивается на чужих коленях, словно змея. – Мы совсем скоро поженимся. Нравится? Я бы мог продолжить, но мы ведь играем в придуманную тобой игру, так что... Пальцы исчезают, как и хватка на руках младшего, а сам Хосок попросту перекладывает возбужденного омегу на постель. Юнги ложится на кровать животом, под себя одеяло подкладывая и ведя бёдрами. – Наш девиз непобедим, да, малыш? – Ладно, я понял тебя. Хорошо. Юн садится на постели, облизывая сухие губы, а потом сползает с неё, чтобы, деловито виляя бёдрами, уйти в душ. – Ещё бы, теперь понял, каково было мне, – Хосок лишь усмехается вслед тому, как быстро сумел довести омегу, и идёт умываться в гостевую ванную, откуда возвращается уже в шёлковых пижамных штанах и уже по традиции без верха. Юнги тоже принимает быстро душ, конечно же, не без помощи своих пальцев, а потом выходит из ванной в одной футболке, что была на нём со вчерашнего вечера. В спальне уже был альфа, который соблазнял своим видом, но он просто заползает под одеяло и укрывается. Чон выключает свет в спальне и оставляет лишь ночник. Очки в золотой оправе приземляются на нос, и альфа, закинув руку за голову, устраивается полусидя на постели с книгой. – Ощущение, что мы уже куча времени живём вместе, и тебе уже за 40, а мне чуть меньше, ты пришёл с работы и короче, да... – Юнги начинает смеяться и, несмотря на возможные возмущения и прочее, ложится совсем рядом и обнимает своего альфу. – Если я и после 40 буду так выглядеть, то я не против... – Чон будто невзначай медленно проводит свободной рукой по своему прессу вниз до резинки пижамных штанов. – Дай Бог, чтобы мы вот так и были вместе до самой глубокой старости. – Звучит странно. Не помирай раньше времени, пожалуйста. Ты мне нужен, так что даже думать об этом не смей, – Юнги целует Хосока в грудь и шмыгает носом, а потом старается его не отвлекать и спокойно лежать. – Я и не собирался, просто хотел быть романтичным, но теперь ты почти плачешь, – альфа откладывает книгу в сторону, как и очки, после чего гасит ночник. – Я просто теперь переживаю в два раз больше, точнее в 3 раза больше. Так что, да, я могу себе позволить такое поведение... – Я никуда не денусь от тебя и наших детей. Заруби это себе на своём очаровательном носике, хорошо? – Чон обеими руками обнимает младшего и целует в лоб. – Спи, маленький хитрый лис, я люблю тебя. – И я тебя... – омега очень долго грелся в объятиях Чона, слушая, как тот сопит и как под его ухом бьётся чужое сердце. Он ещё не мог очень долго уснуть, но под утро прикрыл глаза. Альфа просыпается уже на рассвете, единственный надоедливый лучик солнца из не до конца задёрнутых штор светит прямо в правый глаз. Омега всё ещё спит, сладко причмокивая во сне. Чон хмыкает и поправляет одеяло, а потом и вовсе достаёт телефон и делает пару снимков. Растрепанные волосы, подрагивающие реснички и расслабленное, умиротворенное лицо, разве не ангел? Альфа аккуратно выскальзывает за дверь, прихватив с собой одежду, решив принять душ внизу, чтобы не разбудить младшего. А вот Юнги уже просыпается чуть ли не в панике от того, что не находит у себя под боком Хосока, который должен был спать, и резко садится на постели, чувствуя головокружение. – А вот это было зря... – шепчет он сам себе, прикрывая глаза и массируя лоб. Омега тянется, прямо сидя в постели, а потом встаёт и бредёт в ванную, чтобы умыться. Чуть позже он надевает своё нижнее бельё, что прихватил из собственной квартиры, остаётся в той же футболке, которая все ещё пахла Хосоком, и надевает спортивки. На кой чёрт ему выпендриваться? И так пойдёт. Альфа в это время уже умытый и всё ещё мокрый после душа, потому что вытираться было лень, стоит на кухне и внимательно читает какую-то статью на телефоне. Родители, кажется, ещё спят, судя по тишине в доме. Чон привычным движением щёлкает кнопками кофемашины и достаёт из холодильника помидоры, яйца и сосиски для омлета. Юнги убирает в спальне все раскиданные вещи, заправляет постель и