†††
— Где ты? — Хосок набирает своего заместителя и друга, одновременно с этим одной рукой управляя машиной. — Я в офисе, где мне ещё быть, — отвечает Шону. — Я еду, — коротко сообщает Чон, выруливая на главный проспект. — Тебя только выписали, а ты уже рвёшься в трудовые будни, — смеётся в трубку друг, но альфа лишь раздражённо фыркает. — Предлагаешь мне подождать следующего шага этого подонка? Я не позволю шантажировать меня моей семьей. Даже малейшая возможность навредить моим близким выводит меня из себя. — Понял-понял, не кипятись. Жду тебя, расскажешь, что ты придумал, — сдается Шону, а Хо лишь ухмыляется: — Обязательно.†††
— Ты реально пойдешь на это? Я думал, что ты отошел от всего этого, — Шону в небольшом шоке смотрит на своего друга, пока тот, спокойно развалившись в кресле, курит. — С дураками надо говорить на языке дураков, а с подонками поступать так, как подонок. Разве нет? — ухмылка Чона пугает, и Шону лишь кивает: — Да, но, если честно, я не хотел бы в этом участвовать. — Тебя никто и не просит. Я наоборот подготовил для тебя кое-что, — Хо достаёт из кармана конверт: — Это две путевки на отдых, ты заслужил за всё, что сделал. Не захочешь полететь — поменяешь даты, но с сегодняшнего дня ты в отпуске. Я достаточно тебя погонял. — Спасибо, уверен, что справишься без меня? — заместитель смотрит на него и отпивает из своего стакана крепкий холодный кофе. — Обойдусь как-нибудь. И чтобы в офисе я тебя через час уже не видел, — смеётся Чон. — После родов Юнги всё свалится на твои плечи. — Есть, шеф, — шутливо салютует Шону и выходит из кабинета. Альфа же смотрит ему вслед и задумчиво делает последнюю затяжку, после чего нажимаешь на кнопку вызова секретаря. — Я Вас слушаю, президент Чон. — Кто принес этот конверт несколько дней назад? — кладя подарочек Ыну на стол, спрашивает Хосок. И ответ ему совсем не нравится. После он делает запрос с камеры видеонаблюдения и ещё пару часов сидит, просматривая их. Увиденное тоже его не радует. Что ж, очередной урок жизни усвоен. — Завтра и послезавтра можешь отдыхать, — сообщает, выходя из кабинета, Хосок своему секретарю, а потом снова садится за руль — его тянет домой. хосок: «Лисенок, тебе хочется чего-нибудь?» Чон набирает сообщение мужу, при одной мысли о котором лёд, образовавшийся внутри трескается и начинает таять, а уверенность в том, что он хочет сделать крепнет в миллиарды раз. Его красивый, хрупкий, невыносимый муж скоро сделает его отцом дважды. Юнги, сидя в беседке, которую ему когда-то показал Хосок, читал какую-то книгу, которую уверенно взял с книжной полки в одной из комнат. Листая страницы и совершенно не концентрируясь на прочитанном, он лишь горько вздыхал каждый раз, поглаживая живот. Монологи о вечности бытия, о добре и зле, о тяжёлом выборе его сейчас, честно, совсем не интересовали, а за другой книгой идти было лень. Он ещё раз убедился, что книгу по обложке и названию судить действительно нельзя. Ему бы сейчас что-то совершенно лёгкое, что-то о любви, о высоких чувствах. Или же может детектив остросюжетный. А может вообще книга о психологии, как воспитывать детей или как сделать так, чтобы роды прошли легко. Где-то под боком жужжит телефон, и омега откладывает книгу с заметным облегчением.лиса:
«свежих креветок в сладком соусе»
«ладно, я их уже не хочу»
«тогда мороженое»
«шоколадное»
«с шоколадной крошкой»
«и апельсины»
«только немного»
Чон лишь улыбается, видя как в диалоге одно за другим появляются сообщения. хосок: «Понял, принял, элитный курьер Чон уже выехал по вашему заказу. Вы можете в любое время отредактировать ваш заказ. Чаевые в виде поцелуев приветствуются.» Хосок сворачивает на другую улицу, где находится Баскин Роббинс, чтобы купить для своего персонального солнышка и малышей самое вкусное мороженое.лиса:
«ладно, тогда можете ещё добавить в заказ долгие объятия и какие-нибудь книги по психологии»
«я не знаю, какие правда»
«может 19 советов как воспитать ребёнка?»
«или пособие для будущих родителей двойняшек»
«подготовка к пополнению и все советы мира»
«как менять подгузник. пособие для чайников»
«родите с лёгкостью. пусть роды будут самым лёгким моментом в вашей жизни»
«как убавить либидо во время беременности»
«короче, любую книгу, только чтобы она успокоила мою тревогу, а то меня сейчас трясти начнёт аэахахахах»
Юнги наконец выходит из беседки, не забывая прихватить с собой книгу. Сокджин скорее всего сейчас начинает заморачиваться с ужином или воркует с мужем, словно они вместе уже не миллион лет, а только-только поженились. Иногда даже стремно становится от осознания, что он может выглядеть со стороны также. хосок: «Скупка полки по психологии в книжном магазине не входила в мои планы, но…» «Объятья и поцелуи идут в подарок к заказу» «Я тут увидел жареные каштаны, хочешь?» Хосок уже купил целый кулёк и тормозит сначала у книжного, после чего выходит с целой коробкой книг, а в Баскин Роббинс его провожает продавец, потому что третий термопакет с мороженым ему как-то сложно удержать. «Теперь апельсины.» — мысленно напоминает себе Чон и заходит в супермаркет, натянув на лицо маску, чтобы не узнали и не задерживали.лиса:
«конечно ХОЧУ»
«это же буквально ЖаРеНыЕ каштаны»
Юнги прыскает со смеху на собственные сообщения, возвращает нудную книгу на полку в пустующую комнату и думает, чем заняться, пока не приедет муж. Завалившись на кровать в их спальне, он решает просто почитать комменты в своём инстаграме и почистить их, потому что как-то не собирался в своей жизни нанимать специального человека, что будет заниматься его соц сетями. В ответ на сообщение мужа он шлёт ржущий смайлик, а после пишет папе, не хочется ли ему ничего. Получив список он вздыхает и берёт тележку побольше. Уже через полчаса ворота открываются и во двор шурша шинами заезжает автомобиль Хосока. С пакетами в каждой руке и кульком с каштанами в зубах он совсем не похож на того, чьи фотографии украшают обложки журналов и кто является одним из самых влиятельных людей Кореи. Но сейчас он просто Хосок, не президент Чон. Он просто Хосок, муж, сын, будущий отец. — Товарищи беременные, ваши заказы прибыли, — сгрузив все пакеты и выпустив кулек изо рта, громко сообщает он, чтобы его услышали. — Мармелад и сушеный кальмар, — раздается голос Сокджина, а после раздается топот босых ног: — Сын, я люблю тебя, — заявляет Джин и отбирает протянутый пакет со своим заказом, после чего звонко целует Хосока в щеку. Юнги тоже спускается вниз, перед этим откидывая телефон на кровать, начитавшись негатива, целует мужа в губы. — Первый поцелуй пошёл. Надеюсь, после полной разгрузки остальные следом пойдут, — смеётся он, сразу же открывая пакет и вдыхая запах. — Я люблю тебя, — одними губами произносит Чон в ответ на поцелуй, а после отвлекается на то, чтобы начать распаковывать купленное. — Тебе помочь? Может отца позвать? — спрашивает Юнги, пытаясь скрыть лёгкий румянец. — Намджун спит, давай я помогу, — с набитым ртом произносит Джин, но альфа лишь качает головой. — Товарищи-беременные, займите места за кухонным столом и ешьте, я как-нибудь сам, — Хосок отвлекается. — Так, поехали. Мороженое. Шоколадное мороженое. Мороженое с шоколадной крошкой. Шоколадное мороженое с шоколадной крошкой. Фисташковое мороженое. Вишневое. С арахисом. Яблочный щербет, — доставая из термопакета по ведёрку и перечисляя, сообщает Хосок. Сокджин, доевший мармелад перехватывает последнее ведерко: — С клубникой теперь моя добыча, — заявляет он и, вооружившись ложкой, гордо уходит наверх, победно показав до этого язык Юнги. — Если хочешь с клубникой — я съезжу ещё, — Чон спокойно улыбается и достает из пакета апельсины: красные и обычные, а после и другие фрукты, которые купил на всякий случай, ведь витамины нужны беременным, а их поголовье на квадратный метр в последнее время в их доме увеличилось в два раза. — Нет, не хочу с клубникой. Я же просил шоколадное, ты мне и привёз шоколадное