peach fable

Джейку казалось, что идти всей толпой, это довольно глупо. Он шёл после Лео, который тащил за собой брюнетку. Тишина нарушалась шорохами и лёгкими скрипами пола. Идти было недалеко, поэтому ребята быстро добрались до окна. Самое сложное - тихо откупорить старое окошко. Этим занимался Барни, пока все остальные просто аккуратно сбились в какое-то стадо, молчаливо оглядываясь. Внимание Джейка привлекал лишь настойчивый взгляд Леоноры, направленный на него непосредственно. Честно говоря, такое активное внимание со стороны молоденькой сверстницы (эта фраза бредово звучала даже в голове шатена, но никак иначе выразиться он просто не мог) было отчасти приятно, но почему-то это внимание было, как будто не тем, чего он желал, а может он хотел этого не от этой милой блондиночки, а от кого-то другого. В голову в такие моменты приходила только Аннет, это казалось слишком противоестественным, Джейк не отрицал (скорее наоборот) тот факт, что Аня была чарующе притягательной, приковывала внимание, с ней хотелось быть рядом, общаться, видеть ее, но она была старше, жестче, характер был не во вкусе парня, а еще была, судя по всему, тоскующей вдовой, все эти факторы тормозили все последующие мысли о любой симпатии, кроме простейшей человеческой. Джейкоб не хотел признавать поражение в этой любовной игре, он вообще не считал, что мог быть повергнут. Рама тихонько харкнула старым скрипом, пропуская слегка прохладный ночной воздух внутрь больницы, теплый ветер скрашивал мурашки от недружелюбной луны. Первыми вылезли Барни и Леонайд. А после спускали девушек, Нэн упиралась, доказывая свою независимость, как маленький капризный ребенок. Точно. Она и была маленьким капризным ребенком. Леонора продолжала смотреть на шатена, как будто хотела от него чего-то, но так и не попросила, поэтому парень снова отвел взгляд, строя из себя глупенького мальчишку. Бернард пытался помочь спуститься Стиву, на что получил усмешку от Лео, и глаза полные непонимания от самой жертвы этой вежливости, казалось, еще немного и светловолосый накинется на француза, который постоянно травил шутки, но не случилось. Джейкоб выходил последним. Прыгнув с подоконника, он погрузился в тишину улицы, она была совершенно не такой, как в больнице, была особенной. Все вокруг оживало, играя красками ночи, переговариваясь шепотом листвы на деревьях, редкими криками каких-то птиц, далеким ворчанием лесных ручьев. Джейк глубоко вдохнул, пуская воздух в самые глубины легких, делая затяжку, слыша сердце. Он знал, что воздух на улице, неотрегулированный постоянной температурой – осложнение на его и без того больную голову и дыхательную систему, но не мог остановиться, не мог оторваться от этого наркотика. Свежий ночной ветер перебирал волосы, бился о больничную форму. Был самым приятным, что могло быть в его казавшейся до этого бесполезной жизни. Никогда до этого шатен не был ночью где-либо, кроме палаты, никогда не мог вздохнуть, никогда не снимал ошейник, сидя не цепи. Ребята стояли, пока Барни и Лео командной работой запирали раму так, чтобы не было видно, что она не заперта, но также так, чтобы открыть ее обратно не составило труда. Мартин молча смотрел со стороны на то, как парни маются, а Стивен что-то шепотом обмусоливал с Сарой, Март, отвлекаясь от наблюдения за гениями сокрытия преступлений, стрелял взглядами в Стива. Джейк решил спросить у друга, сильно ли его это парит. Что вообще его волнует и кто? Возможно, это был его способ дружески поддержать, по крайней мере, по-другому его не учили. Его вообще не учили. Леонора внимательно следила за телодвижениями шатена, как будто он был потенциальной добычей, а не человеком, который мог сам что-то выбирать, но действий все еще не предпринимала, что только сильнее напрягало. Может Джейкоб вообще все неправильно понял? Может его самооценка настолько взлетела, что он вообще сам все это придумал? В целом, ему было пофиг на чувства девушки, как на существующие, так и на несуществующие, но как будто что-то изменилось в его восприятии, как будто парень избегал не того, что на рузруливание ее гипотетически возможного признания нужно было бы тратить время, а потом ловить упреки во взгляде до конца своих дней, а его в действительности напрягало то, что он может ранить ее девичью душу. Этот гуманизм ломал его привычную жизнь, как будто кто-то беспощадно менял его настройки. А шатен не любил когда в его голове копались, хотя хакера заметить еще не успел, он уже всецело готов был драться с ним за право управления своей реакцией и жизнью. Следующая за Джейком тень проползла по земле, остановившись возле сероватой тени мальчика. Жертва то ли ревности, то ли хрен пойми чего, повернулась спиной к свету, лицом к шатену и слабо улыбнулась. - Ревнуешь? – тихо спросил Джейк, взглядом указывая на Сару, мило и молча улыбающуюся Стиву. Мартин отрицательно покачал головой. Было ощущение, что Март знал или понимал что-то, чего шатен в упор не видел, это ничуть не обижало, просто делало некоторые моменты менее понятными с точки зрения логики и здравого смысла. - Ты к кому-то ее ревнуешь? – мама всегда говорила мальчику, что он – бестактный и хладнокровный чурбан, задающий дурацкие(нет, так она, конечно, не говорила, но подразумевала) вопросы с пол-оборота, забивая на любую приватность личной жизни других. Джейк же считал, что раз жизнь ооочень приватная, то ему за вопросы набьют лицо, а если нет – выложат все, как миленькие. Этот метод работал, оказывается, что смазливые мальчики не так уж часто получают по морде, что радовало, ведь в драках он не то, чтобы был нулем, скорее, вообще ни разу не участвовал. Мартин не успел ответить, ведь наконец, окно окончательно закрылось, и тайный проход в логово Василиска не был доступен самому Василиску. Хлопнув в ладоши и хитро улыбнувшись, Лео слащаво протянул: - Ну и кто прятал бухло?