берёт свой телефон, спускаясь вниз, где уже копошился альфа. Он решает его не трогать, так что просто уходит осматривать этот огромный дом, а точнее первый этаж. Он его завораживал, всё выполнено в очень простом стиле, минимализм и все дела, но здесь всегда уютно, как ни крутись. Стены словно впитали в себя всю любовь тех, кто здесь живёт. Омега проходится по гостиной, смотрит, где дополнительные спальни и ванные для гостей, ещё одна гостиная, давно уже известный проход в гараж. Он ведёт подушечками пальцев по стене, а потом выруливает в сторону кухни, чтобы подойти тихо и со спины обнять Чона. – Доброе утро... Хосок дорезает сыр для бутербродов, когда он чувствует запах омеги позади себя, а затем его руки на себе. – Доброе, а я тут завтрак готовлю, – улыбнулся он, стараясь незаметно стряхнуть в тарелку кособокие и кривые ломтики сыра. – Кофе сварен, омлет готов, сейчас бутерброды сделаю свои фирменные и всё, ты садись за стол. Хозяюшка из Чона получилась так себе, но он правда старался. – Ты уже примеряешь роль заботливого мужа? – улыбается Юнги и целует Хосока в шею перед тем, как отойти от него и сесть за стол. Он подбирает под себя одну ногу, сидя за столом, пока заходит в телефон и читает переписку, чтобы ответить. – А что, мне не подходит? – Очень подходит. Чон берёт с тарелки бутер с подтаявшим тянущимся сыром и с аппетитом откусывает. – Мы же встретим моего папу из аэропорта? – достаточно громко спрашивает омега, не замечая, что Чон уже был рядом со столом. – Да, конечно встретим. Ты ещё спрашиваешь? Только потом ещё к ЛОРу зайдём, а то, кажется, я оглох, – альфа подмигивает с улыбкой и ставит завтрак перед младшим, а сам тянется за чашкой с кофе — запить. – Теперь осталось пережить приезд и принятие твоим папой меня, и, считай, выжили. Юнги смеётся, хлопая в ладоши, при виде еды. – Не переживай. Мне кажется, ему было достаточно твоего имени и того факта, что я уже беременный, – омега пожимает плечами и отламывает от омлета небольшой кусочек, отправляя его себе в рот, а, прожевав, притягивает к себе старшего одной рукой и чуть приподнимается, чтобы чмокнуть того в губы. – Спасибо, – говорит он и чмокает ещё раз в нос. – Не за что, съедобно? – Хосок чуть прижимает младшего к себе и целует в висок, когда в дом врываются явно уставшие старшие, но весело переговаривающиеся. – Мы думали, вы ещё спите, – первым заговаривает Намджун. – Да мы уже давно достаточно встали, – Юнги присаживается обратно на стул, вновь отламывая омлета. – О, фирменные бутерброды Хосока! – заметив знакомое блюдо, говорит Джин и улыбается ярко. – Ну, это верх доверия и любви, конечно. – Привет, не поделимся ими, пока не скажете, где вы были. Чон достаёт с полки скалку и воинственно закидывает на плечо. Намджун выгибает бровь и усмехается: – Мы за продуктами ездили с утра, а до этого гуляли, почти также как и вы, судя по новостям о беременности. Сокджин привычно тычет локтем под рёбра мужу и заставляет заткнуться. – М-да... Что купили? – альфа переводит тему и забирает пакеты. – Ну, то, что пригодится папе для сегодняшнего вечера, и на завтра что-то вкусное приготовить хотел к обеду. – Да, прямо к приезду папы Юнги, – кивает Джин и всё-таки своровывает один из бутербродов, пока идёт дальше, чем привлекает внимание младшего омеги, за что тот получает подмигивание. – Ага, а потом он увидел детский магазин и понеслось. Собственно, ничего нового. Он уже успел там навыбирать парные ползунки и соски, а ещё купил эти штуки, из которых дети молоко пьют... – почесав затылок, сказал Намджун, идя за мужем, что уже готовил им кофе. – Бутылочки, которые для смеси? – смеётся Юнги, прикрываясь ладошкой. – Да-да, их. И что ты там ещё с доставкой решил купить? Между прочим, на мои деньги, а не на свои! – Намджун бы просто это не дотащил, так что с доставкой пришлось. Там несколько пелёнок и упаковок подгузников. А ещё я без вашего спросу выбрал эти милые детские качельки, в которых малыша кладёшь, а они