и даже больше. Так что все хорошо, — хмыкает Юн и вновь чмокает альфу в губы, пока сам ухватывает тот самый супер шоколадный бум, берёт ложку и переходит к атаке ведёрка мороженого. — Спорим, что через минут 10 спустится отец с пустым ведёрком и чистой ложкой? И губы у него будут в клубничном мороженом не потому, что он его сам тоже ел. А ещё у него глаза будут красные, но довольные. Вот прям отвечаю, так и будет, — орудуя ложкой, бубнит омега. — Беременность пробудила в тебе экстрасенсорные способности? — Ну, знаешь, лучше они, чем я буду тебя будить в 3 часа ночи и умолять купить краденный шашлык, верно? — смеётся омега. — Купить краденый шашлык? Типа… Мне придется нанимать вора и потом выкупать у него украденное? Альфа запихивает стратегический запас мороженого в морозилку и возвращается к мужу, который так мило ест, что Хосок на время залипает, а после сцеловывает капельку растаявшего лакомства с губ Юнги. — А может, сделаем так, что через 10 минут нас самих тут уже не будет, м? — Чон разворачивает стул мужа к себе и шутливо играет бровями. — Ой, как мы заговорили. Дай мне мороженое доесть, и я весь твой, — смеётся Юнги на жест мужа и протягивает ему ложку с мороженым, тычет прямо в губы, пока его не съедают. Альфа хохочет, но послушно съедает протянутую порцию, а после порочно облизывает губы. — А как я ещё должен заговорить, если так давно мы не были вместе, и я вернулся домой только сегодня? Хочешь сказать, что я скучал больше, чем ты? Я так и знал, так и знал… Чон шутливо хватается за сердце, но потом не выдерживает. — Всё, заниматься сексом на полный желудок вредно, — подхватывая мужа на руки, серьёзно заявляет он, а после покидает кухню в направлении их спальни. Юнги, виляя ножками, всё ещё продолжал есть мороженое, пока Хосок вместе с ним поднимался наверх. — Сам мне кто-то вот буквально несколько часов назад втирал, что, ой, ты же беременный, посмотри на свой живот, какой секс, фу-фу-фу, не будем тревожить малышей, — утрируя все слова супруга, Юнги ставит холодное ведёрко на свой живот, обтянутый футболкой. — Ммм… У меня беременный муж, мне свойственны перемены в настроении, — ногой открывая дверь в спальню, заявляет Хо. — И вообще. Ты видел, какие у меня растяжки? Живот ещё не огромный, а там из них можно скоро лабиринты делать, это ужас! Я даже крем купил специально, чтобы не ухудшалось, но ощущение, что с каждым днем их всё больше и больше. — Ты теперь не лисенок, ты матёрый опасный полосатый тигр, — кладя свою драгоценную ношу на кровать, шепчет он и принимается задирать футболку мужа. — Покажешь? — Забери у меня мороженое хоть, — смеётся Юнги, отталкивая руки мужа от себя и заставляя его забрать ведро. — Иначе матёрый опасный полосатый тигр ещё тебя и загрызет. Пока Хосок выполнял просьбу, Юн через голову стягивает свою футболку, складывая руки на груди. — Ты словно в бассейне не насмотрелся на них. Смотри, как потемнели, — чуть ли не плача, омега проводит пальцами по заметным растяжкам. — Их раньше не было в таком количестве, я не переживал. А сейчас их много, и они меня бесят. — А мне всё нравится. Это как боевое ранение при битве за наших с тобой сыновей, — альфа приникает губами к одной из них и бережно целует поочередно, спускаясь ниже и ниже. — Я люблю тебя независимо от того, как ты выглядишь, лисенок. И это тебя не портит. У меня тоже шрамы есть. Это твоя изюминка, будешь как кекс. — Ещё бы тебе не нравилось и ты бы меня не любил. Куда ты денешься-то от меня, а? Я вон тебя как очаровал, что ты, сломя голову, за мороженым ездишь, а потом на коленках передо мной стоишь, — усмехается Юнги, поглаживая макушку мужа. — Потом реально можно будет Чимину с Чонгуком их показывать и говорить, что это вот они надо мной так издевались, когда были ещё совсем крошечными. Юн почесывает альфу, сам чуть ли не урча от нежности. — Да, пожалуй, никуда я не денусь, — охотно соглашается альфа, выцеловывая каждый миллиметр ягодной кожи, аромат которой вдыхает полной грудью и старается впитать себя. Когда Хосок опускается ещё ниже, то губами чувствует пинок одного из сыновей, а следом и второго, омега охает и хватается за живот. — Буянят что-то, — Юнги аккуратно поглаживает пузико. — Кажется, это сигнализация для нерадивых родителей, которые хотят устроить тут непонятно что при детях, — Чон кладёт свою руку поверх ладошки мужа. — Мне кажется, что это намек подождать до завтра… — Это намёк для одного родителя, что бывает слишком похотлив, — злорадно усмехается Юнги. — И вообще, от того, что мы подождём до завтра ничего не изменится, кроме того, что они станут ещё больше. С каждым словом голос омеги становился наигранно ниже. Юн свободную руку тоже к животу подносит и щекотит пяточку одного из малышей. — Ну, завтра мне станет спокойнее, если врач скажет, что всё в порядке и нам все еще можно… И мне не придётся каждый раз, как ты появляешься в пределах видимости заставлять себя думать о мёртвых щеночках. — Мёртвые щеночки? — удивлённо смеётся омега. — Ужасно. — Ну, а как ты предлагаешь ещё сдерживать Хосока-младшего, который так и рвётся показать, как сильно скучал по тебе? Альфа прикладывает ухо к животу: — Ну, что расскажете, папа хорошо себя вёл, пока меня не было? Сдавайте все имена, пароли и явки. Ответом ему стал новый пинок. — Кажется, тебя спалили, — усмехнулся Чон. — О да, ещё бы. Пока тебя не было, каждый день всякие альфы домой к нам приезжали, их даже твои родители видели. Столько альф, было, сколько ты омег в своей жизни не видел. А вы, малявки, держитесь меня, потому что ещё со мной вам жить и жить, пока ваш отец будет работой занят. Предатели, — бурчит омега. Хо фыркает, а после садится на постели и стягивает с шеи галстук, после чего на пол летит рубашка. Оставшись только в штанах, он возвращается к мужу и придвигает к своему тёплому боку: — Ну-ка, поподробнее, что за альфы. Рост, обхват плечей. Количество персон, — Чон делает вид, что прикидывает что-то в уме. — Впринципе, на том симпатичном пустыре места для безымянных могил еще достаточно. — Я боюсь, что будет немного тяжеловато каждого тебе описать, но я попробую, любимый… Юнги толкает Хосока в бок, заставляя того улечься на постели, а сам устраивается у него на обнажённой груди. — Ну, давай. Первый альфа был уже в возрасте, солидный мужичок, он с нами тогда был в автобусе. Там ещё было несколько молодых альф, ничего такие, кстати. Потом было около 4 альф в той квартире. Потом у нас у входа в дом стояло двое альф, милые эти ребята, Чонсу и Минкен. Потом у ворот стояло около 4 человек. И, соответственно, их смена. Так, кто ещё был… А, тот чувак, что постоянно доставку продуктов приносил ещё. И водитель твоего отца, он же тоже альфа. И его помощник. И там ещё по мелочевке были альфы, да. Ну что? Места им хватит? — Да ну тебя, предлагаешь перебить всю нашу охрану и сотрудников? Хо заливисто смеётся, а после аккуратно устраивает мужа у себя на груди поудобнее, при этом начиная поглаживать его по волосам, зная как тому это нравится. — Ну, ладно. Пусть живут пока. Это вообще не моя вина, что мелкие решили меня сдать. А начиналось так красиво… — смеётся Юнги, приобнимая альфу и прикрывая глаза. — Расскажи мне как твои дела, мне не хватало твоего голоса в эти дни. — Я за эти дни, по ощущениям, пересмотрел все возможные фильмы. И даже 4 сериала с 6 сезонами. Знаешь, сколько мы фильмов с папой пересмотрели? — омега поднимает макушку и смотрит в глаза мужу. — 174 фильма, ты осознаешь это? Ужасно, просто ужасно. Юнги ложится обратно и поглаживает альфу по груди пальчиками. — А ещё я присмотрел место в Сеуле, где было бы неплохо арендовать помещение. Даже уже составил приблизительный дизайн. Да, к слову, я выбрал уже дизайнерскую бригаду, чтобы они этим занялись. И сделал наброски для новых напитков в бар. Должно быть неплохо. Омега кивает своим же мыслям, представляя в голове картинку, интерьер клуба, схема которого уже есть у него на