его качают, вот, – довольно улыбается Сокджин и даёт мужу кружку. – Ага, продавец подумал, что Джини беременный, и поздравил нас, а когда узнал, что это для внуков, немного прифигел, – смеётся альфа, целуя мужа в щёчку и наслаждаясь тем, как краснеют кончики его ушей. – Пап, – обиженно вздохнул Хосок. – Вообще-то я сам хотел это всё выбрать... Сокджин показывает язык сыну: – А вот не скрывали бы и всё, а так это моральная компенсация. – Вот родите мне брата — ему выбирать буду я, – не остаётся в долгу Хо и, как будто невзначай, кладёт ладонь на живот омеги, чуть поглаживая. – Зато кроватки я им сам куплю и соберу. И только попробуйте купить их до меня. Раздаётся дружный смех старших. – Не буду лишать тебя этого геморроя с шурупами, – соглашается Намджун и забирает с тарелки последний бутерброд. Юнги тихо смеётся, продолжая есть и стараясь не влезать в чужой разговор. – Нам ещё коляску выбрать надо, и, может, одежду всякую, так что ты слишком не огорчайся, – смеётся Юнги, поглаживая ладонь альфы. – Мне кажется, нам нужен ещё один дом чисто для покупок... – Хосок смеётся и целует омегу сзади в затылок, а потом и вовсе метку на шее. – У вас на первом этаже пустуют комнаты, – смеётся Мин, а потом мычит, когда его целуют в безумно чувствительное место на шее. – Кстати, во сколько прилетает мой будущий родственник? – спрашивает Намджун. – Вылетает сегодня поздно ночью, к 11 будет уже в Корее, а пока он там пройдёт всё и получит свой багаж... – Юнги задумался, подсчитывая. – Выезжать будем, думаю, где-то ровно в 11, а здесь будем к 12... – Значит, праздничному обеду быть! – радуется Сокджин. – У него есть какие-то предпочтения? Откуда он вообще? – Я думаю, он соскучился по корейской еде, потому что в американских клиниках их не особо балуют кимчи или токпокки, – смеётся омега и пьёт кофе, после того, как доел. – С нашим появлением в доме папа стал чаще готовить, – смеётся альфа и принимается складывать все покупки в холодильник. – Хорошо, я понял. А, я, кстати, думал насчёт вашей свадьбы и у меня уже есть пару мыслей на этот счёт, осталось, чтобы вы выбрали, и мы все это организовали. – О, говядина, сделаем на решётке? – Хосок заканчивает с покупками и убирает кружки со стола. – Сегодня можно, а завтра у меня грандиозные планы! – говорит Сокджин, улыбаясь. – Я не хотел так готовить даже для твоего отца, а тут для твоего омеги и его папы. Старший омега получает укус в плечо за такие слова, а вот Намджуну за такую вольность отвешивают подзатыльник. Юнги в это время закидывает ноги на стул и натягивает на колени футболку, которая и так была ему слишком большой, а в руки берёт телефон, чтобы проверить соц. сети и наконец выложить одну из фоток, что он делал когда-то в машине Чона. Нужно держать людей в стрессе. Фотку он подписывает просто: "Уже хочу поменять свою фамилию🤯🤑" и сидит глумится. – Пап, только давай не как в прошлый раз? Я морально не готов к сервировке в цветах корейского флага. Джин обиженно дует губы, доедая уже холодный бутерброд, и отворачивается. Оповещение на телефон приходит почти одновременно, и альфа, просмотрев его, едва сдерживает смех. – Какой же ты невыносимый, помечаешь территорию? Намджун задумчиво переводит взгляд с Юнги на мужа и молча уходит наверх. Что-то испортило ему настроение. – Да не особо как-то, – смеётся Юнги, а потом наблюдает за тем, как уходит Намджун наверх и закусывает нижнюю губу. Джин практически никак на этот уход не реагирует, лишь проводил любимого глазами, и присаживается за стол. – Как я уже говорил, я накидал в своей голове пару идей и хотел бы обсудить их с вами, если вы хотите. Или мы можем подождать папу Юнги, но на это уйдёт целый день. – Давай ты поделишься своими идеями, а мы потом выберем, что нам больше понравится, и потом уже все вместе обсудим более близкий нам вариант для корректировки, – вносит рациональную мысль Хосок и, расставив всю посуду, садится за стол. – Что с отцом? Он какой-то не особо веселый. Вы