ноутбуке. — Может, посмотришь из тех помещений и зданий, что принадлежат нам? Незачем платить за аренду. Альфа утыкается носом в любимую макушку, лениво вслушиваясь в хрипловатый голос. — Я ещё думал на счёт того, что в детской можно стены перекрасить. И даже добавить какие-нибудь рисунки. Хотел сам этим заняться, но знал, что ты будешь ругаться, что я с краской намерен возиться и отбросил эту идею. Но ты можешь покрасить стены, а я распишу. Трафареты распечатаю и замалюю, а? Идея самому сделать ремонт в комнате детей кажется ему безумной, но… Но кто сказал, что адекват — это формат Чона? Да и всё это похоже на гнездование его омеги перед родами. — Хорошо, завтра и краску купим после посещения врача. — Ты серьёзно? — удивляется Юнги, поднимая в удивлении брови. — Надо будет посмотреть, что там можно нарисовать… — Нет, блять, я так шучу, — Хосок фыркает, а после попросту укрывает мужа одеялом поплотнее, кладя ладонь на объемный живот. Омега уже совсем глаза прикрыл, с закрытым ртом зевнул, окружённый теплом своего супруга. — Хочешь узнать их вторичный пол сразу? Или пусть будет сюрпризом? — Мне очень любопытно, но я буду рад в любом случае, так что смотри сам, носишь их под сердцем все эти месяцы ты. Альфа целует Юнги в макушку, а после шепчет: — Спи, пока ты ещё что-нибудь не придумал, и так завтра будет насыщенный день. — Я хочу и альфу, и омегу, — сонно бубнит. Он засыпает в объятиях, слушая чужое сердцебиение. Уже утром Юн первый просыпается по будильнику, поднимая голову с подушки, пока альфа обнимал его со спины, поглаживая живот, в котором дети решили устроить свою первую драку на фоне радости и счастья от приезда отца. — Рота, подъём! — громко говорит он, садясь в постели и потирая глаза. — Утренние водные процедуры вместе, или как? Позади омеги раздается грохот от падения Хосока, который запутался в одеяле с перепугу: — А?! Что?! Мы уже рожаем?! — альфа взлохмаченный и сонный, но уже напуган. — Воды что… Воды отошли вместе? — сонный мозг Чона отказывался нормально воспринимать слуховые команды. — Ага, воды вместе отошли, — серьёзно отвечает Юнги и наигранно хватается за живот. — Всё, воды отошли, а ты сидишь? Мне для правдоподобности орать начать надо или что? Всё ещё сдерживая смех, громко говорит омега и оборачивается на сонного и испуганного мужа, что сидел на полу рядом с кроватью. — Быстрее собирайся, сумку собери и едем! — Но разве срок? Разве уже пора?! Чон подскакивает с пола и испуганным поросенком носится по комнате, ища сумку. — Какая сумка, что в ней лежит? Альфа наконец выходит из гардеробной со всеми пакетами и сумками, что хотя бы приблизительно могли бы подойти под описание. В тех же штанах, в которых уснул вчера, с голым торсом, заспанный и лохматый он выглядел умилительно и жалко, а не как один из богатейших и молодых альф Кореи. Вот что брак делает с людьми. — Да вот эта вот, синяя, — пальцем Юнги показывает на ближайшую сумку, кривится от смеха, а выглядит, что от жуткой боли, за поясницу хватается. — Ты хоть оденься, любимый. А то люди не поймут, — хмыкает омега и спокойно сползает с постели, идя в сторону ванной. Ну и что, что походкой пингвина? — Так ты пойдёшь со мной в душ, или тебя не ждать? — ржёт Юнги. — Какой душ, ты же рожаешь? — Чон выглядит совсем уж растерянным. Ни следа от самоуверенного саркастичного альфы. Про то, чтобы одеться слова он пропустил мимо ушей. — В душе я рожать буду! Ты помогать мне будешь или нет? — сквозь смех ругается омега. — Я что всё сам должен делать, хотя малышей вместе делали? До альфы наконец доходит. — Чон Юнги, чтоб тебя, какого хрена ты меня так пугаешь?! — Хосок говорит подчеркнуто тихо, что звучит от этого угрожающе. — Беги, дорогой мой, беги… — А, то есть мы ещё и ванную вместе принимать не будем? Рожать мне самому придётся, да? — в открытую смеётся Юнги, а сам запирает дверь ванной комнаты. — Вот так, всё самому делать. Не слышат, не понимают меня, так ещё и роды самому принимать, — говорит он громко прямо в щелку двери, чтобы альфа его отчётливо слышал. — И муж не помогает. Вот и вступай в брак, вот и рожай ему детей. Беспредел! — Я тебе сейчас устрою домашние роды в присутствии мужа… — колотит в дверь альфа, а потом всё подозрительно стихает. — Ты решил дверь вышибить или меня как-то выкурить? — кричит Юнги, думая, что Хосок уже ушёл. Душ ему принять всё равно надо, поэтому стягивает нижнее белье и быстро встаёт под тёплые струи душа, делая все максимально быстро. Негромкий треск, и вот уже альфа стоит на пороге, держа дверь за ручку. — А вот теперь мы можем пожелать друг другу доброго утра, да, мой любящий и заботливый муженек, который решил мне с утра пораньше организовать порцию адреналина.? Альфа аккуратно ставит выломанную дверь к стене и подходит ближе, рассматривая изменения в фигуре Юнги, которые он упустил вчера. — Слушай, я, конечно, понимаю, что ты неплохо зарабатываешь, но я не думаю, что при любом удобном случае ты можешь выбивать дверь, — густо краснея, говорит Юнги и руку протягивает через душевую кабинку. — Полотенце передай мне, любимый. — А ты не запирайся, чтобы не пришлось семейный бюджет на двери спускать, — в той же манере отвечает Хосок, а после попросту встаёт под душ к мужу, тесня его к стене. — А может не надо полотенце, м? Ты всё еще краснеешь после того, что мы вытворяли? Приличный омега вспомнил, что он приличный? — альфа с каждым вопросом надвигается сильнее, не обращая внимания на стекающую по лицу воду, пока не прижимает мужа к холодному стеклу спиной. — Так, неприличные альфы должны сделать 3 шага назад, чтобы дать возможность беременным омегам дышать, — говорит Юнги, прикрывая лицо руками. — Ты почему в душе вообще в одежде? Дверь выломал, в душ ворвался, так ещё и в одежде. И теперь пытаешься соблазнить меня. И у тебя получается. — А если бы я был раздет, то соблазнение пошло бы в разы быстрее, ты так не думаешь? Хосок всё же немного отступает, а после и вовсе подчеркнуто невозмутимо принимается за мытье. В штанах. Да. — Может быть, может быть, — смеётся Юнги и убирает мокрые тёмные волосы назад. — Давай поухаживаю за своим любимым мужем… Омега специально голосок писклявым делает, смеётся с этого. Ладонью по прессу Хосока проводит, пока тот продолжает мыться. И расстегивает брюки, спускает их до колен вместе с бельем. — Дальше снимай сам, мне неудобно присаживаться и наклоняться, — смеётся Юн и чмокает альфу в грудь, сам выходит из душевой кабинки, напоследок бедром толкая нового соседа по кабинке. — Эх, провокации… — вздыхает Чон, но раздевается, когда Юнги выходит, после чего быстро принимает душ и бреется. В ванной был слышен только плеск воды, который очень сильно начал нервировать омегу, поэтому было решено включить музыку через колонку. Он, подтанцовывая, виляя бёдрами, переодевался в зауженные брюки и свободную рубашку, перед этим натянув на живот бандаж. Теперь он уже активно подпевал под свою любимую песню Адель и подводил лисий разрез глаз. Альфа появился из ванной в своём излюбленном виде: полотенце на бёдрах, капающая с отросших волос вода и идеально чистое лицо без следов щетины. — Ты уже почти собрался? — обнимая мужа сзади, спрашивает он, прекрасно зная, что он весь мокрый и с волос капает. — Да, копуша. Я боюсь представить, как ты действительно будешь собираться, когда у меня всё начнётся, — фыркает Юнги, опуская темно-коричневый карандаш. — Мне из-за тебя придётся переодеваться, если ты не хочешь, чтобы я простудился. Ага. Да-да, Юнги же может простыть в самом разгаре жары, а что? — Ты стал таким ворчуном… — подчеркнуто печально вздыхает Хосок, а после идет в гардеробную, по пути «случайно» роняя полотенце, чтобы омега уже точно полюбовался на подтянутую задницу. Чон не глядя берёт одну из оверсайз футболок и любимые джинсы, после чего натягивает белье кроссовки и возвращается в спальню, чтобы одеться уже там. — А ты что, думал, что я всё время перед тобой попкой буду крутить, флиртовать, охать-ахать от каждого твоего слова? Любимый, как же ты наивен порой, — смеётся Юнги, а сам по губкам проходится вишневым тинтом. — Тайно мечтал, ага, — фыркает Чон, собирая влажные волосы в хвост на затылке. — Хвастаешься фигуркой, да? — подмигивает он, а потом выпячивает попку и проводит ладонью от низа бедра до живота. — Глянь-ка на мою фигурку. Какие изгибы, какие линии, уф… Застегивая ремень Чон поднимает на мужа взгляд: — Да, фигура что надо, мне больше всего бёдра нравятся… Они определенно стали аппетитнее. Хочется прижаться губами, укусить, подняться выше… А ещё я бы был непротив оказаться между них, — темнея взглядом произносит он хрипло. Юнги даже немного отпрянул и в удивлении округлил глаза, потому что внутри живота от таких слов и такого альфы совершенно точно началась буря из бабочек, а не после очередной драки детей. — Господин Чон, какой же Вы шалунишка! — очень странным голосом говорит он и отходит к зеркальному столику, чтобы из своей коробочки достать небольшой кулончик. — Господин Чон, оставьте свои похотливые мысли до ответа врача и помогите мне застегнуть цепочку. Только руки больно сильно не распускайте — можете только по бедрам и животику погладить, — Юн даже пальчиком мужу пригрозил. — Господин Чон, — копирует он мужа. — За кого вы меня принимаете? Естественно, я дождусь слов врача и уже потом… Уже потом заставлю Вас пожалеть о том, что вы так издевались над собственным мужем. Альфа подходит сзади, аккуратно застегивает цепочку и целует в чувствительное место за ушком. — Да когда ж я издевался-то? — хихикает Юнги. — М-м-м, дайте-ка подумать, всегда? — альфа хмыкает. — Пойдем завтракать. — Нет, завтракать мы не пойдём, знаете почему, Господин Чон? — Ну и почему же, позвольте узнать? — Когда вчера делали доставку, мне пообещали, что будет обязательная порция поцелуев и объятий в подарок. У меня, если что, есть доказательства. Но! Если мне не изменяет память, то вчера я получил только 3 поцелуя и 1 объятия. Внимание, вопрос: в вашем понимании 3 лёгких поцелуя и 1 объятия — это достаточная порция нежности? Юнги фыркает, и у него очень мило морщится носик-кнопочка. — М-м-м. Жалоба принята, будем исправляться. Альфа серьёзно кивает и подходит к мужу, после чего обнимает, аккуратно стараясь не задеть живот. — Хорошо, возьмём на заметку, но, если это повториться, то придётся написать гневный отзыв на такой сервис. Юнги качает головой и улыбается одними только губами, а его пухленькие щёчки стали ещё больше. Он тянется к мужу и сам целует его в губы, легко совсем. — Знаешь, меня не отпускает мысль, что я буду рад видеть тебя беременным постоянно… Ты такой миленький. Щёчки, милый животик. И твои капризы. Альфа бережно кладёт руки на округлое пузо, где сейчас бьётся сразу два сердечка, и улыбается. — Только вот моя похотливая натура всё-таки хочет услышать от доктора, что сексом нам можно заниматься… Юнги моментально давится воздухом, то ли от возмущения, то ли от неожиданности, а может и всё вместе. Когда-нибудь он точно отомстит супругу за все эти прелести. И месть его будет сладка. — Я отказываюсь постоянно ходить беременным, альфа с похотливой натурой, — в шутке отплевывается и отнекивается омега и убирает руки с живота. — Идём есть, я ещё затестю новое мороженое, которое ты вчера привёз. — Ну хорошо, не хочешь беременеть-будем откармливать. Хосок на удивление быстро соглашается и сбегает по лестнице вниз, пока не схлопотал по щам. Внизу уже завтракают родители. Ну, как завтракают… Намджун пытается есть и не давиться, глядя на то, как Джин намазывает на арбуз дижонскую горчицу и сверху кладет кусок вяленой рыбы. — Э-э-э, — зависает глядя на это чудо беременной кулинарии Хо. — Юнги, тебе такой же сделать? — Если ты собрался меня откармливать, то точно не этим, — фырчит Юнги, обгоняя мужа и садясь за стол, доставая из кармана телефон. — Пап, Хосок хочет меня откармливать, видите ли, ему не нравится, что у него супруг худенький. — Ну, я бы тоже тебя откармливать начал, но ты никак не даёшься, — пожимает плечами Сокджин и пробует на вкус свой завтрак, удовлетворённо вздыхая. — Да вы сговорились! — возмущается Юнги, обиженно утыкаясь в телефон. — Я буду просто яичницу, а потом мороженое. Вот специально, всем назло, после родов похудею ещё сильнее, чтобы вам неповадно было! — Тогда будешь ходить голодный не только в плане желудка, –подмигивает мужу Чон, но потом аккуратно сажает вставшего, чтобы приготовить завтрак папу и подходит к холодильнику сам. — Помидоры, ветчину, сыр или зелень в яичницу добавлять? — доставая лоток с яйцами спрашивает он. — Посмотрим, кто раньше сдатся, — фырчит Юнги, подглядывая за мужем. — Помидоры и сыр только. Намджун отставляет от себя свой завтрак, глядя на перепачканное горчицей лицо мужа, а затем с тяжелым вздохом придвигает к себе тарелку с кусочками арбуза: — Подайте мне горчицу, — просит он несчастным голосом Омега младший смотрит на отца и невольно морщится, подталкивая к нему соусницу. — Ты уверен, что тебе стоит…? — словно в последний путь его отправляет, супер трагичным голосом спрашивает уже Чон. — Я готов пройти все круги Ада ради своего омеги и ребёнка. Надеюсь, что не застряну на 9ом, когда буду давиться арбузом… — А зачем ты это ешь? — спрашивает Хосок, нарезая помидоры и сыр для яичницы. Намджун смотрит на мужа и откусывает от арбуза, который намазал горчицей. — Он пообещал, что все тяготы беременности будет проходить со мной. И я имел в виду все тяготы, раз уж он заделал мне ребёнка, — Сокджин отвечает вместо своего альфы. А потом с самой милой улыбкой кладет ему сверху кусочек рыбы. Хосок же нервно улыбается и отворачивается к плите, где греется сковородка, куда разбивает яйца и кладет помидоры. А Юнги ехидно хихикает и очень сильно жалеет, что у него нет таких пожих предпочтений в еде. Но почему-то очень хотелось устроить ему что-то подобное. Мин спокойно фоткает мужа и выкладывает в историю его спину. А потом ещё продумывает план о том, как круто было бы сфоткать его обнаженную спину… Но не об этом сейчас. — Можно попробовать? — тянется Юнги через весь стол со своим пузом к омеге и откусывает арбуз. — Нет, ну что-то в этом есть. Интересное сочетание сладкого, сахарного арбуза с солёным, да ещё и вот эта остринка… Да, неплохо… Но я бы добавил туда ещё немного огурцов, может быть? — Огурцы? — восхищённо хмыкает Сокджин. — Сына, отрежь мне один, хочу попробовать. — О боже… — Хосок ставит тарелку с готовым завтраком перед мужем, а потом моет, режет огурцы и ставит перед папой целую тарелку. — Всем приятного аппетита, я вот я что-то есть уже не хочу… Альфа вместо этого наливает из кофейника крепкий американо. — Поешь всё равно, у нас сегодня день тяжёлый. Прямо с самого утра, — хмыкает Юнги и закидывает в рот кусочек яичницы. — Он сегодня подумал, что у меня роды, а я просто сказал, что нужно принять душ… — Так вот что это за грохот был? — улыбается Сокджин. — А я тебе сразу сказал, — вздыхает Джун. — Я чётко слышал, что кто-то из этих двоих кричал «воды» или «роды», а ты обозвал меня глухим дедом. Почему-то в этот момент Хосок держит покерфейс, а после делает огромный глоток кофе. Кончики ушей предательски горят. — Нет, есть я теперь уже точно не хочу. Мне надо позвонить. Он поднимается и набирает какой-то номер, а уже на пороге слышно его разозленный голос: — Шону, блять, ты мне обещал, что этот подрядчик делает охуенную звукоизоляцию. Ты, блять, понимаешь, какой испанский стыд я сейчас испытываю… Юнги взрывается ржачем и даже роняет вилку обратно в тарелку, а Джин просто хихикает, наблюдая за тем, как давится этой бедной рыбой муж, и тихо, под шумок, просит его перестать это есть, а то он аж зелёный весь. Омега младший листает ответы на свою сторис, доедая яичницу и ожидая Хосока, что должен был уже спуститься. А пока постит новую, где на фоне его фотка в зеркале гардеробной с маленьким пузиком: «Сегодня едем на