поругались? Джин опускает глаза. – Нет, мы не ругались, просто он всё ещё надеется получить второго сына, а никак. Я ему уже говорил, что не смогу... – Что-то случилось? – начинает беспокоиться Юнги, елозя на стуле от волнения. – Ничего серьёзного не случилось, просто... Не хочу снова быть беременным и рожать, да и возраст уже... – неловко усмехается Сокджин, и это первый раз, когда Мин видел омегу таким... Он обычно настолько весёлый, что никогда и не подумаешь, что его тревожат такие мысли. – Мне очень жаль... – хрипит Мин, а потом прокашливается. – Да всё ж нормально, говорю. Он успокоится, когда начнёт тискать внуков, – Джин мягко улыбается, а Юн отвечает такой же улыбкой и кладёт руку на живот, поглядывая на Хосока. – Пап, а может всё же просто обследуешься? И отец тоже, хотя бы будете уверены, что здоровы, вдруг и твой страх пропадёт. Отец рассказывал, что тебе с первых дней было плохо даже от воды, и ты очень тяжело меня выносил, но, может, во второй раз всё обойдётся? Ты тогда был слишком молод и организм не был готов. Альфа пересаживает Юнги к себе на колени и обнимает сзади, кладя голову на плечо. Ему хочется, чтобы и остальные были счастливы, как и он сейчас. – Посмотрим, Хосок, мне нужно подумать, – Сокджин слегка улыбается и наливает себе из графина воду в стакан, после чего делает пару глотков. – Так вот. Мы говорили о вашей свадьбе... Я прикинул несколько вариантов, учитывая тот факт, что у вас могут расходиться мысли на этот счёт. Мы можем сделать либо огромную свадьбу, либо мило и дома между собой. – Хосок голосовал за небольшую свадьбу, главное, чтобы вы были у нас на праздновании. – Окей, тогда круг сужается. Хотите вы или нет, но свадебная фотосессия обязательно будет. Мы можем организовать красивый дворик прямо у нас на территории, оформить по высшему разряду, поставить шатры, на всякий случай. Естественно, поваров и прочее мы организуем точно также. Либо можем поступить по-другому — забронировать ресторан и отметить там, а потом приехать сюда и продолжить отмечать. Ну, на пляже тоже банально, но это тоже можно организовать за минимальный срок. Если у вас у самих есть какие-то идеи, то я готов их выслушать и оценить... За такой маленький срок слишком шикарное не устроить... – Насчёт фотосессии я только «за», с костюмами поможет Юнсон, он уже снял мерки. Вариант ресторана мне нравится, но, может, лучше гостиничный комплекс с рестораном? Чтобы мы могли там остаться после празднования, как и наши гости. Хотелось бы отпраздновать в кругу друзей и семьи, минимум деловых партнеров и прессы. А ты, лисёнок? Сокджин всё это время внимательно слушал и, услышав прозвище омеги, не сдержался от улыбки. – Да мне, честно говоря, любой вариант нравится. Само событие очень крутое. У меня просто ещё совсем нет осознания... – смеётся омега, поглаживая руки Чона. – Ой, это нормально, на самом деле. Я тоже долго не осознавал, – махнул рукой Джин. – А вот проснёшься на следующий день после свадьбы с кольцом на пальце и будешь долго соображать. Мне кажется, многие через это прошли. – Звучит стрёмно, – смеётся Мин. – Я могу заняться списком гостей? Хосок, ты просто составишь свой список, а я подредактирую и допишу своих гостей и прессу. Сокджин кивает, уже всё планируя в своей голове. – Должно выйти всё максимально круто. В общем, решили мы всё. Надо будет Намджуну рассказать... Итак, у нас начинается эра "свадебный стресс", – смеётся старший омега, убирая пустой стакан. – Да, мне всё нравится. Не понимаю, что мы собирались решать неделями? Цвет носков свадебного костюма или что? – альфа хмыкает и чуть ослабляет хватку, а после и вовсе убирает руки и ссаживает младшего на соседний стул — срочный звонок. Чон возвращается на кухню минут через 5: – Я сейчас поеду в компанию, там без моих подписей никак, а вы развлекайтесь. Успею к вечеру, прямо к ужину. Чон целует сначала папу в щеку, а потом чмокает в лоб жениха, после чего пулей поднимается по лестнице наверх — переодеваться.