УЗИ, но никак не можем решить — стоит ли узнавать вторичный пол малышей, или пусть загадкой останется?» Хосок возвращается спустя некоторое время подчеркнуто невозмутимый. — Скоро у нас будет ремонт, — альфа садится за стол и допивает кофе. — Пап, отец, какие планы на день? — спрашивает он, следя, чтобы Юнги поел, а после ставит перед ним витамины, которые прописал доктор. Тот же в ответ смотрит совсем вредно, но выпивает их. — Ну, я планирую постараться не откинуть коньки благодаря любимому мужу, — скромно и нервно улыбается старший альфа, вставая из-за стола и целуя Джина в макушку. — Да не знаю пока… Как повезёт. Может попристаю к твоему отцу, пока он будет работать, — спокойно говорит уже омега, аппетитно облизывая пальчики. Хосок завистливо вздыхает, понимая чем примерно закончатся их приставания, а после поднимается с места. — Пойду выгоню машину из гаража и позвоню охране, — убирает чашку в посудомойку. — Отец, постарайтесь без охраны не выезжать, ещё не всё решено. Намджун хмурится и кивает, ничего не говоря, лишь берёт в свою руку ладошку мужа. Сокджин же тоже смотрит на сына, которого чуть не потерял: — Будьте осторожны. Оба. Юнги лишь кивает, а потом добавляет: — Нас четверо. Он поднимается из-за стола и целует в щеку родителей, чтобы медленными шажочками уйти на кухню за мороженым. Хосок сигналит, когда паркуется прям у входа в дом. Сегодня они поедут на чёрном бронированном хаммере, от которого даже по виду веет безопасностью. Про то, что он бронирован, Чон решает мужу не говорить. Юнги по дороге ещё раз целует старших и, захватив свою лёгкую сумку, с мороженым в руке выбегает резво из дома, захлопывая за собой дверь. — Всем здрасьте, — хмыкает он, усаживаясь на переднем сиденье, придерживая низ живота. — Держим путь в клинику, а потом в магазин строй материала. — Вчера курьер, сегодня водитель… Карантин резко опустил меня по карьерной лестнице… Альфа хмыкает, но послушно выезжает за пределы их усадьбы, где за воротами их окружает кортеж из охраны. — Если Вас что-то не устраивает, Господин супруг, то можете высадить меня прямо сейчас, и я закажу себе такси, — обиженно хмыкает Юнги, утыкаясь вновь в телефон. — Сударь, закройте свой очаровательный ротик и ешьте дальше своё мороженое, беременность лишила Вас чувства самосохранения, раз Вы мне так дерзите, не ожидая расплаты. — Ишь какие грозные слова, — твёрдо говорит Юнги, а внутри, кажется, пищит. — Не забывай, кто детей твоих вынашивает, угрожает он мне ещё! Удивительный альфа… Но всё же Мин продолжает есть своё мороженое, иногда вытирая подбородок и облизывая сладкие пальцы, невольно морщась с того, как всё не аккуратно. — Лисенок, так что ты решил, будем узнавать вторичный пол? — альфа делает музыку чуть потише, а после подаёт испачкавшему подбородок в мороженом Юнги салфетку. — Все пишут, чтобы мы узнавали, но я сделаю всё наоборот. Пускай будет сюрприз, и я буду просто рыдать, когда узнаю, что там точно будет хотя бы один альфа. Как вы понимаете, плакать от радости от этого факта он будет только на 70%. Оставшиеся проценты будут облиты слезами за его потрепанные в будущем нервы. Альфа тормозит на светофоре и разворачивается корпусом к Юнги. — Я жду момента, когда ты родишь, чтобы на пару дней сплавить детей родителям и запереть тебя в спальне для исполнения всех тех тёмных желаний, что не успел еще. Видишь ли, мы ещё полностью друг друга не узнали, тем интереснее… У омеги вырывается нервный смешок. — Кто-то сам несколько минут назад говорил, что устроит мне сексуальную голодовку. Определитесь уже, господин супруг. — Одно другому не мешает. Например, не дам кончить, — альфа смотрит ему в глаза, а после облизывается. — Господи, — вздыхает Юнги, поглядывая в окно и почесывая затылок. — Кажется, мне придётся заплатить врачам, чтобы они сказали, что нам нельзя будет заниматься сексом и после родов месяца 2… Омега чуть подумал и дополнил: — Хотя так будет ещё хуже… — испуганно совсем. — У тебя скоро гон, что ли? Обычно у альф он не так начинается… — Через две недели. Но накрывать начало раньше почему-то… Альфа переключается на дорогу и они вновь едут по трассе, вскоре заезжая в город. — Через 2 недели, — тянет Юнги, заканчивая с мороженым. — Можно я слягу в роддом в этот промежуток времени, чтобы я остался целым…? Юнги в ужасе смотрит на мужа, а потом вновь на дорогу. — Ты же везёшь меня в клинику, да? Не в какую-то ещё отдельную квартиру, где нас никто не услышит, ведь да.? — Не делай из меня маньяка, я не собираюсь ничего с тобой делать, переживу это время как-нибудь, есть подавители. Хосок пожимает плечами, а после сворачивает на главную улицу. — Хотя идея с квартирой мне нравится, реализуем после родов. — Хосок, — чуть ли не плачет от смеха Юнги и цепляется за его руку. — Шутки шутками, но это меня уже пугает, серьёзно. Видишь? Это нервный смех! — И чего же ты боишься? Что заебу до смерти? — альфа хмыкает и поворачивает к клинике. — А ты бы этого не боялся на моём месте? — удивляется омега и растегивает ремень безопасности. — Ладно, посмотрим, что скажут, так что не смей меня заранее запугивать. И вообще… Странный из тебя альфа перед гоном… Слишком похотливый, пока другие супер заботливые. Юнги фыркает и выползает из машины, как только они паркуются, и направляется сразу же к клинике, зная, что с ним уж точно ничего не случится, учитывая, сколько здесь охраны. Он достаёт из сумки документы и показывает их на регистрации, называет, к какому он с мужем врачу, а потом, дожидаясь его, поднимается наверх по лестнице. Подоспевший Чон, стучится в дверь. Юнги первый уверенно заходит в кабинет, пробивая путь дорогу для своего похотливого мужа. — О, а вот и вы, — улыбается врач. — УЗИ и осмотр, верно? — Абсолютно. — Пол узнавать будем? — Думаю, всё-таки, нет. Потом сюрпризом будет. — Сюрприз будет, если их там окажется трое, а так я рад в любом случае буду, — Хосок садится рядом с мужем. — Вот троих нам точно не надо, — в ещё больший ужас от ситуации впадает омега. — Ну, троих там точно не будет, — успокаивающе смеётся врач и приглашает Юнги в соседний кабинет на осмотр. Омега скидывает свою сумку с телефоном на мужа, а сам, виляя бёдрами для него же, уходит в кабинет. Телефон некоторое время вибрирует, а потом перестаёт. И по новой. Чон вздыхает и обращает внимание на вибрирующий телефон. Он нажимает на разблокировку и загорается дисплей. — Ну и что тут у нас? Юнги плюхается на холодное гинекологическое кресло и невольно дёргается, когда только к нему прикасаться. Через некоторое время врач просит расстегнуть рубашку, осматривает чуть набухшую грудь и хмыкает. — Давайте-ка быстренько сделаем УЗИ, и я всё скажу. Можете одеваться. Пока Юнги одевался, его же телефон в руках альфы вновь начал вибрировать, высвечивая незнакомый номер. Альфа отвечает на звонок, решив, что тайн между ними нет. — Алло? На той стороне слышится долгая пауза, сопровождаемая тихим треском. И до Хосока доносится тихий смех Юнги, то ли из телефона, то ли из соседнего кабинета. — Нанял охрану? Думаешь, поможет? Береги муженька, он носит твоих ублюдков, как я вижу. Звонок обрывается. И в ту же секунду омега выходит, расстегивая рубашку не до конца и спуская бандаж пониже, мило улыбаясь. Альфа хмурится, сжимая телефон, но быстро надевает маску беспечности, а после и вовсе блокирует номер и удаляет его из списка входящих. — Ну что там? — на лице альфы улыбка приклеена будто на супер клей. — Так, ложитесь на эту кушетку. Можете попросить мужа, чтобы подошёл сюда, и мы вместе посмотрим малышей, — кивает врач. Юнги присаживается на кушетку и смотрит на Чона. — Ты идёшь? Сейчас сможешь малышей увидеть. — Иду, лисенок… Хосок садится рядом и берёт ладонь мужа в свою. Доктор помогает омеге поднять рубашку повыше, а после наносит гель, отчего Юнги дёргается, весь покрываясь мурашками. — Холодно, но чуть придётся потерпеть. Сейчас посмотрим, как поживают ваши детишки, — доктор аккуратно водит аппаратом по животу, отчего на монитор появляются понятные лишь ему черно-белые пятна. — Матка и плаценты в норме, но шейка укорачивается раньше времени… — врач переводит аппарат чуть в сторону: — Вот ваш первый малыш. Вот ручки, вот ножки, а вот голова. Сейчас услышите его сердцебиение. Он нажимает кнопку и в кабинете слышно быстрое сердцебиение их еще не родившегося малыша. — Ого, — выдыхает Юнги, чуть сильнее сжимая ладонь мужа. От звука сердцебиения омега получает новый табун мурашек и вновь дёргается. — Сейчас посмотрим второго малыша, — двигается в другую сторону врач. — Вот этот ребёночек у нас лежит головой вниз, вот она, — он вновь показывает на монитор. — Вот и ручки, а здесь ножки. Они ещё у вас не дерутся там? — смеётся врач. — Знаете, иногда по ощущениям кажется, что они там устраивают великую бойню между младшим и старшим. — Мне кажется или один чуть меньше? — Хосок во все глаза смотрит на монитор, стараясь запомнить всё, что ему показывает монитор. Доктор улыбается: — Верно, обычно так и бывает, что в утробе один малыш чуть меньше другого. Закон природы таков. Он убирает аппарат с живота и даёт салфетки альфе, который сам вытирает живот мужа, поправляет рубашку, а после помогает подняться. –Ну что скажете? Юн спускает ноги с кушетки в сторону мужа и чмокает его в щеку, видя, что и у него глаза наполнены искренним счастьем. — Они же в порядке? А что там с шейкой? Почему она укорачивается раньше, чем надо? Доктор моет руки и пересаживается за рабочий стол, после чего делает отметки в истории Юнги. — Вы худенький, а нагрузка на тело двойная, так что шейка просто под весом нагрузки укорачивается, готовясь поскорее родить. Пока этого допускать нельзя, попьете кое-какие препараты, нормальная ситуация при многоплодной беременности. Ну и секс вам пока не светит. Как и любое сексуальное возбуждение. Альфа заметно грустнеет на этих словах, а после и вовсе тяжело вздыхает: -А вот это уже проблема. У меня скоро гон. Юнги, приподняв брови, выпрямляется ещё больше. — Прям совсем-совсем? — с ноткой отдвленной надежды он переспрашивает на всякий случай. — Да, именно так, — пожимает плечами врач. — А Вам сочувствую, но нужно ещё потерпеть. — Есть ещё какие-то рекомендации, чтобы все нормализовалось? Стоит больше кушать и продолжать с такой же физической нагрузкой, как и сейчас? Я хотя бы 3 раза в неделю плаваю и практически каждый вечер выхожу гулять… — С нагрузкой лучше повремените. Прогулки оставьте, плаванье тоже, но не заплывы, а просто расслабленно. Нельзя, чтобы матка пришла в тонус. Поберегите себя, — доктор отдаёт рецепт лекарства Хосоку, который внимательно слушает и едва ли не порывается всё записать. — Хорошо, буду следить за этим. И я хотел бы проконсультироваться, как мне облегчить своё состояние? Будет плохо — уеду из дома, но не хотелось бы оставлять мужа одного в таком положении. Доктор чуть думает, а потом пишет ещё одно название на листочке, который Чон тоже забирает. — Спасибо. — Придёте через две недели ещё на одно УЗИ и скрининг. По моим подсчетам вам рожать уже через 1.5 месяца. — Я тогда сразу запишусь на следующий приём, — кивает Юнги, а у самого внутри всё трясётся от напоминания, что скоро рожать. Пора заводить мысленный календарь и зачеркивать дни, когда он так «беззаботно» живёт. — Спасибо большое, до встречи, — кивает омега и первый выходит из кабинета, незаметно расчесывая руку. Вовремя прекращает — хватает ладонь мужа и тянет на выход. — А теперь погнали за краской и прочим. Я уже посмотрел пару вариантов того, что хотел бы нарисовать, но можно ещё посмотреть какие-нибудь трафареты… Может звёздочки… — он немного задумывается, пока спускается по лестнице. — У меня в детской на потолке были звёзды нарисованы. Я чуть старше стал и уговорил папу, чтобы он их сделал светящимися. Для меня это было тогда, как чудо. — Давай краску на дом закажем? Не хочу таскать тебя по магазинам, краской надышишься. И красить буду я, пока не высохнет даже нос туда не сунешь. — Ну, мы можем купить краску, типа акрила, он не пахнет и высыхает относительно быстро… Ты только покрасить основной цвет стен, а я все остальное, когда комната проветрится, — предлагает альтернативу омега. Альфа держит омегу за руку и ведёт к парковке, другой рукой набирая старшего охранника. — К машине никто не подходил? –спрашивает он. — Нет, мы заняли соседние парковочные места, всё спокойно. — Хорошо, мы выходим, машину к входу, — Чон кладёт трубку, и они выходят, после чего Хосок быстро усаживает омегу в машину, а после на водительское садится сам, когда охранник передает ему ключи. — Поехали домой, сейчас всё неспокойно. Посмотрим и выберем всё, пока ты будешь лежать и отдыхать, сам слышал врача. — Хорошо, я буду лежать и отдыхать, набирать вес, как скажешь. А потом хочу сходить с тобой в тренажёрку и повздыхать на твои мышцы и как ты сексуально занимаешься, хорошо? — Возбуждаться тебе, вроде как, тоже запретили… Но окей, если обещаешь не залить пол слюнями, так и быть, возьму с собой. Чон сосредоточенно оглядывается, разворачивает машину и выруливает на дорогу, выглядя при этом чертовски горячо. — Всё равно, Юнги, какая бы ни была краска — я сделаю сам. Твоя задача наблюдать и направлять. Миллиардер, филантроп, плейбой, курьер, водитель и маляр-штукатур. Это всё я. Юнги взрывается смехом со своего мужа и тянет руку, чтобы убрать выбившуюся светлую краску. — А как же мой вклад в работу, маляр ты мой? Я ж не на стремянке стоять и рисовать буду… А на стульчике рядом со стенкой. Если так хочешь, можешь стоять рядом и держать мне палитру и баночку с водой, — хмыкает Юнги. — Нет, я сделаю всё сам. Твоя задача просто стоять и говорить, где надо поправить. Нельзя тебе краской дышать. Я всё сказал. — Ну я же не собирался дышать краской, — вздыхает Юнги и просто наблюдает за дорогой. Через несколько минут они уже въезжали во двор. — А я всё равно не хочу, чтобы ты в это лез. Будешь руководить мной. Когда еще представится такая возможность? — Если мне захочется, то в любой момент, разве нет, любимый? — хитро хмыкает омега. Альфа глушит мотор уже в гараже и помогает Юнги выйти из машины. На лужайке бегает Муся с видом начинающего хищника, а в качестве жертвы у нее какая-то птичка. Юнги идёт вдоль дорожки, наблюдая за кошкой, и просто улыбается, понимая, что она очень занята. — Я так понимаю, ты сейчас засядешь за работу, да? — спрашивает омега, заходя в дом, где его встречает полная тишина. — Я тогда пойду наверх заказывать краски и трафареты для тебя. — Я к тебе скоро присоединюсь, пара рабочих звонков и покажешь мне, что именно ты там решил сделать. Как всё покрасим, начну уже кроватки собирать. — Хорошо-хорошо, — кивает Юнги и первым делом идёт на кухню за кистью винограда и чаем. С таким набором он поднимается наверх и заваливается на огроменную разобранную кровать. Выбрав нужный магазин, он очень долго листает разные цвета красок и трафареты, только под конец списка найдя нужные. В голове у него крутится какой-то трек girl in red, и он его напевает бездумно. Хосок же почти сразу уходит в кабинет, где запирается с ноутбуком. Звонки. Звонки. Звонки. Потом ему на почту приходят письма и досье, которые он быстро изучает. — Быть того не может, — выдыхает он в трубку человеку, с которым как раз говорил. — Чон, ты ведь понимаешь, что я бы не стал врать. Мы слишком долго знакомы. — Я тебя понял. Не то, чтобы не было догадок, я видел камеры, но всё равно до последнего не ожидал. — Думаю, переживешь. Ты на редкость неубиваемый, — слышится смех на той стороне трубки. — Кстати, когда с мужем познакомишь? — Видимо, когда он покрасит детскую, я соберу кроватку, и мы распутаем этот клубок, –Чон берёт в рот сигарету, подносит в губам зажигалку, но потом откладывает. Юнги сразу догадается. Поэтому он просто зажимает её в зубах. — Отличный план. Главное на последнем пункте не отбросить копыта, ага, — отвечают ему. — Америка научила тебя иронии? — альфа усмехается и листает отчёт, что пришел пару минут назад, хмурясь с каждой строчкой. Доверие вышло ему боком. — Ага, сам же меня сюда сослал на пару с моим отцом. — Мне извиниться? — Чон фыркает в трубку. — Переживу. Я скоро прилетаю, так что крась там свои кроватки поскорее. Хочу увидеть омегу, что сделал из такого кобеля как ты приличного альфу, — после этого собеседник просто кладёт трубку, а Чон поднимается из кресла, после чего прячет все бумаги в сейф. Выбросив сигарету в мусорное ведро он уходит в спальню, где Юнги валяется на постели. — Выбрал? — ложась рядом, спрашивает он и заглядывает в ноутбук. — Ну, что-то вроде, — мычит Юнги, моментально отвлекаясь на мужа. — Виноград хочешь? Я правда большую часть уже очень некрасиво сожрал, но и тебе немного оставил… Омега садится так, чтобы Хосоку тоже было всё хорошо видно. — Я думаю между вот этим цветом, — он тыкает в экран. — И вот этим. Но не могу решить… Просто я боюсь, что лазурный будет сужать и делать комнату более тёмной, а мятный как-то не дня ребёнка. Ещё думал сделать персиковый, но с яркими рисунками, если ты согласишься… В углу комнаты я хотел бы оформить паровозик с прикольными мультяшными героями. Слушай, я ведь даже нашёл колеса для такого паровозика, их можно было бы прикрутить в стенку, и они были бы хорошей опорой для малышей в будущем. Как раз белый пеленальный столик хорошо впишется. И кроватки по другую сторону можно поставить. А слева от паровозика потом можно будет поставить манеж. — Мне нравится лазурный. С одной стороны окна панорамные, так что уменьшения пространства не будет, света много. Только надо будет решетки на окнах поставить, как ходить начнут. Альфа подвигает виноград мужу. — Не хочу виноград, ешь сам, — укладывая голову Юнги себе на грудь и просматривая то, что выбрал Юнги говорит он. — Мне всё нравится, заказывай. Паровозики, манежи и всё такое. Будем красить и крутить. — Крутить и красить, — кивает Юнги. — Значит, заказываем. Он кидает всё нужное в корзину и оформляет доставку на ближайшие дни. Закончив с этим, просто выключает ноутбук и ложится поудобнее у Чона на груди. — Ты чего такой напряжённый? Каждая мышца напряжена, я прямо чувствую, — омега обнимает его по крепче и целует в плечо. — Хорошо, что ты не чувствуешь, как напряжена одна отдельно взятая мышца, — переводит всё в шутку Хосок, а сам зарывается пальцами в волосы мужа, делая тому массаж головы. — Просто немного нервничаю из-за работы и скорых родов. Планирую купить себе матрас для обморока. — Матрас для обморока? — смеётся Юнги и расслабляется в руках мужа, хотя должно было быть сугубо наоборот. — Конечно, я совершенно точно решил ебнуться в обморок, когда ты будешь рожать. А то как это — роды и без обморока отца? — Я могу потом тебе поискать что-то подобное, раз ты столь нуждаешься… Альфа посмеивается, осторожно принюхиваясь к аромату мужа, который меняется всё сильнее. — Поищи, надо будет купить заранее. Что там ещё для родов надо? Мне ещё мазь от синяков, на всякий случай. — Ты собрался вместе со мной идти рожать что ли? — тут доходит до Юнги. — Я думал, ты вообще никогда не пойдёшь на это. — А ты думал, что будешь там один? Моё бессознательное тело будет тебе моральной поддержкой, я всё решил, — Чон кивает своим мыслям. — Услужил, так услужил, — смеётся Юнги. — Тогда надо лекарства заказать нам и мазь от синяков тебе заранее. Омега достаёт свой телефон из заднего кармана, но у него выхватывают его и отдают чужой: — Закажи с моего. Тебе надо кстати симку сменить, охрана сказала, что твой номер спалили и поступали звонки от сталкеров из инстаграм а, — абсолютно честно напиздел Хо. — Нет, ну ты молодец, конечно, но хоть список-то мне дай, — хмуриться омега, вцепляясь в чужой телефон и открывая приложения аптеки. После получения списка он быстренько всё заказывает и заходит в инстаграмм с аккаунта мужа. — Может мне на свой зайти с твоего телефона? Можно? — Почему спрашиваешь? Заходи. Хосок перебирает и пропускает через пальцы мягкие прядки и наслаждается близостью мужа, иногда выливая скопившуюся нежность через поцелуи в затылок. — Только давай пока не будем шокировать общественность твоими голыми фотками. Я и они морально к этому не готовы. — Чёрт возьми, а я действительно хотел хоть что-то выложить, — возмущается Юнги, входя в свой профиль. — Стой, подожди. А откуда у тебя мои голые фотографии, чтобы так говорить…? — У меня-то их нет, но, зная тебя, ты в любой момент их можешь сделать… Альфа смеётся прямо в макушку мужа, а после забирает телефон, листая при этом галерею. — Если очень хочешь выложить голую фотку, то держи, выложи мою. Чон отдаёт ему телефон, на которой селфи, где Хосок как раз после душа в одном полотенце, что совсем чуть-чуть и упадет. — Ага, прямо сейчас и выложу, — бурчит Юнги, закрывая фотку и просто листая уже свою ленту. — Вообще, надо бы заняться ведением инсты, а то она у меня через жопу как-то… Надо выложить фотки со свадьбы наконец. И может быть потом просто пофоткаться, — хмыкает он. Альфа кладёт одну ладонь ему на живот, чуть поглаживая его. Хосок почти успокоился. — У меня официальную страницу до определенного времени вёл менеджер, а потом что-то в голову ударило. — Ты можешь официальную страницу оставить так и вести просто приватную, для друзей и близких коллег, — пожимает он плечами, проверяя то, как выглядит его же профиль. — Ага, чтобы я перепутал как-нибудь страницы и выставил что-то не туда? Ну уж нет, оставлю как есть, — Чон снова прикрывает глаза. — Ладно, а ты случайно не фоткал монитор с малышами? Можно было бы выложить тогда. — Не нужно выставлять пока малышей, я не верю в сглаз и всякую херню, но таким образом нам могут испортить сюрприз, сказав их пол. На УЗИ ведь уже видно, а там сидит куча долбоебов, которые не знают, что такое такт. — Ну, значит, позже, — пожимает плечами Юнги. — Я бы сказал, что я утомился, но ты слишком крепко меня обнимаешь, поэтому засыпаю я из-за тебя, — фырчит омега. — Хочешь сказать, что я виноват в том, что ты хочешь спать? — альфа приоткрывает один глаз и смотрит на темную макушку. — И многоплодная беременность тут вообще не при чём, ага. — Нет, не при чём, — хмыкает Юнги. — Ты просто слишком тёплый, и запах твой меня успокаивает… Омега зевает, как котёнок, и разворачивается в чужих руках. Он упирается своими бёдрами в бедро мужа, а живот в теплом окружении рук. — Я твое успокоительное, как и ты моё. Знаешь ведь, что я люблю тебя, -уже спящему омеге шепчет Хосок, укрывая того теплым пледом по самую макушку и тоже прикрывая глаза. Только сон к нему не идет, поэтому он лежит и анализирует всё то, что на них свалилось. Предательства от этого человека он ожидал в последнюю очередь, но в то же время последние улики указывали именно на него. Осталось только выяснить действовал ли он в сговоре или это его личная инициатива. Юнги просыпается среди ночи от духоты, теперь он лежал, уткнувшись носом в чужую шею и слушал, как муж сопит. Тянется за телефон и прикрывает его ладошками, чтобы Хосоку не светило в лицо. На часах 3 ночи. Омега выпутывается из кокона пледа и рук Чона и плетется в ванную — он планирует сейчас принять ванну, погреться и вновь нырнуть в тёплые объятия мужа. Хосок резко садится на постели, будто после кошмара. Спина взмокла, а длинные волосы неприятно прилипли к шее. Чон трёт лицо и шарит в темноте по подушке рядом — мужа рядом нет. Успокаивает лишь то, что в ванной слышен шум воды и свет оттуда освещает и комнату. — Лисенок, плещешься? — альфа заходит в ванную и присаживается рядом. — Угу, — хмыкает Юнги, поворачиваясь к мужу весь в пене. — Ты чего проснулся? — он убирает в сторону телефон, в котором играл какой-то клип. — Я тебя разбудил? — Нет, просто проснулся из-за жары. Ты всё одеяло на меня скинул, — Чон через голову стягивает футболку и теперь сидит в одних только штанах. Зачерпнув немного пены, он дует в лицо Юнги. — Поворачивайся спиной, сделаю тебе массаж, раз уж пузо в нашей семье носишь ты. Юнги отплевывается от пены, но послушно поворачивается спиной в ванной. — С ним ходить всего-ничего… Живот ещё такой маленький… Я читал, что он должен быть в обхвате побольше, чем у меня сейчас. Только под умелыми руками альфы младший начал немного расслабляться. — Это потому что ты такая худая и тощая задница. А вообще я читал, что живот вырастет больше всего в последние полтора-два месяца. — Но, согласись, если бы моя худая и тощая задница не была бы сексуальной, ты бы на неё даже не посмотрел, — фырчит Юнги. — На твою задницу я посмотрел уже после, сначала запал на голос и глаза. — Кто-то умеет красиво заливать в уши, — смеётся Юнги. — Ну, это не главный мой талант, — Чон смеётся и аккуратно массирует плечи, выдавив на горячие ладони гель для душа, а после пробегается пальцами по позвонкам. — После сна вообще почему-то сил нет. Не надо было так рано ложится, — вздыхает омега. — Ну, сейчас немного покормим тебя, полежим и снова уснешь. Тебе же не обязательно рано вставать, — Хосок целует мужа в шею и ведёт носом к ушку. — Ты потом в офис поедешь? Хочешь я что-то к ужину потом приготовлю? — Да, надо съездить, но освобожусь до полудня, а после начну красить детскую, — забирает лейку душа и смывает с кожи гель Хосок. — И кстати, хреновые мы какие-то родители. Наш старший шерстяной ребенок где-то шляется, а мы не в курсе где. И ещё, она там кого-то прибила сегодня. Горжусь. — Шерстяной ребёнок только тебя и любит, видимо, твой запах альфы уж больно привлекает, а я так, соперник, — наигранно обижается Юнги и водит пальчиком по мыльной воде, лопая пузыри. — Сокджин постоянно подкармливает её, она ест и уходит опять. — Ну что поделать, в меня так легко влюбиться, да и нравлюсь я всем. Эх, какой я весь такой неотразимый, сам себе завидую. Альфа кидает одежду и нижнее белье в корзину и, не стесняясь, проходит мимо Юнги в душевую кабину, куда даже дверь не закрывает. — Даже спорить не буду, чьё-то эго иногда просто не угомонить, — заливается смехом Юнги. — Вот задаюсь вопросом, ты меня открытой дверцой приглашаешь к себе или хочешь ремонт не только в детской делать, но и в гостиной на 1-м этаже? — А что тебя в гостиной не устраивает? — включая тёплую воду, спрашивает Чон. — Зальёшь и потечёт всё по стенам гостиной, — вздыхает Юнги и выползает из ванной, в которой уже практически спустилась вся вода. Он мокрыми босыми ногами перебегает к мужу в душевую кабинку и закрывает её, перед тем как весь пол зальёт водой. — Мой коварный план удался, — обнимая омегу и злодейски при этом хихикая, произнес Чон. — Ты теперь моя добыча. — Ну-ну, у кого ещё злодейский план удался, — хмыкает Юнги, обнимая мужа за шею. — Ты в заложниках у собственной добычи, схавал? — Сдаюсь своей добыче, я на удивление миролюбивый злодей, — накрывая чужие губы своими и притягивая омегу поближе к себе, проговорил Чон. Юнги улыбается в поцелуй, посасывает нижнюю губу альфы, пока руки нежно гладили его шею и плечи. Вода противно затекает в глаза, но также приятно охлаждает тело. Омега все прекрасно помнит, поэтому первый отстраняется и соблазнительно облизывает уже припухшие от поцелуя губы. — Может тебе спинку потереть, м? — Пожалуй, сначала прохладный душ… Хосок врубает себе ледяную, отодвинув Юнги подальше, чтобы тот не заболел, а после пару минут просто стоит под холодными потоками, остужая голову и усмиряя внутреннее желание взять Юнги, прижать его к стене душевой и… — Мёртвые щенки… да, вот, вспомнил, — прикрыв глаза повторяет он. — Спинку тереть не надо, я на тебя бурно реагирую. Юнги смеётся, продолжая жаться у стенки кабинки, а потом и вовсе сам переключает воду и встаёт обратно под душ, прижимаясь к альфе. — Вот и реагируй дальше, мне приятно, что я тебя всегда возбуждаю, — смеётся омега, но пытка для его мужа длится недолго — меньше минуты. Он просто выползает через него из душевой кабинки и топает босыми ногами до полотенца. — Кто-то обещал меня покормить, а потом обратно спать уложить. Время уже 4 утра, так что советую поторопиться. — Вот же зараза, — альфа выходит следом, тряся волосами, которые давно бы уже следовало подстричь. Полотенцем он вытирается и уходит из ванной как есть, в конце концов, не только же омега его может дразнить. Чон уходит в гардеробную, где натягивает пижамные штаны. — Что хочешь есть? Спустимся или тебе сюда принести? — Я тебя здесь подожду, — чуть ли не пищит Юнги, прикрываясь одеялом, пряча под ним свое обнажённое тело. — Что-то из фруктов? Фруктовый салатик? Или йогурт с фруктами…? Он строит те самые глазки Кота в сапогах из Шрека, придерживая одеяло, вместо шляпы. — Пожа-а-а-алуйста… — Оденься только, чудо, яйца отморозишь, — Хосок качает головой и выходит, прикрыв за собой дверь. А на кухне разыгрывается фруктовое побоище с его участием. — Оденься, яйца отморозишь, — передразнивает его Юнги, а сам сползает с кровати и идёт в гардеробную, где вытаскивает спальные шорты. — Так и скажи, что ты слишком секси, чтобы просто так расхаживать и спать обнажённым, — всё также бубнит себе под нос омега, юркая в кровать и вновь накрываясь по нос. Он берёт телефон Хосока и открывает свой инстаграм, наивно предполагая, что там что-то изменилось. Спустя 10 минут, зверски расчлененное яблоко, казненный ананас и покромсанный банан, альфа возвращается в комнату с подносом в руках. Гранола, порезанные фрукты, йогурт, сок и пара сендвичей — это всё, на что он оказался способен в 4 утра. — Приятного аппетита, — ставя всё на специальный столик для завтрака в постель произносит Хо. — Я надеюсь, что это всё не только мне, — вдохновленно вздыхает Юнги, светящимися глазами смотря на мужа. Он подвигается поближе к столику и сразу же открывает желанный йогурт, который закусывает бананом. — Мне бутерброды, тебе — всё остальное, как и заказывал, — Чон забирает себе тарелку с сендвичами и теперь бессовестно трапезничает, прямо полулежа в постели. — Ты же ещё поваляешься со мной, м? — Уложу тебя спать, а потом поеду. Пока слишком рано. — Ну, ладно, ладно, — оценивающий взгляд кидает Юнги, и ест кусочек ананаса. Он быстренько съедает всё до конца и поднимается на колени, чтобы убрать столик. И, о Боже, как же он вовремя светит своей пятой точкой. Хосок давится, что неудивительно, когда муж стоит перед ним задницей чуть ли не раком, благо он в шортах. — Умру молодым от сердечного приступа, — коротко заключает он и тарелку отодвигает. Ну нахрен. — Вот теперь я готов вновь падать спать. О, надо будет ещё заказать потом подушку для беременных, знаешь, вот эта длинная сосиска. Живот же больше станет и тебе будет неудобно со мной спать… Юн падает в постель, где вокруг него разложены несколько пледов и огромное тёплое одеяло. — Я буду твоей подушкой, не хватало ещё, чтобы эта сосиска меня из кровати вытеснила. — Ты, конечно, подушка самая удобная, но я боюсь, что в скором времени тебя вообще раздавлю, — смеётся Юнги. Он ждёт, когда Хосок освободиться и тянет его к себе за руку, ложится ему прямо на грудь. — Я буду не против, — сгребая к себе Юнги поближе, отвечает он, а после целует в макушку. — Спи, лисенок, иначе я придумаю нам занятие. — Если ты сейчас придумаешь занятие, то я боюсь, что это закончится родами раньше времени и шутки, что я рожаю, уже не будут шутками. Омега привычно водит пальчиком по узорам татуировок, сам не замечая, как медленно проваливается в сон, окружённый уютом и любовью. Сейчас для него это буквально всё — ещё несколько дней назад он пытался укутаться в огромном количество ткани, а сейчас получает обычное человеческое тепло. И он счастлив. — Ну, моё дело — угрожать, а исполнять не обязательно. Хосок укачивает Юнги, будто ребёнка в своих объятьях и слушает, как выравнивается его дыхание во сне. А потом аккуратно выпутывается из рук и ног омеги, укрывает его по самый нос и уходит одеваться. Сегодня он найдёт, где притаился Ыну.